У Вайолет было множество шрамов.

Те, что были поменьше, остались от их с Томом игр и тайных вылазок в детстве, от первых робких проб её необычных сил и мелких бытовых инцидентов.

Те, что были свежее, остались от тренировок с мечом, когда она обучалась искусству Хранителей, хвасталась своими успехами Уиллу и пыталась вырваться из цепкой хватки Дюваль.

Те, что внушали страх, остались от сражений: схватки на “Охотнике”, когда она едва не потеряла Тома, стычки с Джеймсом в доме Готье, после того как погибли их друзья и соратники, и битвы с Королём-Тенью, в которой она сама едва не лишилась жизни. От прикосновений к ним до сих пор холодело нутро.

Но самые глубокие остались у неё на сердце.

От семьи. От женщины, что так и не смогла смириться с её существованием. От отца, который держал её рядом лишь затем, чтобы убить. От брата, который ей лгал. От тех, кто служил Тому, Кого она ненавидела, и Кому поклялась никогда не подчиняться.

От Хранителей. От тех, с кем она делила стол и тренировочную площадку в Чертоге. От тех, кто, как она думала, увидит в ней её саму, а не её кровь. От наставника, который направил против неё меч, когда вскрылась правда о том, кто она такая.

От того, кому она верила, кого называла другом, и кто, как она думала, никогда её не предаст. От человека, который был рядом, когда она узнала о планах отца, всегда был на её стороне и лгал, чтобы защитить её. Оказалось, что он лгал и ей тоже.

Уилл оставил ей рану, которая затянется ещё не скоро.