"курение убивает."

"курение убивает."

читая фразу на пачке сигарет, честер затягивается ещё раз, выдыхая облако дыма в ночное небо. сигарета быстро подходит к концу и гаснет, вдавленная тлеющими останками в пепельницу. честер вздрагивает от холода и чувствует себя этой чёртовой пепельницей - об него раз за разом тушат словесные - да и не только, - окурки, оставляя болезненное жжение после, и ему хочется орать, хочется дать в морду каждому, кто приблизится с подобными намерениями, но есть ли от этого толк? где это видано, чтобы пепельница выдвигала претензии к тому, что её используют по назначению?

конечно, честер не думает, что он создан лишь ради того, чтобы окружающие вымещали на нём гнев. он знает, что это не так. но он устал. бесконечно, окончательно и бесповоротно заебался за свои почти двадцать четыре года, и сопротивление уже не кажется такой хорошей идеей, как раньше. слишком энергозатратно, слишком опасно. эта игра явно не стоит свеч.

щелчок зажигалки - и новая сигарета заполняет своим дымом лёгкие.

"если и правда убивает, то скорее бы уже убило. сколько ещё это будет продолжаться?"

честер оглядывается. он сидит на подоконнике в маленькой, уютной кухне майка шиноды, и его до сих пор удивляет то, как просто этот парень пустил его к себе в дом, узнав, что беннингтону негде жить в лос анжелесе. у майка вообще всё как-то удивительно просто, и честер даже немного завидует тому, как новый сосед всё ещё верит в людей после всего того дерьма, что выпало на его долю.

"хотел бы я быть таким, как ты, майк."

честер вздыхает и снова отворачивается к окну.

тихие шаги раздаются в спальне и неспешно перемещаются на кухню. честер не оборачивается - и без того ясно, кто решил составить ему компанию, - и замирает в шоке, когда сбоку прижимается чужое тело, а вокруг плеч смыкаются плотным кольцом сильные руки. майк часто так делает, но каждый раз это оказывается абсолютной неожиданностью. у шиноды тёплые руки, и его ладони на обнажённой коже и сквозь тонкую майку приносят всё ещё непривычное облегчение. честеру хочется думать, что это правильно, но нельзя. это не для него, и майк на самом деле так всё это не воспринимает. он одёргивает себя, заставляя думать о том, что майские ночи просто слишком холодные.

- опять кошмары?

майку не нужен ответ, он понимает всё только по тому, как честер при слове "кошмары" склоняет голову ему на грудь. шинода вздыхает.

- почему меня не разбудил?

- тебе рано вставать завтра. - голос честера по температуре примерно равен порыву ветра, ворвавшемуся после этих слов через открытое окно.

- какое это имеет значение, если я не смогу просто быть с тобой, когда тебе это нужно?

на это честер не отвечает. ответить на подобное ему вообще нечего.

он думает, что майк вот-вот начнёт уговаривать его вернуться в постель. что выдаст полным усталости голосом "попробуй поспать ещё, честер", что в переводе означает "засунь свои проблемы куда подальше и не мешай мне, честер".

майк ничего из этого не делает.

майк просто обнимает его крепче и спрашивает, не хочет ли беннингтон выпить кофе.

ну и как тут отказаться?

шинода не требует слезть с подоконника - просто протягивает чашку и снова оказывается рядом. ждёт, пока честер выпьет кофе и вновь закурит, чтобы выхватить из тонких пальцев сигарету и сделать затяжку, свободной рукой чуть крепче обхватывая беннингтона за костлявые плечи. это тоже стало своего рода традицией, и честеру очень хочется думать, что майку это нравится не меньше, чем ему самому.

глаза предательски закрываются. это тоже не удивительно - честер за время совместной жизни успел усвоить, что присутствие шиноды его успокаивает, а после ночных кошмаров ещё и усыпляет. он всегда отключается прямо на подоконнике, и всегда слишком быстро, чтобы увидеть или почувствовать, как оказывается перемещён в спальню. пару раз моргнув в тщетной попытке прогнать сонливость, он смотрит в окно. небо понемногу светлеет. засиделись. майк достаёт телефон, что-то печатает, после сообщая, что репетиции сегодня не будет, ведь всей группе не помешает выходной. честер кивает, не в состоянии сформулировать даже простой ответ. майк усмехается и гладит его по голове, а затем тушит истлевшую до фильтра сигарету в многострадальной пепельнице.

на этот раз глаза честера открыты, и он слегка удивлён тем, что шинода стаскивает его с подоконника и несёт обратно в комнату. не то, чтобы он ожидал чего-то другого, но видеть это своими глазами странно. он чувствует себя ребёнком, которого в канун праздника отправили спать, но он ослушался и теперь наблюдает сквозь приоткрытую дверь, как родители упаковывают подарки в яркие обёртки. волнительно до бабочек в животе. он вновь размышляет о том, как хотел бы, чтобы для майка всё это тоже так выглядело.

шинода опускает его на кровать и исчезает из поля зрения, чтобы забраться с другой стороны и снова обнять. честер разворачивается и вжимается лицом в ткань его футболки. помолчав с минуту, эмси негромко произносит, зная, что тот всё слышит:

- тебе нечего бояться или стыдиться. буди меня хоть каждую ночь... и тебе не обязательно говорить, чез - с тобой и без слов хорошо.

пожалуй, это всё, что честеру на самом деле нужно.