Дамы, конечно, опаздывают, но спустя сотню лет я уже прилично заждался появление нового двойника. Елена Гилберт в Мистик Фоллс, глухое местечко с провинциальными людьми. Что может быть хуже посредственности?

Наступает новый день, сулящий долгожданную встречу. С предвкушением открываю шкаф и перебираю висящие в нем вещи, раздумывая о том, в чем предстать мне в этом теле. Содержимое шкафа меня не вдохновляет, так же, как и жизнь Аларика.

— Кто этот парень, экспедитор? — усмехаюсь я его стилю.

Достаю два сносных варианта и прохожу в гостиную. Катерина на стуле следит за моим приближением.

— Ладно, — неохотно соглашаюсь я. — Плохой, — прикладываю к груди одну рубашку. — Или еще хуже? — меняю её на вторую.

— Тебе больше идет темное, — советует Петрова.

— Спасибо, дорогая, — бросаю на кровать светлую рубашку и принимаюсь надевать темную. — Итак, клинок и белый пепел у Сальваторе, правильно? — уточняю я.

— Клинком убили Элайджу, он в подвале дома Сальваторе, — поясняет она.

— Пусть там и остается. Меньше всего мне хотелось бы воскрешать Элайджу, он портит все веселье, — с усмешкой делюсь я.

— Не забудь, ты в ссоре со своей девушкой, — напоминает брюнетка.

— Точно, тетя Елены. Из-за лжи насчет Изобель, — вспоминаю я. — Что еще?

— Это все, — лжет она.

Слегка провожу рукой по её волосам. От этого Катерина дергается.

— Какая нервная, — поддеваю её я.

— Пожалуйста, просто убей меня, — недовольным тоном просит она. — Я рассказала тебе все, что знаю, — взволнованно проговаривает брюнетка.

— Я верю, что ты в это веришь, — я наклоняюсь к ней. Катерина вжимается в спинку стула. — Но чего ты можешь не знать? Что они могут от тебя скрывать? — я улыбаюсь, наблюдая за её страхом. — Что-нибудь? — Катерина поднимает на меня взгляд. — Скажи мне, — внушаю я.

— Они пытались узнать, сможет ли Бонни убить первородного без клинка, — признается она.

— Бонни, лучшая подруга? — уточняю я. — Ты сказала, что у неё больше нет способностей.

— Их нет или не было, я не знаю. Ты меня похитил, забыл? — нервно язвит вампирша. — Я не в курсе событий. Больше Бонни тебе стоит опасаться Лолиту.

Ах, да, Лолита. Рыжая ведьма гибрид. Люблю рыжих. Терпеть не могу ведьм. Ведьма-вампир что-то новенькое.

— Надо в этом разобраться, — задумчиво протягиваю я, складывая руки на груди.

— Убей меня, Клаус, и покончим с этим, — она сердится, но в карих глазах отчетливо виден страх.

— И сделать тебе одолжение? — ухмыляюсь я. — Я искал тебя больше пятисот лет. Твоя смерть будет длится раза в два дольше, — я достаю из кармана нож и протягиваю ей. — Воткни его в себя.

Катерина несмело берет нож. А затем вонзает себе его в ногу. Она сжимает губы, мыча от боли.

— Теперь вынь его, — прошу я. Она повинуется. — И пока меня не будет, делай это снова и снова. А когда надоест, — я улыбаюсь. — Поменяй ногу.

— Ты куда? — интересуется она, пытаясь отвлечься от внушения.

Я вновь наклоняюсь к Петровой, вынуждая её сильнее нервничать.

— Пойду погляжу на твоего драгоценного двойника, — я легко целую её в лоб. — Не будь такой угрюмой, Катерина, — провожу пальцами по её подбородку. — Веселье только начинается, — с улыбкой предупреждаю я.

Я прохожу до двери и снимаю с вешалки куртку.

— Еще раз, — распоряжаюсь я, покидая квартиру.

Из-за спины доносится тихий возглас от боли. Сопротивляться бесполезно.

Добираюсь до школы. Коридоры пустые. Черт, я опоздал на урок. Сверяюсь с расписанием, чтобы понять, где мне следует сейчас находиться.

Торопливым шагом иду к кабинету. Скучная человеческая жизнь, никаких вампирских преимуществ.

— Здравствуйте, класс, — захожу внутрь и прохожу прямо к столу. — Что мы сегодня проходим? — судорожно листаю рабочую тетрадь в поиске подсказки.

— Из-за сегодняшних танцев мы всю неделю проходили шестидесятые, — напоминает девушка с первой парты.

Спасибо, подлиза.

— Точно, шестидесятые, — воодушевленно проговариваю я, а затем поднимаю взгляд на класс и замечаю Елену.

Поразительно. Как удачно я угадал. Не пришлось тратить время на твои поиски. Моя девочка, ты-то мне и нужна.

Мы встречаемся взглядом. Она подпирает голову и в ожидании смотрит на меня. Я прочищаю горло и отворачиваюсь к доске, чтобы прервать неловкий момент.

Движение в стороне привлекает моё внимание. Я поворачиваюсь к нему и снова замираю на месте. Моё сердце пропускает удар. Удивления и радости у меня больше, чем при виде двойника.

— Мистер Зальцман, прошу прощения, метла сопротивлялась первому уроку, мне пришлось побороться с ней, чтобы попасть на самый интересный, важный и нужный предмет, — она выразительно проговаривает каждое слово, расплываясь в улыбке.

Лолита значит. Рыжая. Ведьма. Гибрид. Льстит прямо в глаза, хитро улыбается, сияет без тени стеснения. Так же прекрасна, как и прежде. Удачливый я сукин сын, однако.

Морена, муза моя, я так часто представлял то, как может сложиться твоя жизнь, не смея даже мечтать о том, что когда-либо наши пути пересекутся и ты станешь моей. Но теперь я вижу, что судьба ко мне благосклонна. Моим мечтам суждено сбыться.

— Как я могу злиться, когда из-за таких глаз в средневековье захватывали огромные города и падали могущественные империи? — с улыбкой проговариваю я.

Горделиво отбрасывает волосы назад и отвечает игривым взглядом, а затем проходит в класс. Обменивается с Еленой тихим приветствием и садится рядом с Беннет.

Конечно, как могло быть иначе. Я стану каплей яда в её бочке с вином. Цели моего приезда Морена не одобрит. Моё солнце, надеюсь, что ты не сильно привязалась к этому декоративному миру.

С трудом отвожу от нее взгляд и вспоминаю то, что мне нужно придерживаться образа.

— Хотел бы я сказать что-то хорошее про шестидесятые, но стремное было время, — проговариваю я. — Кроме, БитлзЛегендарная британская рок-группа., конечно, они были неплохи, — от воодушевления начинают расхаживать взад-вперед, вспоминая о событиях тех времен. — Кубинский кризис, полет на луну, Уотергейтский скандал.

— Уотергейтский скандал был в семидесятые, Рик, — поправляет меня Елена.

Класс поворачивается на неё.

— То есть Мистер Зальцман, — исправляется Елена.

— Точно, я все перепутал шестидесятые, семидесятые, — бормочу я. — Спасибо, Елена, — благодарю я, отворачиваясь к доске, чтобы скрыть своё раздражение.

Посмотрим, как ты сумничаешь, когда я приду за тобой, чтобы получить своё.

***

Джереми переживает за Бонни и Морена разделяет его тревоги. Такой силой нужно уметь управлять, иначе она обернется против неё.

Бонни настаивает на том, чтобы они держали всё в секрете от Елены. Морена с Джереми тревожно переглядываются в этот момент. Елена не позволит Бонни пожертвовать собой ради себя. Будто Морена позволю. Но от возражений ведьмы Беннет отбилась одним единственным вопросом:

«Если бы на месте Елены была я, ты бы поступила так же?»

Морена в ответ промолчала.

Бонни, я МакЛауд, мне свойственно искать хитрый выход из любых ситуаций в обход чужих намерений.

К ним подошла Елена и ведьма машинально натянула на лицо беззаботную улыбку. Джереми не выдерживается и сердито уходит. Бонни отшучивается о том, что ему не понравилась новость о том, что придется нарядиться. Гилберт на это покупается.

Ведьма задумывается о том, как же легко обманывать человека, который безгранично тебе верит. Ложь во спасения все равно имеет гадкий привкус.

Внезапно к подругам подошла Энджи.

— Елена, вот ты где. Это может показаться странным, но сейчас один сексуальный парень спросил меня, пойдешь ли ты на танцы, — воодушевленно делится она, упираясь руками в стол.

Елена смущенно улыбается. Морена ухмыляется тому, что у Стефана появился конкурент.

— Скажи, что у нее есть парень, — просит Бонни.

Да брось, Бонни, она заслуживает лучшего.

— Хотя бы встреться с ним, он будет на танцах, — воодушевленно проговаривает Энджи. — Его зовут Клаус.

Подруги нервно переглядываются. Морена пробегается взглядом по окружающим в попытке его найти. Безрезультатно.

— Тебя бы он тоже хотел там видеть, Лолита.

Елена и Бонни удивленно смотрят на неё.

— Она под гипнозом, — предупредила ведьма.

— Он просит станцевать с ним последний танец, мило не правда ли? — радостно спрашивает Энджи.

Но подругам затея не кажется милой. Было решено срочно собраться у Сальваторе, чтобы обсудить дальнейший план действий.

— Пойдем на танцы и просто найдем его, — уверенно заявил Деймон.

— Серьезно? Мы даже не знаем, как он выглядит, — возразил Стефан.

То, что я знаю, как он выглядит, не помогло мне его найти. Так себе преимущество, Стеф.

— Скорее всего, он старше шестнадцати и без прыщей, — съязвил Деймон.

— Он может в любой момент оказаться где угодно. Он загипнотизировал кого-то в школе, похоже тут не так безопасно, как мы думали, — встревоженно проговорил Стефан.

— Какого черта ему вообще потребовалось от Лолиты? — сердито спросил Деймон, бросив взгляд в мою сторону.

Эмоции на лице ведьмы соответствуют происходящему. Она в смятении. Клаус может стать тем камнем преткновения, из-за которого вся её легенда даст трещину.

— Элайджа рассказывал, что Никлаус использовал поколения ведьм для того, чтобы те веками помогали ему, — поделилась Елена.

От этого известия Морена нервно поджимает губы. Её охватывает странное чувство.

Разговор прерывает появление Аларика.

— Вот ты где, — приветствует его Деймон.

— Простите, опоздал, — извиняется он, проходя внутрь.

— Назначь меня смотрителем сегодня на танцах, — просит Деймон. — Клаус сделал первый ход.

— Мы найдем его и что потом? Каков наш план? — интересуется Елена.

— Я, — отвечает Бонни. — Я план. Он понятия не имеет сколько во мне силы. Если найдете его, я его убью, — заявляет она.

— Браво, Бонни, ты смелая, — хмуро похвалила её Морена. — Но не стоит забывать о рисках, — серьезно напоминает она.

— Ты можешь меня подстраховать, Лол, ты же всегда настраивала меня не бояться магии и вот теперь я её не боюсь, — напоминает она.

— Всё не так просто, это же самый опасный вампир, — в разговор вмешивается Аларик.

— Аларик прав, что если он… — Деймон бросается на Бонни.

Морена вскидывает руки, чтобы его остановить, но Беннет её опережает, самостоятельно отбрасывая его в сторону. Деймон с грохотом врезается в стол и оказывается на лопатках на полу.

— Достаточно убедительно? — недовольно интересуется Морена.

По лицу Деймона было видно, что он удивлен. Ровно так же, как и они все.

— Я впечатлен, — признается Стефан.

— Не важно, что он первородный. Я смогу положить любого на своем пути. Я могу убить его, знаю, что могу, — Бонни убеждает нас с Еленой.

Разумеется, Бонни может убить Никлауса. Магия сотни ведьм сделала ей равной по силе Морене. Разница лишь в том, что МакЛауд потратила запредельно много времени на то, чтобы научиться управлять своей силой. Кровь вампира с обостренными чувствами приводят к тому, что порой Морена теряет над собственной магией контроль. Излишняя эмоциональность с такими силами опасна. Можно забыться о своих пределах и использовать всю силу разом, что приведет к неминуемой смерти.

МакЛауд знала, что Никлаус не причинит ей зла. Её страх был о том, что он навредит её друзьям. Клаус упрямый, но если постараться, его можно убедить отказаться от проведения ритуала. Гилберт не должна умереть из-за какого-то глупого обряда, снимающее несуществующее проклятье солнца и луны, с нее довольно страданий. Бедняга и так любит Стефана, в её жизни их предостаточно.

Друзья готовились к вечеринке. Морена раздумывала о том, как разыграть свои карты так, чтобы все остались в выигрыше, а она вышла сухой из воды. Если удастся избежать ненужных жертв, она могла вернуть себе расположение духов.

Если не брать в расчет общее напряжение, стоит отметить, что они все классно смотрелись в костюмах прошлых лет.

Оказавшись внутри, они присоединились к общему празднованию. Деймон был обворожителен в облегающей его черной рубашке. В танце с Мореной, он поразил её своими танцевальными навыками.

Бонни и Джереми неподалеку двигались в такт музыке. Морена улыбнулась при взгляде на них. Ей нравился Джереми, потому что он оберегает Бонни. Младший Гилберт сообразительнее, чем может показаться на первый взгляд. Ведьма понадеялась, что он сумеет убедить Беннет в том, что в первую очередь её волнение должно быть о самой себе, а потом уже обо всех остальных. Морене этого не удалось, поэтому приходится вмешиваться в происходящее для того, чтобы избежать негативных последствий.

Им весело до тех пор, пока не появляется ещё одна загипнотизированная девушка. Она со сцены передает информацию о том, что следующая песня посвящается Елене. Деймона такой ход не впечатляет. Морена усмехается тому, как он обесценил старания Никлауса. Общую тревожность Деймон успокаивает фразой: «это танцы, наслаждайтесь, он сам подойдет». На время с этим все соглашаются.

Морена то и дело сканировала взглядом толпу, но Никлауса не было видно. Ведьма терпеливо ждала момента, пока он появится, чтобы поговорить.

Кэролайн пришла с Мэттом. Они были в парных костюмах Жаклин и Джона Кеннеди, красиво смотрятся вместе.

Деймон проговаривает, что хочет пригласить на танец Бонни. Это удивляет Морену, но она радуется его желанию подружиться с ней. Для ведьмы неожиданным партнером в танце становится Стефан. Он перехватывает её в момент, когда Деймон кружил её. Стефан заговаривает с ведьмой о Деймоне, о его изменениях под её положительным влиянием. Морене это льстит.

Плохой парень исчез, стоило появиться одной хорошенькой мне. Ценю свою способность добиваться своего, получать что-то используя свою мягкую сторону гораздо приятнее. Чувствуется, что имея такое мощное оружие, как женственность, неразумно использовать грубые и жестокие методы.

Ведьма оставляет Стефана, чтобы поболтать с Кэролайн. В толпе замечает Аларика с Маргарет и приветственно машет им, намереваясь подойти к ним позже. Морена обменивается с Кэролайн комплиментами о костюмах. Ведьма заметила, что Мэтт слегка нервничает. Ненавязчиво прикоснулась к нему рукой и узнала, что ему известно о том, что Кэролайн вампир. Он осведомлен об этом из-за Элизабет. От этого была его нервозность.

Это странно, ведь Кэролайн рассказывала ведьме, что стёрла её воспоминания, чтобы мама её не ненавидела. Морена решила расспросить об этом Маргарет.

Тетя призналась ей в том, что Элизабет сейчас проходит через стадию принятия. Не так давно шериф догадалась о том, что дело нечисто и привлекла для помощи Мэтта. Они подловили Кэролайн, когда та применила к Мэтту внушение, в этот момент в его организме была вербена. Маргарет уверяет, что об этом не следует переживать. Она поддерживает Элизабет, чтобы та максимально безболезненно приняла, что её дочь вампир.

Морена и не намеревалась ничего с этим делать. Элизабет ей нравилась, ведьма завидую тому, как усердно она пытается наладить с Кэролайн отношения, когда та постоянно спускает её усилия на нет. Желание принять то, кем является Кэролайн заставляет Морену завидовать им ещё сильнее.

Чего греха таить, я бы хотела принятия для себя от матери. У меня есть Маргарет, её вера в меня помогла мне смягчиться, но это лишь слегка загасило мою внутреннюю борьбу. Меня тянет на хорошие поступки, но я не способна в полной мере проявить свою человеческую сторону. Ещё бы, я не знаю, какими силами мне удалось сохранить её после усердной работы Ровены. Не удивительно, что мне приходится выбивать из себя клином то, чем так долго отравляли мою голову.

Деймон направляется к Морене с встревоженным видом. Она пошла к нему навстречу, чтобы не втягивать в происходящее Маргарет. Сальваторе рассказал, что Клаус добрался до Елены. Они оба поспешили ей на выручку.

Сальваторе ведет Морену на улицу и идёт в противоположную от школы сторону. Ведьма никого не видит и у неё закрадываются подозрения насчет происходящего. Она замирает на месте. Деймон избегает зрительного контакта. Ведьма понимает, что он солгал. Это был отвлекающий маневр.

— Что ты делаешь? — резко спрашивает Морена.

— Позволяю Бонни выполнить часть своего уговора, — холодно отвечает он, поднимая на неё взгляд.

Морена злится и перемещается в школу. Оббегает коридоры в поиске Беннет. Наконец замечает Елену и Стефана. Гилберт истерит, пытаясь пробраться через запертую дверь. Морену охватывает паника.

Оказавшись возле них и ведьма почувствовала сильный всплеск энергии. За дверью Аларик и Бонни. Из-за избытка магии лампы отбрасывали искры. У Бонни шла кровь носом. Сила её убивала.

— Клаус занял тело Аларика, — спешно и нервно делится Елена.

Морена поняла, от чего было странное ощущение во время беседы с ним у Сальваторе. Ведьма намеревалась пробраться внутрь и остановить Бонни. Но прежде, чем она успевала что-то сделать, её оттаскивает Деймон, вынуждая просто смотреть на то, как Бонни изводит себя до смерти.

Морена пытается избавиться от его захвата, но он крепко её удерживал. Пришлось вспомнить один из приемов, которым её научил Аларик. Морена бросила его через себя и вновь оказываюсь возле двери. Это колебание было решающим.

Бонни замертво падает на пол. Морена вскрикнула от испуга, он вышел из неё вместе с мощной волной, выбивая дверь. Аларик бросает на ведьму взгляд и исчезает. Морена склоняется над Бонни.

Елена судорожно что-то бормочет рядом. Ведьма пытается ухватиться за остатки жизненных сил. Легче предотвратить смерть, чем возвращать с того света. Морене недостает практики в подобных манипуляциях, но стоит попытать удачу. У неё нет связи с духами, поддержки других ведьм, нет божественного покровителя, ничего из того, что избавило бы Морену от самого радикального варианта — использовать чёрную магию.

Она отравляет сердце и подчиняет себе душу. Но это Бонни, я не задумываясь верну её и в этот раз Деймон не сумеет меня отговорить. Черной магии, синоним которой имя моей матери. Всё это я уже переживала, справлюсь еще раз.

Морена следовала за угасающим огоньком жизни Бонни. Стараясь удержать его, укрепить связь с её жизненной нитью. Но все тщетно. Нить жизни обрывается, силы окончательно покидают Бонни. На Морену обрушивается эмоциональная лавина, глаза застилает пелена слёз.

Рядом с ней возникает Деймон и бормочет, что разберется с этим. Его тон такой будничный, словно, умер обычный прохожий. Это выводит ведьму из себя.

Раздается громкий треск. Так ломается его бедренная кость. Деймон вскрикивает от боли и падает на колено, чем ещё больше травмирует поврежденную ногу.

— С Бонни все хорошо, — вскрикивает он.

Тянет к ведьме руку, пытаясь удержать равновесие. Она выворачивает её в другую сторону, чтобы он не мог за неё схватиться. Морена безучастно смотрела на то, как Сальваторе содрогается от боли.

— Она сделала заклинание, — сдавленно проговаривает он.

Это отрезвляет ведьму и она перестаёт колдовать.

— Бонни должна была умереть, чтобы Клаус в это поверил, — сбивчиво поясняет Сальваторе.

Вместе с самообладанием к ней приходит вина. Морена с ужасом осознала, что навредила Деймону. Она исцелила его в нелепой попытке всё исправить. Серо-голубые глаза выражали страх, хоть он и держал невозмутимое лицо. Елена и Стефан менее умело скрывают свой испуг из-за выходки ведьмы.

Деймон просит Стефана увести Елену. Они остаются, чтобы перевезти Бонни к месту сожжения ведьм. Наблюдая за тем, как Сальваторе трепетно прикрывает Бонни глаза, осторожно поднимает на руки и грузит в машину, Морена стала сильнее поедать себя.

К ним подбежал Джереми. Деймон вводит его в курс дела и по дороге раскрывает ему план: после инсценировки своей смерти, Бонни будет скрываться какое-то время, пока они не придумают, что с ней делать. Беннет считают тайным оружием, потому что для всех она самая сильная. Для всех, кроме Морены, которая умеет чувствовать магию.

Отчасти это играет ведьме на руку. Никто не рассчитывает, что она пойдет против Никлауса. Этот факт облегчает ей жизнь.

В машине повисает напряженная пауза. Тишина отлично располагает к тому, чтобы заниматься самокопанием. Морену одолевают разные мысли. Произошедшее указывает на то, что она ему по-прежнему не доверяет Деймону. Ведьма не может безоговорочно верить в его действия. Она по-прежнему стремилась к тотальному контролю.

Я попыталась довериться, но в основу наших отношений легли притворство и ложь, теперь все это вынуждает меня осторожничать и всегда быть начеку. Помнить все детали, чтобы не попасться на них. Сдерживать свои старые привычки. Любовь без доверия…что может быть печальнее?

Чтобы все исправить мне нужно во всем признаться. И что? Надеяться на то, что Деймон по-прежнему будет так же любить меня после признания в том, что я почти год водила всех за нос, выдавая себя за другого человека? Поверить в то, что любовь перенесет любые трудности? То, что после моего признания я смогу рассчитывать на доверие к себе?

Наблюдать за драмой Стефана и Елены было забавно. Проживать свою собственную не очень. Чувства это так сложно. Их так много и все они таки интенсивные. Мне бы следовало научиться как следует с ними управляться.

Духи возвращают Бонни к жизни. Морена крепко сжимает её в своих объятиях и в этот миг все тревоги уходят. Она извиняется за то, что не успела предупредить. Ведьма уверяет, что это все пустое, она рада, что с подругой все хорошо.

Джереми остается с Бонни. И Морена ещё больше проникается симпатией к младшему Гилберту. Морена и Деймон оставили их. По дороге до дома он наконец заговаривает с ведьмой на отвлеченную тему, делая вид, что ничего не произошло. И Морене снова от себя тошно.

Не знаю, было бы легче, если бы он решил поскандалить, но то, что он игнорирует мою агрессию к нему меня сильно изводит.

Я хороший садист, но сама от этого страдаю. Решаюсь переступить через себя и делаю то, что удается мне хуже всего — прошу прощения.

— Это было на эмоциях, я понимаю, что тебе этого не хотелось, — отмахивается он.

Морена взяла его за руку.

— Я серьезно, прости меня, Деймон.

— Извинения приняты, если тебе от этого будет легче.

Это приносит ведьме некоторое успокоение. До тех пор, пока он не продолжает.

— Лолита, я хочу, чтобы ты знала, я всегда буду выбирать тебя, — уверяет он. — Если Клаус попытается тебе навредить, я сам отдам ему Елену. А потом буду надеяться на то, что ты из-за этого меня не убьёшь.

Это прозвучало настораживающее и с ноткой горечи в последней фразе.

Вот бы сдать куда-нибудь свои мысли, чтобы в них как следует навели порядок. Я пробудила прежнего его — хорошего, доброго, заботливого и любящего меня Деймона. Я замечаю попытки оказать на меня такое же влияние, возродить прежнюю Морену. Но страшно боюсь того, что этого никому не удастся. Я прикладываю над собой большие усилия, но стоит мне выйти из себя и это всегда заканчивается плохо.

МакЛауд разрушают любовь, я задаюсь вопросом о том, хватит ли мне сил противостоять семейному року.

Морена просит Деймона отвести её домой. Ведьме хочется побыть одной, заварить себе огромную кружку успокаивающего чая и спокойно заснуть, чтобы проснуться со свежей головой и подумать о том, как ей поступить со всем происходящим.

Ведьма вошла в дом и прижалась спиной к двери. Она услышала голос Маргарет с кухни и неволей улыбнулась. А затем Морена услышала голос Аларика и поняла, что её желаниям не суждено сбыться. Ведьма переместилась на кухню и прижала его лицом в стол.

— Лол, перестань! — Маргарет тут же подскочила и принялась тормошить племянницу за руки.

Морена вспомнила, что Аларик передал защитное кольцо Джереми. К тому же, если она убьёт его сейчас, Клаус займет другое тело. Такой возможности нельзя ему предоставить. Ведьма уже достаточно облажалась за сегодня.

— Не верь тому, что видишь, это не Аларик, — сердито проговариваю она, отпуская историка.

— Здравствуй, Морена, разве так приветствуют старых друзей? — поправляя волосы, самодовольно интересуется он.

Маргарет это напрягает. Карие глаза переключаются в охотничий режим, цепляются за детали, судорожно пытаясь понять, что за сущность перед ней.

— Оставь это мне, тут у нас сам Дьявол, которого я когда-то звала другом — предупредила Морена, взявшись за её ладони.

Маргарет с опаской смотрит на Аларика. Она не доверяет ему, зато доверяет племяннице. Тетя слегка кивает, позволяя ей самой разобраться. Морена мысленно поблагодарила за неё саму Вселенную.

— Нам нужно поговорить, — предупреждает ведьма, устраиваясь за столом напротив.

— Понимаю, ты расстроена из-за смерти твоей мнимой подруги, но я был вынужден пойти на это, она могла доставить неприятности, — на его лице не тени сострадания.

Он подносит к себе кружку с горячим напитком. Морена силой мысли её разбивает. Осколки впиваются ему в кожу. Никлаус дергается, когда содержимое кружки оказывается у него на штанах. Это позволяет сбить с него спесь. Ведьма невольно обращается, когда по его лицу стекли небольшие струйки крови.

— Мой брат говорил: не пей чай там, где тебя ненавидят, — язвит Морена, скрывая истинное лицо.

— Ты о своей тёте? Охотница на вампиров, иронично, — он ухмыляется, небрежно стряхивая осколки с лица.

— Теперь, когда я привлекла твоё внимание, Ник, следует обозначить, что разговаривать мы будем не обо мне и не о том, чем я промышляю в своей жизни, — серьезно предупреждает ведьма.

— Ты имеешь ввиду это театральное представление? Я удивлен, — он вальяжно откидывается на спинку стула.

Отлично, они начали с привычной для них формы общения. Со склоки. К несчастью, у Морены не так много терпения для того, чтобы сглаживать углы.

— Перейдем сразу к делу, — она деловито сцепляет руки в замочек и пододвигаюсь к нему. — В Мистик Фоллс мои друзья. Елена одна из них, она не пострадает из-за твоего желания избавиться от дурацкого проклятья, — удерживает с ним зрительный контакт.

Он ухмыляется её словам.

— Дорогуша, я бы не потратил так много времени на то, в чем не был уверен. — самодовольно возражает он. — Проклятье реально.

— Я тебе не дорогуша, — возражает Морена.

— Тебе никогда не нравилось это прозвище, — он удерживает со ней зрительный контакт в ответ.

— Я видела настоящие тексты древних друидов, до нарушителей равновесия им не было никакого дела. Они не проклинали ни вампиров, ни оборотней, — серьезным тоном делится Морена, не желая поддерживать разговор о прошлом.

Клаус внимательно выслушивает её. Внешне он спокоен и излучает уверенность. Не взирая на то, что он находится в теле обычного человека.

— Это легенда, которую я создал сам для того, чтобы она работала на меня, — признается он. — Проклятье, которое я намерен снять касается только меня, оно окутано куда более мрачной историей, чем то, что я решил скормить другим, — на лице появляется загадочная улыбка.

— «Мрачная история» это описание моей семьи, Ник — невесело возражает Морена. — Убьем двух птиц одним камнем, — воодушевленно начинаю она, собираясь предложить ему помощь в избавлении от проклятья другим способом.

— За что ты так, с птицами? — он хмурится.

Ведьма неволей закатывает глаза.

Как вести с ним переговоры, если он переводит все в шутки о моем имени?Имена Ровена образовано от староанглийского "Raven" - "ворона". Клаусу известно её полное имя - "Моровена".

— Признаю, дипломатия не моя сильная сторона, — он шире улыбается. — Я обычно беру то, что хочу, не спрашивая разрешения.

— Не в этот раз, Ник, — хмуро возражает Морена.

— До брось, ты же не всерьез так печешься о своей притворной жизни? Они даже не знают твоего настоящего имени, как ты можешь о них переживать? — вопросы пропитаны презрением. — Ты теперь бессмертна, надо привыкать к тому, что человеческие жизни ничего не значат.

— Значат, если проводишь с ними достаточно времени для того, чтобы найти в этом счастье, — Морена натянуто улыбается, сдерживая злобу.

Никлаус громко смеется, прикрыв лицо рукой.

— Точно, я забыла о самом главном, — прерывает его ведьма. — Для того, чтобы стать счастливым не хватает такой мелочи, как убийства всех членов семьи.

— Элайджа…уже успел тебя напугать рассказами о моих зверствах, — он выглядит слишком довольным проговаривая это. — Из всех преступлений, о которых тебе может быть известно, могу тебя заверить, что этого я не совершал.

Это признание Морену обескураживает. Элайджа жаждет для Ника мести из-за того, чего он не совершал.

— Я найду другой способ избавиться от проклятья, — предупреждает ведьма. — От которого все выиграют…

— Морена, ты не будешь тут счастлива по-настоящему, — уверенно перебивает он с самодовольной улыбкой на лице. — Ты заслуживаешь лучшего.

— Собственный опыт, говорят, ценнее чужих советов, Ник, тебе следует знать, что Бонни не та, кого тебе следовало опасаться, — хмуро предупреждает Морена.

Он вскидывает брови от услышанного и поджимает губы, сдерживая улыбку.

— Моя кровь вернула тебя к жизни, ведьмочка, — напоминает он, лукаво улыбаясь. — В твоих интересах, чтобы я согласился на предложение.

— Согласишься, иначе я возьму своё, не спрашивая разрешения, — на этот раз ухмыляется Морена и хватает его за руки.

Она быстро проговаривает заклинание, связывая его сознание с телом Аларика. Это позволит выиграть немного времени. Морена не знала, что за ведьмы ему потворствуют, но она прибавила им работы.

— Ты не сможешь мне навредить, — он хитро улыбается.

— Не стоит меня недооценивать. Я способа на многое, в том числе на то, чего сама от себя не ожидала, — предупреждает Морена, улыбаясь в ответ.

— Это будет занимательно, — мечтательно проговаривает он и исчезает буквально из её рук.

Успокаивающего чая и крепкого сна ведьме не видать, так как же, как спокойной жизни. Морену злит самодовольство Никлауса. Она была готова помочь, а теперь полна решимости свести его в могилу. Её не остановит их связь и его нелепые попытки манипулировать этим.

Ник, тебе и впрямь известны способы, как заставить ведьму работать на себя, но я училась предательству у лучших. Может, и Ровена была связана с Кроули обязательством, но это не помешало ей избавиться от него чужими руками. Всегда есть лазейка. Кому, как не ведьмам об этом знать. К тому же, у меня под рукой более сговорчивый Майклсон, который разделит мои цели.

Морена переместилась в дом Сальваторе к телу Элайджи. Вынула клинок и дождалась момента, когда он придет в себя. Майклсон был крайне недоволен тем, как с ним обошлись. Ведьма его понимала. Чтобы смягчить гнев Элайджи, она отдала ему клинок. А взамен попросила обновить условия сделки.

Опыт подсказывал Морене, что она легче начинает доверять тем, кто напоминает ей старых знакомых. Хотя Элайджа и создает о себе хорошие впечатления, ведьма его совсем не знала, ровно так же, как и он её. Поэтому Морена создаёт видимость того, что доверяет ему, но проявляет осторожность.

Майклсон делится с ней историей своей жизни. Их семья была дружна, но Никлаус не очень ладил с отцом. Когда они стали вампирами, стало известно, что Клаус не был сыном их отца. Мать изменила ему много лет назад, сохранив это в тайне.

У Клауса другая родословная. Конечно, когда отец об этом узнал, он выследил и убил любовника матери и всю его семью. А заодно разжёг войну между видами, которая идёт по сей день. Войну между вампирами и оборотнями.

Гибрид намного страшнее, чем любой оборотень или вампир. Природа бы не вынесла такого нарушения баланса, поэтому ведьмы, слуги природы приняли меры, чтобы волчья сторона Никлауса стала пассивной.

Сейчас он хочет активировать свою волчью сущность. Если получится, Клаус породит свой собственный вид, создаст свою собственную расу. Подвергая опасности, как вампиров, так и всех остальных.

Пока они разговаривали, в голове Морены обрывки информации складывались в невеселую картину. Майклсоны первородные вампиры, от них появились все остальные. Обращение происходит с помощью крови вампира. Вампиры дело рук ведьм, они не просто так использовали кровную связь для обращения. Ведьма догадалась, что если убить прародителя, вместе с ним умрут и все те, кто был обращен с помощью его крови.

Морена осознала, что этот фактор решающий. Никлаус не может умереть, потому что тогда она тоже умёт и вернётся в Ад. Ей этого не хотелось, потому что в этот раз ведьма уже так просто оттуда не выберусь.

Черт возьми, мы с Гилберт и впрямь какие-то магниты для неприятностей.

Похоже, смерть Никлаусу не улыбнется. Морена поймала себя на том, что ей от этого даже легче. Ведьма измотана переменами своего настроения. На самом деле, она не хотела навредить ни старым друзьям, ни новым. Ей не нужно подтверждение тому, что она ИудаИуда был «сыном погибели». Он предал Иисуса., а вот вернуться к практикам Лафлин для лучшего самоконтроля Морене не помешало. Слишком много необдуманных решений под влиянием эмоций.

Элайджа продолжает свой рассказ тем, что первородного нельзя убить ничем, кроме пепла из белого дуба на серебряном клинке. Есть только один способ убить сверхсущество — только руками служителей природы. Ведьмаки Мартин мертвы, Морена обязана Нику, остается только Бонни.

Проклятье должно быть снято в полнолуние. В момент перевоплощения Клаус будет наиболее уязвим, этот момент единственный шанс убить его. Элайджа даже нашел способ спасти двойника. Когда-то он пытался спасти Катерину, но она не доверила ему свою жизнь и решила действовать самостоятельно.

— Ты был влюблен в нее, — внезапно выпаливает Морена.

— Это распространенная ошибка, больше я её не совершу, — серьезно заверяет древний.

Ведьма сдерживает улыбку.

Какой хмурый. Любовь зла, Элайджа. Я знаю, что это ты снял моё заклятье с гробнице и внушил Кэтрин там оставаться, потому что Ник за ней охотится. Только вот ты никак не надеялся на то, что Сальваторе умертвит тебя из-за чего внушение спадёт и Кэтрин окажется на свободе. Осторожнее с прикосновениями к ведьмам. Некоторые из них так ловко пробираются в голову, что ты этого даже не замечаешь.

До разговора с Элайджей, Морена даже не догадывалась о том, что её намерение спасти его будет таким выигрышным. У него есть эликсир, который спасет Елену, а сама она знает, как обезопасить Бонни.

Морена внимательно присмотрелась к Элайдже. Всё идельно складывается, кроме того, что его намерение убить Никлауса остаётся неизменные. Ведьма незаметно поместила в голову Элайдже зернышко с намерением спасти брата. Пока оно защищено оболочкой, но она треснет в тот момент, когда жизнь Никлауса окажется в руках Элайджи.

Выходит, что теперь остается посвятить в план всех остальных и проследить за тем, чтобы в течение этих пяти дней до полнолуния никто не решил внести в план собственные коррективы.

За разговором Морена и Элайджа провели всю ночь. С наступлением рассвета они сидели на лавочке в парке, дожидаясь момента, когда встанет солнце.

Ведьма слушала пение птиц и наблюдала за тем, как деревья слегка покачиваются от ветра. Ощущала его теплые касания кожей. Морена любовалась тем, как всё вокруг начинает зеленеть и ощущала внутреннее спокойствие.

Осень особое время года, с её приходом перевоплощается природа. Такая смена восхищает разум и печалит душу. Пока солнце еще греет землю, ты не теряешь остатки надежды. Завтра настанет новый день, он может быть тяжелым, но не безнадежным.

Всё меняется с приходом зимы. Это самое депрессивное время года. Зимой можно отчаяться настолько, что полезешь в петлю от того, каким мрачным всё будет казаться.

Но весна это время для новых надежд. Вместе с пробуждением природы и рождением новой жизни, ты перерождаешься сам. Ты осознаешь, что тебе все по силам и нет ничего невозможного.

Морена, так же, как и все, состоит из противоречий. Всё порой бывает слишком запутанно, но решаемо. Она каждый день выбирает быть Мореной, оберегая Моровену. А она напоминает о себе желанием всех спасти. Ведьма не знала, сколько ещё сможет лицемерить о том, что это связано с её эгоизмом. Морене уже начало казаться, что она просто такая сама по себе. Они с братом, наверное, бракованная партия.

Кроули недолюбливал братьев Винчестеров, так случалось, что порой у них совпадали цели и приходилось работать вместе. Дин и Сэм изменили его, они сделали его более человечным. Поддерживали, когда Ровена пыталась настроить брата против всех, чтобы удержать возле себя. Кроули предпочел поверить Винчестерам. И матери это не понравилось. Брат поплатился за человечность жизнью и с Винчестерами она расправилась из-за того, какое влияние они оказали.

Если кто-то назовет меня идиоткой из-за того, что я по-прежнему надеюсь на то, что она когда-нибудь изменится и сумеет принять меня, он будет прав, а потом проглотит собственный язык. Я безнадежна. Во мне надежда на такого монстра, как моя мать.

Я не ожидаю от Ровены того, что она будет спасать мир, мне достаточно того, что она смирится со своим одиночеством и прекратит попытки убить меня, чтобы удержать рядом с собой. Я, как прежде, хочу жить на земле. Какой бы недостойной такая жизнь ей не казалась, как бы жалко и мерзко я не выглядела в её глазах, я хочу своей жизни.

Элайджа вновь заводит разговор, но на этот раз интересуется Мореной . Древнему по-прежнему покоя не дает то, как возможно такое смешение крови. Ответа на этот вопрос у Морены по-прежнему нет. По той простой причине, что она и не особо заинтересована в его поиске. Но даже если бы он у неё был, что-то подсказывало ведьме, что в него поверили бы только шизофреники.

Мы МакЛауд, с нами не может быть по-другому. Я чту историю, она важна, помогает нам учиться на своих ошибках. Но полного погружения в историю своей семьи не хочу. У нас тысячелетняя история связи с Адом, я не хочу еще больше разочаровываться в том, к какой родословной принадлежу.

Морена побывала в голове Элайджи, поэтому в качестве платы решила немного рассказать о себе. Её рассказ позволяет ему поверхностно узнать о том, что её мать ведьма с довольно жестокими принципами воспитания, которая считает Морену позором из-за того, кем она стала. Ровена, быть может, и знает ответ на этот вопрос о её сбродной крови, но слишком занята попытками испортить дочери жизнь, чтобы им поделиться.

Элайджа в ответ подмечает некоторую схожесть в Морене и Никлаусе. Проблемы в отношениях с родителями…у кого их нет. Когда древний проговаривает, что при других обстоятельствах Морена с Никлаусом могли стать союзниками. Ведьме хотелось оскар за то, с каким невозмутимым лицом она на него смотрела в этот момент.

Морена позвонила Елене и попросила её о встрече. Когда Гилберт приходит, её удивляет то, что ведьма находилась в компании Элайджи. Морене пришлось её успокить и уверить, что у них есть план против Никлауса.

Елена ей доверяет и Морена попросила Элайджу, чтобы он передал ей детали их разговора. Ведьме нужно сконцентрировать свои усилия на Бонни. Ей снова нужно учиться контролировать свои силы, а Морена полюбилась роль наставника.

Ведьма рассказала Бонни план. Джереми он по-прежнему не нравится. Морена убедила его в том, что их славной ведьмочке ничего не будет угрожать. Они проводят вместе время, тренируя самоконтроль.

В магии нет места эмоциям. Их важно уметь удержать прежде, чем начать колдовать. Вся прелесть волшебства исчезает, стоит вмешаться интенсивным эмоциям, магия обращается в смертоносное оружие.

Морена измотана недостатком сна, но ей так нравилась пора на улице, что она решила пройти до дома пешком. По пути ведьма хотела сделать небольшую остановку, купила кофе и устроилась на скамейке.

Размышляя о том, как все удачно складывается, Морена зацепилась взглядом за статую. Ей показалось, что она плачет. Она моргнула несколько раз, но это не помогло. Морена подошла к ней в плотную и убедилась в том, что из каменных глаз её текли слёзы. Кровавые слёзы.

Морене становится не по себе. Она огляделась по сторонам и встретилась взглядом с худощавым мужчиной. На его вытянутом лице небольшая борода с сединой, голубые глаза застыли на ней. Тонкие губы растягиваются в улыбке.

Морена почувствовала внезапную слабость. В глазах её всй расплылось. Ведьма попыталась сопротивляться, но все старания терпят крах. Она свалилась на асфальт без сознания.

***

Голова раскалывается так, что я не могу вспомнить, кто я. Становится немного легче и я уже не могу понять, где я. Вижу бетонный пол и чьи-то ноги рядом. Я прикладываю над собой усилие, чтобы поднять голову. Встречаюсь взглядом с голубыми глазами того самого мужчины.

Что ты со мной сделал? А, главное, зачем?

— С пробуждением, — проговаривает он.

Я слегка шевелюсь и замечаю то, что мои руки прикованы к стене железными оковами. Места соприкосновения с кожей горят и кровоточат. Сжимаю зубы от боли.

— Какого черта? — спрашиваю я сиплым голосом.

— Моровена МакЛауд, мы с тобой знакомы лишь заочно. Я Аластар, — он демонстрирует абсолютно белые глаза.

В этот миг я забываю о боли и слабости во всем теле. Не может быть. Этого просто не может быть.

Белоглазый демон, превосходящий по силе обычных черноглазых демонов. Главный палач Ада, он обожал своё дело, пытки доставляют ему удовольствие, даже если пытают его. У него Кроули учился пытать.

У меня нет против него и шанса. Я не знакома со способами убийства белоглазых демонов.

— Ты должен быть мертв, Сэм Винчестер тебя убил, — сдавленно проговариваю я.

— Да, славные братья Винчестеры, — демон слегка улыбается. — В земле им самое место.

— Почему ты жив? — ошарашенно спрашиваю я.

— Спроси у своей мамаши, — выплевывает он мне.

— Заткнул по-взрослому, — зло подмечаю я.

— Мой главный талант не разговоры, — произносит Аластар с довольной улыбкой.

Демон отходит от меня, открывая обзор на то, что происходит за его спиной. Мои глаза расширяются от ужаса. На полу без сознания самые дорогие мне люди. Бонни, Деймон, Маргарет и Ксавье, все они связаны и уязвимы. Я пытаюсь выдернуть руки из оков, но мне не хватает сил сорвать их. Мои действия приносят лишь еще одну порцию боли.

— Что тебе нужно? — сердито спрашиваю я.

Аластар ухмыляется и берет меня пальцами за подбородок.

— Твои слезы, — спокойно отвечает демон.

Я гневно смотрю на него.

— Если Ровене нужно подтверждение моей слабости, она может посмотреть в зеркало. Её жизнь главная моя слабость, — твердо заверяю я, пытаясь спасти пленников.

Аластар задумчиво поджимает губы.

— Хорошая попытка, девочка, но я на это не куплюсь. Тебе еще учиться и учиться. А пока, посмотрим, насколько ты дорожишь их душами, — демон оставляет меня, направляясь в их сторону.

Я злюсь и невероятно сильно переживаю. Сердце бьется с такой силой, что отдает в виски. Аластар намерен истязать тело, чтобы вымотать душу и сломить дух. Он будет предлагать занять место палача, чтобы закончить страдания.

Если кто-то согласится, он потеряет свою человечность и превратиться в демона. Дорогие мне люди рискуют оказаться никем, остаться без воспоминаний о своём прошлом, без привязанностей и эмоций. И я уже не смогу это исправить. От осознания этого меня пробирает дрожь.

— Не трогай их! — кричу я, вместе с тем выпуская поток энергии.

Он устремляется к демону. Я удивляюсь тому, что моя магия сработала, несмотря на железо на моих руках. Он уворачивается от внезапной атаки и оказывается возле меня.

— А может, я тебя недооценил, — проговаривает Аластар и делает мне укол в руку.

Вены начинает жечь. Вербена. Я сильнее сжимаю зубы и шумно дышу из-за боли. Она меня ослабляет еще сильнее. Моя голова безвольно повисает из-за того, что я больше не могу её удерживать.

Провожаю взглядом то, как Аластар по одному уносит их с поля моего зрения. Сначала он утащил Ксавье, затем Деймона, Бонни и Маргарет.

Мой страх в начале был пустяком. Дальше меня ждал особый вид пыток. Аттракцион боли, которому нет конца.

Аластар удерживает меня в полубессознательном состоянии, вынуждая слушать то, как он издевается над важными для меня людьми.

Я в безысходном положении, у меня едва хватает сил на то, чтобы пошевелить кончиками пальцев, не говоря о том, чтобы вырваться и попытаться дать отпор. Но я знаю, что им еще хуже.

Аластар ежедневно навещает каждого по очереди и пытает их неприлично долго, после чего подходит ко мне, демонстрируя кровь на коже и одежде. Спрашивает, не готова ли я дать ему то, что он хочет. Но я не готова. Мне помогает держаться тот факт, что никто не соглашается занять место палача.

Демон в подробностях рассказывает мне, то как именно истязает их и сколько удовольствия ему это приносит, как его забавляет резать, втыкать, прижигать, связывать, кусать, потрошить, рвать и тянуть их плоть, а потом исцелять, когда они находятся на грани смерти и начинать все по-новой.

«Всегда нравилось играть с чужими жизнями»

Я хочу, чтобы Аластар сдох в страшной агонии. Хочу, чтобы прекратились пытки, но не могу позволить себе заплакать. Я не хочу в Чистилище. Но они этого не заслужили, я не хочу, чтобы они проходили через это. Все это из-за меня. Из-за злобы моей матери, из-за её желания навечно удержать меня рядом с собой. Она превращает мою жизнь в Ад на земле, заставляя страдать тех, кого я люблю. В месть за то, что я стала слабой.

С каждым криком моё сердце сильнее сжимается. Мою душу рвет на части. Каждая клеточка моего тела умирает. Невероятно сложно это выносить. Ежедневные пытки, прекращающиеся лишь тогда, когда Аластар подходит ко мне рассказать о своих зверствах.

Когда белоглазый измывается над Ксавье, я стараюсь успокаивать себя тем, что он уже переживал пытки и продержался достаточно долго. Две недели по земному времени, пять лет по меркам Ада. Но легчает от этого лишь немного. Потому что когда Ксавье извращали душу, он не был в руках Аластора.

В очередной день, я чувствую, что начинаю ослабевать, я в отчаянии, силы покидают меня. Я зажмуриваюсь, молясь о том, чтобы все это оказалось страшным сном.

Пожалуйста, пусть это будет не взаправду. Я ни о чем никогда не молила. Но ради этого я готова опуститься на колени и пойти по Божьему пути. Готова пообещать нести воскресную службу. Только чтобы прекратить пытки.

Господи, прошу тебя, прекрати это. Не дай ему никого превратить в демона. Помоги нам.

Аластар вновь оказывается возле меня. Но я еще держусь, уже не понимая, откуда у меня на это силы. Демон находит моё слабое место — Маргарет и Бонни. Из-за них я переживаю сильнее всего. Он знает, что их легче всего будет сломать. И использует это знание в свою пользу.

Я ненавижу все происходящее, злюсь на собственное бессилие и просто умираю из-за того, что они страдают.

Аластар неутомим. Ему не нужны ни еда, ни сон, ни передышки в отличает от нас.

С каждым новым днем он подбирается все ближе к тому, чтобы сломать меня. Я сыта болью и страданиями. Готова отправиться в Чистилище. Но я так долго сдерживалась, что слезы не появляются. Все еще что-то сдерживает меня. Что-то внутри не дает мне сдаться.

До тех пор, пока Маргарет не соглашается занять место палача. Мне хочется кричать, попросить её не сдаваться, остановить её, предотвратить это, но я омерзительно слаба, мне уже не хватает сил на то, чтобы произнести хоть что-то. Моё тело начало иссыхать из-за того, что я не употребляю кровь.

Я помутневшим взглядом смотрю на то, как они вместе заходят в комнату к Бонни. А потом слушаю то, как Аластар руководит Маргарет, обучая её ремеслу палача. Охотница истязает тело Бонни, вынуждая её кричать.

Я больше не могу. Я хочу перестать существовать. Оказаться нигде. Я этого не переживу.

Я чувствую, как меня хватают за волосы и поднимают мою голову. С трудом открываю глаза и вижу перед собой Маргарет. Фокусирую взгляд и вижу, что во взгляде карих глаз ничего нет при взгляде на меня. Аластар её сломал. Он завладел её душой и превратил в демона.

Я хочу разозлиться и попытаться в очередной раз выбраться из оков. Но я не могу. У меня нет сил на злобу. Это окончательно меня добивает. Из глаз непроизвольно стекают слезы. Аластар довольно улыбается, вытирая моё лицо платком.

— С тобой приятно иметь дело, — произносит он.

Аластар силой мысли высвобождает меня и исчезает. Я обессилено падаю на пол. Подтягиваюсь к ноге оболочки Маргарет и впиваюсь в нее зубами.

Её кровь помогает мне прийти в себя. Я поднимаюсь на ноги и вновь встречаюсь с ней взглядом. Пустые, как две стекляшки. Не выражающие абсолютно ничего.

Я сожалею о случившемся и ненавижу себя за то, что не смогла заплакать раньше. Я не смогла себя заставить.

Сейчас, напротив, я готова рыдать без остановки, но это уже не поможет. Я приказываю себе держаться. Надо выбраться из этого места.

Я спешу освободить Бонни. Она в истерике, Аластар её ужасно напугал и вымотал. Повсюду её кровь. Я намеренно игнорирую инструменты, с помощью которых Бонни пытали, освобождаю её от ремней.

— Лолита? Что это было? — в ужасе кричит она.

— Прости меня, Бонни, это моя вина, все закончилось, все хорошо, — я целую её в губы и пропускаю через себя все, что она пережила.

Слишком много боли, страха, отчаяния. Она была на грани. Еще немного и Беннет бы не выдержала.

Избавить её от этих эмоций недостаточно, поэтому я проникаю в её сознание и подменяю воспоминания о пережитом.

Перемещаю Беннет в место сожжения ведьм. Они вновь недовольны моим появлением. Я на взводе. Сейчас я меньше всего хочу оправдываться перед кучкой призраков. Рявкаю на них, чтобы они заткнулись, пока я кого-нибудь не прикончила.

Нас встречает Джереми. Он обеспокоен исчезновение Бонни. Нас не было три дня и всех из-за этого подняли на уши. Черт.

Три дня. Аластар воздействовал на восприятие. Время, проведенное с ним тянулось, как в Аду. Нас пытали три с половиной месяца. Три с половиной месяца они стойко боролись за то, чтобы всеми силами удержать свою человечность.

Бонни его уверяет в том, что она была со мной, мы учились контролировать магию. Джереми проговаривает, что нужно предупредить остальных, чтобы они не волновались.

Я соглашаюсь с ним и возвращаюсь назад.

Захожу в комнату к Деймону. В ней крови в разы больше. Подставляю ему оболочку Маргарет для кормежки. Кровь её возвращает его к нормальному состоянию.

Он в ужасе отстраняется от неё и поднимает на меня взгляд. Сальваторе не был к этому готов. Я его понимаю. Я тоже к этому не была готова.

— Это больше не Маргарет, Деймон, — поясняю я.

— А кто тогда? — недоуменно спрашивает он.

Я произношу заклинание обнаружения демона, чтобы он увидел черные дымчатые глаза.

— Её душу забрали, превратив в демона, — с горечью отвечаю я.

Он напуган и ему сложно с ходу соображать.

— Я расскажу подробнее, если ты уверен, что готов вынести это ради меня — отчаянно проговариваю я.

Он колеблется. И я воспринимаю это за отказ. Я понимаю, что не могу просить о таком. У меня нет права даже надеяться на то, что кто-то в здравом уме решит перенести эту чертовщину. Даже во имя любви.

Я целую его, забирая его эмоции, чувствую, что для меня их становится чересчур много. Я не могу контролировать столько. Изменяю его воспоминания и возвращаю домой.

Я снова возвращаюсь, чтобы освободить Ксавье. Он единственное, за что я держусь сейчас, чтобы не свихнуться окончательно. На нем Аластар больше всех отыгрался.

Заклинанием срываю с него железные оковы и падаю на колени.

Я опустошена. Человек не может вынести столько боли. Я не могу с этим справиться. Чувствую, что теряю самообладание.

— Поделись со мной, Морена, не пытайся удержать все в себе, — Ксавье поднимает меня за плечи и целует меня в губы.

Это возвращает меня в настоящее. Я передаю ему часть эмоций и мне становится легче. После чего он сжимает меня в своих объятиях. Я обнимаю его в ответ. Мы на какое-то время замираем так, пытаясь принять пережитое.

Я отстраняюсь от него и мы идем к Маргарет. Ксавье так же, как и я опечален её утратой.

Я перемещаю нас домой и плетусь к себе в комнату. В моих руках оказывается ведьмовской мешочек по фирменному рецепту МакЛауд.

Я спускаюсь к Маргарет и обнимаю её в последний раз. Мои крепкие объятия затягиваются, пока я смиряюсь с неизбежным. В душе такая страшная тоска, а на сердце невероятный груз.

Я понимаю, что пришла пора. Заключаю нас в демоническую ловушку. Это заставляет её напрячься. Но у неё больше нет шанса на побег. Я уже решила.

Всучаю ей в руки мешочек и прикладываю усилия, чтобы удержать его, смотря на то, как она умирает.

Мы держим зрительный контакт, пока черная жидкость из её рта вытекает прямо мне на руки. Моя магия живет своей жизнью. Все предметы интерьера взмывают в воздух и кружат вокруг нас.

Она ослабевает и отклоняется назад. Все, что её удерживает сейчас, это мои руки. Я с трудом сглатываю, прекращая круговорот мебели и уверяю себя, в том, что я с этим справлюсь.