После церемонии прощания жители Седьмой общины не спешили расходиться по домам. Толпа немного поредела, но большинство селян решили по традиции встретить на площади рассвет. Тут и там валялись ленты, неиспользованные в церемонии цветы. Башня всё так же мигала оранжевыми пятнами, отражая пламя костров, только пятен этих стало заметно меньше.

Некоторые селяне покинули площадь. Среди них был и Ричард, который всегда праздновал День сошествия квину до утра, но в эту ночь не захотел оставаться возле башни. Он устал, больше морально, чем физически, и хотел поскорее оказаться дома, где он сможет выспаться, а после разобраться со всеми мыслями, что не давали ему покоя последние три дня, и с тоской, которая поселилась в его сердце после последнего разговора с Мэттью.

Cтоило Ричарду ступить на одну из семи главных дорог, оставив позади костры, он как будто в воду нырнул: из тёплого, пестрящего разноцветными тканями и яркими огнями, мира попал в холодный и мрачный. На улице не было ни одного человека, его окружали лишь угрюмые очертания домов и деревьев.

Днём селение выглядело безопасно, а вот ночью… В темноте родная община казалась совершенно иной: какой-то непривычно таинственной, чуждой, быть может, жутковатой.

Ричард передёрнул плечами и пошёл в направлении дома. С вечера стало холоднее. Со стороны холмов на селение надвигались брюхатые тучи. Они закрыли уже полнеба. Звёзды теперь виднелись кое-где маленькими озерцами в окружении дождевых облаков.

Лодочка месяца уплыла на запад. Тучи то скрывали её, то на пару минут освобождали, и тогда лунный свет слабо освещал улицы. Серебристые лучи касались влажных ипомей, мягко подсвечивали капли росы на их лепестках. В воздухе пахло сыростью, чем-то лесным.  

Наставником овладело, не волнение, не напряжение, нет, что-то ещё, какое-то вязкое неуютное чувство. Похожее он ощущал, когда шёл в лекторий непривычной дорогой, например, или засиживался с Мэттью допоздна, не обращая внимания на перезвон пластин, или же в парке уходил слишком далеко от односельчан.

Дело в том, что Ричарду ещё не приходилось разгуливать одному в тёмное время суток, после праздников он всегда возвращался домой в компании товарищей.  

Вдруг потянуло промозглым ветром. С цветов, с листьев аралиевых деревьев посыпались ледяные капли. Месяц на мгновение стряхнул с себя тяжёлое облако и осветил посёлок ярким белым светом. В этот момент Ричарду послышалась странная возня неподалёку. Сначала звуки были тихие, словно из-за ветра дёргается старая дверь на хлипких петлях, затем они стали нарастать, будто по мощёной дороге тащат что-то тяжёлое, причём, тащат с трудом. Следующие секунды растянулись на долгие часы. Всё вокруг как бы замёрзло, отчего двигалось настолько медленно, что Ричард, настороженно прислушиваясь, рассмотрел паука под крышей одного из домов, бегущего по паутине навстречу пойманной мухе. Но вот туча скрыла месяц, и возня прекратилась. Опять воцарилась тишина, нарушаемая одним лишь стрекотом сверчков.

Мужчине показалось, будто что-то не так. То ли его преследовали нечистые силы, то ли ему всё послышалось. На коже проступили мурашки, и Ричард продолжил путь, предчувствуя — домой можно опоздать.

Он зашёл в небольшой сквер, разделяющий два квартала. Идти осталось недолго, ведь дальше начинался проспект, на котором он жил.

Шур… Шелест, похожий на шаги. Шур… Звук повторился.

Ричард замер в нерешительности, боязливо оглянулся. Качались ветки, по мощёной дорожке плыли клочья тумана. Наставник открыл рот, чтобы выкрикнуть «Кто здесь?!», но слова как будто застряли в горле. Вероятно, и шелест, и движение ему почудились или, быть может, по скверу шёл ещё один селянин. В конце концов, что с ним может произойти плохого в безопасном посёлке?

— Здесь есть кто-нибудь? — всё-таки спросил Ричард, сжав ткань воротника.

Он чувствовал. Не видел, но чувствовал, что в сквере точно не один. Холодный свет вновь рассеял темноту, залив тусклыми лучами переулки и сквер, но спокойнее от этого не стало. Наставника начали посещать неспокойные мысли, ведь он не знал, что происходит в общине по ночам.

В тишину ворвался треск веток, за ним опять послышался неразборчивый шорох. Ричарду стало по-настоящему страшно. За ним кто-то следил.

— Ла…с...

И этот кто-то находился за его спиной.

— Ларс, иди сюда!

Ричард вздрогнул. На этот раз слова прозвучали разборчиво, и он обернулся на голос.

— Я не Ларс, я Ричард, — успел сказать наставник прежде, чем понял, кто перед ним стоит.

Женская фигура, на уровне талии — лезвие кинжала, поблёскивающее в свете луны. «Дикарка» — пронеслось в голове Ричарда. Она стояла в шагах трёх или четырёх. По телу пустилась дрожь. Мужчина с ужасом понял, что в сквере ему никто не поможет, а отбиваться он, как примерный житель общины, естественно, не умеет. Наставник попятился.

— Ричард?.. — женщина замешкалась, но быстро вернула в голос строгость и шагнула ему навстречу. — Стой, не двигайся!

Видимо, она тоже не была рада неожиданной встрече — кинжал, мгновение назад заткнутый за ремень, оказался у неё в руке.

— Не надо, не трогайте меня! Я могу просто уйти, — выкрикнул Ричард, шарахнувшись назад.

— Нет, нельзя, — она мотнула головой.

Страх сдавил сердце Ричарда, тянущее мерзостное чувство сжало лёгкие. Наставник сжался, силуэт дикарки начал зерниться, расплываться. Что делать? Что говорить? Куда бежать? Или не надо никуда бежать? Мысли разбегались, взгляд метался туда-сюда.

— Прошу! Я не позову хранителей, клянусь богами!

Единственное, на что он был способен, — вызвать сострадание, поклясться во всём, чего незнакомка только пожелает. Не все же дикари бездушные убийцы? Ричарду оставалось только надеяться на это.

— Сдвинешься с места, я перережу тебе горло. Если сама не догоню, мне помогут, и тогда ты точно не уйдёшь отсюда живым. Давай ты спокойно выслушаешь меня, ответишь на вопросы, и я тебя не трону.

У Ричарда не получалось унять дрожь, волнами проходящую по телу. Перед ним человек? Или уже нет? Что осталось в этой дикарке человечного?

— Ты знаешь Мэттью?

Ричард не мог ни пошевелиться, ни, тем более, что-нибудь сказать. Он даже не до конца понимал, что от него хотят услышать. В голове была муть.

— Ты знаешь Мэттью?! Отвечай! — Тон незнакомки стал раздражительнее. Она потрясла кинжалом, давая понять, что не собирается долго ждать.

Всё внутри Ричарда заледенело, а ноги так ослабли, что, казалось, он вот-вот упадёт.

— Да, — выпалил бывший воспитатель.

Неожиданно женщина замолчала. Лезвие кинжала блеснуло примерно на уровне подбородка, и Ричарду показалось, что незнакомка прикрыла кулаком рот. Тут ударил сильный порыв ветра, швырнув в глаза песком, кроны сразу зашумели, а сзади тихо и протяжно завыли трубы, но Ричард отчётливо различил в этом шуме, как дикарка сдавленно охнула, будто подавив вскрик. Когда ветер успокоился, наставник услышал её громкое прерывистое дыхание.

— Где? — наконец, хрипло выдавила дикарка. — Где он?! Говори, где мальчик!

— Мэттью в обители Светоносных духов.

Сначала в ответ послышался дрожащий шёпот:

— Чёрт…  

А затем женщина закричала, не боясь, что её обнаружат:

— Чёрт, чёрт, чёрт!

На Ричарда накатила новая волна ужаса, в глазах вспыхнули белые искры.

— Как?! — уже пытаясь сдержать себя, прорычала дикарка.

Мотнув головой, она судорожно набрала воздух, словно задыхаясь, а потом, спустя пару секунд, выдохнула с тихим протяжным стоном. Ричард сделал несколько осторожных шагов в сторону. Дикарка не заметила этого движения. Она снова набрала воздух, собираясь что-то сказать, но не справилась с задачей и рыкнула, топнув ногой, из-за чего Ричард чуть не подпрыгнул. Рука с кинжалом потянулась к голове, схватилась за волосы, потом начала нервно заправлять их назад. Ричард начал медленно разворачиваться, и тут женщина поняла его намерения.

— Да стой же ты! — надрывно рявкнула она, и наставила на Ричарда кинжал.

Наставник замер, ожидая, что теперь его точно убьют: воткнут острое лезвие в живот, в горло или свернут шею. Сейчас, когда дикарка получила ответы, с ним должно было произойти что-то ужасное. Но незнакомка просто продолжила говорить дрожащим голосом:

— Ричард, ты помнишь меня? Я — Янда. Помнишь, мы дружили, пока на общину не напали? На празднике меня ранили, но Гра… В общем, один человек забрал меня.

«Что за околесицу она несёт?» — только и пронеслось в сознании. Стиснув кулаки, Ричард отчеканил:

— Янда мертва.

Он был уверен, скорее планета перевернётся и мир зальёт водой, нежели добрая девочка Янда возьмёт в руки оружие.

— Выслушай меня! Сначала я потеряла тебя, потом у меня отняли, — дикарка запнулась, судорожно вдохнула, — моего мальчика. Моего Мэттью, единственного ребёнка!

Мысли Ричарда мелькали одна за другой, сталкивались, беспорядочно барахтались. «Откуда дикарка знает Янду?» — пронеслось в сознании, но тут же в голову ударил страх: «Она меня убьёт!». «Что значит «моего мальчика?»» — возник вопрос, но его сразу затмила другая мысль: «У неё кинжал!».

— Нет, этого не может быть, — ответил Ричард, как в тумане.

Эта разбойница притворялась, чтобы ослабить бдительность Ричарда. Не могла она быть Яндой. Со дня исчезновения подруги прошло много лет. В последнюю их встречу Ричарду было одиннадцать, а ей — шестнадцать.

Женщина продолжала говорить:

— Рич, пойдём со мной. Здесь опасно. Очень. Правда, поверь, я знаю, о чём говорю. Квину морочат вам головы. Мэттью… Его больше нет, и тебя также не станет! Ты единственный, кто у меня остался, брат. Я не хочу снова тебя потерять!

Она отпустила кинжал, и тот с глухим звуком упал в траву. Сердце Ричарда застучало где-то в горле, так громко, что, казалось, заглушило мысли.

— Ну, пойдём! На свободу. Мои друзья тебя с радостью примут. — Дикарка ринулась к мужчине, чтобы взять его за ладонь.

Жест получился лёгким и бережным, она едва коснулась пальцев наставника своими. Ричард даже не успел почувствовать чужую руку, но тут же шарахнулся назад, оттолкнув незнакомку, и, резко развернувшись, бросился прочь.

Женщина так и осталась стоять посреди сквера, замерев с чуть вытянутой рукой, правда, Ричард этого уже не видел.

Он бежал, не разбирая дороги. Споткнувшись, потерял тапку, но не остановился. Только бы оторваться, только бы спрятаться, куда — не важно! Он не обращал внимания ни на ветки, которые норовили выколоть глаза, ни на мелкие камушки, впивающиеся в кожу голой ступни, ни на жжение в мышцах и одышку. Для него существовали только дома, виднеющиеся впереди. Не имело значения, в какой из них он вломиться и как будет объяснять хозяину, почему нарушает порядок. Лишь бы не попасться дикарям!

С четырёх сторон к нему прижималась тьма, окутывала его, словно кокон, и Ричарду мерещилось, что на него вот-вот кто-нибудь прыгнет. Стук сердца в ушах заглушал любые звуки, мужчина не понимал, гонятся за ним или нет. Поворот вправо, влево. Дерево. Ричард чудом не врезался в ствол, подвернул ногу, еле удержал равновесие, взмахнув руками. В боку закололо, и он закусил губу, чтобы заставить себя бежать дальше.

Наконец, улица. Подгоняемый приступом паники мужчина крутил головой, соображая, куда можно сунуться, но кругом стояли тёмные пустующие дома. Народ сейчас развлекался на площади. Лишь в одной из лачуг мерцал свет, из окна, не закрытого ни ставнями, ни промасленным холстом, доносились громкие весёлые голоса. Хромая, он добрался до неё и распахнул дверь, благо, в общине не пользовались замками.

— Дикари напали!

На Ричарда уставились три человека, что сидели за невысоким столом в просторной комнате. Повисла тишина.

— Ди… Дикари… Они там! Они… Они уже здесь! — пытаясь одновременно выровнять дыхание и объяснить, что с ним случилось, Ричард начал заикаться.

У него не получалось сосредоточить внимание на чём-то одном. Взгляд бегал от юноши к девушке c хвостиком, от окна к столу, на котором лежали фигурки животных и игральные кости. Комнату освещало пламя свечей в настенном канделябре.

— Где? — вяло и не заинтересованно спросил старший среди присутствующих.

— Успокойтесь, пожалуйста, и зайдите в дом. Мы вас внимательно слушаем, — вежливо улыбаясь, сказала девушка.

Ричард глубоко вдохнул, закрыл за собой дверь и подошёл ближе к людям.

— В сквере. Я встретил женщину, она была одета, как дикарь. Она долго не хотела меня отпускать, но я смог сбежать. Надо звать хранителей порядка.

Ричард пришёл в себя, правда, его ещё потряхивало. Щёки — белые, но взгляд перестал метаться и сделался осмысленнее.

Старший нахмурился и недоверчиво посмотрел в окно.

— Хранители патрулируют прямо на нашей улице. Дикарь бы не осмелился подобраться так близко. Ты уверен, что видел её? Или тебе показалось? Может быть, это был кто-то из наших? — после недолгой паузы сказал он.

— Нет, точно дикарка. Я говорил с ней.

— И что же она сказала?

— Она спрашивала об одном мальчике, который сегодня стал работником башни. И угрожала мне  большим ножом. А ещё она говорила, в общине плохо, пойдём со мной.

Находящиеся в комнате напряглись. Девушка с хвостиком обхватила руку соседа и с ужасом в голосе почти шёпотом произнесла:

— Тебя хотели съесть. Давно известно, что дикари крадут молодых ради мяса.

Старший поднял брови и артистично закатил глаза, видимо, ещё не веря, что в центр пробрались чужаки, а Ричард потёр переносицу, пробормотал:

— Не знаю, чего они там хотели…

Разбойники могли начать охотиться за ним, чтобы он не позвал на помощь охрану и не помешал их вылазке. Этого он боялся больше всего.

 — Да, надо обратиться к хранителям порядка, — в диалог вмешался молодой человек с длинными светлыми волосами. — Вы садитесь на диван, не переживайте, я обо всём позабочусь. Аарен прав, дикари к нам не подберутся, они не настолько смелые. Вы в безопасности.

Он сгрёб в кучу фигурки, игральные кости и отнёс их в соседнюю комнату. Ричард тем временем вспомнил о больной ноге, которую подвернул во время бега, морщась, через всю комнату похромал к полосатому дивану, расположенному у противоположной от двери стены, и плюхнулся на него.

Чтобы успокоится, он принялся разглядывать окружающую обстановку. По разные стороны от входной двери стояли два тёмных шкафа. Почти посередине залы, подальше от двери и поближе к дивану, красовался круглый стол, сделанный из того же тёмного дерева, что и шкафы. Он был невысокий, и люди сидели за ним на подушках. Справа от Ричарда располагалось окно, не прикрытое даже ставнями, слева — дверь в другую комнату, в которую ушёл юноша с длинными волосами. Всё, как в его доме.

На улице выл ветер, задувал в окно, пытался погасить пламя свечей. Огоньки метались, словно в конвульсиях, но не потухали. Воск медленно-медленно стекал по канделябру, капля за каплей, и вот фитиль одной из свечей наклонился, сгорбился, тоже медленно, как-то скорбно. Огонёк продолжал мигать. Комната освещалась всполохами тусклого тёмно-жёлтого света. Ричарду очень не нравился такой свет. Совсем не похож на солнечные лучи. Унылый, предвещающий тоску или даже беду. Ричард специально ложился спать сразу после заката, лишь бы не видеть его. Однако больше всего наставника смущал этот противный полосатый диван кислотно-зелёного цвета. Такой нелепый на фоне белых стен и бежевых одежд… Ричард решил смотреть на потолок. Там —кривая трещина. И паутина с огромным пауком и несколькими дохлыми мухами вокруг него. Наставник почувствовал, как по телу прошли мурашки.

— Я налил вам настой из трав. Вы наверняка очень устали. — Длинноволосый юноша вернулся с кружкой и поставил её на табуретку перед диваном. — Схожу за хранителем.

Ричард вздрогнул, чужой голос словно вернул его в реальность. Юноша же направился к входной двери, чуть приоткрыл её, но остановился. Улыбаясь, он повернулся к Ричарду, скорее всего, чтобы что-то сказать, но неожиданно чёрная полоска между дверью и косяком стала шире.

Юноша успел только обернуться, после чего сильный толчок отбросил его назад. Короткий вскрик, блеск топора. В следующий момент Ричард услышал капустный хруст рассекаемой шеи. Отрубленная голова отлетела в сторону и покатилась по полу. Ричард в ужасе расширил глаза и тупо уставился на стоящего возле входа дикаря, не успев до конца осмыслить, что произошло. Единственная мысль, которая крутилась в его сознании, была о том, как странно красный цвет смотрится на поверхности топора.

Из шокового состояния его выдернул крик односельчан, резанувший по ушам тысячами осколков. Тут завопил сам Ричард, и лицо его искривилось в уродливой гримасе.

Девушка бросилась к окну, мужчина, что ранее сидел рядом с ней, – в соседнюю комнату, которая находилась за закрытой дверью. Убийца замахнулся во второй раз. Лезвие рассекло воздух в миллиметре от русого хвостика.

— Помогите! — девушка споткнулась, упала на пол, и, вопя, кинулась под стол.

Ричард не мог пошевелиться, а его крик превратился в жалкий хрип, близкий к тихому стону. Ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Изо всех сил зажмурившись, до боли в веках, Ричард попытался забыться, однако опять увидел перед собой отрубленную голову, валяющуюся неподалёку от тела,  и сереющее лицо покойника. Паника и отвращение не поддавались контролю и разрывали изнутри. Грохот влетевшего в шкаф оружия смешался со стуком опрокинутого стола, с топотом и скрипом половых досок, с девичьим воплем и запахом свежей крови.

Ричард открыл глаза, вскочил с намерением выпрыгнуть из дома, но на улице блеснул клинком другой дикарь. Последняя надежда потухла так же быстро, как и появилась, ледяной судорогой ухнув в ноги.

Тем временем убийца рывком вытащил из дверцы шкафа лезвие, одновременно с этим свободной рукой схватив за волосы девушку и дёрнув её на себя. В следующую секунду он перерезал ей горло.

Раздался звон разбитой кружки и грохот опрокинутой табуретки. Ричард упал. По полу растёкся горячий настой, пару минут назад любезно приготовленный уже бывшим хозяином дома.

У мужчины, который побежал в сторону второй комнаты, не получалось открыть дверь. Дрожащие ладони соскальзывали с ручки. Наконец, он справился, однако было поздно — на него обрушился топор. Мужчина кое-как увернулся, отскочив от дверного проёма, но теперь спасительный выход ему загораживал дикарь. Убийца замахнулся ещё раз. Селянин успел схватить со столика металлический кувшин и в последний момент отбил удар.

Ричард в это время отполз на коленках к стене и прижался к дивану. К вырвиглазно-зелёному полосатому дивану. Голова кружилась. В глазах начали вспыхивать ярко-зелёные искры. Этот проклятый диван… Ричарда чуть не вырвало, и он вцепился ногтями в ткань, борясь с дурнотой. Несмотря на то, что убийца ещё не добрался до него, он видел, физически ощущал, как острая сталь вонзится в его беззащитное горло, как тело пронзит боль, а дикарь потом лишь брезгливо оботрёт испачканное оружие. Ричард завыл. Завыл, как сумасшедший, от горя, от ненависти и страха смерти. Завыл, даже не думая, что дикарь, услышав его отвратительный скулёж, захочет быстрее с ним расправиться — худшее итак настало.

— Ты что творишь, подонок? Рехнулся что ли? — с улицы послышался знакомый голос.

Ричард невольно повернул голову в сторону открытой входной двери, но наткнулся на неподвижные, залитые болью и животным ужасом глаза девушки. Прислонённая к стене, она полулежала с растопыренными в стороны руками, медленно сгибая колени, кровавая пена стекала с крупно дрожащих синих губ, а короткие волосы не прикрывали разрезанное горло, из которого вырывался булькающий свист. Желудок Ричарда скрутило.

— Ларс! Остановись!

Топор врезался в затылок жителя общины.

Ричард сквозь слёзы посмотрел на убийцу. Тот выдернул оружие из чужого черепа, и ни одна мышца не дрогнула на его лице. Обмякшее тело с металлическим кувшином в руке безвольно упало, стёсанная с макушки кожа повисла красным лоскутом, обнажив кость.

— Стой! — надрывался кто-то.

Убийца же, не обращая внимания на женский вопль, двинулся на Ричарда.

— Не трогай моего брата! — в комнату вбежала дикарка, назвавшая себя Яндой.

— У тебя ещё целая деревня таких братьев, — глаза разбойника блеснули в свете свечей, в голосе прозвенела сталь.

— Довольно, — отрезала женщина. — Ты погубил достаточно человек, мы сюда пришли не за тем, чтобы устроить резню.  

В окровавленной одежде, с тёмными, практически чёрными волосами убийца не выглядел, как человек. Ричард, уже плохо соображая, каким-то образом вспомнил о Сатане, про которого читал в древних документах.

«Если дьявол существует, то сейчас передо мной стоит именно он».

То ли идеальные, словно выточенные из камня, резкие черты лица напомнили ему о нём, то ли тени, пляшущие на широких скулах, то ли нечеловеческое выражение глаз, будто мертвец обратил к нему взор.

— Только дурак способен оставить в живых свидетелей преступления, — заключил убийца.

— Он пойдёт с нами. Ларс, прошу тебя. Это мой...

Женщина не успела договорить — Ларс замахнулся топором. Однако дальше случилось то, что нельзя было предугадать. Дикарка кинулась ему на спину и вцепилась в руку, тот развернулся, чтобы откинуть женщину, но она не уступила по скорости и подсекла ему ноги. Только вот сил у неё не хватило. Дикарь слегка пошатнулся, и в следующий момент защитница Ричарда была сбита ударом в грудь. На этом она не остановилась и хотела было подняться, но получила ещё один удар, намного сильнее первого, ногой в живот. Тогда дикарка предприняла попытку отползти к выходу, а Ларс, видно, очень разозлённый её наглостью, на время забыл о Ричарде и шагнул за ней.

— Сейчас, — справа от наставника послышался чей-то шёпот.

Ричард повернул голову вправо и заметил рядом с противоположным подлокотником дивана ещё одного дикаря. Когда он успел пробраться в дом?.. Дикарь осторожно кивнул. Этот жест был адресован четвёртому разбойнику, что очень незаметно перешёл порог дома и теперь, облокотившись о косяк, подозрительно спокойно перебирал в пальцах верёвку с петлёй.

Ларс повернулся к дикарю, стоящему у дивана.

— Убей его, — он указал на Ричарда.

Подельник не сдвинулся с места, нагло ухмыльнулся.

— Позже, командир.

— Что?

— Ничего.

Прежде, чем Ларс сообразил, что значат слова подчинённого, прежде, чем он ответил ему, разбойник, стоящий на пороге, верёвкой вырвал из его руки топор. Дикарь возле дивана обнажил меч, следом за ним и человек с верёвкой.

Обезоруженный Ларс только принял боевую стойку, как сзади к нему подскочила дикарка и приставила нож к горлу. С двух сторон — мечи, возле сонной артерии — острое лезвие, но лицо убийцы оставалось неподвижным.

— Сейчас не время выяснять отношения, — голос тоже оставался спокойным.

— Ты так думаешь? — довольно проговорил дикарь, что стоял напротив Ларса. — А мы думаем иначе. Был убит хранителями во время очередной вылазки. Защищал подчинённых. Хорошая сказка, правда?

Направив остриё меча в живот командира, он подошёл ближе, и ухмылка его тут же исчезла.

Ларс медленно залез ладонью под жилетку.

— Ты ляжешь вместе с ними. — Кивок в сторону убитых селян.

Ларс резко вытащил из-под одежды что-то синее, похожее на кулон с цепочкой, и изо всех сил швырнул это в сторону, да так, что предмет чуть не разбился, с глухим стуком ударившись о стену. Все разом отвлеклись на артефакт. «Не смей!» — закричал с опозданием один из разбойников, второй же сразу кинулся к предмету. Женщина завертела головой, не зная, на ком сконцентрировать внимание, и Ларс воспользовался её секундной слабостью. Ещё мгновение — и он уже выпрыгнул в окно.

— Зараза... — процедила сквозь зубы дикарка. — Змей, что с глушителем?

— Цел, — облегчённо выдохнул грабитель.

— Ларс решил нас вместе с собой угробить. За ним, скорее! — скомандовала женщина, но с улицы послышался испуганный вопль: «Хранители идут!».

— Всё, мы уходим, — Змей засунул овальный синий камень во внутренний карман куртки и, торопясь, вышел из дома. За ним выбежали остальные дикари.

Ричард какое-то время сидел, не двигаясь, потом коснулся шеи, словно проверяя — живой ли, а затем зарылся пальцами в густые волосы, прикрыл глаза. Случившееся отзывалось тупой болью в голове. Сквозняк с грохотом захлопнул дверь и погасил свечи, оставив в темноте пол, залитый кровью, изуродованные тела и хрупкую дрожащую фигуру. В окно скоро начал заглядывать рассвет, но Ричард его не застал. Его, наконец, обволокла долгожданная пустота.