Прозревшие

— Ну и? — сказал Гарри, рассматривая короткий текст под фотографией — что-то неинтересное о межшкольных соревнованиях.

— Её имя было Эйлин Принц. Принц, Гарри.

Они посмотрели друг на друга, и Гарри понял, что Гермиона пыталась сказать. Он разразился смехом.

— Никоим образом.

— Почему?

— Ты думаешь, она была полукровкой…? Ну, проехали.

— Хорошо, а почему нет? Гарри, в волшебном мире нет никаких настоящих принцев! Это или прозвище, псевдоним, который кто-то себе выдумал, или это могло быть настоящее имя, разве не так? Нет, слушай! Если, скажем, её отец был волшебником по фамилии Принц, а мать была магглом, тогда она могла бы стать «Принцем-полукровкой»!

— Да, очень изобретательно, Гермиона…

— Но так могло быть! Может, она гордилась, что была наполовину Принцем!

— Слушай, Гермиона, я уверен, что он — не девочка. Я просто в этом уверен.

— Просто ты не считаешь, что девочка могла быть такой умной, — сказала Гермиона сердито.

— Как это я могу — водиться с тобой пять лет и считать девочек дурами? — сказал уязвленный Гарри. — Я о том, как он пишет. Я просто знаю, что Принц был мужик, ручаться могу. Так что эта девочка тут ни при чем. Кстати, откуда ты эту штуку взяла?

— В библиотеке, — ожидаемо ответила Гермиона. — Там целое собрание старого «Ежедневного Пророка».^[1] Девушка тряхнула головой и собрав свою сумку отправилась к лестнице. — Но если тебе не нужна моя помощь, то пожалуйста, разбирайся сам!

Где-то наверху хлопнула дверь, ставя жирную точку в диалоге.

— Гермиона! — Кинул вдогонку Гарри, поднимаясь с места, и по-магловски чертыхнулся, бросая взгляд на вырезку. Девушка на колдографии всё так же без тени улыбки смотрела своими чёрными невыразительными глазами, и Гарри был готов поклясться, что где-то он уже их видел. Взлохматив волосы привычным движением, он подхватил свою сумку и решительно направился к выходу из гостиной. Что же, раз ему предложили разбираться самостоятельно, он разберётся! Чтобы доказать, что Принц — уж точно мужчина!

Аккуратно проскользнув мимо мадам Пинс, которая после обнаружения пометок на учебнике смотрела на него коршуном каждый раз, когда видела, Гарри отправился в самый конец зала, где хранились подшивки магических газет. Еще раз рассмотрев вырванную заметку (если мадам Пинс это увидит ему точно конец!), он разглядел в уголке дату статьи. Спустя почти час поисков, идея не казалась такой уж безупречной. Эйлин не хватала звезд с неба, ни разу не засветилась в колонках о молодых зельеварах и присутвовала в газете лишь еще один раз — на очередных выигранных соревнованиях. Гарри уже хотел было бросить это неблагодарное дело как взгляд сам зацепился за знакомую фамилию

«…Род Принц с радостью сообщает

о бракосочетании

Эйлин Принц и Тобиаса Снейпа

и рождении

наследника древнего рода…»

Гарри медленно моргнул.

Информация стояла перед глазами, и два идеально подходящих друг-другу паззла всё никак не собирались укладываться в общую мозаику. Гарри уже всё понял, но просто не хотел самому себе сознаваться, что человек, которым он начал восхищаться, что человек, чьими острыми и колкими заметками он со смешками зачитывался, что человек, чьи наработки и, даже, заклинания он применял — это… Снейп. Наверняка он. Точно он! Никто больше не подходит! Ни его отец, ни мать, не могли так заносчиво и яростно исправлять учебники зельеварения. ЗЕЛЬЕВАРЕНИЯ. Вот почему почерк в учебнике такой знакомый! Не Снейп ли постоянно исписывал им пергаменты с работами Гарри? Ни одно сочинение не обходилось без этих ядовитых комментариев, которые, если собрать их вместе, запросто могли превысить длину самой работы, и тем не менее, были весьма точны, ярко указывая Гарри на его ошибки. О, если бы только Снейп всё ещё вёл у них зельеварение, Гарри бы сразу догадался!.. Только вот тогда ему бы в руки никогда бы даже не досталось такое сокровище…. Да он бы даже не был бы допущен до курса!

Вот почему Гарри был убеждён, что Принц — мужчина! Детали, не имевшие раньше смысла, вдруг с сухими зачарованными щелчками марширующей по каменной доске армии волшебных шахмат, вставали на свои места, и Гарри почувствовал себя раздавленным. Словно ферзь, запомнившийся ему с первого курса всё-таки с размахом опустил свой каменный меч ему на грудь, опрокинув, а после — попросту размазав подошвой фигуры. Гарри почувствовал себя полностью побеждённым, и оперся о столик с газетами, не в силах в одиночку держать на себе весь этот груз, а мысли его лихорадочно носились в вихрастой голове.

Северус Снейп, и никто иной, и есть этот загадочный «Принц-Полукровка». Как там говорила Гермиона? Возможно у нее маг отец, а мать маггла? Нет, Эйлин Принц — волшебница из древнего рода, а Тобиас Снейп… Его фамилия не входила в список двадцати восьми, и теперь Гарри был абсолютно уверен, что именно отец, подаривший профессору фамилию был обычным человеком.

Принц-Полукровка… Происходящее отдавалось в голове набатом, сдавило виски тупой болью мигрени.

— До отбоя десять минут мистер Поттер! — голос мадам Пинс прозвучал близко и резко, будто колокол оповещающий о скором отбое зазвенел прямо ему в ухо. Все еще немного растерянно смотря на женщину, не замечая, что его очки покосились и почти упали с носа, он подхватил свою сумку, промямлил что-то невыразительное и отправился к выходу.

Ночь обещала быть долгой.

***

На следующее утро Гарри выглядел как дохлый соплохвост — невероятно отвратительно, хотя и живые те выглядели не особо, не в обиду Хагриду. Красные от недосыпа глаза гриффиндорца постоянно чесались будто в них насыпали песка и перца давно выпустившиеся близнецы Уизли, и даже укрепляющее, милосердно протянутое ему сердобольным Невиллом еще в факультетской спальне, мало спасало ситуацию.

Он не сомкнул глаз ни на минуту этой ночью, переосмысливая все что когда-либо знал о принце и накладывая его «вуаль» на своего учителя зелий. Мерлин и Моргана, как можно было так долго оставаться таким слепым? И проблемы со зрением тут вовсе не причём! Гарри, словно невзначай, глянул на стол преподавателей, тут же наткнулся на хорошо знакомый сверлящий черный взгляд, и вновь уткнулся в миску с вставшей поперёк горла овсянкой. Он вдруг тихонько простонал и сильно стукнулся головой об стол. Захотелось повторить это ещё пару десятков раз, за все те моменты, когда Гарри был слеп, глух, но, увы, не нем.

— Друг, что с тобой? — недоуменно спросил Рон, до этого лишь молча наблюдавший за сосредоточено о чём-то думающим Поттером.

— Отработка, — Невнятно простонал Поттер прямо в стол, не замечая, как сочувственно, но при этом облегчённо скривился его друг. Отчего-то, никогда не державший секретов от своих друзей Гарри, не мог даже подумать о том, чтобы открыть рот и обнажить неприглядную правду. Предметом восхищения Гарри оказался взаимно ненавистный с первого курса Северус Снейп.

Чертова отработка у чёртового Снейпа! Как, как он вообще сможет смотреть ему в глаза после, после… Голову Гарри вновь озарило осознание — Учебник! Снейп просматривал его учебник со всей тщательностью, именно учебник зельеварения, потому что знал, ЧТО именно он искал. Это же был его учебник! Как он вообще оказался в кабинете зельеварения другой вопрос, Снейп явно не мог просто взять и оставить его где-то. Это же Снейп! Самый щепетильный, строгий и собранный профессор! В этом он даже профессору Макгонагалл фору даст! Та хотя бы квиддич искренне любит… Квиддич, важнейший матч которого пропустит Гарри из-за треклятой отработки у вреднючего профессора.

— Гарри, не спи. — Проворчала Гермиона, тряся его за плечо. Она явно всё ещё была обижена, но привычка контролировать их с Роном расписание не исчезала по мановению палочки. — У нас сейчас ЗОТИ, будет плохо если опоздаем.

Гарри застонал еще мучительней. За что?! Просто убейте!

День обещал быть безудержно весёлым.

***

Профессор в своей фирменной манере влетел в кабинет и в ту же секунду по рядам разлилась тишина. Вслед за продвижением профессора захлопывались ставни, погружая кабинет защиты от тёмных искусств, собственно, во тьму. В напряжённой тишине раздавались гулкие шаги. И так же отчётливо прозвучало:

— Встаньте с мест. Доставайте палочки, — Голос был, как всегда, авторитарно-непреклонен и не послушаться его редко у кого получалось. Гарри нехотя встал из-за стола, и едва успел отразить чётко направленное в его сторону заклинание.

— Депульсо.

— Протего! — Недоумённо глядя на профессора, Гарри напрягся, и не зря. Несколько неожиданных выпадов в непредсказуемых направлениях, были прекращены так же, как и начались. Снейп разметал по классу парты и, немного — учеников, а потом так же невозмутимо вернул всё и всех по местам.

— Небольшая проверка готовности. В чём-то Барти Крауч Младший был абсолютно прав. Постоянная. Готовность. К битве. Запомните это, зарубите на носу или любой другой заметной части тела. Сейчас, когда Тот-кого-нельзя-называть возродился, это должно войти у вас в привычку. Эспеллиармус! — На этот раз заклинание достало Гарри, и тот попрощался с палочкой, раздосадованно стиснув руки в кулаки, а зубы — до ходящих под кожей желваков. Обидно было просто невероятно и эта обида жгла в груди, когда Поттер, пыхтя от гнева, поднимал с пола свою палочку. На удивление молча и не глядя на профессора.

— Минус пять очков Гриффиндору, — раздалось презрительно в звенящей от напряжения и недоумения, ведь досталось даже слизням, тишине, — Мистер Поттер, как обычно, считает, что может считать сниджетов на занятиях, ведь ему, как обычно, просто повезёт.

После этого началась новая лекция, посвящённая вербальным и невербальным контрзаклинаниям. Гарри, с трудом подавив вспышку ярости от, в очередной раз метко попавшего по больному ядовитого выпада, теперь бездумно смотрел на, как обычно, прямую мужскую спину профессора, выписывающего пояснения к лекции на доске и все еще не мог поверить. Принц. Он, тот, кто сейчас в очередной раз при всём классе унизил Гарри — его Принц. Его? Что за бред! Горло перехватило от обиды, и всё-таки, где-то на дне души — восхищения, из-за недавнего воспоминания о брошенном легко и быстро хлёстком заклинании. Эспеллиармус. Заклинание, что так удивительно просто легло в память ещё со второго курса, после дуэли Снейпа и Гилдероя, где первый попросту размазал профессора-пустышку. Воспоминание о том дне и то же самое заклинание внезапно провело параллели в беспокойном разуме Поттера, и Гарри с удивлением заметил, что на Снейпе и в этот раз не оказалось привычной безразмерной мантии, и взгляд остановился на узкой, очерченной чёрным сюртуком, талии профессора. Она всегда была такая тонкая? Лицо парня буквально опалило жаром, и он как можно быстрее уткнулся в свой конспект. Какого черта происходит?!

С трудом собравшись и попытавшись взять эмоции под контроль, Гарри, вновь подслеповато щурясь на доску и профессора, начал было сосредоточенно конспектировать лекцию, как вдруг зацепился рассеянным взглядом, на сей раз, за руки профессора. Длинные тонкие паучьи пальцы крепко и уверенно сжимали мел в руках, выводя знакомым почерком Принца, избранные фразы из учебника. Теперь до Гарри дошло, что Снейп не просто так писал это всё на доске, подкрепляя свой низкий голос чёткими словами, он словно нанизывал крупные бусины опорных точек на вязь слов. Профессор на самом деле был превосходным учителем, увлеченным своим делом. Если бы только его хотели слушать и слышать. Гарри помотал головой и тяжело вздохнул. Профессор ЗОТИ рявкнул на отвлёкшегося на разговоры Симуса, и Гарри вздрогнул, вылезая из своих странных мыслей. Менее противным Снейп от открывшихся фактов не стал! Но… В его словах всегда было ядро истины, щедро увитое ядовитыми колючками сарказма. Однако Принц, например, тоже был ядовитым, и он был прав во всём, что касалось зельеварения… И это чертовски неправильно, называть одного и того же человека разными именами! Гарри сходит с ума!

Гарри попытался сконцентрироваться на новой информации, пока он не заслужил очередной болезненный тычок под рёбра от Гермионы. Старательно, как когда-то на первом занятии, записывая всё сказанное профессором, подглядывая в конспект подруги, чтобы не спотыкаться о бледные пальцы, мелькающие на фоне чёрной графитовой доски. А со своей башкой он как-нибудь разберётся позже.

В попытках в кои-то веки честно писать конспект, и прошёл весь урок. Не цепляющийся к Снейпу Поттер — зрелище то ещё, поэтому на него то и дело косились, что свои грифы, что вражеские слизни. А Поттер чувствовал себя глубоко несчастным, то и дело вздыхая, за что получал язвительные замечания, которые терпел просто стоически. Он даже удостоился недоумённого, но благосклонного взгляда Гермионы. Подруга, кажется, оттаяла, решив, что примерным поведением Поттер пытается подлизаться и заслужить её прощение. Прогудел колокол, но никто даже не дёрнулся в сторону выхода, пока профессор не закончил лекцию.

— На сегодня свободны. Поттер. Задержитесь, — Гарри вздрогнул, уронив свиток со свежим конспектом.

Сердце в панике ухнуло куда-то вниз. Почему-то происходящее вызывало безотчетную панику. Остальные ученики быстро покидали класс, некоторые провожали его жалостливым взглядом, но все же буквально бегом скрывались в дверном проеме. Гермиона и Рон тихо шепнули, что дождутся его в коридоре и последние выскользнули из аудитории.

Хлопок закрывшейся двери чуть не заставил его подпрыгнуть, но Гарри сдержался. Что не так? Что он натворил в этот раз? Недостаточно молчаливо сидел? Недостаточно старательно писал? Перо держал не под тем углом? Не так дышал? И так ведь старался весь урок не отсвечивать! По спине пробежал холодок. А если профессор решит вновь проверить его сумку? Сейчас то в ней лежал не Ронов учебник, а «собственность Принца-полукровки»! Если он его заберет…

— Я не надеюсь на вашу абсолютно пустую голову, мистер Поттер, потому напоминаю, что на завтра ровно в десять утра, у вас назначена отработка. И только попробуйте опоздать или, того хуже, не явиться, — Негромко, как обычно, но внушительно прошипел профессор Снейп. У Гарри как камень с души свалился, он чуть не засмеялся, но вовремя поймал себя и лишь слегка дёрнул углоками губ, не успев отвернуться. Снейп тут же зашипел ещё тише и проникновенней, и подошёл на пару шагов, сокращая дистанцию и нависая над горе-героем, отчего по спине пробежали мурашки. Чувство опасности, исходящей от профессора, поднялось до критической отметки. Как от чёрной мамбы, приоткрывшей пасть перед молниеносным броском, — Вам кажется это смешным?

— Никак нет, профессор, — бодро отчеканил Поттер, смело заглянув в антрацитово-чёрные глаза, — Я прекрасно понял вас ещё в прошлый раз. Никакого квиддича, никаких походов в Хогсмид, и одна лишь ваша компания каждую субботу. О чём ещё можно мечтать!

— Десять баллов с Гриффиндора за слишком длинный язык. Вон! — Рявкнул Снейп и указал на распахнувшуюся дверь. Гарри выскочил пулей (это он ещё очень легко отделался!), не забыв, впрочем, за собой дверь прикрыть. Мало ли чем невербальным решит угостить профессор. И всё-таки Гарри не сдержался и решил поёрничать на радостях. Стыдно отчего-то не было.

— Гарри? — Гермиона смотрела на него с недоумением как на душевнобольного. Ах да, он же, по ее мнению, зарезал всё над чем трудился в течение лекции. Рон тоже поглядывал со скепсисом, чуть ли, не крутя пальцем у виска, а Гарри почему-то распирало от какой-то бесшабашной радости. Он знает тайну профессора Снейпа! Он знает его с такой стороны как не приходилось знавать никому другому (по крайней мере декан Слизерина не создавал ощущение человека общительного и в наличии у него друзей Гарри сильно сомневался). Делиться такой важной тайной с друзьями все еще не хотелось поэтому Гарри лишь глупо улыбнулся, и поправив лямку сумки кивнул в сторону выхода из коридора. — Идем.

К радости Гарри друзья промолчали.

***

Гарри проснулся от звука колоколов прямо в своей голове и виноват в этом был целиком и полностью сам. Практически весь вечер он провел в наставлениях своей команде. Решающий матч между Гриффиндором и Слизерином который они вынуждены были проводить без своего капитана и ловца знатно ударил по настрою всех, в том числе по и так нервничающему и ощущающему вину Гарри. Поттер невероятно сильно переживал насчёт отношений внутри команды. Джинни, ловкая и юркая, была перемещена на должность ловца, а в команду охотников из запаса был вынужден вернуться Дин Томас. И эти двое, мягко говоря, не ладили, потому что не так давно, буквально в тот же день, что Рон и Лаванда, которая до сих пор периодически всхлипывала и косилась на явно облегчённого Рональда, расплевались по надуманной причине. И если бы не Джинни, в которую Поттер, все-таки верил, и ее довольно хорошие навыки ловца, ситуация была бы совсем аховой.

Им удалось провести всего час тренировок перед отбоем, и этого Поттеру казалось преступно мало, а потому они до хрипа и практически битых рож обсуждали тактики. Капитаном и амбассадором команды в итоге была выбрана Джинни. Слава Мерлину и Моргане Рон, хоть и дулся на него весь оставшийся вечер, воспринял назначение своей младшей сестры как полной замены Гарри, не только в роли ловца, но и капитана вполне спокойно, на сколько слово «спокойно» вообще соответствовало такому человеку как Рон Уизли, но даже он понимал, что его предквиддичный мандраж — не то чего ждут от капитана. Особенно после того, как его несколько раз за вечер в это ткнул каждый член команды.

Джинни же счастливо раскрасневшись, с гордостью приняла значок и возложенную на неё миссию. Главная охотница, теперь она будет верховодить всей командой. Активной и деятельной Джин это было ещё как по душе.

События прошлого вечера промелькнули перед мутным взором героя, он медленно моргнул, нацепил очки, взмахнул палочкой… И понял, что безбожно проспал не только подъём, но и завтрак, и если он сейчас же не поторопится, то опоздает ещё и на мордредову отработку! Гарри сдуло с постели так, словно его за задницу укусила пикси. Он заметался по комнате, спотыкаясь о разбросанные вещи и ища среди них свои. Втиснулся в джинсы и кроссовки и нацепил всё ещё сносной чистоты форменную рубашку неправильно застегнув пуговицы и наплевав на это с Астрономической башни. Джемпер и тёплую мантию Гарри надел уже кубарем скатываясь по лестнице в гостиную. Спасибо, что не расшибся. Не тормозя, припустил дальше, спускаясь всё ниже. Кабинет Снейпа всё ещё был в подземельях, потому что профессор Слагхорн наотрез отказался обитать в холодных сырых и продуваемых подвалах замка, затребовав апартаменты на этажах. Но у Гарри было такое чувство, что желание это было обоюдным, и сам Снейп тоже навряд ли бы захотел покидать обжитое место и пускать кого-то в своё логово.

Лестницы видимо вступили в мировой заговор вместе с неработающим будильником, потому что трижды уплывали прямо перед самым носом у Поттера, что, естестественно, нервировало его еще больше. Времени оставалось едва-едва, когда он взмокший и взмыленный, в перекособоченной мантии громко постучал в дверь Снейпа.

Та открылась в ту же секунду, будто профессор поджидал его с той стороны.

— Вы всё-таки опоздали, Поттер.

— На одну минуту!

— Десять баллов с Гриффиндора за пререкания. Проходите, — Снейп подвинулся с прохода, и Гарри прошёл мимо него, гордо вскинув подбородок. Обида клокотала где-то в горле, грозя вылиться в новые потери для Гриффиндора. К огромному удивлению Гарри в кабинете его ждала не гора грязных котлов, а несколько коробок доверху заполненных какими-то старыми документами. Он перевел недоумевающий взгляд на профессора.

— Итак, мы, вместе с мистером Филчем, посовещавшись, пришли к единому заключению, что давным-давно пора кому-то заняться архивом школы, — Профессор махнул палочкой, и все эти коробки сдвинулись в угол, к столу и стулу, за который, очевидно, предлагалось присесть Гарри.

— Вам необходимо переписать погрызенные мышами, побитые влагой и плесенью и выцветшие карточки наново. Предлагаю вам, мистер Поттер, начать с коробок с тысяча девятьсот семьдесят первого по тысяча девятьсот семьдесят восьмой годы. Таким образом вы сможете не только заняться полезным делом, но и встретить знакомые вам фамилии. Чудесное сочетание полезного с приятным, верно? — Снейп нехорошо усмехнулся, обнажив желтоватые зубы, и резко развернулся к своему столу. Гарри вздохнул и сел за стол, вытаскивая первую карточку и обмакнув перо в чернила.

Поттер… Поттер… Поттер… Блэк и Петтигрю… Поттер и Блэк… Поттер, Блэк, Петтигрю, Люпин… Их имена встречались с невероятной частотой. Практически, каждая третья карточка венчалась знакомым именем, только Люпин мелькал редко и чаще качестве свидетеля или стоящего на шухере. С каждой прочитанной записью узел внутри Гарри скручивался все сильнее, а во рту появлялся гадкий привкус. Проклятья, сглазы, ловушки и драки — его родные люди фигурировали везде.

Ещё хуже стало, когда Гарри, сначала просто перебирающий записи, чтобы найти поврежденные, начал дочитывать их до конца. Компания его отца постоянно и неутомимо строила козни слизеринцам, но самым частым объектом их издевательств был… Снейп. Осознание, что ситуация, виденная им в думосборе профессора отнюдь не единичный случай, резала как ножом по живому. Поттер всё громче пыхтел, а в какой-то момент не выдержал и сжал пальцами переносицу, сдерживая рыдания. Это было едва выносимо. Только молчаливая компания профессора удерживала Гарри от истерики. Посидев буквально минуту, пока Снейп не наказал его продлением этой моральной пытки, Гарри взялся за перо, и не самым аккуратным и твёрдым почерком, принялся переписывать прегрешения отца. Его разум разрывали противоречия. Он любил отца, как любил мать. Как каждый ребёнок любит своих родителей.

Но столкнуться с жестокой реальностью, в которой собственный отец устраивает травлю парню, повинному только в том, что он не был богат и хорош собой, оказалось слишком для него. Гарри содрогнулся, и сломал перо, перечеркнув карточку, едва удержавшись от ругани. Собственные воспоминания о травле в маггловской школе вновь встали перед глазами, и Гарри внезапно ощутил себя ещё более беспомощным, как когда стоял в углу директорского кабинета, обвинённый в том, чего не совершал и на что не мог повлиять. Перед глазами так же пронеслись все тумаки от Дадли, и внезапно лицо кузена стало лицом собственного отца. И это уже Поттер болтался вниз тормашками с грязными старыми портками, выставленными, на всеобщее обозрение.

Гарри потерял счёт времени, и держался исключительно на своём Поттеровском упорстве, гася неожиданную истерику и заталкивая сочувствие к дракклам в нору. Снейп — не Гарри. А Джеймс — не Дадли. Всё это дело далёкого прошлого. Просто теперь… Теперь Гарри, кажется, понимает. На самом деле понимает профессора.

Гарри разбирал и переписывал карточки вплоть до обеда. В животе, пустом с самого вечера, завыла целая стая оборотней, но Гарри не обращал на это внимания, хотя было немного стыдно нарушать неуютную тишину таким… непотребным образом. Снейп занимался документацией или чем он там ещё мог заниматься, ну, как минимум, над котлом не стоял, а исписывал своим Принцвеским почерком пергамент за пергаментом. Очень быстро. Намного быстрее самого Гарри. Возможно проверял эссе учеников? Время за отработкой тянулось как резиновое, количество отцовских прегрешений от года в год росло с какой-то астрономической прогрессией. «Шутки» с каждым разом становились все злее и жёстче. Гарри вынырнул из этого кошмарного омута только когда кто-то коснулся его плеча, сильно вздрогнув. Снейп стоял рядом с недовольным лицом, и Гарри по оттенку этого недовольства осознал, что, видимо, до этого прикосновения, его звали несколько раз, но он проигнорировал окрики профессора. Непролитые слезы в глазах затуманили и так не четкую картинку профессорского силуэта, и Гарри, честно говоря, совсем не понимал, что делать в данной ситуации.

— Что, Поттер? Так жалко героя-отца? — Взгляд Снейпа был презрительным, он дёрнул уголком губ, по своему обыкновению скрестив руки на груди, запахивая безразмерную чёрную мантию поплотнее. Гарри, продолжая смотреть снизу-вверх, не прятал свой взгляд. В ярко-зелёных, так похожих на глаза Лили, в колдовских зелёных глазах, стояли слёзы. Поттер медленно моргнул, словно не осознавая, почему вдруг глаза так защипало, и мутные крепко-солёные слёзы редко плачущего человека потекли по лицу. Парень, едва осознав, что неожиданно дал слабину, да ещё и перед кем, резко отвернулся, агрессивно вытирая непрошенные предательские следы слабости рукавом мантии. Очки заляпал, нужно будет помыть. Гарри не знал, что ответить на вопрос профессора, а потому тяжело и судорожно вздохнул, поднимаясь на ноги.

— Моя отработка окончена на сегодня? — Спросил он устало, вопросительно глядя на Снейпа снизу-вверх. Сколько бы Гарри ни вытягивался, всё равно смотреть в глаза вровень с профессором не получалось.

— Потрудитесь ответить на мой вопрос, мистер Поттер, прежде чем пойдёте жаловаться вашим дружкам на свою тяжёлую жизнь, — Яд с языка Снейпа прямо-таки сочился, но взгляд изменился, в нём больше не было презрения, он стал непроницаем как огромное чёрное зеркало. Однако слова, метко попадая прямо в свежие кровоточащие раны на душе Гарри, заставили его взвиться, отвечая на боль так, как он привык отвечать с самого детства — агрессией.

— Да, мне больно! Мне больно, что мой отец — конченный мудак! Мне больно, что я сын отпетого негодяя, не видевшего ничего плохого в травле! Мне больно, вы довольны?! — Рявкнул он, сверкая глазами, и хлопнул по столу, громко закрывая очередную карточку отцовских прегрешений.

— Следите за языком, Поттер, думаете, что на вас одном свет клином сошёлся? Или что только вам бывает больно, негодный мальчишка? — прошипел Снейп, напротив, понижая голос до опасного, вбуравливаясь в пылающие гневом глаза, но Гарри уже было плевать.

— Если не в желании причинить боль была цель этой отработки, то в чём?! Вы лишили меня важного матча, заперли здесь копаться в грязном белье моих родных, и ждёте, что я буду радостно чирикать о том, как храбро вы сражались один против четверых?! Как ещё вы меня унизите, чтобы поквитаться с Джеймсом?

— Закройте свой рот, Поттер, вы не знаете о чём говорите, — Громыхнул в ответ Снейп, потеряв терпение. У него его, в общем-то, никогда не было много.

— Закрыл! И ухожу! Оставлю вас наедине с вашим чувством превосходства над раздавленным Поттером! — Гарри подхватил с пола сумку, зло пнул разобранную коробку, не обращая внимания на боль в отбитом пальце и поковылял на выход, обойдя профессора, но в дверях остановился и обернулся, крепко сжимая ладони в кулаки, как никогда ранее похожий на своего отца. Снейп сжал губы в плотную полоску, в остальном же его лицо осталось непроницаемою. Но хоть от неприкрытого злорадства не осталось и следа.

— Только Поттер этот — не тот, и вы сами прекрасно это знаете.

Гарри сбежал, не обращая внимание на возможные проклятья и крик, которых, впрочем, не последовало, а слёзы вновь начали его душить. Он бежал так быстро, чтобы сбитая дыхалка не позволила ему расплакаться, а лицо покраснело не от слёз, а от быстрого бега. Он бежал от всего. От проблемного профессора, от болезненных осознаний, от своей расколотой мечты о сияющем герое-отце. Остановился он, когда вдруг понял, что свернул не туда, и банально заплутал в подземельях. Медленно приведя дыхание в порядок, прижался лицом к стене, чтобы немного остыть, а потом побрёл искать дорогу наверх, в родную башню Грифов. Он уже почти выбрел на поверхность, не без помощи своего дара: умение общаться со змеями — неплохое подспорье в подземельях Слизерина, как вдруг его внимание привлек маленький мальчик в чёрно-зелёной мантии, спешно завернувший в соседний коридор, который, насколько Гарри помнил, венчался тупиком. Через пару мгновений после туда же нырнуло несколько мальчишек из гриффиндора, одного он кажется даже помнил, высокий шатен был младшим братом кого-то из членов ОД.

В другой день, Гарри скорее всего просто прошел бы мимо, никого, не заметив: отработки у Снейпа высасывали все соки и отбивали всякое желание жить, словно профессор был дементором, так что обычно гриффиндорец медленно брел в сторону большого зала, потихоньку массируя уставшие от долгого мытья руки, но теперь… Карточки были в его голове такими живыми будто он все еще держал их в руках и сочетание «слизеринец и гриффиндорцы» вызывало неловкое содрогание. Гарри мысленно чертыхнулся, обругал себя всеми словами за то, что лезет не в своё дело, но вытащив из сумки волшебную палочку, шагнул в коридор, накладывая заглушающее — не хватало только выдать себя шумным дыханием или топотом ног.

— Ну что, слизень, доигрался? — голос мальчишки, кажется Митчелла, был полон злорадства и злобы, заставивших Гарри замереть за углом. — Мы же говорили, что вечно ты в своих подземельях не спрячешься!

Слизеренец был похож на нахохлившегося вороненка, рука, сжимавшая палочку, побелела от напряжения и немного подрагивала.

— Я уже сказал, что не буду делать этого! — с каждой минутой происходящее нравилось Гарри все меньше и меньше, но прежде чем ввязываться в неприятности, а они точно будут, Поттер хотел бы понять в чем собственно дело. — Сами пишите свои зелья! То, что вы тупы как тролли, это исключительно ваша проблема!

«Вот это было явно лишнее малыш», — подумал Гарри, выходя из-за угла.

— Ах ты мелкая дрянь! Ну сейчас ты у нас попляшешь — Рявкнул Митчелл, и ткнул палочкой, — Тарранталлегра!

Поттер взмахнул рукой, вызывая невербальный щит. Заклинание ударилось в прозрачную плёнку и стекло с неё на пол, пропадая тут же. Гарри подошёл, чётко печатая шаг, и отвесил крепкий маггловский подзатыльник главному задире. Теперь-то, вблизи, Гарри их хорошо разглядел, и узнал каждого.

— Митчелл Корнуолл! Эдвард Маори! Кеннет Бёрк! Что это за свара в углу! Вы совсем ополоумели?! Это так себя ведут храбрые гриффиндорцы? Втроём избивают однокурсника за то, что он не хочет делать за них домашку? И это сразу после квиддичного матча?! НУ-КА МАРШ ВПЕРЕДИ МЕНЯ В ГОСТИНУЮ!

Мальчишки выглядели шокировано, оглядываясь на героя во плоти. Митчелл потирал затылок, его губы подрагивали от испуга и обиды. Гарри Поттер не то, чтобы держался отстранённо, обычно он просто помогал с домашкой, объяснял чары, но не лез в дела малышни, предоставляя им самим разбираться со своими проблемами. Гарри прихватив за шкирку Кеннета, вытолкнул того в общий коридор, и следом за ним отправил Митчелла и Эдварда, неожиданно сталкиваясь с Панси и, вот же Мордред, Снейпом. За спиной остался уже не такой нахохленный, но не менее удивлённый слизеринец. Надежды на то что этот день закончится нормально таяли как дым.

Немедленно встав между деканом и старостой Слизерина, Гарри расправил плечи, закрывая собой своих. Да, накосячили. Да, придурки. Но свои же! Не отдавать же их теперь на растерзание Снейпу? Пусть лучше Гермиона их помурыжит, а Гарри добавит. Авось ещё вырастут нормальными людьми.

— Так-так-так, что я вижу. Отработки не идут вам впрок, Поттер? Решили повторить подвиги своего папаши? Ни единой секунды не сомневался в вашем скудоумии! — Окинувший действующие лица своим пронзительно-чёрным взглядом декан Слизерина, конечно же, понял всё не в расклад Гарри. Поттер скрипнул зубами.

— Подождите, профессор! — Мальчуган выбрался из угла, в который забился до этого, и тронул за руку, почему-то Панси. На самом деле Поттер его понимал — Снейп страшен в гневе. А гневается он часто.

— Мистер Уистлер, не могли бы вы не встревать в разговор, — практически прорычал Снейп, почти не разжимая губ, смотря при этом исключительно на Гарри, надвигаясь на него чёрной злой тучей. Пацаны за Поттером сжались, пытаясь поместиться за, в общем-то, не самой широкой спиной. Мальчик-слизеринец тоже испуганно втянул голову в плечи, а Панси незаметно одёрнула его мантию в своеобразном жесте поддержки. Но Уистлер оказался далеко не робкого десятка, (и чего только забыл в Слизерине?) Он шепнул что-то Панси в ответ, дёрнув её за рукав. Недружелюбно настроенная мопсиха неожиданно с вытянувшимся лицом посмотрела сначала на Поттера, а потом на набирающего в лёгкие воздух декана, который, очевидно, собирался исторгнуть самое настоящее драконье пламя.

— Простите профессор Снейп, но Поттер в кои-то веки не при чём, — удивлённо сказала она, хмурясь, словно сама не верила в эти слова. За что была удостоена жгучего взгляда. Снейп выдохнул носом, раздув ноздри, и Гарри ожидал, что как минимум дым точно пойдёт. Но нет, обычный углекислый газ.

— Не при чём? Действительно? — Яда в этих четырёх словах хватало, чтобы отравить насмерть весь Гриффиндор. Слово взял подрагивающий Уистлер, и сбивчиво описал произошедшее только что. Снейп сильно нахмурился, пристально глядя Поттеру в глаза. Гарри ощутил знакомую щекотку где-то в мозгах, и не стал ей сопротивляться. Ай, будь что будет.

События и мысли, произошедшие недавно и давно, но поднятые ассоциациями, вихрем вертелись в пустой как проходной двор башке Поттера. Вот Снейп мутно видит собственную фигуру близорукими глазами Золотого мальчика… Вот мелькают незнакомые ему дети и люди… Неприятно ухмыляющийся человек в маленьком светлом кабинете и маггловском костюме… Вот снова Хогвартс, и он сам смотрит на Поттера в бешенстве… Вот незнакомый пухлый пацан мерзко смеётся, показывая пальцем на него, загнанного на дерево как кошка стаей собак… Вот он, тёмный тупиковый коридор и трое мальчишек, теснящих четвёртого к стене, вспышка ярости, заклинание, невербальный щит, прикрывающий ребенка, рукоприкладство и… Он сам. Снова.

Резко отведя взгляд, Снейп молча схватил Панси за плечо, а мальчишку Уистлера подтолкнул в спину в направлении слизеринской гостиной. Кажется, обед сегодня накрылся медным тазом. Но разобраться в ситуации нужно до конца.

В удаляющуюся спину уткнулись четыре недоверчивых взгляда. Первым отмер Поттер, растерянно взлохматил пятернёй и без того плачущие по расческе волосы. Услышав облегчённые вздохи, Гарри вспомнил, чем он вообще занимался и куда шёл, и развернулся, чуть ли не пинком направив охламонов к лестницам. Им предстоял тяжёлый разговор.