÷÷÷
Солнце у них тут тусклое. Маленькое такое солнышко. На него можно глядеть невооружённым глазом, не боясь за зрение. Ещё тут вечно пасмурно, как будто они все надышали и накурили эти серые облака, а деться облакам и некуда. Масштабная, внушающая архитектура, вся в древних рунах и оккультных символах, постоянно стоит в грязной дымке. Гигантские идолы-статуи, боги вперемешку с демонами, покрываются чёрной копотью и нуждаются в постоянной очистке.
Уилбур тушит сигарету о мраморную балюстраду и выкидывает бычок с презентабельно высокого этажа. Он открывает дребезжащие стеклянные двери назад в кабинет и как можно тише закрывает их за собой. Вздохнув, он решает подойти к хозяину кабинета так, как тому больше всего нравится — на коленях.
Колени стукаются о пол. Привычно уже, в общем-то. Благо тут есть бордовый ковёр, и пылесосят его часто. Уилбур подбирается к тому, кто сидит за резным столом.
— Мой император, — говорит и не забывает улыбаться.
Техноблейду такое всегда по душе. Он прячет довольную улыбку в руку с тяжёлыми перстнями и прищуривается. Откладывает какую-то потрёпаную книгу и поворачивается в сторону, приглашая к себе.
— Повелитель, — продолжает он.
— Да ладно, — скромничает Техноблейд.
Это они так, играют. Они тут все играют, так что Техноблейд у них и император, и властитель, и вождь, и потомок бога, какого-то из них, неважно, какого. Уилбур называет его своим богом, лихорадочно твердит ему это в постели, как заправская порнозвезда. Техноблейду нравится.
Он кладёт руку на щёку Уилбура, гладит его.
— Что тебе нужно, Уилбур?
Уилбур жарко целует его открытую ладонь, прижимается к ней. Как же он его ненавидит, если бы он только знал. Вспорол бы его жирное брюхо, выдавил бы ему глазёнки. Сам бы расстрелял, если б мог, лично бы пустил пулю в его узкий лоб. Животное. Узурпатор без роду и племени.
Техноблейд берёт его за волосы и притягивает к себе, на место между раздвинутых ног. Больно, больно. Как же Уилбур его боится. Техноблейд может сломать ему шею одной этой рукой, ударить его виском о край вот этого стола и оставить подыхать. Если вдруг что, Уилбур будет скулить, как побитый щенок, и ползать у него в ногах, умоляя сохранить ему жизнь. Уже было, проходили.
— Мой император, когда вы отправляетесь на Южный полюс?
Уилбур покорно глядит на него снизу-вверх, чтобы не пялиться на пряжку ремня у него на животе.
— Скоро.
— Могу ли я вас сопровождать?
В кабинет входят без стука. Уилбур думал, что у него атрофировался стыд, но всё-таки что-то наплывает на щёки, когда отец видит его таким.
Фил вскидывает руку в приветствии, но тут же отступает назад.
— Я потом зайду.
Уилбур сжимает челюсть. Что стесняться, смотри уж, на что ты обрёк своего наследника. Древний род! Сыны Гипербореи! Кровь валькирий…
— Всё в порядке, Фил, — говорит Техноблейд.
Но подняться с колен не приказывает, только вальяжно откидывается на спинку кресла. Уилбур не смеет двигаться и так и сидит между его ног. Ритуальное унижение это тоже что-то, им очищается душа. Кипятком подавленной ярости проводится дезинфекция внутренностей.
— Тут Уилбур хочет посмотреть на «Весеннее пробуждение». Возьмём с собой?
— Как ты скажешь, — отвечает отец.
— Возьмём, — добродушно решает Техноблейд. — Можешь идти.
Уилбур наглеет и хочет встать, но рука Техноблейда ложится ему на плечо и настойчиво давит вниз.
— Нет, Уилбур, ты остаёшься.
От бросает взгляд полный ненависти вслед отцу, а потом подобострастно смотрит вверх. «Да, мой император» получается смазанным из-за большого пальца на губах. Уилбур открывает для него рот.
Он на ходу разминает подзатёкшую челюсть, когда на него налетает Томми и начинает что-то трещать прямо в ухо. Уилбур зыркает на него, как на блохастого пса, который клянчит еду.
— А, ты от Техноблейда?
Уилбур молчит и продолжает идти по сероватому коридору. Его разбавляют статуэтки то богов, то животных. Там, где служит Уилбур, ставят в основном сов. Они смотрят на него своими начищенными бронзовыми глазами из каждого угла.
— Всё понятно по тому, какой ты мрачный, Уилбур. Ты всегда злым выходишь! И всё сразу понятно.
— И что тебе понятно, мелкий?
— Что император, — Томми мычит, корчит рожу, — милость оказал. По походке обычно понятно. А когда ты трёшь челюсть…
Уилбур разворачивается и с размаху даёт ему пощёчину. Томми всхлипывает, схватившись за горящую щёку.
— Ты не смеешь так говорить со мной! Понял?!
— Понял, — пищит Томми.
Всё равно будет, маленький паршивец. Никакого уважения к старшему брату.
— Ну, — Уилбур приосанивается и добреет. — Что хотел-то?
Томми тоже выпрямляется, отпускает красную щёку, хоть и продолжает обиженно дуть губы.
— Да рассказать хотел! Спросить, что думаешь. Мы же на поверхность собираемся?
«Секретный план,» — думает Уилбур, — «о котором вся Агарта знает».
Они продолжают идти, теперь помедленнее. Процент сов в нишах повышается с каждым шагом.
— Так я подумал… Там же ведь всё по-другому? И это, физика другая. А наши леталки, они вообще полетят?
После восьмой совы направо — скромная табличка, на которой есть только одно его имя. Они входят в кабинет Уилбура, и Томми закрывает за собой дверь. Уилбуру лучше думается, когда темно, поэтому тяжёлые занавески тут всегда наглухо задёрнуты. Под высоким потолком стоит сигаретный дым. Чёрное кожаное пальто от униформы брошено мимо вешалки, на столе беспорядок из доносов. На левую сторону с любовью отложены те, которые Уилбуру показались особенно забавными.
— Почему они должны не полететь?
— Да вот хуй знает! Законы физики там, говорят, другие. Тут у нас всё нормально летает, потому что близко солнце, пространство… ну как это… искривлено. А там как? Там гравитация другая! Они на неё не рассчитаны! Как мы Землю будем захватывать-то, без поддержки с воздуха? Мы же думаем, что мы их там всех лазерами с тарелок расстреляем… А если тарелки наши того, не полетят и в снег носом плюхнутся?
Уилбур садится на стол, сминая пару бумаг, и достаёт пачку сигарет.
— Полетят, не выёбывайся, — он чиркает зажигалкой и закуривает. — Куда ж они денутся. А это вообще кто говорит?
— Таббо говорит, — пожимает плечами Томми, — конструктора говорят.
— Императору докладывали?
— Да это… — Томми тушуется. — Не знаю. Это же всё, ну, теоретически…
— Значит, слушай меня. Это всё паникёрские слухи. — Когда Томми открывает рот, чтобы что-то возразить, Уилбур с нажимом продолжает: — Я спущу разнарядку. Такие разговоры резко пресекать. Наши летательные аппараты будут бороздить атмосферу Земли и наводить ужас на примитивных обитателей поверхности без проблем, понял? Императора этой хуйнёй не беспокоить.
Томми цокает языком и закатывает глаза, но Уилбур знает, что он всё выполнит.
— Ладно, — бросает Томми.
— Честь отдал.
С показушным вздохом, Томми вытягивается в струнку и вскидывает руку.
— Разрешите идти.
— Разрешаю.
Уилбур докуривает сигарету, крепко задумавшись.
÷÷÷
Техноблейд сидит без кителя — всё-таки в кругу своих самых близких советников. Белоснежная рубашка на фоне тёмного дерева, серебряная заколка на чёрном галстуке. Задумчивый. Даже не отвечает никак — просто кивает опоздавшему Уилбуру на его место. Пит закатывает глаза и продолжает толкать свою речь.
— Мы рискуем аварией, если продолжим бурить. Там чрезвычайно трудный сейчас момент, как нам докладывали… Можно сказать хватит. Мы уже побили все рекорды с лихвой. Добыли образцов породы… Я предлагаю остановиться.
— Ты же знаешь, что это не про «породы»! Какие к чертям породы? — перебивает его Уилбур, плюхаясь на вычурный стул.
— Что бы там ни было, — почти рычит Пит, — Там, внизу, это… Лучше нам это не трогать. Ад там, инопланетяне, Шамбала — ну это к чёрту! Мы не знаем, что там. Может, сигналы эти, сигнатуры, это вообще природное явление. Газы какие-нибудь, я не знаю… Мы тратим кучу бабок на каждый сантиметр. Всё это бурится в тяжелейших условиях. Пора заканчивать. Это моё мнение.
— Ты душнила.
— Уилбур! — прикрикивает на него Техноблейд.
— Я скорее согласен с Питом, — говорит Фил. — Я даже не знаю, что страшнее: что там ничего не будет, или что там что-то будет. Ну вот представим, что там реально что-то есть. Возможно, кто-то! Ну это же, ну… Ну я не знаю, — он всплескивает руками. — Я не знаю, готовы ли мы к этому. Хотим ли мы это вообще знать.
Образовывается пауза. Техноблейд молчит и вертит в руках толстую подарочную ручку. Она глухо стучит о сукно стола — стук, стук, стук.
— Чтобы воевать с Адом, нужно самим быть как минимум Раем, — тихо говорит Пит. — А мы, скажем честно, далеко не Рай.
— Чтобы воевать с Адом, достаточно быть не Адом, — отрезает Уилбур. — Мы под эту категорию вполне подходим. Да и потом, если мы остановим бурение, сможем ли мы его продолжить? Технически? Это же всё нужно будет заморозить, мы…
— Это заблуждение о заниженных издержках, — говорит Пит.
— Сам ты… санк кост фалласи, — огрызается Уилбур.
— Брейк, брейк, — вздыхает Фил.
— Уилбур, успокойся, — говорит Техноблейд, и все тут же замолкают. Он говорит негромко, но уверенно, смотря куда-то мимо них всех. Стучит ручкой, как метрономом. — Если мы не будем знать, что там внизу, мы будем жить в страхе вечно. Бюджет свёрстан с учётом таких расходов. Мы можем себе это позволить. Деньги найдём. Бурение продолжить.
Он встаёт, и все поднимаются вслед за ним, ножки стульев одновременно скрипят по паркету.
— Всем спасибо. Уилбур, останься.
Уилбур подсаживается к нему поближе.
— А ты пропустил самое интересное. Хватит уже опаздывать, чем ты занят таким? — Он жестом фокусника достаёт две рюмки откуда-то из волшебного места под столом. Оттуда же извлекается виски. — Приборы упорно фиксируют… — Математически точная доза, до капли. — Как будто буровой установке навстречу что-то движется. Из-под земли.
— Может, ошибка.
— Не с нашей удачей, Уилбур. С нашей удачей рептилоиды-гиганты из Шамбалы уже объявили нам войну.
— А если серьёзно?
Техноблейд пожимает плечами. Закрывает бутылку и бросает в мини-бар.
Изменился он, конечно. Врос в свою роль. Стал более молчаливым и медленным. Большим, тяжёлым и мудрым, как полагается. Уилбур помнит все его приколы, боязнь публичных речей и как он огрызался журналистам, не привыкший к чёрным глазам камер. Теперь он уже шутит осторожно, и остроты свои отпускает с покровительным достоинством. Совсем вырос. Почти старый. Боже, он почти старый.
И почему они не могут быть вечно молодыми. Как будто взяли власть только вчера. Как будто ещё пьяные от триумфа коронации. Море флагов на стадионе. «Антарктика! Империя!» — кричит толпа.
— А если серьёзно, — вздыхает Техноблейд, — то я сейчас буду говорить с министром обороны.
Уилбур молчит. Техноблейд сидит так неподвижно, что хочется взять его за руку, но это было бы слишком по-пидорски.
— Прорвёмся, Техно, — улыбается он. — Нам нужно дерзнуть.
— Дерзнём. Куда мы денемся, — улыбается Техноблейд.
÷÷÷
Уилбур подходит к Техноблейду из-за спины точно выверенными шагами — не слишком громкими, но и не слишком тихими, чтобы тому не показалось, будто к нему подкрадываются. Из окна открывается вид прямо на громадную буровую вышку, которая похожа на бетонный зиккурат. Техноблейд глядит на неё, не отрываясь.
На южном полюсе всегда полумрак, тут ущелье, оно дальше всего от их слабого солнца и ближе всего к поверхности Земли. Вышка освещена синими огоньками, а на боку у неё — «Весеннее пробуждение» в одно слово. И руны.
Работы ведутся постоянно, бур где-то под их ногами прямо сейчас вгрызается в породу, пробивая себе путь на поверхность. Уилбуру кажется, что он даже может слышать гул, что он может чувствовать вибрацию — но это, наверное, ему всего лишь кажется. В конце концов, тут вечно гремит музыка, а где-то на первых этажах этого отеля проходят пышные религиозные мероприятия с последующей ритуальной оргией. Неоновые вывески храмов, на которых кривляются обнажённые жрицы, напоминают Уилбуру о том, что он пропускает.
Он гладит рукав рубашки Техноблейда: — Мой император, к вам девственницы.
— Я не в настроении.
Уилбур открывает двери. Он щурится на яркий свет из коридора отеля после полумрака номера. Разодетые и испуганные девицы жмутся к бежевым стенам. Кто-то плачет.
— Всё, девушки, свободны. Его величеству императору не до того, ему захват мира планировать. Да, всё. В следующий раз.
Снова темно. Техноблейд не приказывал включать свет. Так и смотрит на свою башню.
— Мой повелитель, вы думаете, они дадут нам отпор?
— Не волнуйся, Уилбур, они отстали от нас на столетия. Захватить поверхность не составит труда.
Уилбур снова гладит его руку и даже трётся о неё щекой, подозревая, что за девственниц придётся отдуваться ему.
— Мы пойманы тут, внутри Земли, как в скорлупе, — говорит Техноблейд, берёт его за запястье. — Зачем всё это, если мы лишены неба?
Неон отражается в его глазах, и эти синие огоньки. Таким он Уилбуру даже нравится, совсем сумасшедшим. Ему тесно в этом скучном застывшем мире, он хочет разбить стенки их снежного шарика изнутри. Его божественный предок жаждет крови — а кто сможет такому отказать?
— Я согласен, — выдыхает Уилбур, как молитву. На всё, на всё согласен.
Техноблейд накрывает его рот своей пастью в плотоядном поцелуе.
×××
Спутники-шпионы Ньюфаундленда фиксировали странные манёвры антарктических войск: целые соединения стягивались к южному полюсу.
В Агарте жгли ритуальные костры, заправляли плазменные двигатели.
Два бура двигались навстречу друг другу; до их столкновения оставались считанные дни.