Я почти физически ощущал боль. Душевную боль после нашей ссоры. Вдоволь на целовавшись, мы стояли прислонившись лбами не в силах оторваться друг от друга. Не нужно было открывать глаза, не нужно было о чём-то говорить, объяснять. Достаточно было просто быть рядом, дышать в унисон, слушая крики чаек и шум бесконечно прекрасного моря.

Тем временем Фёдор, со стороны наблюдавший за всем этим представлением, уже успел покурить и изрядно проголодаться, глядя на совершенно остывший завтрак, сиротливо стоящий на столе. Засунув руки в карманы, он расхаживая по палубе взад и вперёд, казалось думая о чём-то о своём. В конце концов не выдержав этой затянувшейся паузы, молодой человек начал сыпать в наш адрес забавные русские высказывания и пословицы, стараясь перекричать плещущее о борт волны.

— Счастливые часов не наблюдают.., — с умным видом выдал он. — Любовь после ссоры ещё жарче горит, — видя что мы прыскаем от смеха, наш новый друг продолжал нас веселить. — Милые бранятся, только тешатся. С любимыми не расставайтесь…

Забавными они могли показаться только на первый взгляд и мы тогда с Демет не могли сдержатся, слушая как этот парень с большим трудом переводит их на турецкий. Последнюю фразу он по привычке произнёс русскими словами. Это звучало так красиво и поэтично, и я решил что непременно выучу новый для себя язык. Но когда я проникся смыслом этого высказывания, мне стало не по себе.

Не собирался я расставаться. В голове давно созрел и утвердился план, как заставить эту непоседу и хохотушку остаться. Остаться со мной. Но вот с самим словом "любовь" у меня были ещё более запутанные отношения. Для меня это было своеобразное табу. Я совершенно не хотел тонуть в этот омуте. Да и кому нужны все эти красивые слова и условности. Ты просто выбираешь человека с которым тебе хорошо, держишь его за руку и уверенно шагаешь по жизни на пути к намеченным целям.

Но вот в правильностях своих целей я уже начинал сомневаться. Я с ужасом представлял, что должен буду вернутся в Стамбул к своей привычной жизни. Вкусив свободы, я больше не желал возвращаться в это медийное рабство, под прицелы телекамер. Эти бесконечные толпы поклонников, следовавшие за мной по пятам на публичных мероприятиях, ввергали меня в уныние.

Торчать целыми днями на съёмочной площадке, терпеть капризы и искать подход к очередной смазливой партнёрше. Ещё не видя свою новую коллегу, я заранее проникся к ней неприязнью. Да и само название ромкома "Ранняя пташка", ничего кроме раздражения во мне не вызывало. Всё это и раньше тяготило меня. Но я не знал, как жить по другому.

Не знал, что как личность Джан Яман может существовать в другом измерение, заниматься благотворительностью и делать этот мир лучше и добрей. Пользуясь своими юридическими познаниями и опытом в этой сфере, моё мозг искал возможность свернуть с этого порочного пути. Я уже уведомил в письме своего агента об этих намереньях и с нетерпением и волнением ожидал ответа.

Я уже представлял лицо режиссёра, когда ему сообщат эту новость. Представлял, как куплю маленький дом в Бодруме. Как буду работать простым спасателем на пляже, каждый день наблюдая как моя солнечная девочка ведет свои тренировки в облегающем трико. Словно наяву видел как мы прогуливаемся вдвоём вдоль обрыва и купаемся в нашей бухте с дельфинами. А рядом на волнах покачивается яхта с алыми парусами.

Все эти сладкие видения исчезали, когда я натыкался на голубые, почти прозрачные глаза Фёдора, которые то и дело гипнотизировали мою пиратку. В сущности Фёдор оказался славным малым. На самом деле он не на прашивался ни на какой завтрак, а та тренировка из-за которой я так злился на Демет, была нашими сегодняшними пробными погружениями на дно Эгейского моря.

Нет, моя ревность никуда не испарилась. Да, она и не могла исчезнуть, когда я смотрел на милое личико Веснушки, на эти прекрасные сияющие глаза, когда я наблюдал, как она красиво склоняет на бок голову, как чёрные блестящие пряди рассыпаются по её плечам.

И не было ничего удивительного, что каждый мужчина оказавшись рядом подпадал под это очарование. И этот русский конечно не стал исключением. Он как заворожённый внимал каждому слову Демет, стремился инстинктивно предупредить любое её действие или желание.

Так что от ревности избавится не представлялось возможным. Оставалось решить для себя нужно ли мне всё это? Готов ли я терпеть это постоянное внимание других мужчин к моей турчанке? Сейчас я прихожу к выводу, что на самом деле у меня уже тогда не было выбора. Уже тогда я прошел критическую точку невозврата, позволив ей так близко подобраться к моему сердцу.

Вообщем не смотря на все эти сомнения терзавшие мою души, у нас складывалась отличная команда. За завтраком мы обсудили план работы. Нам предстояло отправится на небольшой затерянный остров, у берегов которого Фёдор уже предварительно произвел небольшую разведку и сделал несколько погружений.

— Место перспективное. Я порылся в архивных источниках и наткнулся на интересную информацию об этом острове, — загадочным голосом Фёдор посвятил нас в детали нашей небольшой экспедиции. — Мы пробудем там несколько дней. Придётся пожить дикарями в палатках. Не слишком комфортно, но сейчас стоит отличная погода. Думаю Демет не станет возражать против таких условий?

Пиратка пританцовывала и хлопала в ладоши, кажется до конца не осознавая на что соглашается.

— Только ребята, то что мы отправляемся искать затонувший корабль пока никому не известно. Для всех остальных мы просто учится нырять и погружаться на глубину. Это понятно? — уточнил наш командир, смерив нас серьёзным взглядом. — И ещё, друзья, давайте договоримся, что днём мы интенсивно работаем и погружаемся. А уж вечером и ночью наступает ваше личное время. Постарайтесь, чтобы все ваши страстные порывы и выяснения отношений не мешали нашей серьёзной работе.

Совсем скоро наша шальная троица уже разминала ноги на пляже таинственного и затерянного острова. Мы с восхищением рассматривали удивительный и прекрасный природный ландшафт открывшийся нашим взорам. Пока мы с Фёдором выбирали место чтобы разбить палатки, солнечная девочка по обыкновению принялась рисовать на песке.

Я надеялся, что это послание было адресовано именно мне. Но приглядевшись понял, что это всего лишь незамысловатые узоры. Память моментально вернула меня в день нашего отплытия из Бодрума. Я попытался вспомнить, что же тогда моя радость писала на берегу.

— Я очень хотел понять, что ты тогда загадала, когда мы отправлялись в путешествие на яхте с алыми парусами. Давай съиграем в похожую игру в желания, — предложил я, обхватывая её тонкую талию и притягивая к себе. — Но на этот раз всё совершенно серьёзно и по взрослому. Совершенно серьёзно! — строго повторил я заглядывая в эти бездонные карие глаза. — Ты загадаешь три желания, и если я сумею выполнить, то ни в какой Стамбул ты не поедешь. Останешься со мной.

— Фёдор же предупредил, что романтика у нас строго по расписанию и только под покровом ночи, — прыснула она своим хрипловатым фирменным смехом, пытаясь скрыть своё смущение.

— А кто говорит о романтике? Это деловое предложение. Осталось заручиться твоим согласием и скрепить подписью, — подытожил я, наспех рисуя сердечко под её узорами на песке и шагая в сторону хмурого Фёдора.

Я готов был бросить к ногам моей турчанки все сокровища Эгейского моря, но за весь день наших погружений ничего путного мне не попадалось. За исключением одной довольно крупной ракушки. Но зато какая это была красивая ракушка! Он сверкала и искрилась своими перламутровыми разводами. Надёжно спрятав её на груди, чтобы она снова не ускользнула в морскую пучину, я с нетерпением ждал вечера.

Каково-же было моё разочарование, когда за найденную у себя в палатке чудесную раковину Демет бросилась благодарить Фёдора, а не меня.