осторожно, почти не дыша

тенма цукаса была богиней солнца. конечно, она и сейчас ей является, но к сожалению или счастью, со временем, значение некоторых богов было утрачено в этом мире. раньше у цукасы было большое количество верующих, огромное количество подношений и молитв. но со временем люди перестали считать нужным молиться ей, предпочитая других богов, более полезных, по их мнению. богов войны, например.

нет, сама цукаса не имела ничего против самих богов войны, но одна мысль о том, что люди променяли что-то настолько простое, как молитвы за ещё один солнечный день, на молитвы о победе в кровопролитном сражении... заставляли почувствовать морозец по коже. она никогда не понимала этих людей. но цукаса была богиней, ей и незачем было их понимать. так что девушка, как не очень популярный бог, имела большее количество свободного времени, чем раньше.

и цукаса не знала на что его тратить. в начале, девушка хотела попробовать помочь другим своим божественным коллегам, но от одной мысли о том, что ей вновь придётся возвращаться в тусклую и прохладную небесную канцелярию, шли мурашки по коже. поэтому цукаса тратила свое свободное время на то, чтобы делать то, чем не могла заниматься, пока была востребованным божеством, а точнее – гулять и наблюдать за людьми. много. можно сказать, это было основным её занятием. чаще всего, цукаса предпочитала странствовать в призрачной форме, что незаметна простым людям, во избежание неприятных ситуаций. но иногда девушка позволяла себе обратиться в человека. чтобы поиграть с деревенскими детьми, или попробовать сладости на очередной ярмарке. чтобы помочь работягам в рисовых полях и поучаствовать в шествии по поводу какого-то праздника, название которого, она, как всегда, не запомнила. цукасе нравилось наблюдать за людьми, а ещё больше ей нравилось находиться среди них. они были забавными по её мнению — с такими хрупкими жизнями, но все равно они не боялись их разрушить.

цукаса любила людей.

***

как божество, цукаса могла видеть и замечать то, чего не видели обычные люди. например, духов. в основном, это были безобидные призраки, живущие в домах, иногда переставляющие мелкие предметы. озлобленных душ встретить было трудно. заметив это, цукаса довольно хмыкнула, отмечая то, что создание специального отдела по борьбе с подобными духами было отличной идеей — людям больше не нужно было бояться внезапных кровавых бань от неупокоенных и озлобленных призраков, жаждущих расправы.

но кроме небольших проказников, изначально не имеющих человеческой формы, и злобных существ, был и другой вид. неупокоенные, но не озлобленные. в канцелярии их называли "потерянными" из-за того, что подобные души зачастую почти полностью забывали свое прошлое, поэтому и не могли уйти с миром на перерождение. они никогда никому не мешали и в основном бродили по окрестностям, недалеко от мест своей смерти, пытаясь найти хоть каплю от своих воспоминаний. чаще всего, подобные души распадались через некоторое время, если не находили воспоминания. а если же находили, то или упокаивались, уходя на перерождение, или становились озлобленными душами.

за свое странствие, цукаса часто встречала разные виды душ. в основном безобидных. иногда натыкалась на озлобленных. и практически никогда не видела потерянных.

до одного случая.

***

руи любила магию. её мама была колдуньей, что заинтересовалась тёмной магией и методами её использования. вскоре, за такой интерес женщину изгнали из деревни с маленькой дочкой. они поселились в небольшой хижине, недалеко от гор. иногда к ним приходил отец руи, принося продукты, и оставаясь на несколько дней. как девушка знала, её отец занимал высокое положение в обществе, и из-за этого попросту не мог жить с семьёй, хоть и очень хотел. девочка любила проводить время с родителями. мама показывала с помощью своей магии небольшие фокусы, пока они с отцом восхищенно наблюдали, а потом чересчур громко аплодировали и смеялись. руи всегда говорила, что когда вырастет, то тоже научится магии, как и ее мать. в такие моменты, женщина улыбалась нежно и гладила девочку по голове.

потом здоровье мамы начало ухудшаться. в детстве руи думала, что женщина просто начала лихорадить, но сейчас... сейчас, руи сама испытывает подобные симптомы. удивительно, что она ещё может спокойно стоять на ногах и иногда спать, учитывая как глубоко чернокнижные заклинания въелись ей под кожу. настолько, что руки начали чернеть. руи мало что помнила. в последнее время магия вокруг неё была совершенно непредсказуемой, так что небольшая амнезия не была чем-то необычным, это происходило не в первый раз. жить как в тумане было привычкой руи. проклятием, за использование запретной магии. в их мире было мало людей, которые могли спокойно пользоваться магией — в основном, они либо занимали высокие и уважаемые должности, либо их убивали.

девушка покинула хижину, где раньше жила, сразу после смерти матери. отец перестал приходить сразу после того, как мама упала в обморок при нем. тогда они сильно поругались насчёт использования магии. интересно, догадывался ли её отец, что сейчас девушка идёт по точно такому же пути, как и её мать? сейчас руи жила на окраине деревушки, недалеко от горной реки. жители не слишком дружелюбно относятся к ней. хотя, вероятно, это слишком мягко сказано. жители её ненавидят. дети пугаются одного вида руи, а родители недовольно плюются и ядовито смотрят в ее сторону.

сначала руи не понимала, почему люди её так не любят. она же не сделала ничего плохого? девушка даже пару раз пыталась подружиться с местными, но те лишь отнекивались. а в переулках, когда думали, что руи не слышит, называли отродьем демона. девушка игнорировала подобные шепотки в начале, думая о том, что жители изменят свое мнение, как только узнают её поближе. к сожалению, данное мнение было ошибочным. как только руи взялась за более активные эксперименты с магией, и в её доме пару раз прогремел взрыв, местные стали не просто обходить руи стороной, за спиной обзывая. нет. жители стали выгонять её из деревни прямым текстом. они яро и открыто её ненавидели.

руи перестала пытаться подружиться с ними. она ненавидела людей в ответ.

***

девушка очнулась на берегу реки. немного осмотревшись, руи что-то поняла, но упорно не могла вспомнить, что именно. видимо, магия настолько разъела её мозг, что даже недавние воспоминания превратились в кашу. она медленно поднялась с места, отряхивая одежду от песка. на её руках были темные синяки, а на ладонях — следы от крови. сама кожа была невероятно бледной. видимо предыдущий эксперимент оказался полным провалом. руи начала бродить по берегу, пытаясь найти зацепки того, что заставило её проснуться на этом берегу. медленно идя вниз по руслу реки, руи заметила непривычно светлую макушку. странно. раньше девушка не видела подобных волос здесь — большинство жителей в округе имели темные волосы и глаза. хотя наверное было странно такое говорить ей, когда она сама имела странные, ярко-фиолетовые волосы.

руи, из любопытства, медленно направилась к незнакомому силуэту на небольшой поляне, полной цветов. вскоре, неловко выглядывая из-за дерева, по какой-то причине боясь подойти ближе, девушка видит, как силуэт оборачивается и зовёт её.

—привет? не бойся, я не собираюсь причинять тебе вред, ты можешь выйти ко мне. — силуэт, оказавшийся светловолосой девушой с высоким хвостом, неловко улыбается, подзывая к себе.

и руи выходит, несмотря на страх. есть в этой девушке что-то такое, что заставляет довериться. словно её окутывает какое-то природное тепло и свет, что так и хочеться подойти и разлечься, греясь рядом.

—привет. — собственный голос хриплый. руи не помнит, когда последний раз говорила с кем-то.

—привет? как тебя зовут? — девушка смотрит растерянно, протягивая руку, словно хочет дотронуться до руи, но в последний момент отдергивая, будто от огня.

—мм... если я правильно помню, то руи? я ни в чем не уверена в последнее время. фамилии, уж точно не вспомню, ха! — руи ежится, словно чувствуя себя некомфортно из-за потери памяти. почему, если это никогда не доставляло ей стыда, сейчас заставляет почувствовать себя не в своей тарелке? что, черт возьми, изменилось?

—это нормально, если ты не помнишь. в твоем... —девушка заикается, словно осознает то, что случайно проболталась. руи лишь в недоумении наклоняет голову вбок— не важно. я цукаса! тенма цукаса!

при этих словах, девушка становится в какую-то нелепую позу, прижимая одну руку к груди, а вторую поднимая вверх. смотря на это, руи хихикает невольно, думая, что это выглядит одновременно глупо и мило. цукаса на это реагирует недовольным взглядом из-под ресниц, что-то бормоча о неуважении к своей персоне.

—итак, что вы тут делаете, о тенма цукаса? — девушка произносит это с нарочитой деловитостью, улыбаясь по-кошачьи. она никогда ещё не чувствовала себя так легко за прошедшие месяцы.

—м-м! меня попросили набрать некоторых лекарственных трав недалеко от реки. хочешь прогуляться вместе со мной?

руи не ожидала такого лёгкого приглашения. но почему-то, протянутая рука цукасы и ее тёплая улыбка, так и манила за собой. она стояла с этой протянутой рукой ожидая того, что руи доверится ей.

—почему бы и нет? я все равно хотела прогуляться по окрестностям. — после этих слов, руи видит в глазах новой знакомой какой-то знающий огонек. будто она понимает что-то, о чем руи ещё предстоит догадаться.

и руи доверилась.

***

с тех пор, они виделись достаточно часто. но не то чтобы руи была надежна в измерении времени. магия (а возможно что-то ещё? девушка до сих пор гадает, насколько сложные и глубинные чары она применила для такого эффекта отдачи) настолько въелась ей в мозг, что руи не различала дня и ночи, дней и недель. всё её существование превратилось в смешанную кашу из разных осколков воспоминаний, и руи была даже не уверена, что существует, если бы не цукаса. она была похожа на яркую путеводную звезду, что не давала девушке окончательно сойти с ума.

почему-то цукаса посещала её у реки (по какой-то причине, как бы руи не пыталась сама уйти в какое-то другое место, она всегда рано или поздно возвращалась к тому месту, где очнулась. это было жутко), иногда смело беря за руку и водя по близлежащим местам. руи была не против. на удивление, руки цукасы были невероятно холодными, несмотря на все ожидания. не то чтобы девушку это смущало. можно сказать, руи вообще не ощущала какого-либо дискомфорта от холода. и вообще, с момента её пробуждения, казалось, будто вообще все ощущения физического тела покинули её. больше не было голода, головных болей и зуда в руках. всё, что мучило руи на протяжении последних лет, исчезло, словно по щелчку пальцев. как и большинство её воспоминаний. и если первое со временем перестало беспокоить руи (она почему-то это связала с цукасой и её чудотворной улыбкой. почему? она сама не понимает, но кажется, словно чужая, до ужаса нелепая и огромная, но от того не менее счастливая ухмылка могла излечить любые раны: от душевных, до физических), то ко второму, возникало все больше и больше вопросов. да, для руи частичная потеря воспоминаний и туман в голове не были чем-то новым, но никогда прежде это ещё не ощущалось настолько сильно. доходило до того, что она не могла вспомнить ничего, связанное с её родителями или же что-то настолько простое, как свою фамилию. какое, черт возьми, заклинание заставило её чувствовать себя такой потерянной?

воспоминания с цукасой были единственным, что не подвергалось своеобразной эрозии памяти. это было глупо. и странно. но и на этом спасибо, руи не хотела бы терять настолько приятные и ценные воспоминания. например, они часто гуляли вместе, иногда останавливаясь на небольшой лужайке. девушке нравилось времяпровождение с цукасой тем, что рядом со знакомой туман в голове словно отступал, и руи могла вновь более менее ясно осознавать происходящее. слушать счастливые разговоры цукасы о деревенских ребятишках и их играх, или об очередных сладостях, что девушке удалось попробовать, было приятно — хоть цукаса иногда и говорила слишком быстро, но привыкнуть к этому было не тяжело. слушая чужую болтовню, она зачастую обращала внимание на то, как нетипично выглядела знакомая — не сколько внешним видом, опять же, не руи было судить, сколько манерами. девушка не часто встречала таких открытых и добрых людей как цукаса. настолько добродушных и счастливых. настолько любивших мир.

и из чужих рассказов, даже несмотря на жгучее чувство ненависти где-то в груди, что неподвластно было стереть даже самой смерти, невозможно было не проникнуться людьми. не полюбить их. слушая, как цукаса легко рассказывает руи о своем восхищении тем, как они неустанно продолжают идти вперёд, не смотря на все трудности, руи чувствует что-то тёплое в груди. возможно, проще спихнуть это на очередной побочный эффект цукасы в её жизни, а не раздумывать о том, какова его основа. руи редко выбирала простые пути.

***

отличие потерянных духов от остальных было в том, что они крайне нестабильны. эти души словно бродили по тонкой грани между безумием и спокойной смертью. цукаса точно помнила это — почему-то, информация именно об этом классе духов въелась ей в мозг. возможно потому, что они были самыми малоизученными из всех, от того и самыми интересными. во всяких учебниках говорилось, что зачастую, потерянные души принадлежат магам — чары взаимодействуют с душой, не позволяя в итоге ей так просто исчезнуть из мира, заставляя пройти "испытание" перед перерождением. вывести подобных духов из равновесия было очень просто — потерянным нельзя просто так рассказать об их прошлом, или например о том, что они мертвы. это было чревато тем, что они становились потенциально опасными для обычных людей.

цукаса вообще была крайне удивлена, что руи так долго смогла оставаться в стабильном состоянии. мало того, что девушка при жизни была колдуньей, так ещё и использовала тёмную магию, что разрушало её тело и душу вдвое сильнее. но возможно, как раз это и стало причиной того, что руи так долго остаётся в стабильном состоянии — она попросту не осознает свою смерть, воспринимая все ощущения как сильные последствия магии. а возможно, присутствие самой цукасы помогает ей оставаться в стабильности — глупо было отрицать то, что божественный свет прорывался даже через человеческую оболочку, имея некоторые побочные эффекты. практически у всех богов была своеобразная аура, что позволяла немного успокоить магических существ рядом.

но, не смотря на все, божество считает, что проводить время с руи приятно. нельзя было отрицать, что цукаса успела привязаться. что-то было в манерах девушки такого, что притягивало и зачаровывало ещё сильнее — возможно, дурацкая манера речи, что заставляла смущаться и краснеть до дыма из ушей, может быть немного кривоватая, но от того не менее красивая кошачья ухмылка. цукаса любила говорить с руи. то, как девушка её внимательно слушала, иногда задавая вопросы, было невероятно. у божества редко возникала возможность так спокойно поболтать с кем-либо и рассказать о всех своих эмоциях и ощущениях. руи располагала к себе одной улыбкой, и ей хотелось рассказать совершенно все свои секреты. цукаса любила любой физический контакт с девушкой. даже если это приносило ей неприятную боль и жжение в руках. это было забавно и немного неожиданно. никто не предупреждал, что прямое взаимодействие с тёмной магией, окутавшей душу руи, может поранить и её саму. это было мелочью. цукаса была не слишком терпелива для божества, но для людей её выдержка казалась стальной.

***

однажды, во время очередной прогулки, цукаса неосознанно повернула к деревне. возможно, поток бесконечной болтовни настолько отвлек её, что ноги сами начали нести девушку в привычном направлении. завидев небольшие домики, руи по какой-то причине почувствовала прилив паники. словно именно в подобном месте случилось что-то травмирующее. непоправимое. под ребрами жгло нещадно, а руки начинали всё больше и больше чесаться, словно приглашая расцарапать их ногтями до красноты. почему-то, словно почувствовав панику девушки, цукаса крепче сжала чужую руку и встревоженно замолчала, оглядывая руи. в её взгляде было что-то вроде сожаления, тоски и... осознания? это было глупо.

она постаралась не думать об этом больше чем нужно, сосредотачиваясь на чужих холодных руках, и желая идти дальше, но цукаса почему-то все ещё стояла.

—ты чего? — прежде широкая и счастливая улыбка девушки сменилась чем-то нервным, что руи понять почему-то не могла. цукаса же сама её повела сюда, так почему же она не спешит идти дальше?

от улыбки, даже нервной, не осталось даже и следа. руи стало не по себе, смотреть на такую непривычную, серьёзную цукасу. что случилось?

—ты уверена, что хочешь пойти? — голос тоже изменился, и прежде эмоциональная трель, стала чем-то невероятно серым и тихим.

—я не против пойти куда угодно, если ты будешь рядом. — эти слова словно выбили цукасу из серьёзного состояния, заставив посмотреть глазами-блюдцами. собственные слова смутили невероятно, и руи поспешила сменить тему—почему вообще ты так вообще волнуешься?

—как только мы вышли на тропу к деревне, ты очень сильно занервничала. мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя некомфортно. если ты не хочешь, мы можем не идти? — руи чувствовала, за этими словами кроется что-то ещё. что-то, что цукаса не хотела, или попросту не могла сейчас доверить руи. и жгло это так же неприятно, как и резкий страх деревни.

—пошли уже, я не развалюсь от небольшой коммуникации с людьми кроме тебя. или тебе самой страшно? — цукаса в ответ вздыхает наигранно и тянет девушку за руку вниз, ниже по тропе.

руи лишь остаётся радоваться, что ей удалось немного разрядить атмосферу.

***

единственное, что сейчас удерживало цукасу от погружения в поток тревожных мыслей, было чужой рукой. а точнее, жгучим зудом от того, насколько было больно ее держать. божество уверенно, что если бы её человеческое тело не было бы просто фальшивкой, то рука уже давно бы получила сильный ожог. но если бы это тело не было божественным, то тогда и не было бы этой боли. это противоречие заставило негромко хмыкнуть. внезапное открытие того, что при любом физическом контакте с руи, цукасе было больно было неожиданным и оттого очень удивительным. божество предполагало, что это из-за остатков тёмной магии в руи (онамагия, не руи была очень прилипчивой, и не оставала даже после смерти), потому что с призраками, даже с озлоблеными, ранее такого не происходило.

итак. они почти подошли к деревне. цукаса, от одного вида небольших сельских домиков, захотела сбежать куда подальше от своей безответственности. дело было даже не в странностях поведения руи, когда они свернули на эту тропу. дело было в том, что цукаса, как бы глупо это не звучало, попросту забыла что её новая знакомая — не человек, а потерянный дух. в свое оправдание, божество хочет сказать, что с руи тяжело было не забыть об этом. девушка вела себя так уверенно, спокойно и расслабленно, что если бы цукаса не видела её мёртвое тело, то точно бы не поверила в то, что руи призрак. потому что призраки себя так не ведут. по крайней мере, по учебникам. цукасе действительно не было с чем сравнивать, это её первая встреча с потерянной душой.

итак. перед лицом стояли две проблемы: то, что обычные люди не видят руи, и будет странно, что цукаса болтает с воздухом и то, что сама руи почему-то боится деревни. из первой проблемы у цукасы было несколько выходов.

первый: она ничего не предпринимает, и в итоге люди просто считают её слетевшей с катушек, потому что она болтает с воздухом.

вторая: она принимает божественную форму, и люди не видят ее тоже. проблема этого решения была в том, что руи бы точно заметила изменения в цукасе (конечно, рога и хвост было тяжело не заметить). и объяснять спутнице причину резкой перемены было бы весьма проблематично, и вообще это в итоге могло привести к раскрытию того, что руи мертва.

третьего варианта не было. первый вариант был самым безопасным, хоть и вредящим репутации цукасы. скорее всего, ей придётся покинуть эту местность сразу после этого. со скрипящими зубами, божество принимает решение, плотнее стискивая чужую руку и заходя в деревню.

***

у руи были худшие ожидания. возможно крики. может быть шепот и кинутые тайком взгляды, наполненные ненавистью. но точно не звенящее равнодушие. вообще никакого внимания к ней. пока они шли, жители иногда окликали цукасу, но не для того, чтобы сказать что-то неприятное о руи или предостеречь ее, а для того, чтобы просто... поздороваться? девушка чувствовала себя нелепо. что именно, черт возьми, заставило её думать о настолько негативной реакции со стороны людей? руи хотелось, чтобы цукаса сказала хоть что-то. ей хотелось отвлечься от всех своих тревожных и негативных мыслей, опять послушать счастливый голос цукасы и утонуть в нём. что угодно, только не эта тишина.

но почему-то знакомая, с того момента как они зашли в деревню, молчала. это было очень непривычно, учитывая то, насколько раньше болтливой была цукаса. если честно, по мнению руи, она выглядела будто её терзают какие-то сомнения. словно она сомневается. но как только девушка хотела об этом спросить, им на встречу выбегает девочка.

—цукаса-цзестаршая сестра!!!!!!! ты вернулась!!! — девчушка практически сносит её с ног, набрасываясь с объятиями. ранее задумчивая цукаса наконец-то улыбается и поглаживает чужие темные волосы.

—меня не было только день, а вы уже так соскучились? что уже успели натворить, маленькие проказники? — голос цукасы шутливый и, отпуская руку руи, она встаёт на колено, чтобы быть с девочкой на одном уровне, игриво щипая ту за щеку.

возможно руи очарована. то, как цукаса ведёт себя с детьми, похоже на поведение заботливой старшей сестры. невольно смотря на это, нежная улыбка сама тянется на лицо, и руи осознает, насколько цукасе нравятся люди. до этого она лишь слышала восторженные рассказы, но сейчас, когда у неё есть возможность увидеть вживую общение знакомой с людьми, руи нисколько не сомневается в правдивости этих рассказов. люди любят цукасу в ответ и это видно. то, как они тянутся к ней, улыбаясь при встрече и весело маша рукой в приветствие, в том, как сейчас счастливые дети окружили её, завалив огромным количеством вопросов. это заставляет умилиться.

из размышлений руи вырывает звонкий голос, обращающийся к ней.

—о! я не сразу заметила, цукаса-цзе, ты привела кого-то с собой?? как её зовут?? — девочка показывает на руи и заваливает саму цукасу вопросами. она выглядит весьма... удивлённой. как и сама руи, но уже от того, что её впервые не игнорируют в этой деревне.

спустя пару мгновений, вместо ответа, цукаса восклицает что-то на подобии "как я могла забыть!" и начинает истерично хохотать. руи и девочка лишь непонимающе переглядываются.

***

цукаса никогда не гордилась своей памятью и легко могла назвать себя достаточно рассеянной. и сейчас она в очередной раз подтвердила для себя этот факт. несмотря на огромный пласт информации о потерянных у себя в голове, что не знал даже их преподаватель, цукаса забыла самый простой факт о призраках. дети и животные спокойно могли их видеть. животные были всегда слишком чувствительны к потусторонней силе, а дети... дети просто в силу своей огромной фантазии и веры в мифическое могли заметить то, чего не видели большинство взрослых. там ещё были какие-то причины, но цукаса не могла вспомнить большего, хотя не то чтобы ей сейчас было это надо.

одного осознания того, что теперь общение с руи для взрослых можно замаскировать под разговоры с воображаемым другом хватило, чтобы расслабиться и позволить детскому смеху и игре в догонялки увлечь себя. о-о, цукаса обожала детей. их наивность и доброта порой так очаровывала, что большинство времени божество проводило с ними.

хорошо получилось и с тем, что ранее задумчивая и немного нервная руи отлично вписалась в их компанию, поймав общее настроение веселья и наконец-то расслабившись.

на удивление цукасы, девушка хорошо поладила с детьми. возможно даже слишком хорошо, ведь теперь у всех её подшучиваний и поддразниваний была аудитория. в обычной ситуации цукаса наверное бы пару раз громко повозмущалась, и на остальные поддразнивания сделала вид, что пропустила мимо ушей. но слушать как руи подшучивает над ней перед толпой ребят, что считают её отважной и смелой цзецзе... было смущающе. и неловко. но, возможно, цукаса была не против этого. лишь бы понаблюдать за сначала шокированными, а потом и хихикающими лицами детей. за широкой и довольной ухмылкой руи, за её сияющими от озорства глазами. ради этого можно было и пожертвовать гордостью.

немного отрываясь от размышлений, цукаса бродит по округе, оглядываясь. обычно найти ребят было не трудно: конечно, цукаса зачастую подыгрывала детям, не раскрывая их места сразу, давая время порадоваться своей гениальности. но, увы и ах, к сожалению ребят, рано или поздно она находила всех. сейчас ситуация не особо отличалась, за исключением одной детали. руи. найти её было трудно и цукаса до сих пор искала, возможно, даже была близка к тому, чтобы сдаться. но и так за сегодня потрепанная гордость не позволяла терпеть ещё один провал, поэтому божество упорно искало.

не помогало и то, что руи имела присущую всем призракам небольшую прозрачность. вообще странно выходило: мало того, что девушка по какой-то причине с недавних пор начала терять эту прозрачность, становясь всё более и более осязаемой, так и то, что дети вообще не обратили внимания на эту странность. хотя последнее было легко объяснить тем, что сама цукаса была не совсем обычным человеком, чего тот же хвост стоил, на котором ребятишки любили покататься. с клятвой на мизинцах о том, что они никому об этом не расскажут, конечно.

цукаса выдыхает, последний раз осматривая небольшой переулок — ничего необычного, простая улочка, с аккуратными домами и большим массивным деревом, что своей золотистой листвой с небольшим вкраплением фиолетового закрывал часть крыши. подождите-ка. прежде, чем божество успело подбежать к странному "цветению", оно само аккуратно спустилось с широких ветвей, лукаво смотря на цукасу.

—о, цукаса-цзе, а я думала ты уже не найдёшь меня! — цветение, что в итоге оказалось всего лишь руи, улыбается. самой цукасе хочется вздохнуть нарочито тяжело, но сил не хватает, чтобы сказать что-то против этой столь дразнящей ухмылки. она знает, что если скажет слово, то опять станет жертвой этой умело расставленной словесной ловушки.

—пошли уже, все заждались тебя, чемпион по пряткам...

—о, цукаса-цзе, как жестоко с твоей стороны так преувеличивать мои скромные достижения! — божество не отвечает на явно театральные возмущения, хватая руи за руку и вздрагивая от прилива очередной, уже столь знакомой, боли.

на самом деле, по мнению цукасы, сказать о том, что руи хорошо поладила с детьми будет мало. они буквально полюбили руи за считанные мгновения, гордо нарекая руи-цзе. и сама руи от этого прозвища, казалось бы, чуть ли не расплакалась. то, как после возвращения ребята окружили новую названную сестрицу, завалив огромным количеством вопросов, грело душу. цукаса мало что знала о прошлом девушки — некому было поведать ей об этой истории, учитывая, что руи и сама-то не помнила — но казалось, что при жизни ей пришлось точно не легко. казалось, словно руи впервые вот так близко общается с людьми, поэтому и радуется настолько сильно. божеству оставалось лишь гадать, что же произошло при жизни с этой удивительной девушкой.

от мыслей и любований цукасу отвлекает рука на плече и взгляд одного из родителей ребёнка.

—цукаса, здравствуй, давно не виделись! — приятная женщина улыбается, слегка похлопывая ее по плечу. она кивает в сторону детей и спрашивает — что ты в стороне от всего веселья стоишь?

—я скоро покину эту деревню, продолжая свои странствия. хочу наглядеться на этих детей как можно больше — слова отдаются горечью на языке, но не ответить нельзя. решение цукасы покинуть деревню было принято давным-давно. но только метод, как, изменился с тем, как появилась руи. она продолжает смотреть на фиолетовую макушку, что все ещё болтает с ребятами

—вот как. дети будут однозначно скучать по тебе. да и мы все тоже, ты стала очень важной частью нашей деревни. — женщина так же смотрит на ребятню, не прекращая улыбаться. — может, тебе всё-таки остаться?

—прошу прощения, а-иприм: обращение к женщине в возрасте, но для себя я уже все решила. при всем желании, не могу я на одном месте оставаться. вы что-то хотели ещё? — цукаса оборачивается, смотря на женщину.

та лишь в ответ отрицательно машет головой, что-то говоря про свою дочь и направляясь к кучке детей.

прежде, чем цукаса успевает среагировать, женщина проходит сквозь руи. сама же руи приподнимается в оцепенении, пытаясь сказать что-то даме, но её рука проходит сквозь чужое плечо. до того, как божество бросается к ней, руи, оборачиваясь и смотря на цукасу с шокированным выражением лица, исчезает. дети начинают суетиться, а саму цукасу потряхивает. у неё осталось не так много времени.

***

темно. и жжет в груди. сильно, будто настоящим огнем, сильно, да настолько, что дышать невозможно. но руи больше не нужно дышать. она мертва. она вспомнила. в разгар одного из последних экспериментов, когда она была в нестабильном состоянии, один из смелых жителей подобрался к ней и убил её. со спины. как же это было... жалко. её тело сбросили в реку неподалеку от дома, а потом она очнулась в виде духа на берегу. руи наконец-то понимает, что именно жжет в груди. ненависть. неприкрытая ярость, за несправедливость, что её посмели убить, причём так подло и бесчестно. девушка не особо разбирается в призраках, так как даже не подозревала об их существовании, пока не стала им сама, но полагает, что её душа не покинула этот мир из-за этого желания отмщения за собственную жизнь. странно, почему же она тогда ничего не помнила?

почему никто не сказал ей? та же цукаса. она прекрасно знала, что руи мертва, но продолжала молчать. продолжала вести себя как ни в чем не бывало. а ведь руи ей доверяла. гнев закипал все сильнее, заставляя почувствовать, как столь привычная магия окутывает её. прежде, чем руи успевает полностью в ней утонуть, что-то резко щелкает, и она появляется в привычном месте у реки. но в этот раз она помнит, куда ей нужно идти.

***

цукаса бежит. она бы могла принять истинную форму и добраться быстрее, но паника, захватившая разум, не дает просочиться рациональным мыслям. она примерно понимала, где сейчас находится руи — девушка исчезала и раньше, всегда появляясь у реки, недалеко от места, где цукаса впервые увидела её труп. видимо, душа не может без сопровождения отойти далеко от места, где находится тело. это должно на какое-то время задержать руи.

цукаса была уверена, что девушка уже давно все поняла. она не глупая, и то, как активно она вела беседу с детьми не походило на человека с амнезией. вот и нашлось объяснение тому, что руи постепенно теряла прозрачность, становясь более явной — она осознавала свою смерть, превращаясь в единственного духа имеющего физическое тело: озлобленного. сейчас же, вот такое явное подтверждение собственной смерти, стало финальным гвоздем в крышку гроба.

и цукасе нужно было успеть, пока руи не натворила дел. пока боги не среагировали на появление новой озлобленной души и не заставили руи полностью исчезнуть. пока у неё ещё есть шанс спасти руи.

цукаса вернулась в божественную форму сразу после того, как вышла из деревни. она сейчас не хотела, чтобы хоть кто-то её мог заметить. надо же, ранее такая горделивая, шумная и веселая богиня солнца, сейчас выглядела так жалко. она даже не заметила, что по её лицу текут слезы пока не почувствовала солоноватый привкус на губах. как забавно, даже сейчас она чересчур эмоциональна. до того, как божество спустилось в людской мир, многие коллеги называли ее "излишне эмоциональной". говорили, что это будет мешать ей. что если цукаса наконец-то отбросит свои "дурацкие" и "ненужные" эмоции в сторону, то с лёгкостью сможет дойти до звания верховной и стать ещё более могущественной.

ей не нужно было становиться сильнее. цукаса находила свою отдушину в бесконечной любви к людям и их "жалким" (по мнению божественной канцелярии, конечно) жизням. божество никто не изгонял — с ненадобностью, она предпочла уйти сама. и потерять часть своих сил из-за этого. ей говорили вслед, что она попросту тратит свой потенциал ради простых, низменных, человеческих желаний. цукасе было все равно. цукаса предпочла эмоции и человечность, а не могущество и власть.

останавливаясь недалеко от того самого берега, цукаса по привычке пытается отдышаться, опираясь на дерево. ноги подкашиваются, а руки начинают дрожать — божество идет дальше будто на собственную казнь. драконий хвост беспокойно мечется сзади, поднимая пыль с тропинки. перед тем как выйти на пролесок и наконец-то встретиться лицом с тем, что возможно осталось от руи, цукаса размышляет в последний раз. стоит ли это того? стоит ли это мимолетное желание того, чтобы отказаться от десятков и тысяч лет жизни, стоит ли того, чтобы наконец-то почувствовать себя по-настоящему человеком?

—выходи. я вижу твои волосы из-за веток. —прежде, чем цукаса успевает ответить себе на эти вопросы, она слышит такой знакомый, но словно чужой голос.

она подчиняется, медленно покачиваясь и выходя из-за кустов. перед ней стоит руи, казалось бы полностью реальная, та же самая руи, которую она видела на протяжении нескольких месяцев — но что-то есть в ней незнакомое. возможно, острый взгляд, направленный прямо на неё, нахмуренные брови, или сжатые в тонкую линию губы. на руках горит печально знакомая красная энергия, присущая всем озлобленным. цукаса подавляет в себе желание отпрыгнуть подальше, наоборот, подходя как можно ближе. руи все ещё смотрит хмуро, обводя взглядом непривычный вид цукасы и выставляет руки перед собой, прежде, чем та успевает подойти ближе.

—... так вот как... — это единственное, что цукаса слышит от девушки. тихий, почти неразборчивый шепот. в груди покалывает, а голос разума продолжает спрашивать "а нужно ли это тебе?"— не утрудишь объясниться?

—я... — голос, охрипший от молчания, замолкает. она пытается проглотить ком в горле, вновь заставить себя сказать хоть что-то. не молчать. — м-мне жаль. я не могла! это бы сделало тебе только хуже!

—и поэтому ты решила молчать, да? поэтому, ты решила воспользоваться моим состоянием и использовать меня как удобную подружку-слушателя для удовлетворения своих эгоистичных желаний? все вы, боги, такие. эгоистичные. — руи шипит, все ещё держа цукасу на расстоянии.

—нет же, послушай! вы, точнее люди, да даже самые продвинутые маги, ничего не знаете о духах! ты не должна разбрасываться такими обвинениями, даже не зная почему я тебе ничего не говорила. если бы я сказала, ты могла исчезнуть. — несмотря на это, она все же подходит ближе и хватает девушку за руки. ожоги от магии совмещаются с уже обычной болью от прикосновений и цукаса вздрагивает. она так же видит, как руи пытается вытащить свои ладони, но лишь стискивает пальцы крепче. — я... я не отрицаю, что возможно была слишком эгоистичной и порой следовала своим желаниям. но... я не знала что делать. вы, люди, и ваши души такие хрупкие. сейчас у меня есть решение, и я исполню его, не смотря на то, будешь ли ты за или против. у нас мало времени.

руи в ответ на это лишь громко хохочет, прекращая попытки вырвать собственные руки.

—отпусти меня, мне больно. твои руки всегда приносили мне боль при прикосновениях? — божество удивляется, но отпускает. — ты и в правду думаешь что я поверю тебе? доверюсь тебе? после того, как ты скрывала от меня что-то такое? о, ты и в правду наивна.

цукаса молчит, сжимая обожженные руки в кулаки. хвост нелепо мечется сзади, раскрывая то, как сильно божество переживает. действительно, может быть она слишком наивна. но она не откажется от своих идей. вздыхая, божество поднимет взгляд на руи:

—мне не нужно, чтобы ты мне верила или доверяла. пусть ты будешь считать меня недостойной доверия, я... я приму это. но, — цукаса протягивает свои руки, всё еще надеясь, что руи её выслушает. — я хочу сделать кое-что, и... для этого, мне нужно, чтобы ты меня выслушала прежде чем они—

речь божества прерывает чужое шипение. тёмная магия, подпитываемая агрессией все сильнее и сильнее въедается в руки руи, заставляя её поморщиться от боли. у цукасы нет времени на разговоры. действовать нужно быстро, иначе агрессия поглотит её, и небесная канцелярия среагирует, устранив руи.

—прости меня. прости меня, пожалуйста, ты заслуживаешь того, чтобы тебе все объяснили, но у нас попросту нет времени на это. ты заслуживаешь жить дальше — цукаса тараторит, а на её лице вновь появляются слезы.

прежде чем девушка успевает среагировать, божество буквально опрокидывает её своим весом, заставляя их вдвоём упасть. сквозь слезы и огромное количество извинений, руи понимает, что цукаса целует её. это невероятно нежно, но от того ещё больнее. тело горит, и она не понимает от чего эта боль — ненависть, зуд от темной магии или ожоги от множественных прикосновений цукасы — все, все это, как ни странно, заставляет руи почувствовать себя живой. чужие губы, солёные от слез, осторожно двигаются, словно руи — самое важное сокровище на этой планете. прежде, чем девушка успевает оттолкнуть божество, она чувствует, как мощный поток энергии проталкивают ей в грудь. жгучая боль и зуд исчезают, и руи наконец-то может со спокойствием закрыть глаза.

последнее, что она слышит, прежде чем погрузиться в небытие — нежные руки, что поглаживают её щеки, и тихое "я люблю тебя".

***

руи вытирает пот со лба рукой, наконец-то заканчивая историю и смотря на толпу детей перед ней.

—руи-цзе! руи-цзе! расскажи историю ещё раз! — небольшой мальчик с щелью в зубах обнимает девушку за ноги, смотря жалостливыми глазами.

—нет уж, ребяточки, как бы мне ни хотелось, но отлынивать от работы нельзя — ни мне, ни вам, а то староста нас настигнет. нам ещё с вами сорняки передергать на клумбах нужно. — она осторожно отходит от ребёнка, игриво подмигивая детям — но, если мы с вами быстро управимся, кто знает, может руи-цзе, так уж и быть, поведает вам ещё одну историю, хм...

предложение было встречено бурной болтовней и воодушевленными возгласами. ребята направились в сторону большого количества клумб. смотря на них, руи улыбается, слегка усмехаясь.

—руи-цзе... — маленькая светловолосая девочка дергает её за подол длинной юбки, смотря прямо в глаза— а твои истории... это все правда?

—правда ли? кто знает. это остаётся решать лишь тебе. иди, не отставай от других, а то потеряешься.

девочка угукает и поспешно убегает к товарищам. руи слышит, как некоторые из ребят оборачиваются и останавливаются чтобы её подождать. ей действительно досталась группа чудесных детей. ветер слегка колышет короткие фиолетовые волосы, завязанные в хвост на затылке.

—я ещё не совсем могу понять, почему ты так любила их. но я учусь, и стараюсь понять. надеюсь, тебе нравится наблюдать за моими попытками.

руи надеется, что закатное солнце станет для неё ответом.