Весь декабрь снега не было от слова «совсем», будто кто-то сверху поставил табличку с надписью «для зимы вход запрещён». А, между тем, сегодня канун Нового года — и как такой чудесный праздник отмечать без малейшей снежинки?
Вот и Сантос не знает, а проблема это ого-го какая большая.
Если в новогоднюю ночь земля так и будет голой и серой, то проще уж вообще не праздновать. Настроения и так кот наплакал, снег мог добавить хоть какое-то ощущение наступающего чуда. Спасает лишь то, что отмечать Сантос будет не один — прийти обещали очень многие. Да и в целом не то чтобы для него это было важно. Зато было важно для маленького комочка, на руках Клайда уютно устроившегося.
— А снега совсем–совсем не будет? — грустно спрашивает малыш Гельмо, этими огромными печальными глазками сверля взрослых. А они даже и не знают, как ребёнку ответить — ему понять запутанную систему мира пока что тяжко, его не успокоить простым «как природа захочет». Гельмо хотелось бы, чтобы снег был, потому что ну какой Новый Год без снега? Какой праздник без всеобщей лепки снеговика, без больших снежных баталий, без наблюдения за танцующими снежинками в ожидании гостей и готовности печенья?
Клайд дёргается нервно, когда замечает, как начинает дрожать маленькая нижняя губа, и спешит успокоить ребёнка:
— Ну что ты, будет, конечно. Просто снежинки хотят быть самыми красивыми на праздник, поэтому, пока принаряжались, забыли посмотреть на времечко. Я уверен, они уже летят к нам.
Гельмо смотрит на отца с интересом, пока Сантос давит в себе желание засмеяться — у Клайда неимоверный талант сочинять бредни на ходу. Несомненно, этот навык не раз спасал его и на политическом поприще, и в межличностных отношениях, но каждый раз, как первый — весело и со вкусом. И пока якудзёныш продолжает с важным видом рассказывать Гельмошке о платьицах у снежинок и трудности в бытие женщиной — опыт долгого общения с Ники Райт — Сантос отправляет сообщения с настойчивыми вопросами метеорологического характера.
В ожидании ответа возвращается к нарезке картошки для оливье — список блюд разделили, и каждый несёт что–то от себя, чтобы собрать новогодний стол общими усилиями. На Сантосе, например, два тазика оливье да немного запечённой рыбы — не все жители МайнШилда — фанаты морепродуктов, потому и много не требуется. Клайд свою часть салатов ещё с утра закончил, потому со спокойной душой позволил себе расслабиться с сыном друга за нарезкой снежинок.
Немного странно называть его сыном — Гельмо Альцест сварганил в своей гипер–лаборатории по случайности, успеха добился чудом, но принёс ему пару месяцев назад и сказал «воспитывай теперь, чего уж делать». На удивление, Клайд, на правах лучшего друга, вызвался ему в этом помогать. Сантос, честно, понятия не имел, как Клайду можно доверить что–то настолько серьёзное, как воспитание ребёнка, однако справляется тот ответственно: его сына в опасные места не таскает, книги развивающие читает, кормит правильно, к тому же Клэша ругает за сквернословие в присутствии малыша. Насчёт последнего Сантос завидует немного — приходить с Гельмо к Дровосекам не может из–за костерящего любую рандомную дрянь Альцеста, ведь ребёнок после может задать тонну вопросов о значении того или иного матерного слова, из–за чего Клайд смотрит осуждающе, сомневаясь в его компетенции няньки, хотя сын–то и не его вообще.
Сообщения спустя время пестрят различными ответами. Джаст смеётся, естественно, предлагая своего снежного соседа натереть на тёрке, чтобы хотя бы сымитировать снегопад, потому что на всю территорию МайнШилда его тела не хватит, но где–то под конец череды сообщений буквы смазываются — Алфёдов, очевидно, идеей не доволен и товарища успешно пинает. Секби деловито докладывает, что метеорологические показатели малообещающие, потому он с Клэшем, Заквиелем и Пугодом устраивают масштабный сбор снега и залёт со сбросом его над основными территориями — ближайшие к спавну базы, например, и сам спавн.
Сантоса план товарищей устраивает, потому он оперативно переносит место празднования в центр в одно из зданий Якудза — Клайд любезно предоставляет на то возможность.
— Гельмо, давай-ка сделаем вот чего, — предлагает Сантос сыну, и ребёнок тянется к нему доверчиво. — Ты с дядей Клайдом поможешь ему украшать новое место, пока я буду заканчивать с едой, и на твои красивые гирлянды слетится много–много снежинок.
Детская наивность, как всегда, прекрасна — Гельмо хлопает в ладошки восторженно и спрыгивает с рук, в свитер кутаясь торопливо. Бегает по дому ещё полчаса, с помощью Клайда аккуратно собирая в коробку каждую гирлянду и каждый шарик так, чтобы ничего не помялось и не треснуло, пока Сантос уверенно потрошит рыбу для запекания.
И он не единственный родитель, обеспокоенный счастьем своего ребёнка в праздник.
— Ма-а-ам, а снег будет? — это оказалось первым, что сказала малышка Кэтрин тридцать первого декабря. Причём заявившись в родительскую спальню, не дожидаясь, пока они проснутся: потрясла за локоть и огорошила вопросом. Хайди мычит что–то бессвязно, отказываясь воспринимать реальный мир, поэтому успешно скидывается на пол к одной из подушек изящным пинком Ники. Такая вопиющая наглость заставляет мгновенно взбодриться.
— А что, ещё нет, цветочек? — сонно мурчит Ники, вслепую протягивая руку к взъерошенной головушке, чтобы погладить. Девочка под ласкающую ладонь подставляется с удовольствием и бубнит недовольно:
— Ни снежинки не выпало.
Хайди пижамную рубашку одёргивает и лезет за коммуникатором: Клэш написывал ему какое–то время в разгар раннего утра, пытаясь втянуть в какую–то спорную авантюру, но уже заявил, что в его участии не нуждаются, поэтому особо паниковать не было смысла, хотя уточнить шебутные планы «мышонка» всё же стоило бы. Дочь вопрос повторяет, забираясь к матери под одеяло, и Хайди мягко ей улыбается, наслаждаясь согревающей сердце картиной с довольным лицом его девочки в главной роли. Ладно, их девочки.
— Дядя Клэш пишет, что сегодня точно выпадет.
— Если дядя Клэш пишет… — задумчиво тянет Кэт и подскакивает тут же. Маленький неугомонный ураганчик. — Значит, надо как следует подготовиться!
Ники едва слышно стонет в подушку, и Хайди от этого смешно: его скинула, значит, а сама вставать отказывается. Настрой дочери мгновенно охватывает и его.
— Правильно, и надо начать с мамы, а то снег испугается её сонного вида и передумает выпадать! — заявляет воинственно, и они в четыре руки Ники за ноги пытаются стянуть с постели, пока она верещит протестующе.
Утро, как оказывается, давно уступило место обеду. Они Сантосу отвечают, что узнали о смене места сбора, и за дела принимаются: Ники собирает по дому шалкер украшений для места тусовки, пока Хайди и Кэтрин занимают кухню. Как удивительно оказывается, что Акула — шебутная задница — оказывается хорош в готовке и родительстве. И оба, что отец, что дочь, у плиты становятся совсем другими людьми: спокойными, собранными, усердно чистящими грибы.
Да, свою ситуацию они родительством называют с гордостью — сами Кэтрин из веназаровских красок вывели, сами и воспитают, что, по их нескромному мнению, им удаётся весьма хорошо. Кэт растёт маленьким комочком радости, что не может не придавать сил.
Когда они передают шалкер украшений заглянувшим к ним Гельмо и Клайду, дети обмениваются переживаниями по поводу снега ещё раз. Малыш Гельмошка с гордостью делится историей, что ему отец с дядей рассказали, и этим даёт Кэт немного больше надежды на весёлый праздник.
И если Гельмо и Кэтрин готовы смириться с поздним прибытием снежных покровов, то Кшиштофу снег нужен прямо сейчас, и чёрта с два он на другой вариант согласен.
— Весь в своего отца, ей–богу, — вздыхает Нео с нервным смешком, пока ребёнок оккупирует угол комнаты, насупившись, и бойкот объявляет, пока желаемого не получит. Жираф определённо его слишком балует, но только попробуй ему об этом сказать — получишь три часа ворчания о том, что он определённо точно лучше знает, как воспитывать своего сына.
Нео обрывает сообщения бывшим Хранителям, что с Кшиштофом связаны почти напрямую, Сантосу с Клайдом, Ники с Хайди, чтобы выпытать из них предположительную манеру взаимодействия с пятнистым комком негодования, но никто помочь ему ничем новым не может — лучше Нео жирафье семейство знает только МоддиЧат, который в детях не смыслит ничего, и мы не говорим о его драконьем сыне, потому советов о том, что делать в ситуации, где архангел бессилен, никто ему дать не может.
Нео честно пробует всё, что может: зазывает вместе готовить угощения к столу, пытается приманить новогодними украшениями, заверяет, как может, что снег уже в пути и скоро будет, даже яблоки до обеда суёт, хотя рацион питания обычно прописывает строгий — не помогает ничего.
Пугод доброжелательно уведомляет его, что «Команда ХНЙ» работает над решением проблемы, и к празднику снег непременно будет на спавне. Возникает несколько вопросов по поводу названия команды, её целей и методов работы, а также причастности Пакета ко всему этому делу. И всё же сообщение особо не успокаивает. Кшиштофу снег нужен сейчас, а до тех пор — что архангелу прикажете делать?
Пугоду, в целом, всё равно, — у них заминка с механизмами, и нельзя, чтобы об этом кто–то узнал. Собственно, поэтому он ведёт массовую маркетинговую кампанию их предприятия, в названии которого «ХНЙ» — это, вообще–то, «Хэппи Нью Йеар», а не неприличные слова. Всё ж для детей, для новогоднего настроения.
— Заквиель, чёртова ты руина! — кричит Клэш, собирая просыпанный снег, пока Пакет с головой зарывается в шалкера редстоуна и липких поршней. Секби носится между ними тремя с наспех сделанным перекусом, и Пугод ему благодарен за это — без еды и горячего чая воспринимать очередной взрыв распыляющих машинок было бы тяжелее в разы.
— А план был так хорош, — хмыкает он разочарованно, дожёвывая бутерброд. Времени всё меньше и меньше, и возиться с проблемами в заквиелевских механизмах тяжко и долго, потому что он сам в них путается. Операция под угрозой срыва оказывается, ведь последний закат в году они встречают всё ещё в попытке настроить машинки должным образом.
Тем временем дети действительно начинают расстраиваться, всё ещё не обнаруживая долгожданного снега. Дела налаживаются только у Нео — удаётся заманить в небоскрёб Жирафа, чтобы он сам разбирался со своим сыном самостоятельно. И тот каким–то чудом умудряется перетащить его на место празднования, чтобы накормить свежим яблочным пирогом — естественно после обязательной порции мяса с овощами.
Некоторые майншилдовцы, впрочем, снега бы тоже хотели. Но время движется неумолимо, а команды доставщиков новогоднего настроения всё ещё нет.
— Где их там носит, вообще, — бурчит Альцест недовольно, пока вокруг все в лёгком смятении. Предприятие с многозначительным названием обещало завершить свою работу к строго назначенному времени и всё ещё задерживается.
Хайди бросает взгляд на мрачнеющую дочь и подбирается поближе к Дебу.
— Дружище, что там по времени? — спрашивает обеспокоенно. — Уже скоро Жираф с Нео перейдут на этап «кто кого перепьёт», дело пахнет керосином, если честно.
— Да, сейчас, — Деб тянется в карман, а затем видит, что до Нового года осталась… Минута.
И тут долину укрывает, как пушистым одеялом, воцаряется умиротворение и восхищение — от того, как снежинки кружатся на фоне тёмного неба, словно это звёзды падают с бархатного свода, и от того, насколько все становятся счастливы в один миг, готовые встретить наступающий год во всеоружии — с улыбками, смехом и позитивным настроем.
Пугод залетает к остальным на полном ходу, схлопывая элитры в самый последний момент, и с гордостью начинает тараторить о том, как они едва–едва успели, и что Заквиель опять всё едва не заруинил, и дети налетают на него с быстрыми благодарственными объятиями, прежде чем с визгами насладиться долгожданным снегопадом. Где–то сзади ворчит Клэш, что он тоже заслужил обнимашек за старания, и растерянный надзиратель, обычно тактильность не жалующий, одним только кивком предлагает ему сгрести довольную ребятню прямо сейчас и завалиться с ними в сугроб. Что тот и делает под ворох тёплого смеха товарищей и визгов малышни.
И если загаданное под — пусть и маленькие — куранты желание правда сбывается, то их ждёт море веселья и широкая белая полоса. Главное — искренне, по-детски верить, и тогда всё сбудется.
И тогда всё станет хорошо.