Серый безликий коридор. Игра теней на стенах, звук шагов и тихий лязг цепей. Скрип подшипников в механических конечностях охранников-андроидов, тяжёлое дыхание и надрывный кашель узника.
Он старательно переставляет ноги, сосредоточенно движется вперёд. Взгляд опущен в пол, глаза пристально следят за медленно сменяющими друг друга ступнями.
Левая, затем правая…
Левая, правая…
Он замирает и сгибается в приступе кашля. Лёгкие обжигает болью, внутренности скручивает, а на языке оседает стойкий металлический привкус. Он сплёвывает кровь. Слюна, вязкая и тягучая, путается в его бороде, цепляется за жидкую, спутанную и неухоженную поросль. Он морщится и кривит губы в отвращении, но сил, чтобы привести себя в порядок и утереться, не находит. Руки, закованные в магнитные наручники, тянет вниз. Шея не поворачивается. И распрямиться самостоятельно, чтобы продолжить свой медленный марш к залу суда, у него не получается.
Охранники и дознаватели, кажется, немного перестарались!..
- Заключенный 4-6-8-9-0, продолжаем движение.
Механический голос андроида доносится откуда-то издалека и звучит приглушённо. Он не успевает сообразить, сосредоточиться на требовании, как холодные, металлические конечности хватают его под локти и насильно выпрямляют, ставят на ноги. По телу, точно вдоль позвоночника, проносится электрический импульс. Он коротко вскрикивает, когда боль откликается в нервных окончаниях и сводит судорогой мышцы.
- Продолжаем движение, - добавляет андроид, убирая в сторону шокер.
Охранник ступает вперёд — шаг, за ним второй - и магнит на наручниках тянет его следом. Он чувствует рывок и едва не падает, лишь в последний момент подставляя ногу и сохраняя шаткое равновесие. Ему приходится тщательно вымерять и выверять каждое своё движение. Он более не обладает достаточной ловкостью. Несколько месяцев пыток и допросов в казематах лишили его этого. И теперь каждый последующий шаг даётся ему с большим трудом!..
Их продвижение проходит медленно, шаг за шагом. Он дышит часто, прерывисто и вновь заходится кашлем, когда яркий свет, обозначающий собой окончание коридора, слепит и режет глаза. Андроиды не останавливаются, не прекращают движения.
Охранники выталкивают его точно в центр круглой залы. Он, поддавшись инерции, проходит вперёд и падает на колено. Поднимает голову и сталкивается взглядом с холодными и совершенно безжизненными глазами членов судебного заседания. Они смотрят на него бесстрастно, невозмутимо, равнодушно. И он кожей ощущает лёгкий мороз, когда эти взгляды скрещиваются на нём.
- Заседание начинается, - разносится по зале механический голос секретаря.
Он вздрагивает и дёргает плечами, когда за спиной громко и гулко хлопают двери. Пути к отступлению закрыты, бесповоротно и неотвратимо!
- Слушается дело о нарушении временного континуума, неправомерном использовании СТИКа и неоднократном вмешательстве в течение времени, - продолжает секретарь. - Подсудимый — Адам Стил, три тысячи двадцать четвёртого года рождения, зарегистрированный в Лондон-сити, в районе старого града. Члены судейского собрания — глава института инноваций Гаспар Крюгер, член правления второй лунной колонии Александр Долохов, мэр Лондон-сити Оливия Блэквуд. Секретарь суда — независимый Наблюдатель.
Он поднимается на ноги, расправляет плечи и поднимает голову, окидывая взглядом полупрозрачные, размытые фигуры судей. В XXXI веке личное присутствие на заседаниях — необязательно. Тем более в темпоральной зоне, в тюрьме времени. Крюгер, Долохов и Блэквуд, как ему помнится, имеют лишь отдалённое отношение к технологии СТИК — системы темпорального изменения курса — и к деятельности Университета в целом, и посему могут считаться достаточно непредвзятыми в принятии решений и вынесении приговоров.
- Заключенный 4-6-8-9-0, - тем временем произносит Наблюдатель, - ваше имя — Адам Стил?
- Да, - немедленно отвечает он, через силу выталкивая слова из глотки.
- Вы зарегистрированы в Лондон-сити и проживаете по адресу Риверстил-драйв, 14?
- Да.
- Ваша профессия — журналист. К какому издательству вы принадлежите?
- Я свободный репортёр, - хрипит он в ответ.
- Что это значит? - механический голос Наблюдателя остаётся холодным и ровным.
- Вы пишете заказные статьи? - Блэквуд подаётся вперёд, в её глазах отражается заинтересованность.
- Я пишу и продаю свои статьи в разные издательства, - отвечает он, чуть поморщившись.
«Издательства» - само это слово для нового времени, для XXXI века, кажется странным, необычным, этаким архаизмом с налётом седой древности. Бумажные книги, газеты, листовки и рекламные буклеты вышли из оборота ещё в XXV веке. Их вытеснили электронные блоги, ленты, сетевые дневники. С течением времени информационные каналы превратились в «издательства», а блогеры стали зваться по старомодному - «журналистами».
Адам Стил называет себя свободным репортёром, пишет статьи о загадках истории и ведёт блог, что немного не дотягивает до звания «издательства». Его привлекают тайны, что хранятся в веках. Он интересуется мировыми лидерами, что творят историю. Но больше всего журналиста привлекает секрет, сокрытый за «железным занавесом» XXI века…
- Вы обманом завладели правительственной технологией и выкрали СТИК. Какие цели вы преследовали? - спрашивает Крюгер.
Он молчит. В ответе нет надобности. Его приговор давно вынесен, заседание лишь ширма, прикрытие, предназначенное для соблюдения ряда бюрократических мероприятий. В XXXI веке, как и в любом другом времени, ратуют за права и чтят человеческие свободы!..
- Сотрудники Университета проанализировали данные, снятые с используемого вами СТИКа, и выделили шесть точек, ранее охарактеризованных Университетом, как «ключевые», которые, среди прочих, вы посетили в своём путешествие. Каждая из этих точек, согласно историческим данным, собранным Университетом, связана с военным или политическим конфликтом, - берёт слово секретарь, заполняя сухими фактами воцарившееся молчание. - Ваше вмешательство в исторические события охарактеризовано, как незначительное. Течение времени не было нарушено. Контакт с представителями иных времён сведён к минимуму. Временной континуум сохранён нерушимым. Объясните членам заседания преследуемые вами цели и мотивы ваших поступков…
Секретарь никак не умолкает. Механический голос продолжает вещать, его звучание режет слух. Он морщится и прикрывает глаза. В сознании всплывают картинки прошлого, его путешествия, его жизни.
Адам с самого детства интересовался историей. Его привлекали минувшие события. Ему нравилось отслеживать их предпосылки, причины и неотвратимые последствия. Он стал журналистом, чтобы иметь доступ к архивам и летописям, чтобы писать о людях и для людей, чтобы открывать правду и изобличать лжецов.
И, в конце концов, Адам стал преступником, чтобы разгадать самую большую тайну, хранимую правительством, - тайну XXI века.
«Потерянное столетие» - так нарекли XXI век современники Адама. Информация о событиях, развивающихся в его течении, была стёрта и удалена. Не сохранилось ни электронных, ни бумажных носителей. А попытки узнать о случившемся и приблизиться к разгадке карались смертной казнью. Правительство очень тщательно заботилось о сохранности этой тайны!..
Адам выкрал СТИК из Университета и более пятнадцати лет путешествовал по времени. Он наблюдал падение Римской империи, жил в раннем Средневековье и проникся духом рыцарства, следил за течением индустриальной революции, пережил «ревущие двадцатые», сухой закон и период великой депрессии, наравне с советскими солдатами штурмовал фашистский Берлин и следил за крушением нацистских идей. Адам ненавидел XX век за многочисленные военные конфликты, которые ему пришлось лицезреть. Но, чем ближе он подбирался к своему времени, тем больше скучал по простоте и самобытности ранних веков. Взлёт и падение корпораций, освоение дальнего космоса, объединение в единую Империю и рождение Университета промелькнули в памяти Адама в единое мгновение.
В конце концов, он узнал, что хотел.
И за это знание ему придётся заплатить огромную цену.
- Нет ничего преступного в простом желании знать историю, - наконец, произносит он, прерывая словоизлияния секретаря.
- Согласна, - коротко кивает Оливия Блэквуд, - но, движимые своим желанием, вы нарушили более двадцати федеральных законов, мистер Стил, и теперь, что наиболее вероятно, будете приговорены к смерти. Скажите, - продолжает мэр Лондон-сити, - эти знания стоят такой жертвы?
Он молчит, пролистывая в памяти страницы воспоминаний. То, что он узнал, та тайна, что скрывалась в «потерянном столетии», оказалась ужасной. История, что влекла его всю жизнь, сделалась для него отвратительной и мерзкой.
Адам понял, почему это хранится в строжайшем секрете и почему никто к нему не допускается.
И оно точно не стоит его жизни.
Теперь Адам знает это наверняка.
- Нет, - наконец, говорит он. - Но я не жалею о проделанной работе, о пройденном пути. Путешествуя по времени, я собственными глазами видел, как строились города, рушились режимы. Я повстречал множество удивительных людей. И убедился в правдивости теории, описанной Джеком Финнеем в его романе «Меж двух времён». Время — это река, а человек — маленькая щепка, что вызывает лишь рябь на поверхности воды, но не способна изменить русло реки. Так и моё путешествие вызвало лишь волнение, но не навредило течению времени.
- Хорошее последнее слово, - фыркает Долохов и, оглядев коллег, добавляет: - Пора заканчивать.
Судьи кивают. Блэквуд бросает сочувствующий взгляд на Адама. Кажется, его слова растопили лёд в сердце судьи, но оказались недостаточными для прощения.
- Не волнуйтесь, - говорит он, когда охранники-андроиды открывают двери, хватают его под локти и уводят к выходу. - Я удалил всю информацию о «потерянном столетии» и уничтожил носители, на которых могли остаться электронные копии. О таком и правда лучше не знать!..