Чай, будучи ещё дошкольником пяти лет, увидел на улице танцующую женщину. В белой сорочке до земли, тёмными волосами до поясницы и тоскливым взглядом. Она танцевала, комбинируя балетные движения с выдуманными ею самой. Женщина смотрела сквозь толпу собравшихся зевак, а рядом с ней, возле бордюра, играла музыкальная шкатулка. Мелодия у шкатулки была незамысловатой, отдалённо напоминала азиатские мотивы. Но никого это нисколько не смущало.
Женщина танцевала и танцевала. Шкатулка играла мелодию, повторяясь каждый раз. Толпа людей постепенно рассасывалась. Остался только маленький Чай.
Когда мелодия вновь утихла, танцовщица закрыла крышку шкатулки.
- Знаешь, мальчик, - вдруг тихо заговорила она, - ты напоминаешь мне кого-то, кого уже давно нет рядом.
- А почему? - не понял Чай.
- Не знаю. Возможно... Пойму, когда больше не буду запирать свои воспоминания.
Женщина взяла шкатулку и, шлёпая босыми ступнями, ушла.
Музыкальная шкатулка запирает воспоминания.
Эта мысль прочно осела в голове с детства. Чай никогда её не забывал. Это был его способ запереть свои печали. Он даже накопил денег и купил крохотную музыкальную шкатулку, которая играла похожую мелодию, что была у шкатулки той танцовщицы. Каждое переживание, каждую боль он прятал в эту малютку. Шкатулка запирала воспоминания, вплетала в свою мелодию. От этого становилось легче.
***
- Что это у тебя?
Кейл редко спрашивал что-то. А если и спрашивал, то больше "для галочки". Особых секретов у Чая не было, но почему-то тайну шкатулки сказать он не решался.
- Да так, ничего... - нервно ответил парень, пряча шкатулку в полотне шарфа.
Вандалей помолчал и, не решаясь далее любопытствовать, ушёл по своим делам. Однако реакцию запомнил. Что же он прятал?
Ответ Кейл узнал вечером. Вернувшись, застал Чая на лоджии. Тот не оборачивался, даже не шелохнулся на звук дверей. Окна и двери лоджии нараспашку раскрыты, холодный ветер сквозняком проносится через коридор в одну из комнат. В руках у Чая лежит маленькая шкатулка. Резная, с орнаментом аистов и бамбука. Сбоку медленно проворачивался простенький ключик. Музыкальная шкатулка с некой восточной мелодией. Кейл напрягся, когда подошёл поближе.
По лицу Чая стекали слёзы, а взгляд остекленел.
Хотелось бы подойти и обнять, но в глубине души он понимал, что сейчас не надо. Лучше потом, когда крышка шкатулки закроется.
Кейл однажды слышал городскую легенду о Белой Цапле - женщине, что потеряла своего ребёнка, которого похитили в пятилетнем возрасте. Малыша так и не нашли, а женщина, убитая горем, стала почти призраком. Единственное, что её ещё удерживало от падения в бездну отчаяния - это музыкальная шкатулка. Она была учителем танцев, и, приходя на место пропажи ребёнка, открывала шкатулку и танцевала. Танцевала до кровавых мозолей, не видя вокруг ничего. Всё её существо тонуло в простенькой мелодии шкатулки. Каждый её шаг, каждое движение отдавало грацией подобно величественной походке цапли. На неё много кто глазел, от мала до велика. И никто не оставался до конца. Женщина заканчивала свой танец в одиночестве. Она постоянно приходила и танцевала на одном и том же месте. А потом и вовсе пропала, став легендой на устах романтизирующей всё подряд молодёжи.
Кейл дождался, когда Чай закроет шкатулку, и обнял его со спины.
- Всё хорошо? - спросил он.
- Не знаю, - еле слышно выдохнул Чай, откинувшись спиной на мужчину. - Странное состояние.
Они молчали долго. Луна только-только начинала свой рост, тонким месяцем улыбаясь миру под собой. Одна за другой зажигались звёзды на небе.
- Знаешь, - прервал тишину Чай, - мне однажды сказали, что музыкальная шкатулка запирает воспоминания. Не знаю, насколько это правда, но... Переживания она точно запирает.
- Поэтому ты...
- Странно, да? И мне тоже тогда так показалось. Женщина, что это говорила, очень красиво танцевала. Я таких больше нигде не видел. Нигде и никогда.
Объятия стали крепче. Виска коснулись сухие обветренные губы. Чай, будто щенок, прильнул к изгибу шеи носом.
- Она сказала, что я ей напоминаю кого-то. Может, это был её ребёнок... Мне тогда пять лет было, я и не знаю даже. Но каждый раз, когда настигает резкая смена настроения, я слушаю эту шкатулку.
- Странная привычка, - выдохнул Кейл.
- Возможно. Но это правда помогает.
Вандалей на мгновение отстраняется, заставляя Чая развернуться в руках, и приникает с поцелуем. Нежным, до боли щемящим своей неумелой заботой. Пальцами убирает дорожки слёз, а после - поднимает на руках, как принцессу. Чай цепляется за плечи, словно потерянный, подаётся навстречу каждому движению. Ему жарко, весь негатив отпустил его ещё там, во время прокрутки ключа музыкальной шкатулки. Внутри накрывало волной умиротворения.
Кейл ни на мгновение не отпускал. Крепко стискивал тощее тело в руках, гладил по спине, шептал о том, что он тут, никуда не уйдёт, только больше не плачь, это ранит.
Последние переживания улетучились. Вместе с запертой в шкатулке танцовщицей.