Она всего лишь насекомое. Это может быть любое насекомое, совсем как те, которых она видела маленькой девочкой в школе. Самые разные, от бабочек до жуков, заключенные в герметичную рамку, приколотые конечностями и крыльями или раздавленные под нужным давлением, чтобы не повредить внутренности. Поправка - со всеми этими экземплярами обращаются с особой осторожностью. Препарируют, бальзамируют и консервируют. Существенные различия по сравнению с тем, как с ней обращаются в данный момент, при ярком, колющем освещении, когда она лежит на мягком пенопласте. Несмотря на то, что она лежит на изоляционном материале, она дрожит от холода, потому что в данный момент все ее тело открыто.
Ее ногти раздвинуты, в них вонзаются мириады иголок. Она хочет увернуться, сжав руки в кулаки, но боль становится невыносимой, когда посторонние предметы проникают в ее вены и мышечные волокна. Она не может собраться с силами. То же самое происходит с нижней частью ее тела, и особенно чувствителен большой палец ноги. Помимо непрекращающейся боли, она также слышит слабые щелкающие звуки. На каждом конце игл закреплены зажимы, что вызывает новый страх в ее трепещущем сердце. Она кричит. Умоляет о пощаде и зовет матерь. Выключатель щелкает в последний раз, и внутрь проникает сильный жар. Горящая, сваренная заживо внутри, она начинает бесконтрольно корчиться, словно капля воды, упавшая на раскаленную сковороду. Однако при этом двигаются только ее торс и бедра. Все четыре конечности бессильны и послушно принимают пытку.
Под ее ногами видна надпись. H. sapiens. Л. Мельникова, 2024. Она щурится, чтобы не смотреть на ослепляющий свет, чтобы разглядеть того, кто подвергает ее этим невыносимым мучениям. Увы, это не кто иной, как она сама. Смотрит на нее сверху вниз, изображая из себя высшее существо, осуждающее, подрывающее ее достоинство.
Слабачка.
Раздается одно-единственное слово, и ужасающая вибрация проникает под кожу до самых костей. Все ее тело сотрясается, бесконтрольно кипит, как будто она может распасться на атомы в любой момент. Ее существование прекращается.
Она ничего не может сделать, чтобы остановить это.
Она просыпается, резко втягивая в себя воздух. В комнате тускло, когда наступает рассвет. Напряжение на ее лбу начинает рассеиваться, как и железная хватка на смятом одеяле. С тяжелым вздохом она выскальзывает из кровати и, прихрамывая, направляется в ванную. В зеркале отражается то же лицо из ночного кошмара, только оно выглядит изможденным. Глубокие морщины от нахмуренных бровей и опухшие от слез глаза. Лера Мельникова не может позволить этому продолжаться. Интервалы между этими кошмарными эпизодами стали опасно близки друг к другу, что напрямую связано с ухудшением симптомов нейропатии. Покалывание и онемение, жгучая боль и повышенная чувствительность. Финка возлагала большие надежды на Nighthaven и их медицинские технологии, которые поначалу казались удовлетворительными. Возможно, через несколько лет найдется лучшее решение, но стремительный темп ухудшения ситуации требует срочности в ее планах. Ей все труднее представлять себя активным членом Nighthaven до того времени, когда будет разработано лекарство, и эта группа, похоже, не ждёт тех, кто отстает.
Нужно что-то делать. У нее есть идея, которую многие раскритиковали бы, но с чего-то же нужно начинать. Ее решимость укрепляется вместе с гримасой на губах, когда зубная щетка выскальзывает у нее из рук. Она наклоняется, чтобы поднять ее, держась за раковину, дабы не утерять равновесия.
Финка выполняет свои ежедневные обязанности без каких-либо видимых проблем или признаков дискомфорта. Перед наступлением вечера она спешит в одну из недавно созданных лабораторий Rainbow. Некоторые замечают ее присутствие, и, хотя она убеждает себя, что им, в лучшем случае, любопытно, неуверенность нашептывает злобные комментарии, предупреждая ее продолжать вести себя как здоровый и нормальный солдат. Она не допустит никаких слухов или, что еще хуже, жалобных замечаний.
Стук в дверь, и чей-то голос ответил.
— Входите.
— Добрый вечер, Свенссон.
Финка вошла и закрыла за собой дверь. Она видит, что мужчина, уважаемый специалист по гормональным препаратам, с легкой улыбкой приглаживает свои слегка сальные волосы. Он больше похож на офисного клерка в застегнутой на все пуговицы рубашке и темно-коричневом свитере.
— Ты прочитал мое электронное письмо? — Нет времени на любезности и светские беседы. Финка переходит к делу.
— О, — Мужчина достает записи, сделанные от руки, - Да, конечно. И, пожалуйста, зови меня Эмиль.
— Давай остановимся на "Фенрир". — Финка постукивает по столу, облокачиваясь на него. — Итак. Что ты об этом думаешь?
На мгновение опустив глаза, Фенрир вздыхает.
— Теоретически, это возможно. Однако, это очень опасно.
— Что ж, прямо сейчас я в опасности. Несмотря на все, что я делала с детства, эта проклятая болезнь пожирает меня, — Финка хрустит суставами пальцев и украдкой рассматривает самую мясистую часть своей руки, под большим пальцем. Пара фиолетовых точек - это то самое место, куда по команде вводятся наноботы. Несколько недель назад ей пришла в голову мысль увеличить дозу, но это должно остаться в качестве самого последнего средства.
— Лера, мне нужно, чтобы ты поняла, — Фенрир колеблется, но не боится встретиться с ней взглядом, — Использование газа страха, чтобы заставить ваши железы вырабатывать больше адреналина, может быть краткосрочным решением, но это принесет больше вреда, чем пользы.
— Я здесь не для того, чтобы лечиться, — ее ноги начинают болеть. Финке нужно где-то сидеть, но она не хочет, чтобы ее считали хрупкой, поэтому её выбор падает на ближайшее для нее место - стол, — Это более безопасный вариант, чем передозировка адреналина.
— Э-э, нет. Заставлять тело вырабатывать больше гормональных элементов это то же, что делают наркотики, — Фенрир отдергивает руку, что Финка почти коснулась бедром.
— Это всего лишь идея, и я здесь для того, чтобы обсудить ее с кем-нибудь, кто знает столько же, а то и больше, чем я, — Финка сжимает край стола поближе к Фенриру. Полная решимости быть услышанной и воспринятой всерьез, она наклоняется, возвышаясь над мужчиной, смотрящим на нее снизу вверх, — Это всего лишь пробный тест. Мы можем доработать идею позже.
Фенрир прочищает горло и опускается в кресло. — А Кали знает об этом?
— Нет. Мне не нужно рассказывать ей обо всем, что происходит в моей жизни, — Финка усмехается, — Я дам знать Осе, если наши испытания пройдут успешно.
— Понятно, — Фенрир кивает, по-видимому, чувствуя себя более непринужденно, — Разве ты не говорила только об одном испытании?
— Не говори глупостей. Мы не можем составить качественный отчет о том, что было сделано только один раз, — Ухмылка расползается по ее губам, тем более, когда кажется, что это она меняет выражение лица мужчины, начиная с недоверия, осознания и заканчивая весельем. Он выглядит гораздо лучше без печального и мрачного лица брошенного щенка.
— Ты безумна, — Фенрир издает тихий смешок, — Но не мне судить, когда я сам время от времени испытываю это на себе.
- А ты не лучше, м? — Финка расслабляет руки, намереваясь слезть со стола, но онемение останавливает ее. Она чуть ли не падает вперед, и если бы не ее хорошо натренированные мышцы, она бы врезалась лицом в Фенрира, который находится всего в нескольких дюймах от нее. Фенрир встает со своего места и достает ключ из ящика стола.
— Верно. Идём, — Не подозревая о ситуации, он ждет, пока Финка тоже встанет. Вместо этого он наблюдает, как она постепенно наклоняется вперед, пока ее лоб не упирается ему в живот, — Оу.
— Не надо. Не помогай мне.
Фенрир поднимает над ней руку, не зная, что делать.
— Я...
— Я справлюсь. Дай мне секунду, — Финка глубоко вдыхает, отмечая, что от мужчины пахнет подгоревшим кофе и кондиционером для белья. Несколько попыток оторваться от него даются ей труднее, чем она думала, и вскоре ее дыхание становится грубым и затрудненным. Все ее лицо по-прежнему прижато к его животу, и теперь она краснеет не только от напряжения, но и от смущения и некоторых других странных чувств.
— Эм. — Он остается абсолютно неподвижным. - Пожалуйста, если ты позволишь мне.. — Фенрир не ждет ее разрешения. Он осторожно приподнимает ее за плечи и обходит стол, чтобы подойти поближе, а затем обнимает ее за талию, помогая встать.
— Я была... — Финка стряхивает его прикосновение, — Я была почти у цели.
— Я знаю, — Фенрир вытирает влажное пятно на своем свитере, — Я должен был помочь, потому что ты... хм, ну, я очень боюсь щекотки.
Она смотрит, как он ускоряет шаг по направлению к лаборатории, и, когда она идет следом, чтобы догнать его, в ней просыпается искушение, которого она уже давно не испытывала. Недолгое, но, несомненно, она хочет игриво ткнуть Фенрира подмышкой, пока они идут. Она может скрывать свои намерения с помощью стоической маски: это у нее получается лучше всего. Небольшой навык, приобретенный за годы, когда она еще была частью команды спецназа. Приятные и в то же время горькие воспоминания после того, как она покинула Rainbow.
Сама лаборатория, как и положено, ярко освещена. Финка находится в испытательной комнате, где все четыре стены обиты плотными белыми подушками, но в одной из них есть окно, через которое она может видеть контрольную. В одном углу есть динамик и микрофон, и оттуда доносится чистый и звучный голос Фенрира.
— Я собираюсь ввести одну восьмую от обычной дозы, всего на минуту. Ты можешь видеть F-NATT над собой. По истечении указанной минуты F-NATT будет выключен, и мы подождем еще тридцать секунд, чтобы проверить, нет ли побочных эффектов. Затем ты можешь выйти и измерить свою силу в хвате и ногах с помощью динамометров. Мы использовали эти устройства перед входом в испытательный зал, поэтому сравним результаты позже. Есть ли что-нибудь еще, что ты хотела бы сообщить мне, прежде чем мы начнем?
— Нет, — Финка сосредоточена исключительно на том, чтобы покончить с этим. Белый свет в закрытой комнате слегка нервирует, и ей нужно выяснить, жизнеспособна ли эта идея вообще. Использовать эмоцию страха, чтобы вернуть себе силы. С Фенриром это возможно, так что, если это не сработает, ей, возможно, придется поискать другие варианты, — Поехали.
Он кивает и нажимает на кнопку на своём телефоне. Знакомые звуковые сигналы и шипение поначалу вызывают дискомфорт, но не более того. Если не считать того, что Финка хочет в уборную, как будто она беспокоится о посещении больницы для регулярного обследования, она ведет себя как обычно. Проходит минута, а с ней и дополнительные тридцать секунд, и она выходит, чтобы потренироваться на динамометре.
— Левая рука - 60,5. Правая рука - 72,9. 202 Н для сгибателей бедра и 163 Н для отводящих движений бедра. Результаты примерно такие же, как и предыдущие, до введения газа.
— Верно. Увеличь дозу. — Она врывается обратно в комнату для тестирования и замирает.
— Слишком рано, — Фенрир уговаривает ее выйти за окно, — Рекомендую подождать еще несколько минут, чтобы твоя система адаптировалась.
— Уже становится слишком поздно, — Финка скрещивает на груди руки, — Ну, если только ты не собираешься начинать свой сочельник с разгневанной женщины, с вечера до раннего утра, я не буду жаловаться.
Фенрир дрожит и низко опускает голову, позволяя тени упасть на его лицо.
— Нам нужно принять меры предосторожности, Лера. Я не могу позволить себе подвергать тебя опасности своим изобретением.
Дерьмо. Финке известны некоторые подробности его трагического прошлого, поскольку она многое узнала от Капкана, который все еще поддерживал с ней связь. Деймос. Массовое помешательство, вызванное его газом, привело к гибели его бывших коллег. Она поспешно открывает дверь, чтобы присоединиться к Фенриру.
— Все в порядке, я здесь. Доволен?
— Спасибо. — Он снова откидывает волосы назад, пытается посмотреть на нее, но безуспешно, так как его взгляд начинает блуждать. — Просто...
— Я знаю. Тебе правда не обязательно говорить об этом. — вмешивается Финка, спасая их обоих от мрачного настроения, которое уже начало нарастать, — Но имейте в виду, я не самый терпеливый человек тут. У меня мало времени.
— Почему ты так думаешь? Результаты соответствуют средним показателям для твоего возраста.
— Этого недостаточно, — Финка вспоминает прошлогодние замеры, — 81 и 90 слева и справа, 211 и 181 См для ног. Я сбросила слишком сильно и слишком быстро.
— Это значительное снижение, — Фенрир записывает цифры, что она назвала, — Я сделаю все, что в моих силах, но в безопасном темпе. Мы можем сделать больше, немного скорректировав дозировку, а затем попробовать еще завтра в более раннее время, потому что я все еще не хочу торопиться.
— Как я уже сказала, я могу справиться и с большим, — Финка понятия не имеет, почему сегодня вечером она переходит все границы дозволенного. Возможно, это было потому, что она устала, а может быть, потому, что она почувствовала облегчение, найдя кого-то, кто, казалось, с пониманием отнесся к ее состоянию, несмотря на ее собственные страхи из прошлого.
— Я отдохну здесь. На этот раз у меня подкашиваются ноги, — Те, кто знает ее лучше, могут подловить ее с таким предлогом. То, как она обнимает его рукой за плечи и наваливается на него всем своим весом, вместо того чтобы найти в лаборатории стул и сесть на него. Физический контакт ни в коем случае не является необходимым, но ее сердце решает иначе.
— Хорошо, — Фенрир оглядывается в поисках стула, но его внимание приковывается к ней, когда её хватка на нём усиливается. Вместо этого он берет ее за руку и подталкивает обратно в комнату для тестирования. Они прижимаются спинами к стене и садятся, прислонившись друг к другу.
— Серьёзно? Ты только что сказал мне убираться отсюда, — Финка стискивает зубы. Не из-за раздражения на него, а скорее из-за неожиданной боли, которая настигает ее в самый неподходящий момент.
— Я не смог найти ничего, на что мы могли бы сесть вместе, — Фенрир нежно сжимает ее дрожащие руки, — Эта комната достаточно близка к дивану.
— Трехмерный диван в психиатрическом отделении. Думаю, подходит, — Она закрывает глаза, пытаясь успокоить свое тело.
— Oй. На самом деле я не это имел в виду, когда сказал, что ты сумасшедшая. Это идея, которая звучит нестандартно, — Он продолжает говорить о том, что именно необычные явления, как правило, приводят к великим научным открытиям, и продолжает называть имена эксцентричных личностей, которые оставили свой след в истории.
Ей не нравится так думать, и она предпочитает объяснять свои странные ощущения результатом испуга. Должно быть, в ее организме все еще есть газы от F-NATT, иначе было бы абсурдно ассоциировать этого долговязого ботаника с каким-то одним понятием.
— Очаровательно.
— Хм? — Фенрир прерывает свою болтовню и спрашивает, — Прости, я не расслышал. Ты что-то сказала?
— Ничего, — Черт бы побрал ее и этот рот, который не может держать язык за зубами. Финка сетует на то, что подвергается такому явлению, и напоминает себе, что связь, которую она с ним ощущает, вызвана всего лишь адреналином и стрессом. Так случилось, что именно он протянул руку помощи. Это может быть любой, кто окажется здесь в самый неподходящий для нее момент, например, Док или Оса. Мысль о том, что она может прижаться к кому-то из операторов, приводит ее в замешательство, заставляя мгновенно нахмуриться при мысли о том, насколько маловероятным и неприглядным это было бы. Это означает, что она позволила Фенриру стать исключением, и теперь она склонна продолжить тест, пока ее не отвлекли какие-либо другие мысли.
— Думаю, я достаточно отдохнула. Продолжай. Иди, дай мне следующую дозу. Увеличь её на обычную величину.
— Лучше не доводить дело до такой степени.
— Мы можем.
Ни один из них не произносит ни слова, но он, наконец, смотрит на нее в ответ, позволяя ей увидеть эти холодные и бледные глаза под запавшими зрачками.
— Видимо, можем, — Фенрир слабо улыбается, — При условии, что я буду рядом с тобой, когда пойдёт газ. Возможно, тебе понадобится помощь, чтобы встать, а я вполне привык к газу.
— Ты с ума сошел? — Финка может привести все доводы в поддержку своего обвинения. У мужчины мешки под глазами, он, похоже, телосложения послабее, но самое главное, такой дискомфорт вряд ли пойдет ему на пользу.
— Послушай, один из нас должен оставаться в здравом уме.
— Я останусь. Не беспокойся об этом. — Фенрир ободряюще похлопал ее по плечу, — Считай меня.. Кастылём. Надежной опорой, за которую можно держаться, как сейчас.
Больше похоже на собаку-поводыря. Финка пожимает плечами от того, как заманчиво звучит его предложение, ругает свое слабое психическое состояние, чтобы восстановить силы духа. И все же она не может избавиться от фантазии: как он держит ее за талию, а не за руку, шепчет слова утешения, как несколько минут назад, и зовет ее по имени, находясь очень близко.
— Тебе нельзя со мной оставаться.
— Лера, — Фенрир говорит строгим тоном, но становится нервным, как будто он почти умоляет.
— Это не приведет к справедливому результату. Я должна чувствовать это такой, какая она есть, верно? У меня не должно быть никакой поддержки рядом со мной. Физической и эмоциональной, — Она пристально смотрит на него, надеясь, что это подействует как сдерживающий фактор.
Он не отступает.
— Тогда продолжим завтра. Ты не в той форме, чтобы принимать большую дозу.
— А теперь послуша— Неожиданно он ее прерывает, подхватывая ее руками под мышки и приподнимая. Такая невероятная инерция позволяет ему вывести ее из комнаты и осторожно усадить на табурет, стоявший на одном из рабочих мест. Затем он быстро подходит к панели управления, чтобы отключить питание.
— Эй, нет. Мы должны попробовать, по крайней мере, трижды за сегодняшний вечер.
— Завтра, — Фенрир достает ключи и записную книжку, — Я обещаю. А теперь, тебе будет удобно, если я отвезу тебя домой на своей машине? Я заеду забрать тебя ровно в восемь.
— Я могу вести. Моя припаркована внизу, — Финка робко встает, чтобы сделать несколько шагов к выходу, но не может набрать скорость, чтобы открыть дверь самостоятельно. Стыд берет верх, когда он опережает ее, чтобы взяться за ручку. Прежде чем настаивать на том, что ему не нужно быть вежливым, Финка на мгновение задумывается. Возможно, у нее могут заболеть ноги во время вождения, и она не сможет нажать на тормоз, когда это будет необходимо. В её положении, гордость должна быть отброшена в сторону, чтобы найти способы жить полной жизнью.
— Тебе снова больно? — Фенрир наклоняется, чтобы оценить ее состояние. Внимательный и вежливый. Его позывной ему едва ли подходит, потому что он больше похож на лабрадора, чем на мифического волка, который, как предполагается, является предвестником конца времен.
Черт возьми, он не так уж плохо выглядит. Намного выше среднего.
— Не совсем плохо, но да. Было бы лучше, если бы ты отвез меня домой, — Она снова сжимает его плечо и машет рукой на дверь, — Если тебе не сложно, Эмиль, пожалуйста.
— Ой. Да, хорошо, — Фенрир, кажется, был в ступоре, и к нему возвращается половина его чувств, когда в волнении дает им выход. Снег окрашивает их мир в темно-серый цвет, и все же путь, по которому они идут, — это чистый белый лист. Финка и Фенрир продолжают спорить о подходящей дозировке для следующего испытания, пока она не предлагает ему остаться на ночь у нее дома, утверждая, что это исключительно ради науки и ее страхо-химиотерапии. Он комментирует название и то, что оно звучит непреднамеренно зловеще, поэтому они не ложатся спать, записывая отрывок из фиктивного отчета, который должен быть доступен только им двоим. Он предпочёл бы спать на диване, что Финка категорически отрицает, потому что он, в конце концов, гость. В итоге, они договорились, что он будет спать в ее комнате, на полу, а вместо матраса будет груда одеял, а сверху - еще одна гора одеял.
— Видишь ли, я из Швеции. Мы привыкли к холоду.
— А я из Беларуси. Мы млекопитающие, дело закрыто, оставайся в тепле и ложись спать, — Она не стала добавлять, что он может забраться к ней в постель, если зимний ветер проникнет в импровизированную теплую крепость. По крайней мере, не на этой неделе, пока она не узнает больше о нем как об Эмиле.