Блэйк остановилась у двери, попыталась унять дрожь.

В первый раз перед высшими она тоже была одна. Те, кто должен был принимать решения, заботиться и искать выход, те, кто прожил столько, сколько существовали альба, те, кто столько забыл — не хотели ей верить.

Даже когда на Альбаррасине пошёл дождь, впервые за многие тысячи лет, а может быть, вообще, впервые, они ей не поверили. Блэйк видела, как они были напуганы, хотя ни за что не признавали этого. Как цеплялись за прошлое, которое на самом деле лишь кроха в море их жизней, и как отказывались делать шаг вперёд.

Их мир наконец получил возможность сдвинуться с мёртвой точки, а они… они не хотели. Перемены за окном казались им временной непогодой. Пока ещё ничем не грозили. Высшие альба играли в равнодушие. Но сделать вид, что ничего не происходит, не получалось уже даже у самых твердолобых.

Блэйк решительно распахнула дверь. Она заставит их вспомнить.

***

Нара со злостью пнула Сферу. Невидимая защита мягко спружинила удар, не позволяя ноге коснуться прозрачного и на первый взгляд хрупкого «стеклянного» купола. В ту же секунду послышался неприятный звук — дребезжащий, пугающий. Как будто рядом закоротили два оголённых провода.

Она уже знала — ещё одна попытка, и сработает следующий уровень защиты — опять ударит электрическим током. Не сильно, но достаточно, чтобы отлететь на пару метров, а затем ощутить всю прелесть восприимчивой к электромагнитным волнам плоти и на несколько минут отказаться от желания приближаться к Сфере вообще.

Не навсегда. Боль постепенно утихала, мысли прояснялись, по жилам снова спокойно бежала кровь. И Нара раз за разом упрямо поднималась и шла к куполу, чтобы всё опять повторилось в том же порядке.

Сейчас она не торопилась. Поджав под себя босые ступни, сидела на тёмном прохладном песке, смотрела на отражающую лунный свет пластиковую сталь и пыталась разобраться в себе.

С тех пор, как закончилась последняя стадия метаморфоз, в основном преобладал голод. Ни с чем не сравнимый энергетический голод. По ощущениям — в тысячи раз сильнее, чем ломка завязавшего наркомана. Когда-то в ранней юности Нара, как и большинство сверстников, испробовала на себе предложенный на вечеринке неизвестный наркотик забавы ради. Ей повезло чуть меньше — первым опытом оказался сильнодействующий опиат, вызывающий кроме потрясающих по размаху и красочности галлюцинаций ещё и сильнейшую зависимость. Понадобилось несколько месяцев на борьбу с собственным организмом, чтобы избавиться от пагубной привычки, но память о пережитых мучениях осталась. Три дня назад Нара убедилась, какими ничтожными они были.

Сначала она не сразу поняла, в чём дело. Способности вдруг пошли на убыль. В какой-то момент практически не приходилось больше сдерживаться — надпространство не открывалось, перемещение, чтение мыслей, телекинез и прочие фокусы давались с трудом, электроприборы не ломались, даже навязчивое «присутствие» Кэйсси исчезло. Нара обрадовалась — наконец-то желание обрести прежнюю жизнь материализовалось, и у неё почти получалось не выделяться.

Но радоваться пришлось недолго. Через пару часов счёт перешёл на секунды. Нара металась озверевшим хищником по квартире, круша всё, что попадалось под руку. Тело болело так, что хотелось снять с себя кожу или сигануть вниз с балкона. В начале такая возможность просто нравилась, позже — казалась единственным выходом. Не соображая, Нара ринулась на стекло. К счастью, выпасть из окна не позволил инстинкт самосохранения, зато удалось перенестись за Сферу, на знакомую уже скалу. Ту самую, куда вышвырнуло после первой встречи с Блэйк. Или другую, похожую — в тот момент было не до деталей.

А когда в глаза ударил яркий сиреневый свет луны, когда по жилам побежали колючие горячие волны, и мозг снова включился, Нара поняла кое-что из того, о чём с момента возвращения в Аро предпочитала не задумываться. Главным образом, что голод, о котором предупреждала Вейл, не шутки. А ещё — что Сфера каким-то образом блокирует, не пропускает внутрь необходимое ультрафиолетовое излучение.

Почему? Нара не знала. И сейчас, сидя внутри, в нескольких метрах от границы, где светящийся купол уходил в землю, ощущая понятный теперь уже голод, ломала голову над вопросом — кому и зачем понадобилось накрыть Аро крышкой? Каково её настоящее предназначение: оберегать потомков древней расы или держать взаперти?

Кроме голода всегда присутствовала пустота. Даже не так, а огромными буквами. Избавиться от неё не получалось даже на короткое мгновение. Не спасали ни работа, ни развлечения, ни вкусная еда, ни секс. Пустота умело пряталась за тонкой пеленой ежедневных горестей и радостей и с завидным постоянством напоминала о себе в самый неподходящий момент. И тогда, не в силах больше сопротивляться накатившей тоске, Нара снова и снова прокручивала в памяти последнюю неделю, изменившую её жизнь навсегда. Жалела, что разозлилась на Блэйк, то ли пытавшуюся защитить, то ли избавиться от неё, и что не вернулась обратно на Альбаррасин. 

Тогда это стало последней каплей. Не страх, не испуг, не плохое предчувствие — банальная обида. А ещё — усталость. Словно Нара долго, бесцельно играла в чужие игры по чужим правилам, которые ей навязали. Слишком много всего произошло, слишком быстро, слишком сразу. Не осталось времени спокойно взвесить, задуматься, проанализировать, почувствовать — куда, зачем, почему. Постоянная опасность, спасение, новые проблемы, а с ними — и новые вопросы, ответы на которые требовали большего риска и порождали больше проблем. Поэтому, оказавшись дома, захотелось отдышаться, смыть грязь и песок, и, если не случится чего-нибудь ещё, попытаться обо всём забыть.

Ничего не случилось. За ней никто не пришёл — ни Вейл, ни Ренна, ни Тени. Ни Блэйк. Нара даже забеспокоилась, сунулась в Альбаррасин проверить, всё ли в порядке. И увидела Блэйк — живой, здоровой, немного печальной. Вернулась обратно. 

После возвращения в душе поселились неизвестные раньше одиночество, тоска, скука. Нару подмывало бросить всё, принять предложение Вейл и переехать к ней на Ланту. На секунду верилось, что с её помощью получится заполнить сводящую с ума пустоту. Пусть на время. Потом казалось, что станет только хуже. Что на самом деле она должна найти свой собственный смысл бытия, свою цель, свой путь здесь — на Лериде. Не находила, и тогда появлялась злость. На себя, на Вейл, на Блэйк, даже на Кэйсси. На весь мир. Нет — на все миры сразу.

Сегодня она вымещала её на Сфере.

Нара решительно поднялась на ноги. Короткий миг, и она уже стояла с другой стороны купола. Лунный свет плотным коконом окутал тело, кожа жадно впитывала энергию.

Может, если собрать достаточно сил, Сфера не будет такой неприступной?

Нара вытянула вперёд руку. Сконцентрировалась, вбирая энергию и трансформируя её в светящийся шар, замахнулась. Замерла, почувствовав чьё-то присутствие, резко обернулась. Перед ней в нескольких метрах застыл альба.

— Привет. Я же не помешал? — Он не торопился подходить ближе и казался знакомым, словно они уже встречались или…

— Ты — Флэй? — догадалась Нара.

Тот кивнул.

— А ты — Нара.

— Что-то слу… — она не договорила, пытаясь по выражению лица понять, что могло привести сюда отца Ренны. Ничего конкретного на ум не приходило. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Сразу к делу, да? — усмехнулся Флэй. — Тогда я тоже, — он сунул руки в карманы джинсов, некоторое время молчал, глядя на свои ботинки, чуть покачиваясь с носка на пятку. Потом медленно заговорил, будто обдумывая каждое слово. — Как отреагирует ваше правительство на появление сразу нескольких тысяч незваных гостей?

— Что? — Нара от удивления разжала кулак. Шар на мгновение вспыхнул ярче и исчез. — Каких гостей?

— Шумных, самоуверенных, высокомерных. Если Блэйк сможет убедить высших не терять время. Альбаррасину приходит конец, а солнце Лериды очень близко по свойствам. Этот мир когда-то был и домом альба. Очень давно. Возможно, не останется выбора. Но они не… — Флэй вдруг улыбнулся. — Ты же не создашь ещё один такой шарик и не запустишь им в меня, если я начну действовать на нервы?

— Давай по порядку, с самого начала, — Нара кивнула на песок, села, согнув ноги в коленях. Демонстративно сунула руки в широкие карманы, как бы говоря, что Флэю ничего не грозит. — Что значит Альбаррасину приходит конец?

Тот устроился рядом.

— Ты ведь знаешь, что их планету видоизменили, чтобы она подходила для жизни альба?

— Ренна что-то говорила… или Блэйк… или Вейл… — неуверенно пробормотала Нара. — Видимо, мои попытки стереть случившееся из памяти не прошли даром. Впрочем, я и раньше мало что понимала. С технической точки зрения. Если не ошибаюсь, ваше солнце особое, отравляющее кровь всем, кроме расинов и альба, но вам дарит вечную жизнь со способностями. Благодаря ему Альбаррасин каким-то образом защищает и делает вас неуязвимыми. Хотя… — Она вспомнила разлетевшееся на пылинки тело Парса и внимательно посмотрела на Флэя. Интересно, отец Ренны уже знает об этом? — Не суть. Насколько я понимаю, с Альбаррасином происходит что-то не то. Правильно?

— Не то — мягко сказано. Раньше это была мёртвая планета. Фахтэ. Голый камень, бунтующие вулканы. Она-то и стала местом ссылки для альбаррасинов.

— Альбаррасинов?..

— Так они себя называли. Новая раса или, скорее, промежуточный энергетически нестабильный этап между расинами и альба. Такие, как Блэйк, Парс и многие другие. Теперь они называют себя высшими, потому что были первыми, но перед этим успели наворотить дел. За преступлением последовало наказание. Тогда существовало некое содружество. Блэйк рассказывала, что в него входили весьма могущественные цивилизации и несколько десятков попроще. Они… Хотя вот это, наверное, действительно неважно, кто они и откуда, большинства из них больше не существует. Расины тоже являлись частью содружества и были обязаны подчиняться общим законам, но твои предки нарушили один из основных, запрещавший генетические эксперименты, которые могли привести к бессмертию. Грубо говоря, древние расины наплевали на запреты и последствия. Итог, — Флэй кивнул за спину. — Ну и мы. Содружество Вселенных переловило их всех, а потом заперло в изолированном мире в расчёте, что рано или поздно новая раса погибнет, уничтожив сама себя. А они нашли способ выжить и превратились в альба.

— Каким образом?

— Я не слишком разбираюсь в технической стороне воплощения плана Парса. Кажется, он что-то сделал с магнитным полем планеты, связав его со своим биополем. А когда умер, связь пропала, и весь механизм блокировки вышел из строя. Или… не знаю, — Флэй развёл руками. — Если хочешь, я могу рассказать, что успел услышать от Блэйк. Или можем подождать её. Она обещала присоединиться чуть позже, и тогда узнаешь историю из первых уст.

— Ждать мы точно не будем, — усмехнулась Нара. Села удобнее, скрестила на груди руки. — Значит, они… вы… собираетесь сюда. Я не совсем понимаю, зачем.

— Если Альбаррасин снова станет непригодным для жизни, альба будет нужен новый дом, а что может быть лучше старого? — Флэй помолчал. — Я пришёл просто поговорить. Не втягивать тебя в новые неприятности, а спросить, что нас ждёт, если к Блэйк всё же прислушаются. Пока большинство альба находятся в стадии отрицания очевидного. Впрочем, их можно понять.

Нара задумчиво обвела взглядом тёмный пляж. 

— Как видишь, здесь полно места. Хватит на всех. Вполне можете отгрохать себе новый замок. Никто в Аро не заметит, даже если таких замков будет сто. Просто потому что в мегаполисе понятия не имеют, что здесь и как. Из-за этой штуковины, — она кивнула на сверкающую поверхность Сферы позади них. — Под куполом будет сложнее. Впрочем, с вашими возможностями вы вполне можете раствориться среди остальных, остаться незамеченными. Правда, не думаю, что вам там понравится. Бетон, приборы, механика. Вдобавок, эта хрень не пропускает излучение, поэтому набираться энергии придётся за Сферой, как и мне. Но это тоже вряд ли проблема.

— Не проблема. — Флэй усмехнулся. — В общем-то, альба и жить здесь необязательно. Достаточно приходить, заряжаться энергией, уходить. И никому никаких хлопот. Но так не будет. Желание свить гнездо, осесть… оно возьмёт своё. Поэтому, понравится или нет, но они будут пытаться это сделать, — он тоже оглянулся на Сферу. — А если её отключить?

— Знаешь, где кнопка?

— Знаю, кто её установил и зачем.

— Наверное, и здесь не обошлось без вас, — предположила Нара, откидываясь назад и упираясь руками в песок. 

— Без нас, наверное, нигде не обходится, в скольких мирах наследили, — Флэй рассмеялся. — Когда — это легко. Давно. Очень. Чуть больше тридцати тысяч лет назад. Не альбаррасины, но из-за них. Всё то же содружество. В наказание за то, что расины допустили катастрофу. По сути та же тюрьма, как и Фахтэ, только приспособленная к комфортной жизни без способностей.

— Охренеть, — хмыкнула Нара, почти физически ощущая, как удивление сменяется чем-то сродни отчаянному пофигизму. Видимо, только так мозг мог здраво воспринимать услышанное. — Блэйк же говорила, что ничего не помнит.

Флэй рассмеялся.

— Вот уже четыре дня, как вспомнила. Она нашла капсулы памяти. Та пещера, в которую вы с ней угодили… — он замолчал. Вздохнул. — Наверное, и тут стоит начать с самого начала. Альба пережили трансформацию дважды. Первый раз, когда в ходе эксперимента превратились из расинов в бессмертных, второй — когда нашли выход из «клетки», куда их заперло содружество. Одним из обязательных условий процесса было полное очищение сознания с помощью Петли. Они обнулили себя, изъяли собственные личности, оставили только набор базовых способностей, чтобы, проснувшись после трансформации, суметь вернуть себе память, которую загрузили в специальные капсулы. Но что-то пошло не так. Теперь у них появился шанс вернуть память и стать собой.

— Собой? — тупо переспросила Нара, чувствуя, что пофигизм сдаёт позиции, радушно предлагая разуму осмыслить всё, что рассказал Флэй. — Это как?

— Прости, плохо выразился. Я имел в виду восстановить собственные воспоминания.

— За все тридцать тысяч лет?!

— Нет. Всего за первые три тысячи. Или чуть больше. Ровно столько, сколько они прожили, пока не стали альба: сначала как расины, потом — как альбаррасины. Мать Блэйк была среди тех, кто проводил эксперимент, кто разбирался как, что, когда, с кем… Блэйк с детства знала, что будет дальше, так что серьёзные отношения исключались, как и потомство. И то, что происходило с ней последние двадцать семь тысяч лет, осталось в её памяти прежним. Может быть, чуть померкло, потому что первая жизнь — двадцать пять лунных лет до эксперимента и следующие три тысячи — теперь кажется ей ближе, ярче. Накладывается, затмевает многое. Но не всё, конечно. Я понимаю, звучит странно, — Флэй помолчал. — У неё всё время болит голова, и я не знаю, как ей помочь.

— Обычные таблетки, надо думать, в таких случаях не помогают. — Нара задумчиво покусала губы. — Я бы порекомендовала попросить Кэйсси. Ты лучше меня знаешь об её способностях.

— Если забыть о том, что я понятия не имею, где она, то, скажем так, мой небогатый опыт общения с ней весьма неоднозначен. Насколько я знаю, Кэйсси хотела меня убить. Правда, вышло несколько наоборот.

— Ренна могла бы устроить вам безопасный сеанс, — улыбнулась Нара.

Флэй вдруг стянул ботинки, встал. Подошёл к самой кромке воды. Поднял с песка несколько камней. Замахнулся. Куда улетел камень, темнота увидеть не позволила, только звук сообщил о том, что прежде чем нырнуть в воду, он как минимум раз десять прошлёпал по волнам.

— Я не знаю, где Ренна. И не знаю, захочет ли она мне помогать.

— Тебя прислала Блэйк? — спросила Нара, наблюдая, как Флэй бросает камни в воду. Вслед за первым последовал второй. Потом третий.

— Не совсем. Это была моя идея.

— Даже так? — искренне удивилась она.

Вариант, что Флэй на самом деле пришёл, чтобы расспросить о возможных последствиях массового переселения в Аро, а заодно ввести в курс последних событий и состояния Блэйк, казался удобным предлогом. Куда проще, а, главное, эффективней, влезть в голову какого-нибудь политика и всё узнать, а ещё лучше — внушить правительству необходимость сотрудничества с другой расой. Но никакого скрытого мотива в их встрече Нара не находила. Кроме одного.

— Блэйк рассказала про нас?

Флэй обернулся. Ничего в его взгляде и выражении лица не изменилось, но Нара поняла: если Блэйк и призналась, вряд ли рассказала обо всём, что успело и не успело между ними случиться.

— Она говорила о тебе, — Флэй посмотрел на песок, на свои ноги, сделал несколько шагов вдоль воды. — Я пришёл посоветоваться.

— Со мной?..

— Что тебя удивляет? — Он пожал плечами. — Конечно, мы могли пойти другим путём. Заняться подготовкой заранее. Выйти на контакт с вашей верхушкой или обрушиться на ваши головы толпой. Поверь. Найдётся много таких, кто обязательно устроит шоу из появления альба просто потому, что страсть к спецэффектам, видимо, идёт бонусом к вечности. Но это не мой стиль. И не стиль Блэйк.

— В нашу последнюю встречу она очень ясно дала понять, что не нуждается больше в моей помощи. Я бы предпочла не вмешиваться и дальше.

— Я уважаю твоё желание оставаться в стороне. Но сразу или позже, когда на Лериду явится толпа бездомных альба, у тебя не получится игнорировать происходящее. Потому что ты уже не такая, как все остальные в Аро, — Флэй кивнул на Сферу. — Так или иначе ты будешь втянута в то, что происходит. И я подумал, что будет гораздо честнее, если ты узнаешь, какого чёрта происходит, до того, как начнётся светопреставление.

Нара задумчиво посмотрела на луну, скользнула взглядом по усыпанному звёздами небу. Снова уставилась на Флэя.

— Дай угадаю. Уже мысленно пакуешь чемоданы? — рассмеялся он.

— Не дождётесь. В кои-то веки под нашей крышкой намечается заварушка. Можно сказать, мои предки возвращаются в родовое гнездо. И я это пропущу? Ни за что!

— Надеюсь, будет, кому возвращаться. — Флэй зашёл в воду. — Тёплая. Приятно.

— На Альбаррасине не спешат верить в конец света?

— Знаешь, я, наверное, мог бы много интересного рассказать им, чтобы они поверили. Например, что их ждёт, если не поторопятся. Про энергетический голод. Но кто станет слушать бывшего самоубийцу?

Про голод Нара могла бы рассказать и сама, но её-то уж точно никто на Альбаррасине не воспримет всерьёз.

— По-моему, альба вообще никого не слушают. Блэйк — особенно.

— Если она вбила себе в голову что-то, то да, — по голосу чувствовалось, что Флэй улыбается.

— То есть всегда, — хмыкнула Нара. — Думаешь, у неё есть шанс переубедить ваших твердолобых?

— Блэйк может быть удивительно изобретательной. И упрямой, как ты, наверное, сама уже знаешь. Она и не с такими справлялась. Она не сдастся. Просто нужно время, а его как раз у неё нет. Впервые. — Флэй стоял, сунув руки в карманы, почти по щиколотку в воде. — Как поверить в такое, если тебе само понятие неизвестно?

— Не знаю, — честно призналась Нара. — Ты так о ней говоришь, про упрямство вот… И вообще. Мне, — она усмехнулась, — иногда хотелось ей врезать. На её фоне других высших мне страшно представлять. Не думаю, что с ними в принципе можно договориться.

— Мне кажется, я наконец-то её поймал, — пробормотал Флэй, по-прежнему не глядя на Нару. — Понадобилось без малого семьсот лет, куча ошибок, одна попытка умереть и одна разъярённая девчонка. Но я поймал, и теперь уже навсегда.

— В каком смысле поймал?

Флэй обернулся и прежде чем что-то успел сказать, Нара разглядела чужое биополе, те самые энергии, о которых столько слышала. Это было похоже на то, как если бы Флэя облизывали язычки пламени. Маленькие, юркие бледно-голубые змейки-молнии метались вокруг, вспыхивая красными, яркими. Знакомыми. Вот почему в первый миг в сознании не прозвучал сигнал — чужак, хоть Нара и поняла, что перед ней кто-то, кого она раньше никогда не встречала.

Флэй сразу показался своим. Но не потому, что внешне похож на Ренну, и не потому что Нара много слышала о нём. Сама того не понимая, она почувствовала энергию Блэйк. А это могло означать только одно — Флэй и Блэйк вместе. Теперь или снова они — пара. Противный, саднящий осадок пополз по горлу вниз, на миг застрял в груди, обжигая, и горьким комком провалился в желудок. И необходимость услышать ответ Флэя отпала сама собой.

Ревность. Непонятная, необоснованная, глупая ревность.

Нара нахмурилась, поджала губы. Несколько секунд буравила Флэя взглядом исподлобья, пока не осознала, как по-идиотски выглядит сейчас. Запоздало отвернулась, зачем-то вскочила, приблизилась к Сфере. Глядя в неё как в зеркало, вспомнила, как они целовались в воде, как почти… Дорого бы она дала, чтобы увидеть Блэйк сейчас, заглянуть в голубые бесстыжие глаза и… и… высказать всё.

— …я не понимаю, какого… — Её отражение возникло внезапно. Рядом. Блэйк продолжала говорить и ожесточённо жестикулировала. Потом, видимо, осознала, где находится. Замерла, уставилась на своё отражение, перевела изумлённый взгляд на Нару. — Какого чёрта?!

— И тебе здравствуй.

Сейчас Блэйк выглядела ещё «шикарней», чем на поле после аварии кабриолёта. Отчаянные, безумные, горящие от прерванного спора глаза, миленькое свободное платьице, на сей раз голубое и чуть длиннее, чем обычно — почти до колен. Лохматая копна светлых волос, развевающихся на ветру, перепачканная в чём-то кожа и, что гораздо хуже, вымазанное энергией Флэя биополе. Швырнуть бы её сейчас в воду, отмыть, а потом… Потом…

Нара прикусила губу, отгоняя неуместные фантазии.

— Прости, — она нарочито равнодушно пожала плечами. — Не хотела выдёргивать тебя так настойчиво.

— Доброй ночи, — послышалось сбоку.

Нара вздрогнула, машинально обернулась на голос с до боли знакомыми дерзкими нотками.

Вейл по очереди оглядела всех, сделала несколько шагов и остановилась в паре метров от них. Традиционно полуголая — короткий кусок полупрозрачной красной ткани, намотанный на обнажённое тело, вряд ли можно было классифицировать, как одежду. Босиком — красные остроносые туфли на длинном тонком каблуке она держала в руках.

— Всё-таки влюблённые во всех мирах одинаковы трогательны, — Вейл насмешливо склонила голову набок и улыбнулась.