Харуно Сакура…
…просыпалась в новом месте. Им пришлось переночевать перед тем, как их отпустили к той туше.
Особого возмущения это со стороны гостей из Конохи не вызвало. Вечерний Кири был похож на что угодно, но не на располагающее к поздним прогулкам место. Селение ощущалось окружённым оплотом человечества, дрейфующем в непроглядной тьме. Сакура, выросшая в густых лесах Страны Огня, даже не догадывалась, каким может быть страшным ночной океан. Это чувство не описать словами. Словно стоишь на берегу абсолютной пустоты и пытаешься в ней что-то рассмотреть. С каждой секундой всё сильнее ощущая, что что-то смотрит на тебя оттуда.
Ситуацию только хуже делал этот бесконечный туман. Поразительно, как его не было заметно с берега. С той стороны залива. На острове же удавалось в полной мере ощутить то, как притуплялись чувства. Звуки были тише, окружающие предметы казались блеклыми и размытыми, а чужие движения словно увязали в этом мареве.
Даже сейчас, выглядывая из окна на улицу, девушке казалось, что свет фонарей застывал в дымке. Светящимися ореолами очерчивались головки лампочек, превращая улицу в сюрреалистический пейзаж.
– Здесь запаха словно совсем нет, – тихо бурчит себе под нос розоволосая.
Где-то за её спиной тихо позвякивают посудой. Югао подрядила Сая расписать каменные стены их временного приюта базовыми защитными печатями, пока сама ставила чайник.
– Думаю, дело в ветре, – хрипловато и так же тихо ответила старшая куноичи. – И влажности. Эта парочка мешает вони достигнуть островов.
Чуть обернувшись, Сакура отметила, с какой старательностью парень выводит что-то на бумаге, перед тем как сложить печати и закрепить рисунок на стенах. Удивительно, сколько всего он знал. Но статус мастера чернил, видимо, подразумевал и эту область.
– Это меньшее из зол, что беспокоит местных, – вздохнула Харуно.
Невольно, она вспомнила то, каким несчастным выглядел тот молодой мечник, когда провожал взглядом трупы акул.
Чоуджуро.
Его уязвимо опущенные плечи, поджатые бледные губы, сжатые кулаки.
То упрямство, с которым он признал себя наследником почти вымершего клана, отозвалось болью глубоко внутри. Она не раз слышала подобный тон от другого человека. И, после его смерти, не думала вовсе, что когда-нибудь услышит вновь.
Хотя, этот тон немного отличался. С таким упрямством мог говорить бы Наруто. Не с желанием отомстить потери, но с упорной надеждой возродить всё вновь.
«Забавно,» – горько подумала медик, – «что я ищу их черты в первом встречном.»
Она успокаивала себя тем, что это её способ справиться.
Что выискивала бы что-то знакомое даже в случайном пациенте.
Старалась убедить себя, что её ребята не умерли по настоящему.
Что их частички продолжают жить в окружающем мире, осев на каждого человека, спасённого их техникой.
Но равнодушной остаться всё-равно не смогла.
Потому что Сакура каким-то чудом выжила, пройдя всё то безумие, что больше походило на горячечный сон.
А самые невероятные и сильные люди в мире — нет.
И порой ей казалось, что она ощущает себя виноватой в этом.
Потому хотелось помогать, быть полезной даже в мелочах.
Пусть это и была всего-лишь парочка спасённых акул.
* * *
Утро в Кири было таким же серым, как и вечер.
С тем лишь отличием, что оттенок серого чуть отличался. Вероятно на это влияло солнце, спрятавшееся где-то там, наверху, за километрами густых облаков и мутноватой дымки.
Сакура встречает это утро укутанная в плащ. Приладив покрепче к лицу спасающую от вони маску. Крепко-накрепко вцепившись чакрой в раскачивающуюся на резвых волнах лодку.
– Воду тут я сама могу взять! – перекрикивая ветер, сообщает девушка. – Но что делать с почвой!?
Здесь с ней только тот немного неловкий мечник. В отличие от Харуно, он словно не испытывает ни малейшего дискомфорта в этой безумной качке.
– Просто песка взять?! – уточняет так же громко он.
Девушка кивает.
Совсем не хочется лишний раз открывать рот около этой разлагающейся туши.
Это огромное существо вблизи выглядит ещё более пугающе. Словно смотришь на крепостные стены Суны. Для того, чтобы хоть краем глаза увидеть вершину, приходится до хруста в позвонках задирать голову.
Чешуя-кожа этого колосса покрыта язвами, шрамами и странными наростами. Кажется, местами можно увидеть морские полипы, какие-то ракушки и водоросли. Удивительно, но некоторые представители флоры и фауны не боялись яда, что выделял труп. Словно пришли с ним из тех мест, где это было вполне естественно.
– Сейчас! – выдёргивает её из мыслей крик. – А вы пока возьмите воду!
Сакура, озадаченная, лишь успевает моргнуть. Её невольный компаньон в долю секунды спрыгивает с лодки, входя в воду почти без брызг.
«Даже меч не снял!» – про себя восхищается девушка, стараясь не терять зря время.
В стерильную бутылку зачёрпывается вода, после чего сосуд тщательно запечатывается. Этого ей хватит, чтобы провести необходимые тесты.
Здесь, у тела они были не так уж долго. Но для первичной оценки Сакуре не требовались какие-то особенные анализы. Несколько видов растений, местных животных, воды, почвы… Этого пока хватит.
«Остаётся разве что ещё кое что,» – девушка оценивающе смотрит на гниющую тушу.
На край лодки опирается бледная мокрая ладонь. В эту секунду Харуно пространно сосредотачивается на неровно обрезанных плоских ногтях с мутноватой толстой пластиной. Пальцы пересекают множество мелких шрамов, что выделяются сейчас особенно ярко из-за контраста температур.
– Какая мерзость, – отплёвывается Чоуджуро неразборчиво, лёгким плавным движением забираясь обратно.
Он буквально балансирует на одной руке, пока вторая придерживает сосуды с собранными материалами. Девушка отмечает, как он морщится, откашливая океанскую воду.
Можно было догадаться, что близость с мертвецом не сделает воды приятнее. Ощущая странную неловкость за происходящее, Сакура даже не успевает подобрать подходящих слов, чтобы подбодрить его.
– Что ещё!? – снова повышая голос, крикнул Чоуджуро.
Сглотнув путанные эмоции, Харуно вздохнула поглубже и постаралась взбодриться. Резким движением она распечатала спрятанный в кармане плаща свиток, чтобы достать большую, похожую на стальной таз, ёмкость.
– Образец тела! – открывая крышку, объявила медик. – Чем больше видов ткани получится срезать, тем лучше!
Кириец моргнул. Сделал он это крайне странно. Не как обычно делают люди, верхним веком. А как ящерица. Или рыба.
Он не выглядел ошарашенным или возмущённым. Скорее, немного озадаченным. И если куноичи сначала подумала, что дело в её просьбе, то после поняла, что виной оказалась именно поставленная задача. Точнее, механика её исполнения.
Голубоволосый мечник слитным движением развернулся лицом к туше.
Задумчиво почесал подбородок, несколько секунд её оценивая.
А потом, практически неуловимым движением, снял меч.
Тот самый, невероятно огромный, что висел за его спиной.
– Держитесь тут! – кричит он ей, кратко оглядываясь.
А потом пропадает. Словно растворяется то ли в воде, то ли в тумане.
Сакура теряется на долю секунды, чтобы потом увидеть разрез. И только после услышать его.
Чоуджуро требуется менее пяти секунд, чтобы рассечь это существо пополам.
С уродливым и мерзким чавканьем верхняя часть туши сползает в воду, оголяя внутренние органы. К поражению своему, Сакура видит за слоями жировой и мышечной ткани что-то неестественное. А после, как эти образования омываются океанской водой, она узнаёт глыбы. На обломках чего-то высечены непонятные письмена, которые девушке ранее не доводилось видеть. Барельефы в странном стиле, которые, из-за расстояния, не удаётся разобрать.
– Это был желудок?! – переполненная любопытством, уточняет она у своего спутника.
Но тот не отвечает. Взгляд его, чёрный, непривычно бликует, как у кошки в тёмной комнате. Лицо пустое и безэмоциональное. Словно кириец мысленно совсем в другом месте.
Чоуджуро…
…убеждал себя, что ему было совсем не интересно. Но когда медик с материка попросила разрезать тушу, он ощутил странный азарт.
Нечто настолько огромное ни разу не встречалось молодому мечнику. Даже заплывая подальше от материка и островов, в открытый океан, он не натыкался на подобных колоссов. Лишь с тревогой смотрел в черноту, вниз, где неизвестно было, сколько времени может занять путешествие до дна. Да и он не решился бы. Потому что не был уверен, выдержит ли такое давление.
У него, как и у прочих представителей клана, были жабры.
Анатомия отличалась от человеческой, позволяя чувствовать себя в воде комфортней, чем на суше. Но кириец был знаком лишь со старыми семейными сказками и легендами. Сам он значимую часть океанской жизни не знал.
Если честно, Чоуджуро ни разу не отплывал действительно далеко от клановых территорий. Только из любопытства обходил окраины. Но там, окружённый пустотой, он ощущал себя одиноким.
Уязвимым.
Пока жители большой земли устраивали войны, стычки и заговоры, ему казалось, что только он знает, что такое настоящий страх. Потому что материк маленький. Острова вокруг него и того меньше. А океан…
Мечник покрепче схватил мечи, готовый нанести удар. Стоило приложить все силы, что у него имелись.
«…океан людей не жаловал,» – простая мысль стрельнула у него в голове, стоило занести клинки для удара.
Заостряя и удлиняя их своей чакрой Чоуджуро хотел узнать, справится ли?
Дядя бы справился.
Однако, атака на труп пошла не по плану. К удивлению кирийца это мёртвое существо умудрилось застать его врасплох.
Техника.
Лёгкий электрический всплеск он уловил слишком поздно. Словно перезвон статики блеснул под гниющей чешуёй. Но выводить тело из уже происходящего удара было бессмысленно. И, если честно, невозможно.
Чоуджуро окатило волной разорванной печати, неизвестно откуда взявшейся в теле погибшего существа. Словно рыболовецкая сетка, эта техника зацепилась за его меч, путаясь в потоках его же чакры. Резвой водомеркой скользя выше и выше, пока не сплелась с его собственными каналами.
Знакомая и незнакомая одновременно.
«Это же…» – осознал парень, прежде чем немного качнуться.
В глазах потемнело. Волнами накатил на него лёгкий жар и покалывание в кончиках пальцев. То же самое ощущение, но в сотни раз сильнее. Знакомое со времени, когда Чоуджуро был мальком, что только учился плавать.
Удивительно, но Чоу не ощущал ни малейшей угрозы от этого состояния.
Старая клановая техника для контроля над акулами передавалась от старших к младшим столетиями. И она очень сильно отличалась от тех письмён, что материковые зовут «печатями». Потому что человек не сможет её прочитать. Слишком простая анатомия. Маленький набор органов чувств, упрощённый и слабый.
Но это, хоть и походило на готовую к нанесению технику, но было чем-то иным.
И Чоуджуро не мог понять, чем.
Потому что ни одна живая душа не помнила истоки их клана.
Он уже слышал тревожный писк в ушах, когда вопрос Сакуры выдернул его из размышлений.
Озадаченный, парень встряхнул головой, как испачкавшийся в луже пёс. Сморгнул тёмные пятна и странные образы, что заполнили его сознание. А потом посмотрел на результат своих трудов.
Не сдержав вздоха, Чоуджуро удивился не меньше девушки. Эти структуры он знал. Точнее, видел нечто похожее. Как раз в тех отдалённых местах, где начинался открытый океан, граничащий с территорией его клана. Но в тех местах оставались стёртые силой прибоя развалины. Эти же больше напоминали случайно проглоченные куски колонн. И он был готов поспорить, что барельефы были выполнены с большей изящностью, чем те, что он видел в доме своей матери.
– Да, – тем временем, рот его словно сам собой шевелился, – это желудок.
Сакура кивнула. Очевидно, прилагая все усилия, чтобы скрыть своё собственное замешательство.
Прекрасно понимая, что не только её заинтересуют эти артефакты, мечник неловко улыбнулся.
– Мы с-собрали всё что нужно?! – голос его снова стал громче, чтобы ей не пришлось разбирать бурчание в шуме океана.
Медик поджала губы, прекрасно понимая, что она и так увидела больше, чем ей могли позволить. Вздохнув, она кивнула.
Чоу лишь прикрыл глаза.
У него от всего этого уже начинала болеть голова.
Слишком много событий для такого, как он.
* * *
– Я не вижу ничего страшного, – седой старик звучал немного озадаченно. – Более того, даже намёка на печати не отмечаю.
Чоуджуро, если честно, так и знал, что так выйдет. Материковые печати даже ощущались иначе. Он всякие за время работы успел повидать. От спиральных травоядных, до многослойных горных. Не говоря уже про витиеватую путанную вязь любителей острых приправ.
– Чоу-кун, – певучий голос Госпожи Мей заставил парня выпрямиться, как по струнке, – если твои слова правдивы, то стоит быть осторожнее.
Голубоволосый мечник лишь вздохнул. Если она одна во всём мире будет верить ему, то ничего страшного. Более того, одной её и достаточно.
– Я д-доложу, если будут какие-то изменения, – отрапортовал он, стараясь выдерживать ровный голос.
Рядом с Мизукаге Чоуджуро всегда сильно робел. Сильнее, чем рядом с прочими, даже самыми красивыми девушками. Потому что Теруми Мей была не только прекрасна, но и сильна. Он лично видел, как эта женщина уничтожала целые отряды, выдерживала самые страшные испытания, решала сложнейшие политические задачки.
Он восхищался ей.
И был счастлив быть просто подле, помогая восстанавливать родную страну.
– Обязательно, – мелодично ответили ему. – Я не могу рисковать твоим здоровьем.
И парень приложил все усилия, чтобы не покраснеть в ту же секунду. Он смог дотянуть до выхода из её кабинета, покрываясь пятнами румянца, как мимикрирующий под окружение осьминог. Мечтательный, он еле добрался до дома.
Не смотря на поздний вечер, на улице всё ещё было достаточно людно. Что для Кири было хорошим знаком. Чоу помнил времена, когда после заката можно было встретить только наёмных убийц и торговцев запрещёнкой. А сейчас мимо него проходили семьи, молодые люди, будущие воины и приехавшие торговцы.
Страна Воды, с приходом стабильности, показывала себя как перспективное для развития место.
«Может быть,» – мечтательно думал он, открывая дверь небольшого домика, в котором сейчас жил, – «когда-нибудь жизнь дойдёт и до моих клановых островов.»
Меч был водружён на специальный постамент. Впереди его ждали рутинные процедуры по уходу за клинком. Успокаивающий вечерний моцион.
«Было бы здорово туда вернуться,» – вздохнув, парень отправился переодеваться в домашнее.
Пока он занимался привычными делами, голова его продолжала ныть. Точно так же, как она ныла с самого момента прибытия в кабинет Мизукаге. Это не была острая или тянущая боль. Скорее походило на лёгкое давление в висках.
Оно лишь немного раздражало. Не более того.
С этим чувством Чоу и лёг спать. Специально немного раньше, надеясь проснуться с лёгкой головой. Но этой ночью его встретили странные сумрачные образы подводных городов, странных барельефов и бездонных океанских впадин.
* * *
– Вы уверены? – голос мечника звучал скорее испуганно, чем удивлённо.
Сакура твёрдо кивнула. Она сама выглядела как человек, что не был рад своему открытию.
– Я уже говорила, что хорошо разбираюсь в строении рыбы. Пусть в этом случае только в клеточном, – девушка сглотнула. – И я уверена, что эта особь не достигла зрелого возраста.
Чоу в ужасе посмотрел на горизонт, видя массивную тушу, что меняла его ровную линию.
Это был детёныш.