Размеренный темп глубоких, сильных толчков не давал продыху, заставляя давиться собственными стонами и бессильно опираться спиной на чужую грудь. Взгляд странных бирюзовых глаз ещё больше вгонял в краску, что стыдливо расползалась по скулам и кончикам ушей.
Сильные руки сжимали его бока, пока он старался не упускать из виду чужого демона. Возможно, демона. Он вообще не был уверен, когда в их постели появился третий человек, так похожий на Дань Хэна. Просто, за исключением рогов и длины волос, у него были странные бирюзовые глаза. Такие же, как у Дань Хэна, но совершенно другие. Как у хищника. Глубже, опаснее. И сейчас в них не было ничего хорошего.
Чужая знакомая рука медленно касается его обнажённой груди, поглаживая место у сердца. Эта незамысловатая ласка вызывает дрожь, а с очередным толчком Дань Хэна — стон. А… он, кажется, на грани.
Стоило только этой мысли мелькнуть, как прямо в центр груди, там, где хранился стелларон, легко проникла рука. Та, что до этого лишь ласково касалась кожи, сейчас находилась в непосредственной близости к стелларону, чуть сжимая пульсирующий источник жизни. Это выбило из него весь воздух, заставило цепляться до побелевших костяшек пальцев в простыни, мучительно запрокидывая голову. Он сдавленно стонет, пытаясь уйти от прикосновений. Ему казалось, что он умирает. И Дань Хэн ему не помогал, целуя в взмокший висок.
— Прекрати его мучить, — он едва слышит низкий голос, больше ощущая гудение через спину.
— Тогда это тебе следует остановиться, — и Келус почти в ужасе чувствует, как одновременно сильно рука сжимается вокруг стелларона и Дань Хэн толкается в него, ударяя прямо по простате.
— Не!.. мха… — перед глазами бешено пляшут звёзды, и он умирает, распадается на осколки, уносимый звёздной пылью в бескрайнее иссиня-чёрное полотно космоса.
— Келус, дыши, — он слышит это отдалённо, словно из-под толщи воды, и рука в груди будто не сжимает невозможно сгусток пульсирующей энергии, и воздух пробирается в лёгкие. О. Он хочет разрыдаться. Ему хорошо и плохо одновременно. Он сорвётся. — Давай, дыши. Умница. Дыши.
И град поцелуев обрушивается на его лицо, сцеловывая крупные бусинки слёз с ресниц.
— Я ожидал, что стелларон сожжёт мне руку, — лаконично говорит не-Дань Хэн, оглаживая источник жизни пальцами, вырывая из Келуса судорожный вздох. Словно замечая его дрожь, он снова гладит сферу, чуть сдавливая. Он играется, наблюдая за ним, и этот странный бирюзовый цвет захватил его разум. — О, так тебе нравится?
— Замолчи, он и так нервничает. Не навреди, — Дань Хэн говорит это куда-то в макушку, Келус уже не понимает. Он на грани потери сознания.
— Не будь таким. Смотри, — он снова сжимает стелларон, вырывая из Келуса жалобный крик. — С ним всё в порядке. Я не смогу уничтожить стелларон.
— Тише, — Дань Хэн осуждающе смотрит на Пожирателя Луны, снова целуя Келуса в скулу. Не-Дань Хэн тоже оставляет незамысловатый поцелуй на бледной груди у источника энергии.
Келус, кажется, теряет сознание.