┄⩤⨳⩥┄
Микки осторожно заходит в их квартиру, стараясь бесшумно прикрыть дверь за собой. Щелчок едва слышен, но он совершенно не готов к тому, что происходит дальше.
Повернувшись, он будто попадает в романтическую драму 90-х. Вспыхивает лампочка в торшере, чтобы идеально высветить его совершенно не спящего мужа, ожидающего возвращения Микки.
Он сидит на диване, завернувшись в халат, и хмурится с самым невозмутимым видом.
— Чёрт, — вырывается у Микки.
— Кто он?
Микки оглядывается по сторонам и даже за спину, прежде чем снова посмотреть на Йена, сердце бешено колотится в груди от испуга.
— Ты о ком?
— Перестань. — Теперь Йен встаёт и запахивает халат, готовясь к серьёзному спору; подбородок выставлен вперёд, и всё такое. — Ты исчезаешь каждую ночь. Да, я заметил, — вставляет он, прежде чем Микки успевает его перебить. — Берёшь с собой сумку… Возвращаешься домой потный… Знаю, ты считаешь себя хитрым, но ты ни хрена не умеешь что-то скрывать от меня, Микки.
Требуется секунда, чтобы до него дошло. Чтобы эндорфины, накопившиеся за последние пару часов, начали поступать в мозг.
И… Чёрт.
Йен его поймал.
Говоря откровенно, Микки думал, что это дерьмо сойдёт ему с рук. Он был очень аккуратен, даже принимал душ, прежде чем лечь обратно в постель.
— Два часа. Этого достаточно, чтобы встретиться с ним и сделать свои делишки?
Встретиться с кем? А, точно.
— Думаешь, кто-то пойдёт со мной в такое время? — спрашивает Микки, замешательство начинает выводить его из себя. — Занимаюсь этим дерьмом в одиночку. Ну… За исключением нескольких других парней, которые иногда заглядывают.
То, как Йен замирает, как вкопанный, приподнимая брови, поражает так же, как и его натянутое:
— Нескольких парней?..
Микки снимает сумку с плеча. Весь этот драматизм убивает его кайф.
— Господи, Йен. Ты чего так бесишься из-за…
— Чего я так бешусь?
Ну вот, заладил как попугай. Как будто не может поверить в то, что слышит.
— Микки, ты, блядь, серьёзно?
— Ну да… Что… В любом случае, я занимался этой хернёй для тебя. Думал, ты хоть порадуешься.
Ох. Блядь. Йену это не нравится.
— Порадуюсь? — Йен срывает халат в порыве гнева. Он начинает заводиться, и не в хорошем смысле этого слова. — Какого чёрта я должен радоваться тому, что мой муж изменяет мне?!
И это…
Он…
Секундочку.
— Что?
— Ты думал, что можешь уходить каждую ночь, чтобы встретиться с «несколькими парнями», а я буду прыгать от радости? — Он использует воздушные кавычки, как будто ему нравится подобная мысль, но нет, нет, нет…
— Какого... — Микки качает головой, пытаясь разрядить обстановку, потому что чёрт возьми. — Я, блядь, не изменяю тебе, Йен. Какого хрена?
— Ты только что сказал...
— Господи, ты думаешь, я трахаюсь с другими чуваками?
— Ну… Ты…
Микки потирает рот рукой, внезапно всё обретает смысл. Всё это представление. Йен застукал его возвращающимся домой после занятий, но всё это время они думали о совершенно разных «занятиях».
— Господи, — выдыхает Микки, направляясь за своей сумкой, чтобы немедленно выкинуть эту мысль из головы Йена. — Смотри.
Он расстёгивает молнию и вываливает содержимое на пол прямо между ними: кроссовки, старый айпод, футболка для тренировок, носки, которые воняют так сильно, что только их было бы достаточно, чтобы избежать всего этого. Один единственный вдох сразу прояснил бы ситуацию.
Но теперь этого хватает, чтобы Йен медленно начал соединять все кусочки пазла, беспокойные морщинки на его лбу разглаживаются, а подбородок возвращается к нормальному состоянию. Наконец-то.
— Ты... — начинает он с надеждой. — Ты... ходил в спортзал?
Микки указывает на груду одежды между ними, отвечая искренне:
— Да, чувак. Ждал, пока ты вырубишься. Думал, не заметишь…
Йен снова смотрит на вещи, а затем медленно надувает губы, отводя взгляд.
— Я всегда замечаю, когда тебя нет в постели. — Ему так и хочется добавить «сука». Микки практически видит, как его губы шевелятся.
Но Йен не говорит этого. И выглядит настолько застенчивым, откровенным и ранимым, что Микки не может сдержать улыбку, успокаиваясь, когда засовывает одежду и обувь обратно в сумку.
— С какой стати я вообще стал бы тебе изменять, тупица?
Наступает пауза, пока Йен обдумывает это.
— Не знаю… Я просто подумал...
— Ну так хватит думать. — Хотя, конечно, в этом есть смысл. Теперь, когда Микки смотрит на ситуацию его глазами. Чёрт, на месте Йена он, вероятно, подумал бы то же самое. — Извини. Не хотел тебя так расстраивать…
— Ничего страшного... — Йен наблюдает, как Микки приводит себя в порядок. Видно, что у него на уме ещё много вопросов. И начинает он с:
— Что ты имел в виду, когда сказал, что занимался этим для меня?
Правильный вопрос. Сразу к делу. И Микки на самом деле рад, что он спросил. Потому что, если уж ему так интересно…
Половицы скрипят под ботинками, когда он подходит к Йену, его мышцы разогреты и достаточно готовы, чтобы, наконец, продемонстрировать свои навыки.
И когда Микки делает это — когда он подхватывает своего здоровенного мужа на руки, пока его толстые бёдра не оказываются у Микки на талии, — испуг Йена и его широко раскрытые глаза говорят сами за себя. Микки прижимает его к стене — без малого девяносто килограмм, — удерживая на руках.
— Ходил в зал, чтобы поднять тебя, — хвастается он, впечатлённый собственной силой.
Потому что он работал ради этого момента. Ради выражения полнейшего шока в глазах Йена, который перерастает в восторг, гордость и что-то гораздо более страстное, чем дольше Микки держит его на руках.
И чёрт, этот короткий хриплый восхищённый смешок, который срывается с губ Йена в пространство между ними.
— Блядь, Мик...
О да. Вот для чего он тягал железо в два часа ночи.
— Тебе это нравится, а? — Микки ухмыляется, атмосфера становится знакомой и весёлой — заводит, в хорошем смысле этого слова. — Возбуждает?
Йен в его объятиях кивает, прикусив нижнюю губу и некоторое время пожирает Микки взглядом, обвив большими руками его шею.
Видно, думает, что отлично скрывает, насколько его распаляет тот факт, что Микки может поднять его без труда, заставляя почувствовать себя маленьким и лёгким.
Оказывается, они оба хреново хранят секреты.
┄⩤⨳⩥┄