Робин недовольно смотрел на Малфоя, скрестив руки на груди.

Драко закатил глаза и продолжил игнорировать домовика.

— Молодой господин ведёт себя ужасно!

— Только ли я?

— Молодой госпоже можно! У неё неустойчивый гормональный фон. Ещё и молодой господин не перестаёт вести себя…

— Договаривай, Робин, — усмехнулся Драко, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза.

Он обожал своего домовика. Робин был с ним с самого рождения, поэтому ему и позволялось вести себя так.

— Как маленький избалованный мальчик! Неужели вы не нашли нужные слова для молодой госпожи?

— Робин, успокойся, — Драко сжал переносицу. — Всё не так просто.

— Нет! Всё просто! Просто вы всё усложняете! У вас будет ребёнок, малыш. Разве это не повод измениться, прислушаться друг к другу?

— Робин, нельзя взять и перечеркнуть столько лет плохих отношений.

— Нельзя, — согласился Робин. — Но можно написать новую историю. А вам с молодой госпожой, похоже, нравится лелеять старые обиды. Только вы забываете самое главное — вы теперь семья.

Драко молчал, обдумывая слова домовика.

Он не испытывал к Грейнджер ненависти, да даже того презрения, которым он окатывал её на встречах, не было.

Это была ширма, очень хорошо прикрывающая его усталость.

— Я понимаю твоё волнение, Робин, — наконец сказал Драко. — Но нельзя начать испытывать симпатию к человеку по щелчку пальцев.

— Но можно попытаться узнать друг друга, — мягко произнёс домовик, показывая на анкету Гермионы. — Да, те, кто это придумали, поступили ужасно. Но они дали всем вам подсказки. Вам оставалось одно — преодолеть себя. Я видел снимок со свадьбы Избранного. Молодожёны выглядят счастливыми. Они попытались и не прогадали. А чего боитесь вы?

Драко снова бросил взгляд на гобелен, на золотистую черту, идущую от них с Грейнджер, и тяжело вздохнул.

Робин осуждающе покачал головой и собирался уйти, как вдруг Малфой обратился к нему:

— Ты так и не сказал мне, что написал в моей анкете.

— Узнайте у молодой госпожи сами! — фыркнул домовик и исчез.

Милисента была уверена, что никогда в жизни не выйдет замуж.

Девушка всю свою жизнь слышала насмешки от окружающих, а ещё она была честна сама с собой, глядя в зеркало.

Несуразная, неуклюжая, полная. Ещё и не красавица и далеко не умница.

На четвёртом курсе она приняла решение, что останется возле родителей, если они будут живы, конечно. А если нет, то посвятит свою жизнь помощи кому-либо.

И Милисента вовсе не ожидала того, что ей назначат в мужья Рона Уизли.

Они в школе за все годы даже словом не обмолвились, а тут — замуж, консуммация.

Милисента, хоть и была воспитана в строгости и традициях, была в ужасе от решения верховного суда.

И, если уж быть совсем откровенной, после того, что им рассказала Гермиона, у неё промелькнула крамольная мысль — отказаться, и всё.

Горевать о ней всё равно никто не будет, да и некому.

Она знала, что до крайнего срока заключения брака осталось немного, и девушка не хотела устраивать из этого шоу.

Она тихо жила, тихо и уйдёт. Только сделает всё правильно, чтобы защитить тех, кто ей дорог.

От составления завещания её отвлёк домовой эльф — он, откашлявшись, сообщил, что к госпоже прибыл посетитель.

Услышав знакомый голос, она поднялась, смешно округлив глаза от удивления:

— Рон? Что ты… ох, как невежливо с моей стороны, — она нервно улыбнулась, приглашающим жестом указывая на диван. — Здравствуй. Что привело тебя в мой дом?

Парень неловко улыбнулся, расправил плечи, сразу будто становясь выше ростом, и сделал шаг к девушке.

— Вот, — он протянул ей два запечатанных конверта и покраснел.

Милисента взяла их и нахмурилась, не зная, чего ожидать.

Она открыла первый конверт, и её взгляду предстала заполненная скачущим почерком анкета.

Девушка покраснела до корней волос и посмотрела на Рона.

— Не забудь про другой конверт.

Её руки почему-то затряслись.

На ладонь ей упало изящное помолвочное кольцо с сапфиром.

— У нас нет фамильных украшений… — пробормотал смущенный парень.

— Рон… я…

— Давай попробуем, Мили?

Гермиона сжала виски и закрыла глаза, желая оказаться где угодно, но только не здесь.

Раздражение накатывало волной и не отпускало.

— Я считаю, что твою беременность должен вести семейный целитель, — ещё раз повторил Малфой, раскладывая перед Гермионой бумаги. — Это прекрасный специалист, он наблюдал ещё мою маму.

Гермиона подняла руку, чтобы подозвать официанта, но Драко опередил её и сделал заказ.

Девушка поджала губы и задумчиво посмотрела на него.

— Что опять не так?

— О чём ты? — захлопала ресницами Гермиона.

— Ты фыркаешь на все мои предложения. Ты напряжена.

— А я должна радоваться тому, что ты перекраиваешь мои планы и лезешь в мою жизнь?

— У нас будет ребёнок, Грейнджер. Нет твоей и моей жизни. У нас есть связующее звено.

— Это понятно. Но как ты относишься к моей жизни? — Гермиона прищурилась и посмотрела на смутившегося Драко. — То, что у нас будет ребёнок, совсем не значит, что я хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь. Да ты и не можешь.

— Что это значит? — нахмурился Малфой, двигая к ней тарелку с салатом.

Гермиона молча вернула тарелку ему и сделала повторный заказ.

— То и значит, в соглашении это чётко прописано.

— Не понял, — Малфой сжал челюсть.

— Я подписала твоё соглашение. И добавила кое-что своё, — девушка жадно вдохнула аромат салата «Цезарь» и потёрла ладони друг о друга.

— Я не в курсе, — глаза Драко полыхали негодованием.

— Давай серьёзно, а о чём ты в курсе? И чем ты вообще недоволен? Ты фыркал на все мои попытки связаться с тобой, игнорировал меня, даже не пришёл в Гринготтс. И теперь, прости, ты считаешь, что можешь мне указывать? Да с чего бы вдруг?

— Грейнджер, я извинился.

— А я не прошу тебя снова извиняться, — пожала она плечами. — То, что я приняла твои извинения, не значит, что я согласна с тобой или что буду следовать твоим словам.

— Оставайся здесь, мне нужно к поверенному.

Гермиона приподняла бровь и выразительно посмотрела на парня.

— Пожалуйста, Грейнджер. Закажи себе десерт, ещё салат… только дождись меня. Нам нужно нормально поговорить.

И что-то такое было в голосе Малфоя, что ведьма не стала язвить и кивнула.

Драко читал соглашение и не знал, смеяться ему или проклинать эту умную ведьму.

Она поставила его в сумасшедшие рамки, и как он должен выбраться из них?

Гоблин тихо откашлялся, привлекая внимание парня.

— Отменить его в одностороннем порядке нельзя.

— Конечно, — усмехнулся Драко, — это было бы очень просто.

— Если бы миссис Грейнджер не вписала свои условия, вы бы могли в одностороннем порядке отменить его. А так… только оба участника могут отказаться от соглашения.

— Я могу его изменить?

— Только если новые условия не будут противоречить условиям миссис Грейнджер.

Драко запрокинул голову наверх и шумно втянул носом воздух.

Засада со всех сторон.

— Меняет ли что-то информация о её беременности?

— Боюсь, что нет, — покачал головой гоблин. — Она вправе отказаться от всего, что вы ей предложите.

— А если это буду не я, а мой домовик?

— Хм, — задумался гоблин, — попробовать можно, но вы ведь понимаете…

— Да-да, она может отказаться. Но попробовать стоит, — парень провёл рукой по волосам. — Я постараюсь убедить её. Или я не Драко Люциус Малфой.

Гоблин понимающе усмехнулся, но промолчал.

Он просто ещё не знает, какой упрямой может быть Гермиона Грейнджер.

Ведьма убрала все документы в сумку и взглянула на часы.

Малфою уже пора бы вернуться.

И, словно слыша её мысли, он оказался рядом со столиком и молча сел на своё место.

— Изучил?

— А по моему лицу не видно?

— Не хами.

— Это и мой ребёнок, Грейнджер.

— Я его не отнимаю у тебя, — непонимающе нахмурилась девушка.

— Однако я ничего не могу купить ему.

— В твоём доме может быть целый склад его вещей.

— Грейнджер… — Драко на мгновение прикрыл глаза, — зачем доводить ситуацию до крайностей?

— Не я это начала, Малфой.

— Но ты не даёшь этому закончиться. Почему?

— Потому что статистика говорит, что слишком рано думать об этом.

— Какая, нахрен, статистика?

— Неудачных беременностей.

Драко сузил глаза и наклонился вперёд, глядя Гермионе прямо в глаза.

— Грейнджер, даже думать об этом не смей.

Ведьма посмотрела на него с сожалением.

— Ты ведь понимаешь, что я взяла это не с потолка?

— Мысли материальны. Не смей думать об этом.

Гермиона кивнула, внимательно глядя на Малфоя, словно впервые увидела.

— Для тебя это действительно важно.

— Я всегда хотел быть отцом.

— Но не мужем.

— Ну… ребёнок подразумевает жену, но обычаи чистокровных позволили бы мне быть от неё на расстоянии.

— Так ничего для тебя не изменилось, — пожала плечами Гермиона, складывая документы о целителе в папку. — Пока что я против наблюдения беременности твоим целителем. Сколько ему? 70? Прости, но мир медицины давно шагнул вперёд. Но если ты считаешь, что он так хорош, я встречусь с ним и поговорю. И только тогда приму решение.

— Мы учимся разговаривать, да? — криво усмехнулся Драко, стараясь не показывать, как его задели слова Грейнджер.

— Послушай, я возражаю не потому, что по соглашению имею полное право отказываться от всего, что ты мне предложишь. Но по документам, что ты принёс, явно видно, что этот целитель больше занимается общей практикой. Плюс, он явно наблюдал беременность и роды только у чистокровных.

— Я тебя услышал ещё в первый раз, — Драко постучал по столу пальцами.

— Не рычи на меня, Малфой, — предупредила девушка. — Мне пора идти.

— Куда?

Гермиона недовольно на него посмотрела и поджала губы.

— Куда, Грейнджер?

— К врачу.

— К какому ещё врачу?

— Я иду в магловскую клинику, чтобы посетить врача-гинеколога.

— Моего ребёнка не будет смотреть какой-то непонятный врач!

— Твоего, может, и нет. А моего — да, — отрезала Гермиона и поднялась с места. — Оставь чистокровные замашки при себе, Малфой. И, кстати, если ты забыл, ребёнок будет полукровкой!

И оставив парня в одиночестве, Гермиона быстро покинула кафе.

Вечером девушка устроилась на диване и прикрыла глаза, зевая.

В последнее время её перепады настроения вызывали у неё беспокойство: ей то хотелось рыдать, то поколотить кого-нибудь.

А ещё ужасно хотелось спать.

— Молодая госпожа совсем себя не бережёт, — от тихого ворчливого голоса Робина Гермиона почти подпрыгнула на месте. — Вы выглядите ужасно.

— Очень мило, — против воли улыбнулась девушка. — Что ты здесь делаешь?

— Молодой господин ворчит и летает без остановки уже несколько часов. Предполагаю, что это ваших рук дело, — косо посмотрел на неё домовик и протянул чашку с чаем.

— От чая меня тошнит, — с извиняющейся улыбкой отказалась Гермиона. — Твой господин сам придумал что-то, сам и обиделся.

— То есть, это не госпожа сказала ему, что он может участвовать в жизни малыша только наполовину?

— Робин, ты слишком много на себя берешь.

— Робин помнит молодого господина ещё таким, — домовик с грустной улыбкой развёл руки, показывая, каким маленьким был Драко. — Робин воспитывал его, ругал, направлял. И продолжает это делать!

— Понятно, почему Малфой решил назначить мне встречу и старался быть милым.

— Молодая госпожа держит обиду на него, — покачал головой домовик.

— Нет, Робин. Я просто искренне не понимаю. Столько прошло, столько пережито, а он цепляется за прежние учения.

— Он сказал, что по щелчку пальцев нельзя наладить отношения.

— Так и есть, — Гермиона с грустной улыбкой посмотрела на домовика.

Робин вздохнул и внимательно посмотрел на девушку.

— Вам будет становиться хуже.

— Что? — заморгала она в недоумении.

— Я чувствую магический фон малыша. Ему мало того, что он получает от вас, молодая госпожа.

— Робин, я не перееду в менор.

— Если хотите сохранить его — переедете. Главное, чтобы не было слишком поздно, — домовик покачал головой и ушёл на кухню.

Гермиона нервно выдохнула и прижала руку к животу.

Наверное, ей нужно поговорить с кем-то знающим. С тем, кому она хоть немного доверяет.

Например, с Пенси.

Да, точно.

Гермиона вызвала патронус и попросила Поттеров прийти к ней, как только они смогут.

Джинни нервно кусала губы и то поднимала, то опускала руку, не решаясь постучать.

Её мучило чувство вины, а ещё она переживала, не откажется ли Тео от свадьбы.

Она не хотела быть причиной его смерти.

Её письма он игнорировал: они возвращались нераспечатанными.

Ей пришлось практически умолять Пенси, чтобы она узнала, дома ли Теодор.

Оказалось, он жил в квартире в магическом районе Лондона, а не в своём поместье.

Наконец, Джинни постучала в дверь и принялась ждать.

Она обхватила себя руками и с грустью подумала, что Гермиона была права, говоря, что однажды язык доведёт её до беды.

Теодор распахнул дверь и молча посмотрел на незваного визитёра.

— Мы можем поговорить? — тихо спросила девушка, избегая смотреть ему в глаза.

Он молча отошёл в сторону, чтобы пропустить её.

— Я бы хотела извиниться, — выпалила Джинни, поворачиваясь к парню. — За свои слова о сыне Пожирателя смерти. Это действительно было очень грубо.

— Хорошо, — кивнул Тео, засунув руки в карманы.

— Ты забрал кольцо, — тихо продолжила девушка, потирая палец, на котором оно было.

— Забрал. У него была функция: можно отследить местоположение человека, который его носит. Я не хочу лишний раз дёргаться. Если рвать, то с корнем, — спокойно ответил парень, глядя куда-то поверх её головы.

— Но…

— Что?

— Кольцо ведь…

— Насколько я знаю, Грейнджер купила кольцо себе сама. Последуй её примеру. Хоть пластмассовое, мне всё равно.

— То есть, свадьба состоится? — Джинни прикусила губу.

— Уизли, я не собираюсь расставаться с жизнью лишь потому, что ты обижена на весь мир, — кривая ухмылка коснулась его губ.

— Почему ты так разговариваешь? — прошептала девушка, и Тео удивлённо посмотрел на неё. — Словно ты Малфой номер два.

— А как я должен с тобой разговаривать? Я разве оскорбляю тебя? Говорю что-то неприятное? Нет? Я веду себя как обычный, недовольный сложившейся ситуацией человек.

— Но я не виновата в том, что так получилось!

— А я был виноват? — удивлённо изогнул бровь Нотт. — Я пытался найти к тебе подход. Звал на встречи, предлагал узнать друг друга получше. Ты каждый раз плевалась ядом и фыркала, как раздражённая кошка. Извини, но твоя последняя выходка — это край. Я понимаю, что за ум и разум в вашей компании отвечает Грейнджер, но твоё поведение… и я задумался, зачем оно мне надо? Прошерстил книги в своей библиотеке. У меня всё не так строго и страшно. Наследника я могу завести и на стороне.

Перед глазами Джинни всё расплывалось от слёз.

Резкие, но правдивые слова Нотта ранили.

На последнем курсе она испытывала к нему симпатию, но обаятельный и наглый Блейз Забини завладел её сердцем.

Девушка помнила, как иногда чувствовала на себе взгляды Тео, но никогда не могла поймать.

И тот день… она знала, что он спас её.

Но её сердце было разбито, оно требовало мести. И ненависть к Блейзу перекинулась и на остальных слизеринцев.

Узнав о решении Верховного суда, Джинни решила, что это ужасная насмешка судьбы.

И чем дольше Нотт пытался найти с ней точки соприкосновения, тем больше она думала о Забини и его обмане.

Образ Блейза перенёсся на Тео, и Джинни ничего не могла с этим поделать.

По её щекам побежали солёные дорожки, и она дрожащими руками принялась вытирать их.

— Мне плохо, Тео. Правда, без увёрток и всего такого. Мне нужна помощь. Я не справляюсь.

— Что ты хочешь от меня? — устало спросил парень, проводя рукой по волосам. — Я ведь тоже не каменный, понимаешь?

— Пожалуйста, — всхлипнула Джинни и протянула к нему дрожащую руку, — я прошу тебя.

И горько разрыдалась, когда он притянул её к себе и крепко обнял.

Гермиона с тёплой улыбкой поприветствовала Пенси и обняла.

— Я очень удивилась, когда появился твой патронус, — тихо произнесла слизеринка, проходя на уютную кухню.

— Я слышала столько самой разной информации в последнее время, — вздохнула Гермиона и поставила на стол высокий стакан с соком и тарелку с печеньем, — что мне необходима помощь.

— Спрашивай, я постараюсь помочь, — с готовностью ответила Пенси и несмело сжала руку девушки.

— Малфой настаивает на семейном целителе, — тут же выпалила Гермиона.

— И что тебя смущает? — нахмурилась слизеринка.

— Его возраст и то, что это врач общей практики. Знаешь, одно дело — изредка показываться ему. И совсем другое — полностью быть под наблюдением человека, которому не особо доверяешь.

— Драко, конечно же, против.

— Он весьма хорошо держал лицо, — фыркнула Гермиона. — но потерял его, когда я сказала, что иду к магловскому врачу.

— Зачем?

— Понимаешь, — ведьма посмотрела в окно, — есть очень много моментов, которые в волшебном мире целители не отсматривают. То есть, я уверена, тебе ничего не скажут слова «резус-фактор», «УЗИ», «скрининг». Да, они не определят, будет ли малыш магом, но скажут, будет ли он здоров. А ещё я смогу увидеть его.

— Увидеть? Это как? — Пенси широко распахнула глаза.

— Если всё будет хорошо, я возьму тебя с собой на приём, если ты захочешь, конечно, — улыбнулась Гермиона. — Я думаю, тебе понравится. И ты оценишь некоторые моменты.

— Хорошо. А ты привела эти примеры Драко?

— Смеёшься? — криво улыбнулась Гермиона. — Его перекосило, когда я только упомянула магловского врача. А что было бы, если бы я всё это ему рассказала?

— Вам сложно, — вздохнула Пенси и сделала глоток сока. — Я прекрасно знаю, кто такой Драко Малфой. И, прости меня, Гермиона, но вы с ним очень похожи по характеру.

— Не спорю, — согласилась гриффиндорка и улыбнулась. — У малыша будет адский характер.

— Так что именно ты хотела узнать? — Пенси вспомнила о вопросе Гермионы. — Кто лучше? Я бы скомбинировала врачей, как ты и предлагаешь. Чистокровные тяжело вынашивали детей, поэтому нас, в основном, по одному в семье. Множество семейных проклятий, близкородственные связи… сама понимаешь, с таким букетом сложно родить здорового ребёнка.

— Ты говорила, что фамильная магия поможет малышу, — напомнила ведьма.

— Да. Меноры пропитаны вековой магией, поэтому безопаснее всего во время беременности жить там. И ваша ситуация…хоть твой магический потенциал зашкаливает и высок для маглорождённой, неизвестно, сколько сил тянет ребёнок.

— Я могу изредка там появляться, например? — Гермиона нервно сложила руки на животе.

— Лучше задать этот вопрос целителю. Но… я бы не стала рисковать. Пока срок небольшой — достаточно и тебя. Но малыш растёт, и сил нужно будет больше. Я сомневаюсь, что посещение менора утром или вечером пару раз в неделю решит проблему. Ночёвка там — да, вероятнее всего.

Гермиона задумчиво гладила живот кончиками пальцев и размышляла над словами Пенси.

Конечно, она явно была права.

Но она могла и преувеличивать проблему, ведь так?

В конце концов, у них совсем другая ситуация.

— Как ты себя чувствуешь? — Пенси с улыбкой наблюдала за Гермионой.

— Постоянно хочу спать, начинает тошнить от всего, — хмыкнула девушка. — Робин огорчается, когда не получается меня накормить.

— Да, знаменитый Робин, — хмыкнула Пенси. — Он заботился о Драко с рождения. Малфой считает его членом семьи.

— Интересный персонаж, — согласилась Гермиона. — Пытается манипулировать, но пока не особо успешно.

— Послушай, — слизеринка потянулась к ведьме и взяла её за руки, — не заиграйтесь с Драко. Вы оба обижены, вам обоим тяжело. Но он, — она посмотрела на живот, — ни в чём не виноват.

— Пенси, я сделала столько шагов навстречу, — вздохнула Гермиона. — Сейчас я просто хочу жить в тишине и покое. Всё.

Их разговор прервала сова, яростно стучащая в окно.

— Малфой, — хмыкнула ведьма и взяла письмо из лап наглой птицы.

— Что пишет?

— Приглашает в кафе, где мы обычно встречаемся.

— Согласишься?

— Соглашусь.