Митчелл приблизился к полуподвальному помещению... и подмигнул лениво курившему человеку, опиравшемуся на перила. Тот столь же лениво выпустил дым.
– Митч?
– Это для друзей, – спокойно поправил он.
– Ты тут уже в шестой раз.
– Это ты тут уже в шестой раз, а я уже со счёта сбился.
Охранник усмехнулся.
– Занят, значит... Ну, если что – свистни.
– Ага.
Усмехнувшись, Митч завернул на ступеньки внутрь.
Бар выглядел как самое обычное заведение, даже не слишком приметное. С одним нюансом. Тёрлись тут только мужчины определённого склада.
Внутри большинство взглядов обратились к нему, прикидывая, туда ли он забрёл, и он, предвкушающе улыбнувшись, опустил мелкую купюру в ящик у входа – сугубо символическая сумма, сразу позволявшая определить своих: из этого ящика владелец охранникам к зарплате доплачивал. Забредшие натуралы, бывало, буянили, что-нибудь рассмотрев, а они тут любили безопасное времяпрепровождение.
Митч, впрочем, надолго тут задерживаться не собирался, но по обычаю к стойке прошёл, по дороге отправив взгляд одному из мужчин на танцполе: Блейк до сих пор учился танцевать (благо, неравнодушных учителей хватало). Тот, отправивший ответный взгляд, коснулся им его губ – он и не думал скрывать предвкушения – и кивнул, после этого перестав обращать на него внимание, так что он облокотился на стойку, ожидая. Блейк всегда заставлял его ждать. Но никогда излишне.
– Угостить? – поинтересовался у него кто-то из новеньких (или старичков, если они просто не совпадали), увидев, что он просто встал у стойки, ничего не заказывая, и он покачал головой:
– Я жду кое-кого. Извини.
– А, окей.
Минут через десять к нему направился надвигавшийся Блейк, и сходу опёрся об стойку по обе стороны от него; его объяло облаком запаха того, в который подмешивалась тонкая нотка одеколона, словно Блейк прыснул разок на футболку, а больше постеснялся, и он, коротко облизнувшись, сглотнул. Вот это ему как раз было по вкусу.
– Ты чего творишь?
– Нет настроения тянуть. Пойдём.
На улице Блейк бросил на него пристальный, почти острый взгляд, усаживая его в машину, и по нему пробежали мурашки. У него тоже не было желания тянуть вне отеля.
– У тебя что-то случилось? – поинтересовался он на всякий случай по пути.
– Нет, конечно, – тот улыбнулся. – Я не пришёл бы. Какой смысл? Этим в нормальном настроении заниматься нужно.
Митчу показалось, что тот немного приврал... но сюда он уже не лез. Строго говоря, их взаимодействие ограничивалось ежемесячными встречами, на протяжении которых они занимались тем, что им нравилось (и тем, чем они обычно заняться не могли), и пытаться вплести сюда какое-то ежедневное общение без обоюдного на это желание было бы странно. И неуместно. Хоть он бы, вообще-то, не отказался...
– Идёшь? – вопросил у него Блейк, протягивая купюру; он взял: в прошлый раз за номер платил он. – Жду.
Он угукнул, игриво ткнув того в бок, и Блейк усмехнулся, только пронаблюдав, как он выбрался из машины. Затем он скрылся в здании отеля. Иногда он задумывался о том, с какими мыслями и в каком состоянии Блейк терпеливо ждал в машине более-менее приличный промежуток времени. Наверное, так же, как он ждал, пока тот переоденется...
Взяв ключ от номера, он на ходу отправил Блейку сообщение с числом: ему для нехитрой коммуникации выдали электронную почту, здорово походившую на запасной ящик, и он тогда едва сдержался, чтобы не похихикать: в некоторых вещах тот здорово отстал от жизни. Зато в некоторых других... ух.
Отперев дверь, он только закрыл её за собой, ожидая Блейка, у которого ключа, ясное дело, не было, стащил пиджак, повесил его на крючок у входа и окинул взглядом номер. Кровать им досталась одноместная, но главным было не это; главное, что здесь был стол. За этими столами Блейк безропотно возил его на другой конец города, потому что ему подходила высота.
На столе он и расселся, ожидая. Когда тот наконец явился (прошло минут семь, но тянулись они жутко долго), он со смешком поинтересовался:
– И что ты сегодня забыл мне сказать?
– Сегодня я кое-что у тебя оставил, – ответил тот со смешком, снимая с плеча лямку рюкзака. У ресепшена приходилось что-нибудь изображать, но Блейка обычно пропускали без проблем. – Смотри, если не найду...
Митчелл коротко рассмеялся, вызвав у того слегка мечтательную улыбку. Блейк любил, когда он положительно реагировал. Даже слишком.
– Всё, давай, иди, – отправили его, и он, соскользнув со стола, поймал брошенную в него смазку и направился в санузел, давая Блейку спокойно переодеться и войти, так сказать, в образ. Последнему он не мешал, потому что ему очень нравилось. И отчего-то не приедалось, хоть каждый раз – а они виделись уже в восьмой, седьмой из которых тот приносил в рюкзаке сменку, – всё повторялось чуть ли не одинаково. Либо у него был маленький фетиш на полицейских, либо именно на Блейка в образе полицейского. Последний тоже сказал, что не надоедало, и он знал, что это был честный ответ. Каждый раз знал. Опытным путём.
Усмехнувшись, он спустил джинсы с трусами и уселся на унитаз, сходу открывая смазку: промылся он дома ради экономии времени, и ради той же экономии времени сейчас хорошенько вбухает в себя лубриканта и немного подготовится. Базово, если можно так выразиться – чтобы поменьше задерживать игру. Блейк, конечно, был очень аккуратен, но чужие пальцы есть чужие пальцы...
Он дёрнул из заднего кармана тонкую нитриловую перчатку, встряхнул, распрямляя, и натянул на кисть, почти с предвкушением взявшись за дело. Кто бы ему год назад, морщившемуся от одной мысли о том, чтобы опять согласиться на чьи-то уговоры, сказал, что он будет с охоткой лететь каждое пятое число месяца в бар, чтобы побыть снизу... в лицо бы не плюнул, конечно, но очень бы захотелось. Ему, в общем-то, нравилось этим заниматься в принципе, так уж ему природа распределила чувствительные зоны по организму (точнее, щедро отвалила на всю пятую точку), но это исключало... неосторожное обращение. А анальный секс всё же был предназначен больше для удовольствия актива, порой забывавшего, что надо бы поаккуратнее быть – так что естественно, что он с удовольствием укладывался под Блейка, хорошо это помнившего. Да и вообще знавшего, для чего именно и для какого темпа всё это заводилось.
– Ох, твою мать... – выдал он, сообразив, что слишком возбудился от одного только предвкушения. Дурак ты, Митч, сколько же самому себе напоминать: либо думать, либо пальцами в себе ёрзать, но не совмещать...
Откинувшись на бачок, он глубоко вздохнул, прочищая мозг.
– Митчелл, – ожидающе позвали его, и он содрал перчатку, сразу вывернув наизнанку, сбросил в мусорное ведро и торопливо натянул штаны, не особенно усаживая всё на место, чтобы не заляпать смазкой. «Митчелл», не «Митч» – значит, Блейк уже всё. Быстро... в первые разы тот дольше собирался.
Он вышел в жилую часть номера, и его окинули взглядом.
– А это с вами что? – почти игриво осведомились у него.
Полуусмехнувшийся Митч окинул Блейка взглядом и сам. И, не удержавшись, цокнул языком. Тот, конечно, не был в настоящей униформе, но чёрные брюки с футболкой раздобыл максимально похожие; парочка нашивок на последнюю – и в не слишком ярком освещении вполне смахивало на копа, если не присматриваться. Главное, что выглядело вкусно...
– Что-что?
– Ничего, – невинно ответил он, ступив ближе и немного подняв руки. – Что-то не так?
– Что это вы, за месяц процедуру подзабыли? – дружелюбно осведомился Блейк. – К столу.
Митч послушно подошёл к столу, на уголке которого по пути ненавязчиво оставил смазку, слушая шаги за собой. Тот всегда приближался неспешно, словно у них было всё время мира. Стоило только обмолвиться, что он так-то любил при случае обождать... Кстати, насчёт «подзабыл» – это что-то новенькое; обычно Блейк изображал, что это они друг друга впервые видели. Надо будет потом спросить, не надоело ли тому.
– Руки на стол.
Он немного промедлил, и ему положили ладонь на загривок, мягко чуточку наклонив вперёд – ровно так, чтобы ему осталось только выставить руки. У него от этого всегда предательски щекотало в паху: кто бы иной наклонил его более резко в рамках игры, но Блейк избегал буквально любого дискомфорта и никогда его не пугал. И не ставил к стене, хоть обычно так делали – насколько он видел в медиа.
– Вот так... Что-то вы и впрямь сегодня какой-то рассеянный, – проронил тот. – Или вы... нервничаете?
– Э-э-э... – Митч отпустил здоровенную паузу – тоже в рамках игры. – Нет.
– А мне кажется, да. Ну-ка...
Ладони Блейка легли на его плечи, ощупывая его, хоть в рукавах футболки совершенно точно нельзя было ничего припрятать, и он закусил губу, ухмыляясь: кое-кто просто тянул время, изображая полнейший обыск. И Блейк знал, что ему это нравилось. Тот был достаточно близко, чтобы слышать выдох, слетавший с его губ, когда ладони, только что щекотно ощупывавшие бока, хватали его за грудь, легонько её сжимая. И он был почти уверен, что Блейк в этот момент улыбался. Ещё он был уверен в том, что настоящий обыск, которому он никогда не подвергался, на это совсем не был похож, как и не существовало никаких «процедур» или «инспекций», но им обоим было наплевать – они просто играли в то, что им нравилось, не заботясь достоверностью.
Ладони уползли на живот... а затем Блейк присел, ощупывая его ноги, хоть в джинсах тоже вряд ли возможно было что-то припрятать, кроме очевидных карманов, и он тихонько зашипел, беззвучно посмеиваясь. Потом тот хорошенько и со рвением ощупал его задние карманы (он подозревал, что зад его ой как кое-кому нравился) и, наконец, накрыл ладонью пах.
– Так-так... а это у нас что?
– А я не знаю. Не моя джинса! У друга взял поносить.
Блейк чуть не подавился смешком, судя по звуку. Ну, раз у них абсурд полнейший происходил, юмору тоже таковым быть.
– На стол, – велел тот затем, столь же мягко нажимая ему на загривок, и он позволил себя уложить. Неспешно. С расстановкой. – Нет-нет, руки назад.
Его потянули за локоть, и он послушно завёл руки за спину, дальше позволив укладывать их самому Блейку, зашуршавшему наручниками. Вот это уже нравилось последнему, и он спокойно разрешал. Ему, в общем-то, было всё равно, было ли на нём что-либо ограничивающее: если партнёр хотел, чтобы он чем-то не двигал – он не двигал; ему же интереснее. Когда у них зашёл об этом разговор, Блейк так забавно выкатил на него глаза, что он рассмеялся и не сразу сумел договорить. Потом ещё пришлось досмеяться, и потом уже поведать, что он чужие желания уважал, если так же относились к нему, и тут уже пришлось признаться насчёт ожидания.
Блейк уложил его предплечья поперёк талии и пристегнул одно к другому; действие бессмысленное, но он с чужими фетишами не спорил.
– Хорошо, – заключил тот. – Удобно?
– Ага...
Стол действительно был замечательной высоты. Он спокойно мог улечься грудью, не сгибая колен и не отрывая пяток от пола. Удобнее некуда.
– Прекрасно. Ну-с...
С Митча аккуратно спустили небрежно натянутые джинсы.
– Видно, что не ваши, – заметил тот, и теперь прыснул он. С него столь же аккуратно потянули трусы, и он ненадолго оторвал ступню от пола, давая высвободить ногу: стоять, стреноженным одеждой, было так себе. Хватало позы; не будь это Блейк, стоять, улёгшись грудью на стол со скованными руками и спущенными штанами было бы крайне некомфортно. – И что мы тут имеем?
– А вы меня за месяц забыли? – невинно осведомился Митч, поддерживая новый элемент игры.
Перед ответом Блейк, выдержавший небольшую паузу, положил ладонь ему на обнажённую ягодицу, и вокруг копчика и крестца в плоть вгрызлись мурашки. Он предвкушающе облизнулся, не пряча довольного вида – а Блейк видел, потому что он чаще укладывал голову на щёку, пока шея не уставала, – и ему улыбнулись в ответ.
– Что-то вы изменились за месяц. Одежду у друзей одалживаете... – ответил тот, посмеиваясь.
– Занимаете, – машинально поправил Митч.
Пауза.
– У нас сегодня тщательная инспекция назревает, похоже.
– Ой...
Усмехнувшись, Блейк натянул латексную перчатку – тоже для медицинских осмотров, но чёрную, в тон остальной одежде. Митч понятия не имел, где тот их брал, но на зрелище облизывался. Следом Блейк шагнул вбок за смазкой, легонько коснувшись его бедром, и он снова облизнулся.
Смазав пальцы, его погладили вокруг ануса, и он довольно вздохнул: он любил, когда его там трогали, что просто, что скользяще от лубриканта, но это, опять же, нужно было озаботиться, а не сразу пихать пальцы внутрь.
– Готовы? – поинтересовался Блейк, оставив подушечку пальца на его анусе.
– А? Нет, сэр, – слукавил он. Он каждый раз придерживал Блейка, что было совершенно бессовестно с его стороны... но, боже, как же он любил, когда он придерживал – и тот послушно останавливался...
Блейк наклонился над ним, спокойно заглядывая в глаза, и он капельку занервничал: об этом, кажется, начинали догадываться. Вот тут он не знал, как тот отреагирует. С чужой точки зрения он, получается, либо капризничал, либо выделывался.
Его потёрли с чуточку большим нажимом, откровенно, так, что ещё чуть-чуть – и палец вскользнёт; он-то уже был в некоторой мере подготовлен. Он чуть не подался назад.
– А теперь? – хрипловато, немного углубив голос, вопросил Блейк, и он с нажимом выдохнул, уже не показывая, что ему понравилось, а просто не сдержавшись. Зараза, понял всё и поддразнил в ответ. Может, за «сэра» с рук спустил, тому это нравилось.
– А теперь – да...
Блейк, свинёнок, помедлил ещё немного, прежде чем вдавить в него фалангу пальца; вот тут он уже не выдержал и качнулся назад.
– Ну-ка, полегче, – предупредил его тот, слегка занервничав: он понял по тому, что его почти всерьёз удержали на месте, схватив за сложенные вместе предплечья. – Куда-то торопитесь?
Митч недовольно засопел, опять поудобнее устроившись на столе. У него слегка зашумело в голове, словно от опьянения, и Блейка почему-то захотелось уже, без танцев вокруг да около – а его ещё не подготовили. Ну... чёрт с ним, поёрзает немножко, сам обычно на это напрашивался, так что будет ловить момент.
Тот потёр самый-самый вход, и он уже в который раз закусил губу, жмурясь: он это дело любил, но терпение у него заканчивалось. Что-то он... соскучился.
Он напряг спину, немного прогнувшись, и Блейк предостерегающе сжал пальцы на его предплечьях, а потом, сообразив, что к чему, аккуратно и медленно вдвинул палец глубже.
– Расслабьтесь.
– Слушаюсь, сэр, – мурлыкнул Митч, сделавший это и без напоминаний, и услышал, как тот сглотнул.
Следом они оба почти одинаково вздохнули, на некоторое время отодвинув игру в сторонку, и Митч уныло упёрся лбом в стол, расслабив шею: эта часть подготовки ничем увлекательным похвастаться не могла, так что он мог просто расслабиться во всех смыслах, унять стояк и поразмышлять о посторонних вещах минуток пятнадцать, пока его хорошенько разминали внутри.
Иногда он думал о том, как ему с Блейком повезло. Они познакомились в то время, когда он ещё был слишком открыт, не зная, как бы сообщить предполагаемому партнёру о том, что с ним нужно понежнее и поласковее, и пытаясь таким образом что-то разузнать или намекнуть, а Блейк – наоборот, слишком закрыт. Но это не помешало им обоим, оставшись наедине, буквально одновременно попытаться припугнуть друг друга, требуя законопослушного поведения, и оба запнулись на полуслове, уставившись друг на друга. Тогда он рассмеялся, потому что для него ситуация вышла смешная; тот же только несмело дёрнул уголком губ. Зато потом разулыбался будто бы запоздало, и так он узнал, что его смех для Блейка был заразителен. Да и, в общем-то, оказалось, что тот не такой уж и молчун – и вовсе не закрытый, как ему показалось.
Блейка вообще рядом с ним расслабляло. И он ещё с прошлого раза начал прикидывать, в какой именно степени было неуместно пытаться вывести их взаимоотношения за порог отеля хотя бы для встреч дважды в месяц при том, что они уже договорились, что делать этого не будут.
– Готов? – тихо и серьёзно вопросили его, и он повернул голову обратно.
– О, нет, – притворно (понял бы даже идиот, которым Блейк не был) отозвался он. Блейк наклонился над ним, чуточку прищурившись.
– Это что за дела, мистер Митчелл?
– Какие дела? – невинно вопросил последний. – У меня никаких дел нет. Даже если хорошо поискать.
– Я хорошо поищу, будьте уверены... – пообещали ему, и он оскалился.
– Попробуйте.
Блейк едва слышно втянул воздух. Затем тот, получивший подтверждение, что уже можно, медленно и аккуратно вынул из него пальцы и, выпрямившись, взялся стаскивать с себя перчатку.
– А что это у вас там такое? – заинтересовался Митч, когда его бедра случайно коснулись.
Пауза.
– Прибор для инспектирования, – буркнул Блейк, и вот тут он уже старательно сдержал улыбку. Надо же, всего парочка фраз – и кое-кто опять в строю... вот теперь он сегодня собой доволен.
Пресловутый прибор подозрительно быстро извлекли наружу, словно Блейк тоже соскучился больше обычного, втряхнули в презерватив и прижали к нему, очень медленно и очень терпеливо втискивая внутрь.
– С-с...
Тот моментально замер. Боже, какой же кайф, подумал Митч, поленившийся даже полностью выговорить «стой», поудобнее укладывая голову с плечами, и ещё немного расставил ноги, уже полностью полагаясь на стол; потом угукнул, давая понять, что можно было дальше. Блейк нажал дальше – и едва слышно ахнул, пока ещё сквозь зубы. Затем ещё чуть-чуть глубже, и тогда, остановившись, упёрся ладонью в его ягодицу, со вкусом её охватив, отчего теперь он выдохнул, покрывшись мурашками пониже поясницы.
– М-м-м, – одобрительно протянул Блейк так, словно впервые это явление видел, и, прежде чем потянуть член обратно, потёр его над межъягодичной складкой – неспешно, легонько, но настойчиво и с заделом на долгое выглаживание этого места, и Митч тихонько скульнул, уже заранее зная, что скоро у него там будет буквально гореть; внизу у него уже всё подобралось и начало распирать от напиравшей крови.
Снова внутрь, медленно: лично у Блейка кайф состоял в стимуляции головки члена именно так (хоть тот немногим позже немного ускорит темп, но не слишком значительно), что его устраивало на все сто процентов. Он тоже медленно любил. Ещё бы руки были свободны...
Поймав взгляд Блейка, он намекающе указал своим вниз, и над ним нависли, по уже устоявшейся привычке медля.
– Есть претензии? – промурлыкал тот.
– Почти...
Блейк завёл руку вперёд, остановившись, и он напрягся, чуть не заёрзав: одно дело, когда внутри что-то двигалось, немного отвлекая, а другое – просто торчало, распирая, да ещё и мелко пульсировало. Неприятно это, конечно, не было, даже наоборот (ну, ему; у него специфическое восприятие этих вещей было), но тут иной раз можно было сорваться при неосторожном движении. Тот потом хихикать будет, однажды было уже...
Нащупав его член, Блейк почти ласково провёл по всей его длине и взялся наглаживать, постепенно увеличивая и нажим, и скорость. А потом, зараза, отпустил, немного его не доведя до того самого срыва, и он глухо простонал; сердце ускорило бег, решив, что сейчас вот-вот что-то случится, и у него опять мягко зашумело в голове.
– Боже, лучший... – выдохнул он, следом втянув воздух сквозь зубы и, ощутив, что пах начало будто сковывать от вынужденного ожидания, довольно оскалился, позволяя видеть эту улыбку.
Прибор для инспектирования возбуждённо дёрнуло, и он беззвучно рассмеялся.
– Двигай давай, – заявил он, взявшись размеренно глубоко дышать. Блейк послушно двинулся, и он опять расслабился, облизываясь.
– Пить хочешь?
– Ах... нет, потом...
Митч разок подтвердил, просто будучи честным, и ему, прервав абсолютно всё, принесли попить; он там буквально не знал, смеяться или плакать. Больше он не соглашался.
Блейк снова тихонько ахнул, уже вышедши на обычный свой темп, и он прикрыл глаза, просто получая удовольствие от рук того на ягодицах: его не забывали поглаживать, и весь таз сзади уже сладенько так жгло. Только... только что-то он к пику не приближался вообще никак. Блейку ещё минутку-другую дай, и тот поинтересуется, как он там себя чувствовал, а у него накал, хоть и приличный, вообще не нарастал. И вроде старался не слишком уставший прийти...
– Митч?
Он открыл глаза, наткнувшись на взгляд Блейка, и последний отчего-то нахмурился.
– Так, ну-ка давай перерыв, – заявил тот, тяжело дыша.
– Не будешь заканчивать? – с сомнением поинтересовался Митч, не отказавшийся бы от того, чтобы под него потом просто сунули ладонь и с толком и расстановкой тоже довели до финала.
Вместо ответа его потянули на себя, и он не стал упираться, просто выпрямившись... и тут Блейк к нему принюхался.
– Это что, всесторонний досмотр? – со смешком осведомился тот.
– Нет... ты ничего не принимал?
Вот тут нахмурился Митчелл.
– Ты за кого меня держишь?
– Ни за кого. Вид у тебя такой, как будто тебя повело. Нормально себя чувствуешь?
– М-м... – он честно прислушался к себе. – Вроде да.
Блейк с облегчением выдохнул.
– Ну, тогда у инспекции перерыв на чай. Давай-ка я тебя распакую.
– Да забей.
С сомнением хмыкнув, тот, уже полезший было в карман за ключиком от наручников, пожал плечами и отправился к рюкзаку за бутылочкой чая. Митч же первым делом немного отклонился назад, разминая спину, и, стряхнув с ноги спущенные джинсы с бельём, задумчиво отправился в санузел, просто толкнув дверь коленом; там он уставился в зеркало, пытаясь понять, что у него было не так с внешним видом, раз Блейк так забеспокоился. Вроде бы... обычно всё.
Он ещё несколько минут повисел, всматриваясь (ему не нужны были настоящие проблемы с представителями власти, если что, так что он пытался понять, что не так), но, так ничего не обнаружив, от зеркала отлип и в той же задумчивости приблизился к унитазу, подумывая немного и слить, а то мало ли на сколько последующие игрища затянутся...
Затем он кое-что очень запоздало сообразил.
На его хохот притопал Блейк, следом расслабленно опёршийся плечом об дверной косяк.
– Теперь тебе подержать? – вопросил тот, ухмыляясь. – Куда-то у тебя в странную сторону пристрастия движутся, я погляжу.
Митч, только-только успокоившийся, опять засмеялся, представив себе эту картину. Если сзади встанет – почти сцена из «Титаника», только с нюансом.
– Это ты плохо на меня влияешь, – заявил он, смеясь. – Ключик у тебя далеко?
Он, впрочем, разок примеривался к наручнику, когда его первым делом просто познакомили с этим предметом, отдав в руки пощупать, и кольцо наручника было такого диаметра, что он мог бы при нужде вылезти оттуда, но руку бы натрудил изрядно.
Оставив бутылку с чаем на раковине, Блейк приблизился, и он немного повернулся, давая доступ к спине; обоняния коснулся запах того, пришедшийся ему по вкусу и сейчас.
– Готово.
– Спасибо, – отозвался Митч, с удовольствием поведший плечами, и бросил взгляд на обнажённый торс Блейка. – Я бы тоже футболку снял, вообще-то. Уже слишком тепло становится.
– Валяй, – отозвался тот, тактично покидая его, и по дороге ухватил чай, немного наклонившись; прежде чем отвернуться, Митч огладил взглядом бёдра того, когда штаны на них натянулись. Интересно, возможно ли было уговорить Блейка...
Последний, когда он выбрался из санузла, беззастенчиво валялся на кровати, глядя телевизор.
– Почему всегда новости? – поинтересовался Митч, бросив футболку на спинку кровати и усевшись рядом.
– Лучший способ остыть. У меня и ведущие некоторое охладевание вызывают, – поведал ему Блейк, передав свою бутылку с чаем, и он, усмехнувшись, хорошенько к ней приложился, утоляя жажду. – Хочешь-таки меня за ещё одной поднять...
– А что такое? В зале перестарался? – со смешком осведомился Митч, легонько ущипнув того за бедро; Блейк, обманчиво неспешно приподняв руку, щекотно ухватил его за бок, и он хохотнул, дёрнувшись.
Выпуск новостей они досмотрели до конца; затем был найден ещё один на другом канале, и Митч приподнял брови.
– Серьёзно?
– Отдыхаю, – отозвался Блейк, покачав закинутой на ногу ногой. – Чувствую, ты у нас сегодня стайер, а во второй раз я прерываться что-то не хочу.
Митч только вздохнул, жестом велев подвинуться, и плюхнулся на кровать и сам, расслабив спину. А вот когда выпуск закончился, он первым поднялся на ноги, направившись обратно к столу.
С кровати ему отправили задумчивый взгляд, словно хотели предложить переместиться на эту самую кровать, но Блейк не стал, поднявшись к нему.
– Ну, перерыв на чай окончен, – произнёс тот доброжелательно.
– Это вы в таком виде чаёвничаете? Ай-яй-яй...
– Митч, ну, жарко же, в самом деле, – немного понизил тон Блейк.
– Да валяй так, – негромко ответил он, следом вернувшись к обычной громкости, на которой почти с удовольствием заявил: – Бесстыдник.
– Разговорчики! – возмутился тот, уложив его на стол уже более резво – но всё ещё мягко. Его аж заново взбудоражило.
Уложив ему предплечья как в прошлый раз, Блейк помедлил, задумчиво помычав (наручники-то остались валяться на кровати), и он отозвался:
– Я смирно себя веду. Честное слово.
– Посмотрим, – после некоторого раздумья согласился Блейк, поленившийся отходить, хоть обычно потопал бы таки за наручниками; затем сзади раздался специфический звук мучаемого латекса, и Митч повернул голову, наблюдая. И сглотнул набежавшую слюну: одетый Блейк, натягивавший перчатку, был одно, а вот Блейк без футболки, проделывавший то же самое, – совершенно другое. Контекст картинки сразу углубился и по оси неприличного, и по оси сексуального. – Вам нравится меня рассматривать, мистер Митчелл?
– А вы думали, вы в таком виде не будете привлекать взглядов... сэр?
Блейк ненадолго, но очень выразительно опустил собственный.
– Ты чего делаешь? – негромко вопросили его. – Рано.
– Буквально то же, что и ты.
Тот медленно наклонил голову набок, кажется, подумывая о том, что всё начинало расслаиваться ещё на один уровень словесной игры, и предостерегающе поднял палец.
– Да знаю, знаю, потоптался уже туда-сюда, – забухтел Митч, отвернувшись. – Сходил бы в зеркало на себя посмотрел.
Почти неловко кашлянув, Блейк завозился сзади, судя по звукам, ещё раз обливая смазкой пальцы, и, предупреждающе погладив его, плавно ввёл в него палец; он, глубоко вдохнув, на выдохе расслабился, давая тому скользнуть ещё немного глубже.
– Фокусник, – едва слышно проворчал Блейк. Ворчалось это каждый раз, словно тот так не умел.
В тишине вдруг прозвучал рингтон, и они оба недовольно засопели.
– Это с работы, – извинительно поведал Митч. Вздохнув, Блейк отошёл ко входу, к его пиджаку, и он подсказал вдогонку, что телефон во внутреннем кармане пиджака, давая разрешение туда влезть. Когда тот вернулся, он указал взглядом на стол рядом с собой, и Блейк приподнял брови, безмолвно вопрошая, в чём дело; он растопырил пальцы рук, не двигая последними, и ехидно оскалился.
– Вот же свинёнок, – незлобиво буркнул тот, положив телефон рядом с его лицом. Он, конечно, мог бы ткнуть носом в экран, но...
– На громкую связь, пожалуйста, – елейно попросил он, и блеснувший глазами Блейк принял вызов, сразу включая громкую связь. – Да? – дружелюбно, но очень по-рабочему вопросил Митч, давая понять, что он, вообще-то, был своими делами занят во внерабочее время.
– Митч? – переспросил шеф на всякий случай; тон у того был будто бы стеснённым. – Э... кхм.
– Да-а?
– В общем... я тут заглянул к вам после работы кое за чем. Я видел, что ты делал заказы, так что... извини, что я на тебя наехал, – не слишком охотно выдали ему моральную компенсацию. Заехал-таки проверить, говнюк придирчивый... – Я завтра сам буду звонить на почту, разбираться. Не злись, ты просто под горячую руку попал.
– Ничего, – отозвался закативший глаза Митч. – Всё в порядке. Хорошего вечера.
– Э... ага. Хорошего вечера...
Шеф отключился сам, не дожидаясь сброса с его стороны, и Блейк просто немного отодвинул телефон в сторону, чтобы не мешал.
– И что это вы такое заказываете? – осведомился тот, возвращая настроения в прежнюю колею.
– Всякое, – загадочно ответил Митч. – Для работы, – добавил он ещё более загадочно. И, сообразив, что это могли истолковать двояко, ещё как нежелание делиться личной информацией, без особых колебаний её выдал: – В тату-салоне администраторствую.
Блейк удивлённо вскинул брови.
– Что? Думали, я офисный планктон? – поддел того Митч.
– Нет, – последовал негромкий ответ. – Но я – да.
– Серьёзно?..
Он, удивившись и сам, аж приподнялся, желая видеть Блейка получше, и его придержали за загривок.
– Куда? Ну-ка, лежать спокойно.
– Ладно-ладно...
На этот раз, впрочем, тот ковырялся в нём всего минуток пять... а потом Митч совершенно неожиданно для себя ощутил на ягодице влажное касание губ. От этого его так закусали мурашки, что ему показалось, что кожа у него на попе сейчас как крупнозернистая наждачка. Он аж охнул – и от реакции организма, и оттого, что сугубо морально это оказалось щекотливо приятно.
– Интересно... – протянул Блейк. И, пока он переживал растянувшуюся реакцию организма, решившего, что такое ему очень нравится, прижался губами к ямочке на пояснице, сперва просто поцеловав, а затем со вкусом заскользил по ней языком, и Митч просто застонал: это ему понравилось ещё больше, настолько, что если бы он попытался закрыть рот, вышел бы совершенно отвратительный звук. Однако интонация, видимо, всё равно получилась смешанная, потому что у него справились: – Не делать так больше?
– Делать. Больше, – эхом отозвался он, уже постфактум осознав, что требовал, а не просил. Однако его не одёрнули.
– Хорошо, – согласился Блейк. – Но я тоже что-нибудь попрошу.
– Договорились, – хрипло выдохнул Митч, не став замечать, что это было в рамках разумного: тот и так знал, без уточнений.
Протяжно угукнув, Блейк ещё немного с ним повозился, чтобы он после вот этого вот всплеска расслабился, и поинтересовался, готов ли он. Он впервые не стал того придерживать.
– Ох-х... – довольно выдохнул Блейк, втиснув в него головку члена. – Хорошо...
– Правда? – мурлыкнул он, кое о чём напоминая, и его опять взялись поглаживать по ягодицам; он довольно улыбнулся. Подушки под щёку разве что не хватало для полного счастья, но стол он пока ни на что не променяет. Матрац могло не очень хорошо качнуть, а тут они оба точно знали почву. С другой стороны, с Блейком можно было и в кроватку, тот очень аккуратно с людьми обращался...
– Ч-чёрт, – зашипел тот, тяжело вдохнув. – Слушай, не могу. Я тебя потом добью, честное слово...
– Вперёд, – разрешил Митч, только повернув голову в другую сторону: не тот случай был, чтобы настаивать. Он бы попросил, если бы они собрались финишировать с разницей в минутку, но он чувствовал, что ему такими темпами понадобится десяток. Так что пусть кончает в своё удовольствие. Всё равно ведь потом о нём позаботится.
– С-спасибо... М-м-м...
Касание с ягодицы исчезло, и Митчелл флегматично подумал о том, что если его сейчас шлёпнут (раньше не было, но мало ли, вдруг кое-кто ещё немного раскрепостился) – заставит дорабатывать ртом. А в следующем месяце на встречу не явится. Да и вообще.
Однако Блейк только опёрся на стол, словно засомневался в ногах; ладонь того, охватывавшая другую его ягодицу, только немного сжалась, сильнее удерживая его на месте: он из-за местной чувствительности мог непроизвольно дёрнуться в ответ на оргазменное сокращение, и его заботливо придерживали, чтобы в этот момент ничего не случилось.
Блейк тяжелее задышал, уже почти хрипло, и с тихим стоном закусил губу. Митч этот стон уже чуть ли не наизусть знал, и ему, в общем-то, звук этот доставлял определённое удовольствие; если бы он мог это записать – в его расписании ещё дважды в месяц появились бы десять минуток, посвящённых, так сказать, любви к себе, потому что звук был такой, словно в этот момент Блейк его любил. Без эвфемизмов.
Он охнул, почувствовав, как того дёрнуло – ощущение специфическое. Что-то Блейк сегодня прямо-таки на взводе был...
– Ты хорошо? – хрипло вопросили его, и он подтвердил, следом убрав руки из-за спины и устроив их перед собой. – Что-то я сегодня... уф... сейчас.
Тот, аккуратно достав из него член, опёрся на стол уже обеими руками и немного постоял, закрыв глаза и выравнивая дыхание. Потом сунул под него руку, как и обещал.
– Только давай так, чтобы я пол потом не замывал, хорошо? – попросил Митч, и впрямь не горевший желанием этим заниматься; Блейк угукнул. – Спасибо.
Его взялись наглаживать, отчего-то неспешно, хоть он бы сейчас предпочёл сбросить напряжение побыстрее... должно быть, тот просто снова заставлял его ждать.
А затем Блейк опять заинтересовался ямочкой на его пояснице, только на этот раз тот к ней пристал, взявшись её зализывать, и Митч издал короткий стон, скомканный от вовремя проглоченных слов «не три», которые были вызваны, скорее, неожиданностью, нежели необходимостью.
– Аф-ф... – натужно изрёк он на выдохе, просто заставив себя сделать последний, и нервно вцепился в стол. Дыши, Митч, дыши...
– Ну-ка, дыши, – додал сверху Блейк, ненадолго оторвавшись.
– Я не... м-м-м...
Довели его буквально за две минуты, потому что тот взялся выцеловывать ему поясницу и крестец, так это всё зализывая, словно было буквально вкусно; он, впрочем, догадывался, что Блейку по вкусу на самом деле было то, как он ёрзал, периодически постанывая и толкаясь в ласкавшие член пальцы, потому что молча это переносить было невозможно. Нет, он, конечно, технически мог заткнуться, но какой был смысл, если они тут оба были именно для того, чтобы получать удовольствие?
– Ну, как? – вопросил его Блейк, дождавшийся, пока он изольётся, и державший под ним ладошку.
– Живой... – утомлённо отозвался он. Тот, потрепав его по спине, потопал отмывать руки, и он призадумался об этом жесте: раньше Блейк так не делал. Да и, в общем-то, не целовал его.
Вернувшись, тот достал из рюкзака ещё бутылку чая и, усевшись рядышком на стол, вскрыл её; обмякший на столе Митч зашевелился только на этот звук:
– Пить...
Блейк, только поднёсший горлышко бутылки к губам, без колебаний протянул её ему, и он хлебнул прохладного чая, довольно зажмурившись... а потом, сообразив, что как-то по-свински себя повёл, торопливо вернул бутылку обратно. Тот только усмехнулся, лениво приложившись к горлышку.
– Я говорил, что тоже кое-что попрошу, – напомнили ему.
– Ну?
– Хочешь сам?
Он недоуменно похлопал глазами, потихоньку соображая.
– Я правильно понял?..
– Да. Но так же аккуратно. И ты делаешь, как я говорю.
– Безусловно. А ты... готовился, если я правильно понял?..
Блейк угукнул.
– М-м. Тогда...
– Тогда я иду ещё разок ополоснусь, а ты пока найди какой-нибудь фильм, а то со скуки взвоем, – прервали его тот и кивнул на телевизор. – Со мной долго возиться придётся.
Митчу не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, но каналы он перещёлкивал бездумно, занятый вопросом о том, почему это была просьба, если тут годилось бы просить ему. И не видно было, чтобы Блейку так уж хотелось (как наверняка было видно по нему), а на человека, который стал бы через силу возвращать услугу, тот не походил. Вроде бы. Не то чтобы он очень близко знал Блейка... а, может быть, и хотелось бы.
– Митч, – позвали его, и он оглянулся. Блейк, избавившийся от одежды совсем, уже стоял у стола, но с другой стороны, чтобы тоже видеть телевизор.
– Во-первых, Митчелл... сэр, – произнёс он, приблизившись, и Блейк вскинул брови, взглядом пытаясь что-то передать – то ли что не был настроен продолжать в том же духе, то ли что не знал, что в рамках этого дальше воротить.
– Митчелл, – вынужденно согласился тот затем.
– Хорошо, – мурлыкнул он. – А теперь давайте-ка мы с вами отойдём в сторонку, – он указал взглядом на кровать. – И переговорим по поводу ваших инспекций.
Он понадеялся, что Блейк даст понять, если так не хотел, и он тогда не будет настаивать.
– В самом деле? – тот, кажется, немного даже заинтригованный, склонил голову набок. – А вы кем, простите, будете?
– Контроль качества, – нашёлся Митч, и у Блейка в глазах блеснуло что-то игривое. – Однако... я бы воспользовался вашим инструментарием, раз проверка внеплановая.
– Как это вы – на проверку и без инструментария? – поддел его тот, направившись к рюкзаку; он по пути сгрёб смазку со стола.
– А это так иногда бывает.
Ему выдали два презерватива и ещё перчатку. Учитывая, что ещё одну чуть раньше утащили в санузел... Блейк неслабо подготовился на сегодня.
Следом тот и впрямь направился к кровати, где улёгся на живот – в обратную сторону, чтобы видеть телевизор. Насчёт последнего, правда, Митч сомневался, там спинка мешала... будто это было сугубо для него.
Он уселся рядом, проверяя, как Блейк реагировал на нахождение за собственной спиной, и тот подпёр голову ладонью, немного обернувшись к нему.
– Даёшь, конечно, – негромко заметил Блейк. – Только что сказал, что со мной долго надо возиться, и ты тут же заискрил. И раньше то же самое было. У тебя сегодня всё в порядке?
– Ну, извини, что я невпопад. Не специально ведь, просто приятно с тобой болтать.
– Митч. На вопрос отвечай.
– Абсолютно в порядке.
– Хорошо. Давай, вперёд, – Блейк указал себе за спину.
– ...Сказал он, указав назад.
Тот прыснул, и атмосфера опять разрядилась до непринуждённой.
– Мне тоже приятно, – поведали ему, пока он устраивался на кровати позади Блейка. – Иначе я бы не болтал.
– Рад слышать, – отозвался повеселевший Митч. – Подушку?
– Давай.
Он торопливо натянул перчатку и взялся за смазку, борясь с тягой вбухать в Блейка сразу весь остаток (тот только новую принёс). Затем осторожно коснулся ягодицы, поводил по ней подушечкой пальца, чтобы дать привыкнуть к прикосновениям, и взялся ощупывать зону, обычно не получавшую избыток внимания.
– У меня там всё нормально, – проворчал Блейк, принявший это за осмотр другого рода; он угукнул. – Митч. Глаза сюда.
Он поднял взгляд, и тот, оказывается, наблюдавший за ним, пока он был весь сосредоточен, отправил ему долгий, немного странный взгляд.
– Ты делаешь, как я говорю, – напомнили ему. – Звуки не в счёт. Я скажу чётко и ясно, если что-то не так. Если я делаю вот так... – Блейк похлопал ладонью по матрацу. – Ты останавливаешься.
– Усвоил.
– Хорошо.
Тот упрятал руку обратно под подушку, обняв её как мягкую игрушку, и, отвернувшись, уложил на неё подбородок.
Почесав тыковку, Митч погромче сбросил крышечку, предупреждая о дальнейших поползновениях, и Блейк тут же заворчал:
– Давай, давай, сломай, чтобы мне рюкзак залило.
– Ты представь, сколько на тебя зависти выльется, – хмыкнул Митч, списав ворчание на лёгкую нервозность. – Так повеселился, что аж из рюкзака капает.
Блейк гыгыкнул как подросток, следом неловко кашлянув в подушку, и Митч уже со спокойной совестью измазал смазкой пальцы и самого Блейка, следом взявшись тщательно проглаживать того. Он понятия не имел, имел ли сам Блейк подобный опыт или решил попробовать с ним, потому что он имел понятие о приватности и безопасности, и в последнем случае он не отказался бы, чтобы с ним поболтали.
С другой стороны... Блейк, и сам имевший такое понятие, небрежно развалился как наивный мальчишка. Значит, опыт был.
– Контроль качества может приступать к проверке, – поторопил его тот, ненадолго сунув под себя руку. Будь неудобно – поправил бы сразу. Взбудоражился?.. – Сложности у вас возникнут потом.
– Я и с ними управлюсь. Не переживайте...
Он передумал добавлять «сэр»: они и полчаса могли сейчас так проторчать, нечего было взводиться.
Легко не оказалось: Блейк был гораздо менее податлив, чем он, ещё и непроизвольно зажимался от непривычки, так что в итоге они досмотрели фильм, который шёл примерно с середины, до конца, и уже на титрах Митч, наконец, мог бы сказать, что тот был готов.
– Пора, – сам обозначил Блейк, подняв пульт; телевизор умолк. Митч тихонько, почти стыдливо стащил перчатку и натянул презерватив. Чувства он испытывал смешанные: ему и хотелось, и неловко было, как в любой первый опыт с кем-либо. Затем он поймал взгляд Блейка, улыбнувшегося ему, и на чаше весов первого ощущения изрядно прибавилось; он булькнул ещё смазки на ладонь, предвкушающе зажмурившись. – Эй! Я не собираюсь хлюпать по дороге до дома. Полегче.
– Смазки много не бывает, – отозвался он, отогнав слабый укол совести: лубрикант всегда приносил Блейк; он не потратил на это ни цента.
– Да, да, да. Лучше потом ещё добавишь, если понадобится.
– Смотри-ка, он будет меня учить...
– Ах, да, вы же у нас контроль качества, – тот оскалился. – Тогда прошу, раз уж у нас работа над ошибками. Приступайте.
И он медленно и осторожно ввёл в Блейка головку члена, внимательно глядя на выражение лица, сделавшееся сосредоточенным.
Тот отвернулся. Цыкнув (он хотел не только предполагать, но и видеть, что всё в порядке), Митч немного повисел над тем, давая привыкнуть, а потом двинулся глубже, вдавливаясь в более узкое место; Блейк не сжался от дискомфорта, но он сперва этого даже не ощутил, пытаясь справиться с давлением, и коротко всхлипнул, не удержавшись: он-то с Блейком каждый месяц виделся, но уже около года сам этого дела не видел. Хорошо-то как, господи...
Блейк невнятно зарычал в подушку, напрягши спину и почти вжавшись в матрац грудью, но никакого чёткого знака не подал. Он всё равно на всякий случай притормозил, и тот чуточку приподнял таз.
– Угол? – попытался догадаться он, параллельно сунув под Блейка руку, чтобы проверить, всё ли в порядке. Оказалось, что всё не просто в порядке, а на жёстком таком подъёме... моральное удовлетворение разве что. Вряд ли физически тому было так уж хорошо.
– Угол.
Митч, снова почесав тыковку, немного подался назад, осторожно наклонился вперёд, а потом, решив не усложнять себе жизнь, устроился на локтях, нависнув над Блейком, и опять скользнул глубже.
– Тут или обратно?
Прерывисто вдохнувший Блейк поднял кисть, сложив колечком указательный и большой пальцы: тютелька в тютельку. Неужели, засомневался Митч и чуточку двинулся назад, чтобы ещё разок проверить, прислушиваясь. На повторном надавливании из того словно выжали короткий выдох, и он приподнял брови, приятно удивившись; на лицо непроизвольно заползла улыбка, и тут он удивился и самому себе. А потом отодвинул лишнее в сторону, взявшись неспешно скользить в Блейке, с интересом выслушивая эти самые выдохи. Коротко, тихо; он бы с удовольствием послушал что-нибудь более существенное, но этого пока хватало.
– Быстрее, – вдруг выдал Блейк, немного прокатив рычащий звук по языку; от какой-то почти животной нотки загривок у него закололо от мурашек.
– С ума сошёл? – поинтересовался он, наклонив голову.
Его поймали за лежавшее на кровати запястье, хорошенько стиснув пальцы.
– Ты делаешь, как я говорю, – напомнили ему ещё раз, следом отпустив. – Ты умеешь аккуратно. Давай.
Неодобрительно нахмурившись, он немного ускорил темп.
– Н... в смысле, сильнее, – поправил самого себя Блейк.
– Да ты точно спятил.
– Митч. Попросил же.
Цыкнув, он прижал того предплечьем поперёк лопаток, чтобы не дёрнулся, и, нервно сглотнув, задвигался размеренно, сильнее вжимаясь и задерживая бёдра; у него аж потемнело перед глазами от давления на головку члена. И зачем...
Блейк коротко застонал, и он понял, почему была оговорка про звуки: звучало не болезненно, но так, что по-хорошему следовало бы остановиться и уточнить, всё ли в порядке; следом тот, жадно вдохнув, выдавил «вот так» и задышал, кажется, старательно контролируя дыхание, чтобы не наглотаться воздуха излишне.
С полминуты его продержали на таком темпе, а потом Блейк наконец похлопал ладонью по постели:
– Сбавь обороты... ух...
Митч просто выскользнул совсем, тяжело дыша: для него это был слегка перебор, и он еле додержался. Что самое неприятное, от перестимуляции он сейчас перестанет нормально чувствовать обычные касания, пока не передохнёт немного.
Блейк приподнялся на локтях, обернувшись с таким видом, словно ему сейчас влетит.
– Я передышку не просил.
– Мне надо, – зашипел Митч, впервые, кажется, выдав такой тон, и выражение лица у того утратило обвинительный оттенок. – Вот чего тебе?
Цыкнув, Блейк отвернулся, сунув под себя руку, и он с сомнением сунул туда же пальцы, наткнувшись на колом стоявший член.
– У тебя... уф-ф... некоторые... проблемы? – осторожно сформулировал он, не особенно желая иметь с таким дело.
– С головой, ты хотел сказать? – фыркнул тот. – Мне так нравится. Ты как раз... хм. Отдохнул?
Вздохнув, Митч ещё более осторожно надавил головкой на анус Блейка, и последний тихонько подался назад, вернув руку под подушку.
– Помедленнее, – тихо добавил тот. – Я на второй такой заход кончу к чёртовой матери, так что делай пока как тебе нравится, – крайне откровенно сообщили ему вдобавок, и теперь у него дёрнулся член от добавочного прилива крови. Но Блейк, кажется, не почувствовал. Ну, при чувствительности пониже могло хотеться посильнее, допустим, но травмоопасность... – Ни о чём не переживай. Мне ни разу не было больно. Правда.
– Это на твоей ответственности, – не выдержал Митч. – Я себя аккуратно вёл, так что если что-то случится, это на твоей ответственности.
– Митч, всё хорошо. Это во-первых. А во-вторых – если ты сейчас разнервничаешься до упадка, я тебя, блин, удавлю, после такого-то кайфового начала.
Он с шипением втянул воздух: только что услышанное вызвало у него явление, далёкое от упадка. Ладно, если всё действительно закончится без последствий, ему придётся вписать это в норму и просто получать удовольствие, если Блейку потом захочется ещё.
– А что это я там слышу? – протянул последний. – Кто-то в «кью-эй» прямо-таки по призванию устроился, м-м?
Промолчав на этот выпад, Митч вернулся к медленному темпу, от которого потихоньку пробивалась назад чувствительность, и чуть позже с удовольствием протяжно вздохнул, прикрыв глаза. И следом наткнулся на внимательный взгляд повернувшего голову Блейка. А, точно... тому нравилось, когда он выдавал положительную обратную связь.
Ему улыбнулись в ответ, и у него отчего-то сбилось дыхание.
– Ну, что? – мурлыкнул Блейк. – Наигрался? А теперь выдай мне то, что я просил.
Он послушно двинулся интенсивнее, и тот, протяжно выдохнув, отвернулся; затем издал всё тот же стон, однако уже более довольный. Довольно скоро следующий не удержал Митч.
– Блейк? Я сейчас всё...
– Да чтоб тебя! – с досадой зарычал тот, опять сунув руку под себя, чтобы и себя приблизить к его состоянию, и он зажмурился, уговаривая себя продержаться ещё немного, раз Блейку так хотелось именно в этот процесс закончить. Последовавший за этим стон, почти изумлённый, словно тот ожидал других ощущений от своих же рук дела, задачу не облегчал.
Давай, Митч, ещё чуть-чуть, подумал он, медленно и глубоко дыша; лёгкий шум в голове, преследовавший его сегодня, увлёк его, позволяя и держаться, и с глубочайшим моральным удовлетворением прослушивать издаваемые Блейком звуки, удовлетворения в которых было не меньше.
Когда тот, в последний раз взвыв, обмяк, он обнаружил, что умудрился не поспеть сам. Вот чёрт...
– Уф-ф-ф... мне сегодня это надо было, – с довольным смешком выдохнул Блейк, переводя дыхание.
– Да? – почти жалобно переспросил остановившийся Митч, знавший, что после окончания двигаться могло быть неприятно.
– Догоняй тогда, – великодушно разрешили ему. – Только полегче.
Покивав, он отодвинулся обратно, чтобы не тыкаться тому в простату, и тихонько двинулся, опять погружаясь внутрь. Медленного движения оказалось так недостаточно, что он заскулил, вынужденный теперь дольше держать себя на самом краю. Можно было, конечно, махнуть на это дело рукой и ею же себя довести до оргазма в прежнем темпе, но он, наверное, не смог бы сейчас покинуть нутро Блейка даже если бы решился. Так хорошо...
Ещё парочка повторений, и он на всякий случай глянул на того, чтобы удостовериться, что Блейк не передумал. Последний за ним наблюдал, подперев голову ладонью и улыбаясь, и ему бы стало немного неловко, если бы он не был распалён.
– Ещё чуть-чуть... – пообещал он.
– Не торопись.
Он едва расслышал голос Блейка: его как раз в этот момент наконец-то сорвало с края. И дёрнуло его аж всего, отчего у него подломилась рука, и он плюхнулся на локоть, переживая в этот момент один из самых интенсивных оргазмов за последние пару лет. Жаль только, что так коротко...
– Ты там нормально вообще? – с некоторым беспокойством вопросил Блейк, когда он прижал того, чтобы аккуратно вытащить член, а потом так и расслабился, уткнув лоб Блейку пониже лопаток. Он только перевалил голову на щёку, отправив взгляд вверх, а потом прикрыл глаза, приводя дыхание в норму. – Митч?..
– То, чем мы с тобой занимаемся, вообще далеко от нормы...
– Я знаю. И ты уже говорил. Если бы тебе не нравилось, это было бы куда реже. А может, и вовсе бы не было.
– Вот сейчас мы ещё дальше от неё отошли...
Пауза. Блейк что-то обдумывал. Митч за это время уселся, потирая глаза, и сообщил в пространство, ощутив, что молча встать и пойти будет не очень хорошо:
– Хочу в душ.
– Отмыться?
– М? – он взглянул на Блейка, отчего-то уже хмурого. – Нет. Освежиться, а то усну.
– Н-да? – его критически смерили взглядом. – Не возражаешь против компании?
Митч аж несколько проснулся: раньше такого не было. Или тот переживал, что он на ногах не устоит?
– Ну... Хочешь – вперёд, я не стеснительный.
– Ага... Мы ещё этим занимаемся?
Как на допросе, ей-богу, подумал Митч, не собиравшийся, впрочем, жаловаться вслух: он ценил желание сразу вовремя всё выяснять.
– Время от времени – с удовольствием. Но, боже, только не сегодня; я сегодня всё. Аут. Пощади.
На лицо Блейка наконец-то выглянула улыбка.
– Я же не садист, Митч. Пойдём.
Судя по тому, как его придержали за локоток, когда он поднялся, тот всё-таки немного беспокоился о его самочувствии, и его от этого посетило смешанное чувство: и своего рода отторжение (он был совершенно здоров и трезв), и... некоторое тепло.
Едва Блейк задвинул за ними штору, сразу стало тесно. Он бы слегка взбудоражился, не будь он на сегодня уже всё, но так он просто открыл воду, чтобы не затягивать. Они и так задержались; Блейк обычно уходил раньше.
Последний сунул ему мыло.
– Я буду ронять? – уточнил он со смешком; тот усмехнулся.
– Можешь попробовать, но я тоже на сегодня уже всё. Двигай, раз намок.
Он подвинулся, уступая место под душем, и Блейк мимоходом заткнул слив, чтобы не поскользнуться. А потом, намокнув, ненадолго выхватил у него мыло, только намылив ладони, и потёр лицо.
– Что, сначала мордашку? – ехидно поинтересовался Митч. Ответа пришлось немного подождать.
– Ну, да. Вполне себе по порядку. А ты нет?
– Не-а. Иной раз так отмываешься, что потом опять весь хлебальник потный.
Блейк прыснул, следом опять скользнув мимо него, и у него непроизвольно завертелись кое-какие мыслишки. Ну точно, приди они сюда сразу, они бы точно отсюда ещё долго не вышли.
– Как насчёт в следующий раз начать отсюда? – не сдержался он всё же.
– Что, чего-то новенького захотелось?
– Может, да. Может, запасной вариант...
В ответ на его загадочный тон ему отправили столь же загадочную улыбку.
Домывались они всё так же с шуточками. Когда Митч, изрядно взбодрившийся, напоследок опять повернулся к душу, чтобы умыться, а потом выключил воду, Блейк вдруг, заведя руку за него, очень мягко положил ладонь пониже его ключиц... и у него перехватило дыхание от восторга. Да, у него вертелись мыслишки о том, чтобы предложить видеться чаще, предложить завести что-то большее, но Блейк оказался достаточно смелым, чтобы сделать что-нибудь первым. Вот к чему сегодня несколько вещей отличались от обычая, надо полагать...
Он охотно накрыл кисть того, от взбудораженности попытавшись нащупать чужую ладонь между пальцев, и Блейк дёрнулся; он сразу выпрямил собственные.
– Извини. Я понял, я чересчур далеко шагнул навстречу, переплетать пальцы было слишком, – тут же известил он того, моментально уколотый страхом всё испортить. Сейчас как раз случайно можно было.
– Э... нет, полагаю, ты просто вернул мне неожиданность, – Блейк нервновато хихикнул. – Я не против.
– И это значит...
– Спускай воду.
– «Спускай воду, потому что мыло уже положили на место и ронять нечего»?
Блейк хрюкнул от смеха, прикрыв рот ладонью, и щекотно ткнул его в бок; он, посмеиваясь, снял душ, и включил пониже, чтобы ополоснуть ноги. Того он выпустил первым, давая себе время на обдумывание, и открыл слив.
– Моешь?
– Ага. Ищи полотенце.
Дождавшись, пока вода стечёт, он взялся ополаскивать поддон душевой кабины, без особого стеснения присев на корточки.
– Вприсядку? – поинтересовался наблюдавший Блейк.
– ...Я не буду в третий раз об этом шутить.
Тот усмехнулся. А потом положил ему на плечи полотенце, ладонью прошёлся по спине, промакивая капли воды, и у него, замершего, тихонько ёкнуло что-то внутри.
Пока он домывал поддон, повисла тишина. Митчу сделалось так неудобно, что он, закончив, просто закрыл воду и тихонько положил душ на дно поддона.
На край последнего уселся Блейк.
– Митч. Не закрывайся. Между нами с тобой сейчас будет гораздо более простая вещь, чтобы нервничать. Ты ведь знаешь, что я хотел сказать после слов «я не против».
Митчелл наконец рискнул поднять взгляд, зная, что и впрямь ничего не будет, пока он будет закрыт; Блейк смотрел спокойно и тепло, так что он решил не откладывать и уселся прямо на дно поддона, устроив спину на угол.
– Ты хотел сказать «мы будем говорить», – ответил он.
Блейк опять улыбнулся, проследив за тем, как он, вытащив из-под спины полотенце, накрылся – тот-то тоже завернулся, уважая момент.
– Верно.
Они немного помолчали, каждый думая о том, что человек напротив точно хотел что-то спросить. Инициатива – сложная штука...
– Офисный планктон? – наконец переспросил Митч, зачиная разговор с мелочей. Потому что почему бы и нет?..
– И почему ты удивлён?
– Не похоже, – честно и открыто ответил он. – Слишком хорошо выглядишь.
– Гимнастика, – ещё более неожиданно поведали ему, и у него чуть челюсть не отвисла. Этого он не ожидал ещё больше. С другой стороны... да, профессиональные гимнасты как раз таки выглядели так, что можно было слюнями истечь.
– Не сказал бы, что ты гибкий...
– Ну, там не гибкий, что поделать, – Блейк беззлобно ухмыльнулся. – В остальном можешь сам проверить и убедиться...
– С удовольствием.
Мгновение тишины: Митчу стало совсем неудобно.
– Я... я в следующий раз смазку с резиной несу, – пообещал он. – А то ты и это, и отель через раз...
– Мне не сложно. Я и не трачусь на жизнь много, отложить ещё успеваю.
– А... живёшь не один? – предположил он, и Блейк кивнул:
– Снимаю с сестрой. Кавалеров водит, иногда прям... сложненько бывает, – тот усмехнулся. – И, к слову, насчёт этого... ты – би?
Что-то в интонации Блейка его насторожило.
– А почему ты спрашиваешь?
– Попались твои соцсети на глаза. Видел фото с девушками.
Митчелла дёрнуло.
– Ты за мной следил?!
– Нет. Буквально в прошлом месяце попалось. Земля круглая, Митч. У нас... друзья друзей общие.
– Ты... ты дал мне ящик! – возмутился он. – Я думал...
– Митч, пожалуйста. Я старше на три года, не на тридцать. Я умею всем этим пользоваться. Банальная безопасность. Сам же на это бил.
Он запыхтел, осознавая, что сам себя ввёл в заблуждение.
– Ладно, проехали. Претензий нет.
– Ориентация, Митч, – напомнили ему, немного наклонившись вперёд. – Я знаю, что вопрос личный, но у тебя ко мне есть такой же. Кто ты? В баре сказали, что ты перестал являться кроме как увидеться со мной, но это ещё ни о чём не говорит.
– Ты мог бы сразу спросить о том, есть ли у меня кто-нибудь.
– Вопрос на будущее, – лаконично ответили ему, и у него сладенько так ёкнуло сердечко. От него не хотели отказываться. Он тоже не хотел.
– Да, би. И нет, у меня никого нет, и я готов заводить, – откровенно ответил он. – Ты?
– Аналогично, – сознался с облегчением выдохнувший Блейк. – Твой вопрос.
– Ты... – Митч немного помялся, и ещё и услышал, что он мог спрашивать всё, что хотел, включая очень личное (впрочем, это не означало, что он обязательно получит ответ). – Тебе всегда вот так нужно? Так... покрепче?
– Нет. Иногда. Это... – взгляд Блейка отправился гулять по кафелю. – Немного зависит от качества жизни, я полагаю. Когда у меня всё хорошо, мне так не хочется. И у меня с этим есть проблема... возможно, похожая на твою немного. Не все партнёры правильно понимают то, чего я прошу. Не каждый понимает, что не надо на мне отрываться.
По Митчу прошёл мороз. Он понадеялся, что большинство из этих людей Блейк просто сразу понимал, а не... сталкивался.
– Поэтому ты продолжил видеться со мной? – спросил он, осторожно огибая опасную тему: не ему было решать, о чём здесь можно говорить.
– Сначала да. Потом мне понравилось, – вернули ему откровенность. – Ты мне понравился.
– Э... симметрично.
– А можно нормально?
– Ты мне тоже очень нравишься.
Блейк нежно улыбнулся ему. Вот это кое-что новенькое...
– Спасибо. Ещё вопросы?
– Да! – выпалил он. – Мы можем видеться чаще, чем в месяц? Необязательно тут, давай сходим в кино, в другой бар, в боулинг; не знаю, куда тебе в голову стрельнет, хоть на рыбалку...
– Митч, – прервали его, столь же нежно улыбаясь, и он умолк, откуда-то поймав понимание того, что с ним сходят и туда, куда ему самому в голову стрельнет.
А потом Блейк просто протянул ему раскрытую ладонь. Он вложил в неё пальцы, даже не раздумывая, и тот сомкнул свои; тогда он поймал на улыбке самого себя.
– Люблю, когда ты открыто улыбаешься, – поведали ему то, что он знал с самого начала, и он почувствовал, как собственная улыбка против его воли сделалась почти кокетливой. – Приятно. А теперь я очень хочу сделать одну вещь, если ты не против.
– Хм?
Отпустив его пальцы, Блейк коснулся его подбородка, следом скользнув подушечками пальца до щеки.
– Можно?
Митч молча поманил того пальцем, и Блейк склонился, устойчиво опёршись на край душевого поддона, – и...
Так сладко его, наверное, ещё никогда не целовали. Ух ты, подумал он, не найдя иных слов, и закинул руки тому на шею, ласково поглаживая последнюю. И тут у него опять слегка зашумело в голове. Так вот оно что...
К сожалению, скоро спина у Блейка немного подустала (особенно после всего сегодняшнего), и тот выпрямился.
– Сейчас мы идём и прибираемся, – сообщили ему внезапно, и он хлопнул глазами, не понимая, что за смена темы; Блейк, глянув на его губы, облизнулся и продолжил: – А потом мы валяемся на кровати и смотрим фильм. И целуемся. Я просто отчалю часов в шесть утром, на ресепшене обо мне, наверное, уже забыли.
– Валяемся и целуемся?.. – эхом повторил Митч, вычленив самое интересное.
– Именно так. Но перед этим ты мне даёшь свой номер. И соцсети.
– Э...
– Что?
Усевшись, Митч немного неловко потёр шею.
– Я рассчитывал, что я тебя уломаю второй раз в месяц ходить в кино, потом немного позже видеться трижды...
Блейк, наклонившись к нему, немного понизил тон:
– Наш контроль качества пугает развитие отношений?
– Никак нет, сэр, – отрапортовал Митч, провокационно облизнувшись. – Распоряжение лежать и целоваться принято и поддержано.
– Тогда пойдём...