Примечание
Йо!
Этот фик частично основан на реальной жизни и событиях группы ONE OK ROCK. Я просто изменила некоторые события, чтобы они легко вписались в мою историю, хахаха. В любом случае, скорее всего, вы на изи сможете определить, что в этом фанфике — факты, а что — выдумка. Наверняка тут будет дохреллион грамматических ошибок, ляпов и ООСа, от чего вы словите кринж. Прошу прощения за ошибки. Рейтинг R за сквернословие Таки и Тору.
Первая глава — это что-то вроде пролога к настоящей истории. Просьба запастись терпением.
Не стесняйтесь комментировать и высказывать пожелания. Заранее вам спасибо.
Тору простонал уже бог-знает-в-который-раз за этот день. Ему только что прооперировали голосовые связки из-за того, что он чрезмерно их перенапряг. Оказывается, можно наораться так, что на следующий день понадобится операция, поскольку ты проснёшься с невыносимой мучительной болью в горле.
И Тору усвоил это довольно болезненным способом.
Знаете, нечто вроде «кто-то-затолкал-тебе-в-глотку-хуеву-тучу-гвоздей-камней-и-всякой-прочей-острой-шершавой-хрени» чувства?
Именно так он и ощущал себя, проснувшись около двух дней назад.
За день до этого ужасного инцидента, который на самом деле следовало бы записать на будущее как «попытки-стать-грёбаным-вокалистом», у них была репетиция, где Рёта — Кохама Рёта — гениальнейший и самый юный участник группы настоял на том, чтобы устроить небольшой конкурс на роль вокалиста их только что созданной группы.
Мне действительно стоило быть умнее.
И вот к чему это глупое предложение привело Тору.
Прикован к постели, одет в тонкий больничный халат и под ебучим кайфом из-за всё ещё циркулирующего по его венам анестетика.
Теперь, когда он об этом задумался, ему, пожалуй, стоило разобраться со своим младшим другом — и под «разобраться» он подразумевал хорошую взбучку с множеством дружеских подзатыльников и ударов по тупому лицу Рёты.
Ах… это определённо будет здорово…
Он вздохнул, опустив взгляд в свой телефон. Свет от экрана неприятно ударил по его глазам с тяжёлыми веками, хотя яркость и так была выставлена на минимум, но он не обратил на это внимания, сосредоточившись на фото, на которое сейчас смотрел.
На нём была запечатлена их группа. Несмотря на то, что фотография была сделана на всего лишь двухмегапиксельную камеру, Тору мог с уверенностью сказать, что выглядели они совершенно убого. Рёта стоял слишком близко к камере — камере телефона Алекса-семпая — высунув язык, как застенчивый нарик; Ю позировал, как на обложку журнала, а Алекс-семпай просто скалился, как придурочный извращенец, излучая во все стороны свою бисёненность.
Тору, наоборот, стоял в самом дальнем углу. Его почти не было бы видно, если бы не Алекс-семпай, который втащил его в кадр за подол его безразмерной рубашки.
Чёрт.
Он выглядел помятым, нервным и неуклюжим — и всё это одновременно. Чёрт возьми, да он вообще был похож на страдающего запором динозавра. Эх, может, он и правда не создан для камер?
Когда их группа станет знаменитой, он никогда не будет давать интервью и позировать для фото.
Решено.
Довольный своими мыслями, он кивнул сам себе, прежде чем заблокировать телефон. Он уже собирался снова лечь и уснуть, рассудив, что чем быстрее он восстановится, тем быстрее сможет снова присоединиться к репетициям группы, как вдруг дверь резко распахнулась…
«КАКОГО ХУЯ?!»
…вот что бы он сказал, если бы мог говорить, но поскольку в данный момент он был практически немым, то смог выдать лишь:
— Ао-а-уя?!
Рёта.
Ну-блядь-конечно! Лишь Рёта мог бы так ворваться в палату — без предупреждения и даже без стука — держа в руках новенькую бас-гитару и безумно ухмыляясь.
Если бы у Тору был голос, то первым делом он бы спросил:
«Ты ебанулся или что — часы посещения уже закончились, ты?!»
Но поскольку, опять же, Тору не был в состоянии говорить, он просто уставился на своего друга. В тяжёлом взгляде опухших глаз читался лишь немой вопрос: «КАКОГО ХРЕНА ТЫ СЮДА ПРИПЁРСЯ…»
— Смотри, Тору-нии! — Тору пришлось отшатнуться назад, так как Рёта буквально пихнул бас ему в лицо, чуть не угодив ему в глаз. — У меня новая гитара! Смотри!
Как я могу что-то увидеть, когда ты тычешь ею мне прямо в лицо, придурок?!
Тору слегка хмыкнул и отпихнул гитару, после чего внимательно её рассмотрел. Выглядела она, определённо, как новая. Фирма тоже неплохая, но всё равно не лучше той, что была у него — той, которой до недавнего времени пользовался Рёта.
На самом деле Рёта не особо интересовался игрой на бас-гитаре — его талант заключался в умении его маленького тельца делать сальто, выполнять акробатические трюки и танцевать хип-хоп — поэтому, когда всего несколько недель назад Тору разбудил его и сказал, что хочет создать группу, Рёта вытаращился так, как будто у того отросла ещё одна пара конечностей.
В конце концов, наивный и в некоторой степени эмоционально незрелый Рёта всё же согласился присоединиться.
Так или иначе, Рёта баса никогда раньше не видел, поэтому Тору одолжил ему свой. У него было две гитары — Les Paul Standard Black и старая басуха. На самом деле он был более чем рад подкупить… помочь другу обрести страсть к игре на бас-гитаре. Недавно Рёта послушал альбом Red Hot Chilli Peppers, который, по его словам, «разжёг моё скрытое желание играть музыку» или что-то типа того.
Честно говоря, Тору больше поразился тому, насколько красноречив стал его друг, но промолчал.
Он коснулся гладкого длинного грифа гитары, блестевшего даже в слабом освещении палаты.
Ах… я так завидую…
Ему бы тоже хотелось купить новую гитару. Это было бы здорово, да? Но, скорее всего, пока он учится на втором курсе средней школы, она ему не светит.
Что также вызывает закономерный вопрос…
Как ты смог себе её позволить?
Он перевёл взгляд на Рёту, который по-мультяшному подпрыгивал вверх-вниз-вверх-вниз — совсем как гиперактивный ребенок, которому запретили двигаться с места, — и вопросительно поднял брови.
Надеюсь, он окажется достаточно сообразительным, чтобы понять, о чём я спрашиваю…
В свою очередь, Рёта, заметив, что Тору смотрит на него, встрепенулся:
— Разве это не круто? Когда твоя мама сказала, что тебя госпитализировали, я первым же делом помчался сюда!..
Тору нахмурился ещё больше — если это вообще было возможно, — потому что он явно не припоминал, чтобы вчера видел здесь Рёту. Однако, если учесть, что тогда он корчился от боли, утверждать наверняка, приходил ли его друг на самом деле или нет, он не мог…
— …но потом я увидел тот магазин и совершенно забыл куда шёл…
Я, блядь, так и знал! Я не могу вспомнить, потому что он не приходил ко мне вообще!
— …и у них там куча всякого крутого барахла! — Рёта продолжал тараторить как заведенный, не замечая воображаемых туч, сгущающихся над головой Тору. — А следом я заметил этот бас и тут же понял, что он тот самый, потому что он такой охрененный! Но у меня не было денег, поэтому я вернулся домой и попросил маму мне его купить!» — Он застенчиво улыбнулся.
Тору недоверчиво покачал головой, но уголки его губ всё же тронула легкая улыбка.
Твоя мама слишком тебя балует, тупица!
Он вернул гитару Рёте, взирающему на неё с по-детски искренним благоговением.
— Знаешь, мама уточнила, действительно ли я хочу именно этот инструмент… — Рёта улыбнулся — нет, не своей обычной говноедской ухмылкой — мягко и искренне, от чего мальчик стал выглядеть ещё младше. — И я сказал «да». Мне нужна эта бас-гитара, я хочу играть, я хочу создавать больше музыки с вами, ребята.
Рёта внезапно повернулся и посмотрел прямо на Тору:
— Так что тебе стоит побыстрее выздороветь, Тору-нии. Мы ждём тебя — все ждут!
Собравшись на выход, он накинул ремень гитары на плечо.
— Что ж, тогда увидимся! Мне пора в общежитие!
И с этими словами Рёта испарился так же быстро, как и появился несколько минут назад.
…
…
Тору моргнул.
Неужели…
Рёта, что, только что приободрил его?
…
Прежде, чем он осознал это, на его губах застыла удивлённая улыбка. Его товарищи по группе — его друзья — это действительно нечто. Возможно, они и не отличаются особым умом — особенно Рёта — но они самые настоящие, самые искренние и потрясающие люди, которых он когда-либо встречал.
Он достал телефон и пристально вгляделся в их фотографию. Заметив в отражении экрана свою ухмыляющуюся физиономию, Тору тут же натянул своё каменное выражение обратно.
Ему повезло, что он встретил этих людей…
А теперь…
Ещё один…
Осталось найти последнего. Тору с надеждой взглянул в окно рядом с кроватью: мягкий золотистый свет заходящего солнца проникал сквозь тонкие занавески и падал на одеяло, укрывавшее его колени.
Лишь ещё один…
***
— Ап-чхи!
— Будь здоров, — хихикнула одна из посетительниц. Такахиро моргнул и шмыгнул носом, после чего поставил их заказы на стол. В последнее время он терпеть не мог внимание со стороны девушек. Он бы предпочел сбежать на кухню и перемыть посуду — напевая себе под нос — чем обслуживать незнакомок, которые всё время бросали на него загадочные, а иногда и кокетливые взгляды.
От этого он внутренне содрогнулся.
Он покосился на девушек и заметил, что они всё ещё хихикают и краснеют — как это удавалось им делать одновременно, было за гранью его понимания. Он пробормотал нечто вроде благодарности, и при поклоне его кудряшки слегка подпрыгнули. Он уже собирался вырваться из клешней этих девушек, как они внезапно набросились на него с вопросами.
— Сколько тебе лет?
— Хочешь пойти домой с нэ-чан?
— Какой у тебя размер? — после чего раздалось писклявое хихиканье, которое Така мог сравнить разве что со свиным визгом.
Я чёртов официант, а не автоответчик!
— Нэ, нэ, — девушка с красивой (или странной?) причёской вцепилась в его тонкое запястье. — Твоё лицо кажется мне знакомым… Тебя по телеку случайно не показывали? — спросила она, задумчиво нахмурив идеально изогнутые брови.
Така мгновенно побледнел. Она знает!
Она, блядь, знает… Боже мой… она…
Успокойся. Да. Ему нужно успокоиться.
Да, Такахиро, держи себя в руках.
Ты же не хочешь снова лишиться работы?
Верно.
Он глубоко вздохнул.
Верно, чёрт возьми.
Така, собрав всю волю в кулак, выдавил из себя настолько ослепительную улыбку, что у него от перенапряжения мгновенно свело челюсти.
— Нет-нет, это невозможно! — рассмеялся он, аккуратно высвобождая свое костлявое запястье из хватки девушки. — Вам просто показалось! В любом случае, — поспешно добавил он, когда одна из девушек открыла было рот, чтобы что-то произнести, — вы желаете заказать ещё что-нибудь или…? На кухне сейчас не хватает персонала, так что мне лучше пойти туда, — Така растянул пухлые губы в очаровательной улыбке и бросил нервный взгляд на дверь, ведущую на кухню ресторана.
Девушки на мгновение надулись, явно недовольные его словами.
— Нет, всё отлично, — ответила одна из девушек и расплылась в приторно-сладкой улыбке. — Но не мог бы ты позже принести наш счёт? Мы оставим тебе хорошие чаевые, милашка~!
Така на это лишь вежливо улыбнулся, прежде чем, наконец — наконец-то, блядь, — извиниться, решив про себя больше никогда не обслуживать этих жутких девчонок, НИКОГДА.
***
Такахиро несколько раз кашлянул, после чего шмыгнул носом. Чтобы сохранить как можно больше влаги, он натянул на лицо маску. Зима в Токио обычно не так уж и сурова, но синоптики обещали, что в этом году будет гораздо холоднее. Така уже это почувствовал. Ему и правда стоило бы одеться потеплее, если он хотел пережить холода и не заработать простуду или того хуже — ангину.
— Тебе бы подлечиться, — он поднял голову и увидел своего товарища по группе, их гитариста, который, к его досаде, был гораздо выше. — Пока не стало хуже.
— Сам знаю, — буркнул Така, засовывая замерзшие руки в карманы полинявших джинсов, — Но спасибо.
Они продолжили стоять в тишине, наблюдая за тем, как их барабанщик и клавишник покупают еду в комбини. Тело Таки было чувствительным к резким перепадам температуры, поэтому он решил остаться снаружи и подождать, пока они купят продукты, или чем нахуй они там занимаются уже почти десять минут.
— Как там школа? — как бы невзначай поинтересовался гитарист, словно отчаянно пытаясь завести нормальный разговор — Ты там в какой? В средней?
Така наградил его злобным и крайне раздражённым взглядом.
Он терпеть не мог, когда люди притворялись, что им интересна его жизнь, хотя на самом деле это было не так.
Така стиснул зубы и перевёл взгляд на оживленную улицу напротив:
— В старшей, вообще-то. Вопреки расхожему мнению я уже в третьем классе старшей школы». — Он нахмурился, когда гитарист фыркнул. — Хотя в учёбе я по-прежнему отстой. Эта математическая и физическая муть выносит мне мозг каждый долбаный раз.
— Тебе стоит всерьёз взяться за учебу, — сказал тот, вытряхнув из пачки сигарету.
— А смысл? Вряд ли алгебра и эти векторно-пространственные штучки пригодятся мне во время пения.
Гитарист смерил его неодобрительным взглядом, чем привел Таку в бешенство, после чего отвернулся, чтобы прикурить. Он выпустил несколько клубов дыма один за другим, пока снова не посмотрел на Таку:
— Наши концерты не будут длиться вечно, знаешь ли?
Така усмехнулся, мысленно поблагодарив весь пантеон богов на небесах, когда те двое наконец вышли из магазина:
— Знаю.
Он знает.
Я знаю.