Примечание
Хедканон: мне кажется, Роксанна любила и сына, и дочь одинаково, но, как это бывает, старшим детям всегда кажется, что их не любят. Так что Кейл себе явно напридумывал всякого и от этого теперь страдает.
Чай слишком влюблён. Настолько, что готов делать глупые вещи. Порой это выходит ему боком. Но он явно не жалеет о содеянном.
Даже когда раздаётся крик из другой комнаты:
- Ты опять?! - Чай только глупо хихикает и смотрит невинными глазами. И улыбается так солнечно, что его только остаётся простить.
Кейл не думал никогда, что влюбится. Ему всегда некогда и незачем. Ему по жизни с этим чувством было не по пути. Мама всё равно больше отдавала предпочтение дочери. Но иногда было немного обидно. Пусть и старший сын, но почему тогда и его не могут так же любить?
Может, поэтому он и рухнул в объятия мальчишки, который только и болтает о музыке и каждый день учится игре на гитаре?
От Чая всегда пахло чем-то особенным. У него очень тёплые прикосновения и улыбка, стоящая тысячи солнц. Он всегда пишет на окнах стихи, суть которых всегда сводится к простым признаниям и поддержке.
Такая тёплая и искренняя любовь... Настолько искренняя, что хочется плакать.
- Проявлять слабость - это нормально. - Чай шепчет эти слова и гладит по голове, обнимая рукой-протезом и чувствуя, как ворот футболки мокнет.
Даже непробиваемый Кейл может начать трескаться внутри. Эмоции, подавляемые столь долго, выходят постепенно, отравляя воздух и само существование. Дрожь пробирает до кончиков волос. Хочется драть голосовые связки до хрипоты, но получается лишь сдавленно хрипеть. Чай только крепче обнимает.
Утром на окне снова будут стихи. Как традиция. Это греет душу.
***
Прикосновения осторожные, неловкие. Это смущает.
Чай краснеет, но делает шаг. Прижимается, касаясь холодным ободом импланта груди партнёра. Кейл стискивает его в руках, целует томно. Оба растворяются друг в друге, падая на простыни. Внутри металла ещё бьётся живое сердце, ловит ритм. Чай кладёт живую ладонь на смуглую грудь и чётко ощущает стук. Полностью модернизированное тело никак не скроет этот природный ритм.
Кейл сжимает пальцы партнёра:
- Люблю.
Редко он так говорит. И от этого только сильнее хочется быть ближе.
Жадные поцелуи, ненасытные прикосновения, тихая страсть - всё это кружит голову, вальсирует между искрами проводов, впечатывается в сознание.
Главное - не потерять, не лишиться этого всего.
Не лишиться улыбки, стоящей тысячи солнц. Не лишиться молчаливых и уставших объятий. Не лишиться редких признаний. Не лишиться стихов.
Не лишиться друг друга.
Чай ойкает, когда Кейл кусает его за шею, оставляя отметину.
- За что?
- Ты слишком дурманишь.
- Дурной...
Градус в комнате стал ещё выше.
На окнах - стихи.
Очередное признание в любви.
Такое нужное. И прекрасное.
- Обещай, что не потеряешь.
- Никогда.