В последние несколько месяцев общее настроение было напряжённым. Ховард не контролировал ситуацию с Rainbow, Nighthaven не лезет в их дела, и он не собирался нарушать долгое молчание. Но там такое безумие! — с ними буквально ведут войну наёмники, их глава убит не так давно (или давно? Ховард уже не уверен; все новости о Rainbow заставляют его переживать, что это чувство для него непривычное и потому неприятное) — убили их рекрутов в Южной Корее. Расстреляли прямо на тренировке. Звучит страшно. Когда эти новости дошли до Nighthaven, Ховарда посетила тревожная мысль: «А Нинке тренирует рекрутов??»
Когда их организации сотрудничали, Нинке и Ховард сработались поразительно быстро. Вместе они были идеальной командой. На тренировках показывали рекордные показатели в скорости и продуктивности. Их гаджеты были просто созданы для работы друг с другом. Их успехи же что-то значили?
Но Nighthaven не вмешивался. «Пока цена не превысит риски». Он слышал это уже слишком много раз и больше не спрашивает. Ховард не хочет — и не смеет — перечить Джаймини. В последний раз, когда он спрашивал, она с подозревающим вопросом подняла бровь. Он ходит по тонкому, очень тонкому льду.
И Ховард спрятался за привычной маской самоуверенности, ожидая новостей от Rainbow. Может, их сотрудничество ещё возобновится.
Ожидание размазало даты в голове, и Ховард не заметил, как подкралось Рождество. У него появилась возможность поехать домой, и он решил ей воспользоваться. Путешествие заняло бы несколько перелётов, но оно того стоило. Ховард давно не виделся с семьёй.
Аэропорт за аэропортом. Ховард, кажется, уже облетел полмира. Каждый аэропорт, в котором он успел побывать, был украшен хотя бы двумя ёлками: гирлянды, звёздочки, мишура. Это не раздражало, но уж точно давило. Холлы были переполнены людьми, точнее, группами: семьями, парочками, компаниями друзей. Ховард чувствовал себя таким… одним. В этой толпе он как призрак — невидимый и ненужный. Отвратительная мысль! Ховард цокает языком. Он быстро проверяет табло.
«Задержка?» — Ховард сжимает лямку сумки до хруста пальцев. Ему оставалось преодолеть один последний перелёт до Осло. Как его могут подвести обстоятельства? Глаза пробегаются по строчке: задержка в шесть часов. Ховард сейчас взорвётся.
«К чёрту аэропорт!» — шипит себе под нос Ховард, направляясь к выходу.
Мужчине повезло застрять в Лондоне. Это не был его любимый город, и всё же место пробуждало недалёкие воспоминания. Ещё во времена сотрудничества с Rainbow, когда Ховарду довелось работать в Херефорде, он не единожды ездил в Лондон и некоторые другие города поблизости — из любопытства или от скуки. Во время одной такой поездки, по чистой случайности, Ховард пересёкся с Нинке. Это было глупое совпадение, но как он тогда обрадовался (хоть и не показал этого)! После этого они несколько раз ездили в Лондон вместе, болтая обо всём, что приходило в голову. Как-то Ховард заявил, что всегда подбирает идеальные подарки и нет никого лучше него в этом деле. И они решили поспорить: маленькое дружеское состязание. Только повода для подарков так и не появилось, и спор не удалось выиграть ни Нинке, ни Ховарду. У них осталось ещё много подобных споров: кто лучший в стрельбе на ходу, кто лучший в забегах, кто лучший в починке транспорта, кто лучший в готовке. Ховарду должно было выигрывать в спорах всегда, но с Нинке… Это не было важно. Он просто хотел проводить с ней время: за разговорами, глупыми спорами или дебатами; за обсуждениями путешествий или научных теорий; да хоть за работой — лишь бы с ней.
Ховарду уже тошно от этих мыслей. Весь свой путь он (совершенно невольно, это точно) воображал, как Нинке сидит в самолёте рядом с ним, как они обсуждают, что будет на рождественском столе (Ховард уверен, что его блюдо будет лучшим; Нинке смеётся и не соглашается с ним — она уверена в своих умениях), как они сидят в кафе в аэропортах (когда Нинке подносит к губам кружку с латте, она выглядит неописуемо милой — Ховард не сдерживается и комментирует это). Лицо удивлённой Нинке смущённо покрывается румянцем — прекрасный контраст на её бледной коже. Одиночество не мучает Ховарда, и он знает, что когда они доберутся до Осло, он…
… Он сделает что?
На этом воображение заканчивало свою работу.
Ховард бесцельно бродит по Лондону. Прохожие выглядят счастливыми, и мужчина им завидует. Холодный воздух успокоил его и навёл на меланхоличные мысли. Ховард не планировал, ноги сами его привели в знакомые места, где они с Нинке проходили в прошлом. Взгляд пробегается по витринам небольших кафе и магазинчиков, и тогда он замечает…
«Это должно быть издёвка или плохая шутка...»
На витрине стоят стеклянные шарики, большие и маленькие, с рождественскими персонажами, зверюшками и просто человечками. В одном шарике, что стоял в сторонке, был маленький космонавтик. Поверхность, на которой он стоял, выглядела как луна. У него в руках была звёздочка, такая же, как и у его ног. Если потрясти шарик, они вокруг будут кружить вместе со снежинками.
Ховард, помотав головой, уходит прочь. Он уже не подросток, может себя сдерживать. Или нет…
Прогулка привела Ховарда на небольшую площадь, на которой расположилась Рождественская ярмарка. Яркие огоньки гирлянд танцуют над лавочками, ловя снежинки. Ховард разглядывает толпу. Счастливые вместе с кем-то. Одиночки — только те, кто не успел купить подарок близкому на Рождество и теперь бродит по ярмарке, перебирая безделушки. Снежинки безмятежно приземляются на макушки копошащихся людей. Взглядом Ховард провожает снежинки от неба до шапок людей. Одна, две, три... Снежинка приземляется на ярко-красную шапку с флагом Норвегии сбоку. Ховард не верит своим глазам. Из-под краёв красной шапки торчат короткие белые волосы. Ховард приглядывается, ожидая, когда девушка повернётся. И как только она это сделала, Ховард, чуть не подпрыгнув, метнулся быстрее молнии в магазинчик со стеклянными шариками. Он оставил продавцу крупную купюру, даже не посмотрев на цену шарика, и побежал назад с надеждой увидеть её.
Он боялся не найти её. К счастью, её красную шапку было легко уловить взглядом. Она шла по пустой улице вдоль парка; Ховард, к счастью, успел её догнать.
— Ни—
Она оборачивается! Он не ошибся!
Ховард нёсся так быстро, как только мог. Он так торопился, что снежный шарик выскользнул из его рук и полетел вниз. Оба рефлекторно попытались поймать его; однако, к сожалению, было слишком поздно: шарик коснулся земли и треснул. Вздохнув, они поднялись на ноги. Их взгляды пересеклись.
— Ховард Хаугаланн... Что ты здесь делаешь? — её глаза удивлённые и такие красивые. — Нет, правда, как ты тут оказался?
Снежный шарик не разваливался только благодаря их переплетённым пальцам. Их ладони намокли из-за убегавшей из шарика воды.
— Ты не порезалась?
— Я задала вопрос первой, — парировала Нинке.
— Ну а… У меня самолёт задержали. Решил прогуляться, — Ховард улыбнулся. Нинке нравилось видеть его таким (а кому не нравилось?), и она тоже заулыбалась, слегка покраснев.
— О, понятно, — она хихикнула. — А шарик с собой вёз?
— О, ну… А у тебя там что? — Ховард быстро ушёл от вопроса.
На запястье Нинке висел подарочный пакет. С его уголка капала вода.
— Ох, чёрт!
К сожалению, шарик пришлось отправить в мусорку. Разрывать прикосновение так не хотелось…
Перед тем как кинуть в мусорку нижнюю часть снежного шарика, Нинке вынула из неё космонавтика и сунула его себе в карман; после чего достала из пакета расколотый снежный шарик. Когда Ховард уронил свой, Нинке среагировала слишком быстро, и пакет, висящий на её запястье, встретился с землёй. Нинке неловко протянула шарик Ховарду, придерживая аккуратно трещину.
— Вот... С Рождеством тебя, Ховард.
В снежном шарике был маленький альпинист с горой. В его руке была звёздочка, которую он достал с неба. На дне шарика были ещё подобные звёздочки. Если потрясти его, то звёздочки будут кружиться вместе со снежинками.
— Видимо, мы оба проиграли.
— М?
— Наш спор про подарки, помнишь? — Нинке подносит шарик к мусорке, отпуская трещину, — вода быстро сбегает из шарика на дно бака, — Это было худшее преподнесение подарков в истории, ты так не думаешь?
— Ну, почему же? В этом есть своя романтика! — Ховард не мог поверить, что Нинке помнит. Может ли эта ночь стать лучше? Здесь уже есть все, о чем Ховард мечтал.
Они смеются. Ховард осторожно забирает у Нинке разбитый шарик и извлекает из него фигурку альпиниста, после чего быстро отправляет её в карман.
— У тебя пальцы ледяные, — замечает Нинке. — На сколько там задержали твой самолёт? Может, пойдём выпьем кофе? Тут недалеко есть одно место...
— Я помню, — перебил Ховард. — Мы ходили туда каждый раз, приезжая в Лондон.
— Ах, точно, — Нинке хихикает. — Тогда это судьба.
— Или совпадение.
— Не веришь в судьбу?
— А ты?
Они неспешно двинулись вдоль парка, не сдерживая громких голосов и хихиканья.
— Не могу сказать... Нет. Не думаю, — Нинке пожала плечами. — Моя мама часто говорит, что если о чём-то много думать, то оно точно сбудется. Ну или появится в жизни.
— О, моя бабушка рассказывала что-то такое, — кивнул Ховард. — «Если настойчиво просить Вселенную, она точно ответит», — они посмеялись с его имитации. — Не думаю, что это работает... Подожди-подожди! — Ховард резко остановился. — Неужели ты много думала обо мне?
Нинке, остановившись, покраснела. Снежинки медленно падали на её ресницы, прятались, сливаясь с ними.
— Да. А почему бы и нет? — она загадочно улыбнулась. Хитрая лиса!
Ховард рассмеялся. Подавшись вперёд, он заключил её в объятия. Нинке, сначала растерявшись, заёрзала, однако быстро смирилась и обняла Ховарда в ответ. Они оба выиграли спор. Для обоих это был лучший подарок на Рождество.
Fin.