Удивительно, что даже в самых отчаянных ситуациях появляются традиции. В обществе, государстве или в поселении — без разницы. Традиции могут помочь сохранить важную часть духовного мира человека, либо заменить его на что-то более... Выгодное нынешнему порядку вещей.

Объект 233 не стал исключением. Подъем в 5 утра; поклон стражнику, чтобы он тебя не избил за неуважение; видеть краем глаза снежную яму, куда тебя скинут при первой же возможности... Всё это формирует стресс для человека, который что-то скрывает, а значит он предатель. По крайней мере, так говорили на листовках из Центра Пропаганды.

Но была одна традиция, пришедшая не из-за приказа Капитана, что было уникально:

Связать "тунеядца" вокруг столба, облить его водой и оставить на морозе. Мучительная смерть была обеспечена.

К подобным жертвам относились спокойно. Даже Капитан поблагодарил бригадира, у которого умер рабочий его смены. Дети радовались его смерти, когда их матери объяснили его оплошность. Хоть этих "паразитов" и было немного, но они были ярким доказательством падения морали прошлого.

В последние дни Города на трупы слабых смотрели не с усмешкой, а с... Сожалением и безумным взглядом.

За 26 дней до падения Города

— Братья и сёстры! Нельзя позволить нынешнему правителю Города управлять нашими жизнями, как с расходным материалом! Сбросьте Тирана с ваших спин, и вы начнёте дышать свободнее! — кричал оратор, подбадривая разгневанную толпу чумазых рабочих.

Томас не ожидал увидеть здесь более десятка рабочих, но также и не ждал около десятка инженеров со скучающим взглядом, стоящие в стороне. Похоже, речь оратора их не впечатлила, что значит непричастность основного костяка инженеров. Работа с толпой всегда тяжела нюансами, а неблагодарные слушатели являются завсегдатаями для людей с подвешенным языком.

Но не это было важно, ведь оратором был...

Генри

Это юношеское лицо, не потерявшее ещё всю надежду. Томас не понимал подобного. Верить в идею того, что завтра станет легче...Было абсурдом. Генри уже видел трупы и разделывал их, так почему...

— Мистер и миссис Гудрингс! — восторженность и, на удивление Томаса, неверие промелькнуло в голосе юнца.ё — Так, всем разойтись, у нас есть пополнение в наших рядах!

Восторженность и оптимизм сочились из голоса Генри, заполняя комнату настоящим, ещё не утраченным теплом человеческой души. Однако подобный жест толпа восприняла с омерзением и взглядом, наполненный подозрением.

Они смотрели на Томаса

— Он со мной и хочет участвовать в бунте против Капитана, — твёрдо и решительно сказала Маргарет. Её попытка хоть и была хороша, но рабочие не поверили, готовясь к будущей драке.

— Так, эммм... Мистер Гудрингс — хороший человек, я с ним работаю! — харизмы как от начальной речи не осталось и следа в голосе Генри. Он спустился до мольбы, что никогда не работает против толпы. Свой авторитет в конфронтации он потерял. Как предположил Томас, Генри мало опыта набрался...

— Да он же с Капитаном гутарил наедине недавно! И сразу же к нам пришёл!? — взревел один из рабочих, показывая на Томаса пальцем, шепча оскорбления.

— Капитан убил нашего сына! — сказала Маргарет, сохраняя твёрдость своих намерений.

Генри начал разводить руками, пытаясь вместе с Маргарет склонить благосклонность толпы на свою сторону. Но Томас эмоционально был в другом месте. Пока некоторые показывали пальцем и говорили, что он молча всё подтверждает, Томас вспоминал свой разговор с Капитаном, а именно главную мысль.

Ты находишься в своём закрытом обществе. Таких людей никогда не спасают.

Томас сглотнул от такой мысли. Большинство людей в палатке он не знал, лишь изредка видел. Тесно общался с Генри и Маргарет, которая тоже не падка на знакомства. Толпа рабочих выбрала Генри не из-за того, что он общительный, а...

У Томаса появилась идея. Рабочие шли за Генри, так как других лидеров их мнения не было. Если успокоить Генри, то замены среди инженеров не будет, а рабочие будут обескуражены. Тогда можно будет всё перевернуть.

Томас вздохнул, готовясь.

— Слушайте! Я был у Капитана, но меня отчитали за нападение на этого сукина сына! — громко прокричал Томас, привлекая к себе внимание. Рабочие неожиданно остановились, чего Томас не ожидал.

—Так тебе же Капитан сдать нас предложил... — неуверенно сказал один из толпы, будто не веря своим словам.

Наступило секундное молчание.

— Что? — удивлённо спросил Томас. — Когда и кто вам это сказал?

— Какой-то инженеришка молодой. Вроде Эдом по нашему звали... — сказала женщина спереди отрешённым голосом, одетая в рваное тряпьё. Единственная куртизанка в Городе... — Говорил, что ты с радостью в его бараке согласился…

Томасу было легко догадаться почему на собрании нет Эдварда. Он сдал и перестраховался, не придя сюда. Но как он узнал о том, что Томас говорил с Капитаном? Может быть, он подслушивал, когда Дружина не следила за дверью?

— Капитан убил моего сына и вырубил меня. Я испытывал сожаление, а не желание вступать в его ряды! — громко ответил Томас, пытаясь убедить коллектив. Если они его будут слушать и успокоятся, то все выиграют от этого. Генри легко запутать и переубедить, ведь он слишком молод.

— Примите мои искренние извинения, мистер Гудрингс, — сказал наконец Генри, склонив свою голову вперёд, в знак то ли почтения, то ли извинения. В его голосе звучала врождённая искренность, почти исчезнувшая в мире, — я не знал о вашей трагедии и...

— Всё в порядке, мы оправились, — солгал Томас, смотря на жену. Маргарет узнала ложь сразу, решив немного подыграть, чтобы не было беспокойства со стороны окружающих.

— Мистер Гудрингс, мы все хотим свергнуть Тирана. — немного дрожа, но всё-таки уверенно сказал Генри. Он был похож на провинившемся перед родителем ребёнка, ожидая дальнейших слов Томаса.

— Вы хотите его убить? — чётко и уверенно ответил Томас, смотря то на Генри, то на Маргарет, то на рабочих.

— Нет-нет, что вы! — быстро пролепетал Генри, не ожидая такого вопроса. — Мы просто его выгоним из поселения и всё!

— Это всё равно убийство, — с ноткой холода сказал Томас. Генри немного опустил голову.

— Но это лучшее, что мы можем предложить, — сказал Генри, смотря на Томаса своими глазами, полными сожалением и тщетностью. Похоже, он не в восторге от этой идеи, но загнан в угол.

Рабочие притихли, перешёптываясь. Было слышно лишь "надо" и "да бог с этим".

Томас повернулся к Генри, не обращая внимания на толпу.

— Когда? — коротко спросил Томас.

— Завтра.