Серую дорожку разделяла на две части полоса травы. Из-за стеблей диких злаков выглядывали васильки, покачивались под собственным весом корзинки пижмы. Юля подошла к реке.
Твердый и одинокий коровяк, смотревшийся почти как указательный столб, невольно отмечал собой поворот. Дальше дорожка тянулась вдоль зарослей рогоза. Над водной гладью с писком пронеслись ласточки, улетев дальше, к изогнувшемуся дугой железнодорожному мосту.
Юля, повернувшись вслед за ласточками, увидела туман. Этим вечером он выглядел особенно живописно. Точно луговые обитатели сговорились и устроили масштабный флешмоб, сделав синхронную затяжку. Легкие кружева висели над травой. Влажный воздух оплетал узловатый цикорий.
Заходящее солнце покрасило облака в лиловый. Юля шла ему навстречу. У самого горизонта зыбко маячили многоэтажки. Дойдя до молодого осинника, Юля решила возвращаться домой.
Каникулы - это замечательно. Проблема в том, что приходятся они на… нет, не на месяцы, а на кое-как связанные мгновения, утекающие сквозь пальцы. Июнь, июль, август. Щелчок пальцев, и уже сентябрь. Опять в Москву, опять темно, опять вставать в универ.
Юля улыбнулась. До сентября еще можно балдеть. А завтра готовит общение со старым другом, ради которого Юля заморочилась с получением прав категории «А».
Ухабистая грунтовка кончилась, уступив место асфальту. По бокам плыли рыжие стволы сосен. Поселок остался позади.
Таких поселков много, но почти у каждого человека есть свой, особенный. Был такой и у Юли. Надо сказать, противоречивый. Никто толком не мог определиться с происхождением его названия. Соответственно, правильное написание имени поселка также являлось предметом спора. Как все-таки правильно: через «и» или через «е»? Ответа не было. Ситуация стала похожей на анекдот. В конце концов, решение проблемы нашлось. Причем крайне либеральное. Теперь каждый сам для себя решал, через какую букву правильно писать, потому что за норму приняли оба варианта.
Мелькали отражающие свет красно-белые стрелки. Хоть мотоцикл и не был новым, разгон у машины оставался плавным. Да и черная краска все еще блестела. Дядя, когда-то купивший мотоцикл, утратил запал, и с карьерой байкера у него не сложилось. Он уже хотел продать свой «Triumph Bonneville», но за машину вступилась Юля.
К решению Юли о получении прав на вождение мотоцикла родственники отнеслись по большей части с пониманием. Только мама протестовала. С ее точки зрения, полезней было бы продолжать ездить на велосипеде. Но она находилась в меньшинстве.
«Понятно, что “Триумф” - это не так хайпово, как “Урал” с коляской, - думала Юля, - но и не так мейнстримно, как “Харлей”. Не знаю, был ли в курсе дядя, что именно на этой модели летал Хагрид? Скорее всего, нет. Но блин, этот конь реально летает, пусть и не буквально. Дело пахнет магией вне Хогвартса. И бензином».
Остановившись на светофоре, Юля проверила уровень топлива. Она заправлялась совсем недавно, однако стрелка почему-то показывала низкий уровень горючего. Юля пальцем постучала по стеклу прибора. Показания не изменились. Он все так же считал бензобак почти сухим. Юля вздохнула. Что здесь неисправно? В любом случае, нужно ехать на АЗС.
Цены на бензин если и удивляют, то только неприятно. А «Триумф» в последнее время как-то слишком много сжигал. Загорелся зеленый. Мотоцикл рывком набрал скорость. Юля не иронично подумала об установке газогенератора. Почему нет? Едешь себе, иногда дрова из авоськи подбрасываешь, все пялятся на твоего двухколесного товарища со здоровенным бидоном… Сплошная романтика.
Лента шоссе, прямая и размеренная. Юля проехала мимо бурых статуй лосей, миновала деревянный памятник волку. Показался большой каменный знак с желто-зеленым гербом, на котором три пчелы летели над ульем.
ТАМБОВ
1636
По бокам от дороги рядами выстроились разноцветные приземистые домики. Шиномонтаж, гаражи, важная и толстая, как узбекский лимон, бочка кваса. Город начался.
Юля обычно выбирала девяносто пятый бензин. На некоторых заправках предлагали и сотый, но нашей знакомой это казалось уж слишком крутым. Поговорив с работником, Юля пошла оплачивать топливо, оставив шлем висеть на руле мотоцикла.
Сразу вспомнился курьезный случай. Не так давно сеть «BP» еще была доступна в России. Эти станции в своем ассортименте имели горючее серии «Ultimate», считавшееся более щадящим для двигателя. Юля заправлялась вечером, порядочно устав. Поэтому, сделав очень умное лицо, она попросила заправщика налить ей «девяносто пятый “Актимель”, полный бак». Работник хихикнул над оговоркой, но смысл сказанного до него дошел. Юле тогда казалось, что она была близка к смерти от кринжа. К счастью, все улеглось, и теперь «девяносто пятый “Актимель”» навевал легкую улыбку с приятным чувством ностальгии.
Насосавшийся бензина «Триумф» обнаглел и сразу заводиться не стал.
-Че за подстава? - рассердилась Юля. - На него тут, понимаешь, раскошеливаются, ослиной мочей не пичкают, а он в позу встает. Ну нет «Бритиш Петролеума», ну нет. Перестань позориться, на нас все смотрят!
Стыдно стало даже пожилому водителю. Боязливо поправив очки, он поспешил убраться подальше от шибко темпераментной байкерши. Мало ли что? «Триумф» под таким давлением совсем пригорюнился. Сдавшись хозяйке, мотоцикл, чувствовавший себя униженным на весь туманный Альбион, затарахтел.
Обратная дорога радости не принесла. Мотоцикл все время дергало, мотор даже пару раз стукнул. Росшие вдоль забора рудбекии приветливо качнулись известному стрекоту. Поставив мотоцикл на подножку возле ворот участка, Юля поняла, что самое время менять свечи.
Даже закрытая калитка начинала подбешивать. Юля похлопала себя по карманам. А ключи-то где? А они дома. И им проблемы байкерш в полном расцвете сил глубоко до фонаря. Юля нахмурилась. Кажется, сейчас кто-то покажет этой калитке паркур.
Опираясь ногами на выступающие петли, Юля перегнулась через ворота. Задвижку, тормозившую и скрипевшую, все же удалось открыть. Спрыгнув на землю, Юля утерла пот со лба.
Мотоцикл заботливо накрыли чехлом. Так дождь «Триумфу» не страшен, а от падающих с дубов желудей его защитит поликарбонатный навес. По нему опять брякнуло. Еще один желудь упал в траву.
-Отдыхай, поросюк такой, - похлопала Юля на прощание мотоцикл. И все же он ей нравился. Ругалась Юля просто для солидности.
Как-то трудно применить выражение «кого не любят, того не бьют» по отношению к транспорту. Ведь если ты действительно заинтересован в сохранении машины или того же мотоцикла, то ты их бить не станешь. А чуть-чуть поругать - это пожалуйста. Машины, конечно, тоже обижаются на слова, но, в отличие от людей, у машин запас прочности куда выше. Порой брань и вовсе имеет терапевтический эффект, однако злоупотреблять ей не стоит.
Щелкнул выключатель. Темную прихожую озарил электрический свет. В конце коридора, на кухне, кипела работа. Слышались потрескивания, с которыми загорался газ на плите.
-Ну, накаталась? Хе-хе-хе, - дядя погладил седые усы.
-Еще как. Только свечи менять надо.
-Да ты что, - изобразил удивление дядя. Его загорелый лоб наморщился. - А почему ты уверена, что свечи?
-С расходом беда. Много слишком утекает.
-А это может быть кто-то мотоцикл вхолостую работать оставляет, нет? - жилистая рука опустилась на Юлино плечо.
-Не оставляю я его, - обиделась девушка, - в прошлый раз все поняла. Я про свечи подумала, потому что зажигание срывалось. Сегодня, наверное, только с божьей помощью из города уехала. Еще и двигло в процессе троилось. Короче, я Рустаму с этим вопросом напишу. Он вроде еще работает.
-Хм-хм, ну ладно, - дядя слегка прищурился. - Пойдем, теть Клаве поможем.
К середине дня дом успел нагреться. Бурлящий суп усиливал жару. Пар пах капустой. Юля не согласилась бы с утверждением, что она нюхала суп. Тут дело более поэтичное. К тому же «нюхать» - это зачастую про какую-нибудь жесть. Открываешь крышку кастрюли, по-наркомански зажимаешь одну ноздрю и прям втягиваешь дух щей. А руки сами показывают «козу». Юля, которая все себе визуализировала, заключила, что суп она не нюхает. Нет, она дышит супом. Спокойно, без перегибов.
От лука слезились глаза. Но шашлыка все равно хотелось. Тетя Клава укоризненно посмотрела на резавшего мясо дядю.
-Обязательно шашлык? Я ведь со свининой плов хотела сделать. Не понимаю, что плохого в плове со свининой?
-Это не халяльно, - ответила Юля.
-Ты что, мусульманка?
-Нет, просто это не халяльно.
-А шашлык из свинины - халяльно? Ой, хоть бы он настоятся успел. Вечно ты, Андрюш, торопишься.
Дядя только что-то невнятно пробурчал, пытаясь избавиться от слишком большой жировой прослойки в куске мяса.
Пара слезинок упала на луковые полукольца. Юля вытерла глаза предплечьем.
«Ничего, - утешила себя девушка, - слезы девственниц шашлык хуже не сделают».
Огонь вырывался из мангала, стоявшего возле старого дуба. Приколоченный к дереву скворечник настолько потемнел и оброс лишайниками, что теперь казался частью ствола. Сухие прошлогодние листья шуршали под ногами. Юля прихлопнула еще одного комара. Может, все-таки не стоило переодеваться в шорты? Впрочем, какая разница? Голени все равно искусают, и потом они будут чесаться.
Вообще тамбовских комаров Юля иначе как «хитиновыми монстрами» не называла. Это определение появилось после одного случая, когда девушка раздавила назойливого кровососа, а он достаточно громко и отчетливо захрустел. Начинало казаться, что со временем комариные самки перестали быть такими твердыми. Жалко. Двукрылый род мельчает.
Дядя в самом деле торопился. Он нанизывал мясо на шампуры, когда угли еще горели. Жарить, пожалуй, было слишком рано. Языки пламени дотягивались до шашлыка, обугливая его.
Так получился шашлык или жареное мясо? Тетя сказала, что второе. По ее мнению, шашлык недостаточно долго мариновался. А Юле было все равно. Ее радовало и мясо, и мичуринский соус. Казалось бы, просто томаты с яблочным пюре, но это ощущалось невероятно. Красное золото в совершенно беспонтовых банках. Между прочим, выпендрежная Москва была обделена таким сокровищем. Юля пыталась найти мичуринский соус или кабачковую икру, но поиски успехом не увенчались.
День кончился незаметно. Юле всегда было непривычно засыпать в полной темноте, когда вокруг нет городских фонарей, а в окно лезет разлапистая сосна. Юля закрыла глаза. Перед ней предстали кусты красной смородины, усеянные рубиновыми гроздьями ягод. Когда-то Юля собрала целых три миски, пока родственники, привезшие ее на другой участок, возились с недавно посаженными черешнями. Для защиты они закрыли деревья сетками, но птицы все равно умудрились поклевать плоды.
Тетя убирала помытые после завтрака чашки в старый сервант. Лак стерся с его резных деревянных колонн, на нижней дверце недоставало ручки. Будто элегантная шляпка, на серванте стояла ваза с парой павлиньих перьев. Юля не помнила, чтобы за все то время, когда она приезжала, сервант хоть как-нибудь изменился. Он всегда стоял в углу комнаты, точно приросший к стенам и полу. Это был, пожалуй, тот случай, когда вещь по умолчанию, как пачка соды, являлась обязательной и неотъемлемой частью жилища.
«Наверное, сервант давным-давно пустил корни, и на нем держится семьдесят процентов конструкции дома. Во был бы прикол, - фантазировала Юля. - А остальные тридцать процентов держатся на осах».
Кажется, ос, кроме энтомологов, не любит никто. У Юли они также не вызывали симпатии. А уж когда осы сооружают гнездо на чердаке, это совсем ни в какие ворота не лезет.
Вздремнуть на втором этаже еще надо было постараться: могло помешать приглушенное жужжание. Звук шел из-под потолка, точно жужжал сам дом. Периодически откуда-то из стенных недр вылетала роющая оса - черная, с заметно изогнутым стебельком, соединяющим брюшко и грудь. К сожалению, разведчикам была уготована незавидная участь. Множество ос пало смертью храбрых под натиском старого журнала «Мурзилка».
Сообщение было отправлено. Юля ждала. Тикали настенные часы. Чуть поворачивалась висящая на люстре фигурка аиста, расправившего крылья в полете. Коротко провибрировал телефон. Юля увидела всплывший на экране мутный баннер. Рустам еще работал, на его смену можно успеть. Юля пошла собираться.
Куст гортензии рос на самом солнечном месте участка. Свет как будто отражался от белых махровых соцветий. Юля задержалась у куста. По цветочному шару, точно живые изумруды, ползали бронзовки. Жуки зарывались в гущу лепестков, как в облако. На гортензию, звонко гудя и неуклюже покачиваясь, села еще одна бронзовка. Юля улыбнулась.
«Триумф» остановился. Вздохнув, Юля слезла с мотоцикла и бросила взгляд на зеленый, чуть ржавый мусорный бак. В каком-то аниме была некая «райская твердыня». Стоит ли говорить, что она в подметки не годилась мусорному баку? Вот уж действительно незыблемая армада. Только не райская, а, скорее, адская. Щербатая миниатюра преисподней, вокруг которой носятся подданные Вельзевула. Земля усеяна бычками, очистками, пустыми бутылками. И из нее торчит вместе со своими братьями салатовый, под стать баку, распластавший усеянные цветами-струпьями культи фрик - амброзия.
Сервис устроился между хозяйственными магазинами. Разноцветные лампочки на табличке «ОТКРЫТО» волнообразно мерцали. Войдя в прохладное помещение, Юля сразу увидела давнего знакомого, с которым тут же поздоровалась. На Рустаме, как всегда, были серая толстовка и кепка «Адидас». За это механик получил от Юли прозвище «барсук». Сначала Рустам обиделся, потому что «барсуками» называли гомосексуалистов, но Юля убедила его, что барсук - очень достойный зверь. А гомики вообще должны сказать «спасибо» за сравнение с такой прелестью.
Юля в целом понимала, почему Рустам, будучи ее ровесником, работает в другой стране, живя не по прописке. Но не в этом заключалась суть. Главное, что мотоцикл успешно чинился ловкими руками Мастера из Махачкалы. И не один раз.
Слова Юли подтвердились: во время осмотра Рустам обнаружил на свече плотный слой гари. Механик сказал, что дело много времени не займет, и попросил Юлю подождать.
Сидя на диване, Юля смотрела в окно. «Дверные замки», «Крепеж: латунь, нержавейка».
«Помнится, дядя говорил, что китайская нержавейка быстро корродирует, если хоть немного поцарапать покрытие. А какую еще нержавейку покупать, если сейчас никакой другой, кроме китайской, нет? - Юля ухмыльнулась. - Фраза “найти не китайскую нержавейку” звучит уже почти как название челленджа».
Подошел Рустам. Вид у него был растерянный. Почесав курчавую бородку, он сказал:
-Знаешь, Юля, я смотрел, но таких свечей у нас нет.
-Ты хорошо смотрел?
-Отвечаю, - заявил механик, - конкретно в нашем центре их не просто нет, а вот прям совсем нет. Сомневаюсь, что они в области в принципе остались.
Механик вытащил телефон, начав набирать запрос в строке поисковика.
-Но ведь уже научились ввозить, обходя санкции-шманкции, - Юля подошла к Рустаму. - Тамбов - не Москва, но все-таки…
-Да, тут тебе не столица, - согласился Рустам. Внезапно его взгляд уцепился за один сайт, выглядевший более-менее прилично. Перейдя по ссылке и немного порывшись на нем, Рустам прищурился.
-В Липецке есть. Только тут пишут, что самовывозом отдают.
Юля посмотрела на экран телефона.
-И предзаказ нельзя оформить. Оплата при получении. Жесть, - нахмурилась девушка. - Разжаловали, блин, мой мотоцикл до трактора: был «Ти-100», стал Т-40. Ладно, все равно спасибо. Мотик, наверное, у тебя оставлю. А то ездить на нем уже как-то небезопасно.
-Ты сама до дома доберешься?
-Да, конечно. Пока.
После встречи Рустаму стало дико совестно. Как это вообще выглядело со стороны? «Деталей здесь нет, есть в другом городе. Езжай, меняй. Приедешь - покажешь».
А ведь можно было применить смекалку. Рустам некогда смотрел видео про жизнь в Финляндии, где русский мигрант рассказывал в том числе и о финском менталитете. Если механик-финн просто скажет покупать новые тормоза, то приезжий механик из России может где-то там подшаманить, где-то подпилить болгаркой, и в итоге все будет совершенно исправно работать. Рустам не мог смириться с этим. Чем он хуже русских? Ничем. Горской удали в нем хоть отбавляй. Тем не менее, дагестанские фокусы Юле продемонстрировать не вышло. Но как их, интересно, продемонстрировать? Из мусора свечу сделать? Бред.
Поборов эту неврастению, Рустам решил исполнить свой долг механика, поехав вместе с Юлей. Вдруг ей понадобиться помощь, в том числе и материальная? Заодно получится достойно провести положенный отпуск.
Телефон показался невероятно тяжелым. Неужели работа так вымотала? Рустам тяжело вздохнул. Юля ведь может и не согласиться. А может и согласиться. Рустам помотал головой. Хочешь узнать - звони. Нерешительно мяться никто не запретит. Вопрос лишь в целесообразности. Что толку трусить, если это не позволяет получить ответ? Причем ответ не на что-то противозаконное.
Юля согласилась поехать. У Рустама как гора с плеч упала. Однако ему этого показалось недостаточно.
-И еще знаешь что, Юль?
-Да? - ответили на другом конце провода.
-Купи защиту, если у тебя ее нет.
-Что?!
Трубка чуть не лопнула от всплеска негодования. Рустам оперативно взял ситуацию в свои руки.
-Мотокуртку с щитками, накладки на колени. Мы же если и поедем, то по трассе, а там всякое бывает.
-А-а-а… Прости, я не поняла просто. Хорошо, поработаю над этим.
Для начала Юля предупредила о поездке тетю и дядю. Последний даже самостоятельно перезвонил Рустаму, чтобы аккуратно намекнуть: если с Юлей что-то случится, то механику настанет каюк. Рустам невозмутимо выслушал, а потом пообещал вернуть девушку в целости и сохранности. Особенно если она будет хорошо экипирована.
-Рустам-то вон какой, - сказал дядя Юле после звонка, - без защиты, говорит, не пускать. А помнишь, что я у тебя в городе спрашивал? Непредусмотрительная ты, Юля, хе-хе.
-Что поделать, смелость есть, будет и опыт, - ответила Юля.
-Да? Вот тут ты ошибаешься, - дядя почесал шею. - Мотоциклисты - они как ныряльщики: бывают либо смелые, либо опытные. Но опытных смелых не бывает.
Юля усмехнулась, скрестив руки на груди.
-Также с цыганами будь осторожней. У нас тут есть одни, - продолжил дядя. - С ними вообще даже начинать разговор не стоит. Сразу закрутят, как они это умеют, и привет.
-Ты, кажется, рассказывал, что цыгане тебя на деньги развели при помощи фокуса с веревочкой, - вспомнила Юля.
-Да, было дело. Потому и говорю. Тебя в такой транс погрузить могут, что ты им не только деньги отдашь. Держи это в голове. Карточку заблокировать можно в случае чего, но можно и невосполнимые потери понести.
Юля торжественно заявила:
-Будь спокоен, дядь Андрей. Рустама я им не отдам.
На следующий день Боя поехала в Тамбов на такси. После покупки защиты до встречи с Рустамом осталась еще куча времени. Юля решила погулять по городу.
Улицы были полупустыми. Отпуск получали не все сразу, кому-то в понедельник снова пришлось идти работать. Стиль городской застройки варьировался: панельки соседствовали со зданиями в стиле модерн и деревянными домиками. Хоть их и стало меньше, полностью они не исчезли. Улица Энгельса, по которой Юля шла к набережной, на звание архитектурной солянки не претендовала. Здесь все держалось однородно. Пожалуй, сам дедушка Фридрих был бы очень доволен таким порядком, если бы жил в Тамбове.
Цна степенно текла вдоль пологих берегов с зарослями тростника. Юля дошла до моста на тросах и ради интереса спустилась на пляж. У самой воды, переступая широкими пальцами, ходила лысуха. Черная птичка с белой бляшкой на лбу озиралась растерянно и подозрительно.
-Картошка на ножках, - улыбнулась Юля. Она пошла дальше, к усадьбе Осеевых.
Особняк посреди города. Убери рекламу службы по контракту и натурально окажешься в прошлом. Не очень далеком, скорее недавнем. Юля была здесь до февральских событий, но ее любимая часть усадьбы, к счастью, осталась неизменной, не утратившей шарма. Этой частью был парк возле особняка - слегка запущенный, однако очень умиротворяющий. Старинный сумрак царил под кронами деревьев. Иногда по мощеной дорожке пробегали, точно искры, клопы-солдатики.
На парковке Рустама не было. Только между машин стоял одинокий мотоцикл. Судя по обилию оранжевого, какой-то из KTM-ов. Ломаные линии вносили в очертания мотоцикла резкость, двигатель оплетала яркая рама типа «птичья клетка». Близко посаженные фары напоминали глаза журчалки. Юля догадывалась, что и в автомобильном потоке черно-рыжий жеребец сновал соответствующе.
«”Duke 390”, - прочитала Юля надпись на оранжевом бензобаке. - Ишь, как знатным родом кичится. Австрияка».
Наконец Рустам пришел. Под мышкой он держал скатанный рулоном коврик.
-Твой шершуля? - спросила Юля.
-Нет, у коллеги одолжил на время. Поэтому прошу обращаться с ним нежно, - ответил Рустам.
-Поняла. Газеты и тапки не использовать.
Навигатор построил маршрут, предполагавший поворот возле Вознесенского собора. Реставрация преобразила его. От объемного рисунка на стенах собор смотрелся пестро. Если смотреть на орнамент слишком долго, то он начинал гипнотизировать, вызывая залипание. Это Юля проверила самостоятельно. Собор венчали расписные купола - как будто оммаж на Храм Василия Блаженного в Москве. Все было сказочно-красочным; правда, сказочно-красочным в окружении тусклых и суровых, как тамбовский волк, домов из шлакоблока. Чудо вокруг храма трещало по швам. Сыпалось, замещаясь очень грустными размышлениями.
Юля была крещеной. Но назвать себя дико религиозной у нее язык не поворачивался. Отсутствовало ощущение причастности, хоть Юля иногда и ходила исповедоваться, также помогая маме освящать куличи на Пасху. Почувствовать себя чужеродной Юле довелось во время одной службы. Когда бородатый поп призвал молиться за «Солнцепек» и неизбежную кару, что якобы должна была настигнуть добровольческую роту «Святая Мария» МВД Украины, в груди открылась черная бездна. Едкая тяжесть давила на ребра изнутри. Тогда Юля просто развернулась и ушла. После этого ни о каком фанатизме разговоров быть не могло.
Пережив победобесную исповедь, Юля тем более поражалась упорству Рустама. Взять молитвенный коврик в дорогу… В голове не укладывалось. Это было очень странно, даже сюрреалистично. На ум не приходило ничего, что можно было бы возразить. Рустам просил отвернуться, но Юля все равно подглядывала краем глаза. С покрытой головой, в защитном костюме совершавший намаз механик приобретал поразительное сходство с фрименами из вселенной «Дюны». И Юле чудилось, что она вдохнула некий особый спайс, присутствующий только здесь, на пыльной обочине у леса. А лето, солнце, поездка - это галлюцинации, которые скоро пройдут.
Из-за частых остановок насладиться всем пылом KTM-а не выходило. Юля осознала, как ей тяжело без любимого «Боннвилля», приносившего тот самый драйв от ускорения. На очередном светофоре она не выдержала. Как только загорелся зеленый, Юля легонько хлопнула ладонью, воскликнув:
-Но, австрияка, покажи своих лошадей!
Рустам, явно услышав, крутанул ручку газа. Мотоцикл содрогнулся, помчавшись вперед. Похоже, он тоже истосковался по таким резвым стартам. Совершенно обезумев от прилива горючего, машина приподнялась на заднее колесо. Обошлось без аварий. Ведомый твердой горской рукой, мотоцикл опустился на землю всеми колесами и больше на дыбы не вставал.
Вечером остановились в хостеле. При виде двуспальной кровати Юле на ум пришло лишь одно слово - неловкость. Дорожные рюкзаки темными кляксами лежали у софы. Спать не хотелось. Это походило на вызов. Как в той программе. Юля случайно увидела ее, включив «Дискавери». Для победы там требовалось завести все мотоциклы с экспозиции музея за определенное время. Причем в музее было много по-настоящему старых моделей. Без кик-стартера, с педалями. Ведущие программы измучились с ними просто в край. В один момент могло показаться, что проигрыш уже близко: никак не хотел заводиться редкий мотоцикл «Пирс», чья система подачи топлива успела забиться от долгого простоя. Финал Юля помнила скомкано, но, кажется, у ведущих все получилось.
Рустам беспокойно ворочался. Он лег на спину, уставившись в потолок.
-Рустам…
Механик повернулся к Юле.
-А как ты вообще реагируешь на то, что некоторые люди негативно относятся к мусульманам? Сжигают там Коран на камеру, например.
-Ты знаешь, мне их даже по-своему жалко, - ответил Рустам.
-Почему?
-Ну потому что дураки они. За каким-то хайпом гонятся, а про остальное забывают. Вряд ли порядочный человек позволит себе надругаться над священными вещами, будь то Коран или крестик. Обидно еще, что другая сторона опускается на уровень провокаторов. Какой-нибудь э-рон-дон-дон из телевизора опять будет вещать, что за такое надо отрубать руки. И этот ответный радикализм будет только сильнее все усугублять.
-Другие из того же телевизора затирают про склонность к терроризму вот этих вот всех коричневых, которых надо депортировать, - выдохнула Юля. - Хотя тот же скулшутинг - это тоже терроризм. И происходить он может даже в скрепно-православном Брянске.
-Увы, это зачастую становится лишь материалом для манипуляций, - механик поерзал. - Сейчас государству тупо выгодно разжигать ненависть всех ко всем, вот и пользуются фактом, что фанатики зачастую заметнее простых верующих. Есть надежда на изменения. Но произойдут они лишь тогда, когда ничто не будет мешать приходу понимания: есть Вилаят Хорасан, а есть мусульмане; есть отец Андрей Ткачев, а есть христиане. Честно, я думаю, что это лишь вопрос времени.
-Ладно, давай спать.
Юля попыталась переварить все высыпавшееся на нее.
«Блин, вот же Рустам надушнил перед сном, - подумалось Юле. - С другой стороны, я сама спросила, активно поддерживая обсуждач. Кто только меня за язык тянул?»
От полуденного солнца над асфальтом колыхалось марево. Плавно тянулись вдоль ясного неба черные линии проводов. Неслись параллельно дороге, изредка загораживаясь деревьями, засеянные поля. Тугие колосья, еще зеленые, только начинающие созревать, уже гордо ощетинились, клонясь к земле под собственной тяжестью.
Рустам сбавил ход. Юля посмотрела вперед, выглянув из-за спины механика. На обочине стояла «четверка» с открытым капотом. Две женщины склонились над двигателем. Юля увидела: у женщин были юбки до земли и цветные платки. Цыганки. Это заставило насторожиться. KTM встал на подножку. Рустам слез с мотоцикла.
-Рустам, ты чего? - оторопела Юля.
-У них, кажется, проблемы. Я только посмотреть. Если что, эвакуатор вызовем.
-Ты что, совсем? На бабки ведь попадешь, - Юля бросилась догонять механика. - Цыгане же, не видишь? Они, блин, кидают как дышат.
Рустам уже не слушал. Подошел, поздоровался, с полным пониманием запустил руки в мотор. Механик увлеченно, самозабвенно копался, перебирая пальцами по автомобильным внутренностям. Махинации оживили двигатель. Он завелся, едва цыганка повернула ключ. Женщина тут же принялась благодарить Рустама.
-Ой, спасибо вам, молодой человек. У вас теперь в жизни все хорошо будет, и у детей ваших…
Юля сохраняла бдительность. Не к добру эти забалтывания. Тут вторая цыганка, пока Рустам отвлекся, ухитрилась залезть под защитный костюм. Наружу показался бумажник. Юля вцепилась в смуглое предплечье.
-Так, руки не распускаем!
Потянув Рустама за собой, Юля сунула ему почти украденный бумажник.
-Доволен? Я говорила, что они тебя развести попытаются, а ты не верил. Господи, какой трэш!
-Ну что сразу трэш-то? Ты ведь знаешь, что с людьми надо стараться поступать так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой.
-Добавь еще в конце: «жи есть», - язвительно подняла Юля указательный палец. - Рустам, ты угораешь что ли? Они у тебя чуть кошелек не стырили, а ты тут речи о морали задвигаешь.
-Юль, но ведь они же не совсем животные. Что-то от совести в них все равно осталось.
-Да чтоб сдохли эти цыгане!
Под цыганскую ругань KTM унесся прочь от «четверки».
Напряжение не сходило до самого Липецка. До магазина шли молча. Юле еще все время казалось, что за ней и Рустамом следует мужчина в шляпе. Может, ему было просто по пути? Он ни за кем не следил, а подозрительным его делали только разболтавшиеся от жары с дорожными переживаниями нервы.
Тех самых злополучных свечей, которые побудили проделать весь этот странный путь, в магазине не оказалось. Продавец сказал Юле и Рустаму, что свечи купили прямо перед их приходом.
Юлиному расстройству не было предела. На Липецк с порозовевшего неба опускался вечер. Рустам и Юля медленно брели обратно к парковке. Внезапно девушка встала, как вкопанная. Прямо перед ней облокотился на старый тополь мужчина в шляпе. Он подошел к Юле. Рустам бросился заступаться, но незнакомец только улыбнулся, отчего на его небритых, похожих на наждак щеках появились ямочки. Из-за пазухи мужчина достал коробку с заветными свечами, отдав их Юле.
-Гаджо говорят, что если ром открыл рот, то он врет. Можете относиться к этому как угодно, но знайте: мы все люди. И если настоящим людям помогли, они в долгу не останутся, - сказал пожилой цыган. - Как только придет это понимание, придут и изменения.
Помахав на прощание, загадочный мужчина ушел. Юля и Рустам долго смотрели ему в след.
«И все-таки не зря я поехала, - заключила Юля. - Да и с цыганами, похоже, не все так однозначно».