Юнги позвонил утром и, собственно, разбудил Намджуна.

Калибрия — государство-мистификация. Когда-то его придумали ролевики, а после, в результате глупости многих и многих, из него создали миф: что там проживает народ либонеев и он требует уважать его право на самоопределение и отделение. Скандал вышел бы знатный, его тщательно «замолчали», замяли и до сих пор стирают и подчищают высказывания некоторых видных людей, поспешивших выступить по проблемам Калибрии не разобравшись.

В-общем, Калибрия — это и правда где-то в пустыне, Юнги может сообщить точные координаты, если потребуется. Да, координаты Карупаса ему тоже известны. И как туда добраться. И какие визы-билеты-разрешения потребуются. И с кем лучше связаться, чтобы точно проникнуть в Калибрию и не убиться о спецслужбы, до сих пор выискивающие заговорщиков.

Всё это Юнги сообщит, если Намджун уверен, что ему это надо.

— Но как быть с письмом? — голос Намджуна дрогнул. После ночи, начавшейся с воспоминаний и закончившейся помятыми брюками, Лалиса стала как-то по-особенному дорога Намджуну. — Лалиса написала, что там убит дипломат, что пропали туристы. Что только я могу помочь, ведь местные ей не доверяют.

— Может, и не доверяют. Там до сих пор бардак и беспорядки. Шутка ли, аттракцион превратить в политический субъект.

Деловитый тон Юнги остужал порывы Намджуна. Но окончательно избавить от сомнений не смог.

— Диктуй точный адрес и маршрут, — решился Намджун, зажмурившись. До концерта в детсаду неделя, дел ещё много, получится ли у заместителей? Что он скажет Лалисе, когда встретит её с опозданием на четыре месяца? Хватит ли ему клубничного молока вместо привычного завтрака, чтобы дотянуть до ужина? Что вообще нужно брать с собой в пустыню, где придётся расследовать убийство?

⠀⠀⠀

Намджун не опоздал на работу, хотя вышел из дома позже обычного и попал в пробку. Он даже успел улыбнуться той самой молоденькой воспитательнице, кудряшки которой не давали ему покоя совсем недавно, — они очутились на пороге здания садика одновременно. Он вихрем пронёсся в кабинет, бросился к столу, спеша проверить рабочую почту. Скидывая вдруг ставший тесным пиджак, он одной рукой строчил сообщения заместителям, другой листал ежедневник.

Ким Намджун решил, что точно поедет в пустыню, найдёт Лалису Манобан и разберётся, почему она написала ему. Он сможет. Он найдёт способ взять её за руку и удержать. Ему даже не надо будет спрашивать, чтобы понять.

На глаза попался конверт, доставивший письмо, и Намджун застыл.

Как он мог забыть про конверт? Про ещё одну странность?

Лалиса Манобан наверняка собрала достаточное досье, чтобы знать все адреса и номера телефонов, но выбрала детский сад. Перепутала в спешке? Нет, это не свойственно Лалисе Манобан, да и в письме каждое слово обдумано, взвешенно и вписано с определённой целью. С какой?!

— Мне бы пригодилось умение видеть прошлое вещей, — пробормотал Намджун. — Желательно, по моему желанию.

Дверь в кабинет приотворилась и послышался голос:

— Мистер Ким, мы уже ждём вас. Простите, что напоминаю.

Намджун потёр лоб, посмотрел на экран телефона. Сообщения и правда отправились давно, и часы показывали, что назначенное собрание началось. Следом взгляд перешёл на экран монитора и окошко почты, где имя Лалисы Манобан отсутствовало в списке отправителей, упёрся в конверт. Намджун поспешно запихал его в задний карман брюк, подхватил ежедневник, последнюю версию сметы, сценарий концерта и поспешил явиться на собрание.

Путешествие почти началось.

⠀⠀⠀

Прежде чем заказывать билеты и собирать чемодан, Намджун догадался присмотреться к конверту. И странно, он не выглядел, словно пропутешествовал четыре месяца, добираясь из жаркой пустыни в далёкую ЮК. Кто-то очень бережно доставлял письмо. Или просто забыл, что его надо донести до адресата, и доставил когда доставил.

Если верить почтовым штампам, то верно последнее.

А из предполагаемой Калибрии его на верблюде, что ли, вывозили? Сколько времени, интересно, требуется верблюду, чтобы пересечь пустыню?

— Не думаю, что всё так сложно, — отозвался Юнги, с дивана слушавший размышления Намджуна и наблюдавший за его метаниями по комнате. — Дай сюда, посмотрю.

Мин Юнги специально отпросился на работе, чтобы не дать Намджуну наделать глупостей, и он одним своим присутствием внушал уверенность, что у Намджуна всё получится. Конверт и письмо немедленно перекочевали в руки Юнги, а Намджун наконец остановился.

— Хм, интересно, а куда ты должен был прислать ответ? В Ливию или в республику Чад? И кстати, я не понимаю, зачем тебе туда ехать. Обман налицо, — заговорил Юнги, всматриваясь в штампы на конверте. И чуть тише пробормотал: — Интересно, был ли труп.

— Юнги! — возмутился Намджун.

— Что? — ровно отозвался Юнги. Но снизошёл пояснить: — Твоя Лалиса зачем-то поставила другую дату. Зачем-то соврала про место смерти дипломата. Почему бы и смерти не оказаться фикцией?

— Я не могу сказать, мне надо сначала увидеть её, — нахмурился Намджун.

— И полапать.

— Что?

— Не обращай внимания, продолжай. Хочу услышать, ради чего я искал несуществующее.

Намджун присел рядом на диван, забрал конверт и письмо. Разгладил их на колене. Этой бумаги Лалиса касалась. И это ощущалось так странно, это словно приближало её к Намджуну.

— У меня ни одной мысли, почему Лалиса вдруг объявилась. Но она не могла написать просто так, я уверен.

— Отлично, давай примем версию твоей неотразимости. Тогда добавь в чемодан ту шёлковую рубашку, тонкую до прозрачности, которую стесняешься носить. Пригодится.

Намджун дёрнул бровью. Потёр шею.

— Согласен. Вряд ли она не смогла меня забыть. — Прокравшаяся в голос грусть резанула по ушам. Намджун покосился на Юнги, но тот умел напускать на себя безразличие. — Хорошо. Если немного подумать, причина обязательно отыщется.

— Наверняка самая дурацкая и окажется верной.

— Про вербовку в агенты? Проверку на… на… на сообразительность? Месть?

— Месть? Тебе?

Намджун кивнул.

— Начинай придумывать, зачем тебе туда ехать. Ни в агенты, ни для мести я бы тебя не отпустил, — хмыкнул Юнги.

Но у Намджуна имелась только одна причина: он хотел лично увидеть, что стало с той Лалисой Манобан, с которой он не смог остаться. Наверное, это можно было приписать чувству вины, не отпустившему его и вновь ожившему с письмом. Лалиса ведь счастлива? По большому счёту?

— Дай мне ещё ночь. Поищу, где твоя Лалиса находится сейчас. Может, тебе не в Африку, а ещё куда придётся лететь. А может, получится отделаться электронным письмом. Я бы предпочёл последний вариант.

— Спасибо, — тихо сказал Намджун, осторожно поднимаясь с дивана.

Юнги уже расставлял три ноутбука на столике, разматывал провода.

— Да что там, — отмахнулся он. — С тебя шикарный ужин.

⠀⠀⠀

***

⠀⠀⠀

Лалиса Манобан «нашлась» в Ливии. И она не обреталась в посольстве на законных основаниях, а почему-то проживала в гостинице. Написать ей на электронную почту было бы самым простым и естественным. Можно было позвонить, с высокой вероятностью Намджун дозвонился бы.

Ким Намджун вышел из аэропорта, взял такси, заселился в гостиницу. И только приняв душ и переодевшись, залез в почту на планшете. Электронные адреса, номера телефонов, кое-какая личная информация Лалисы Манобан красовались в специальной папке. Чувствуя себя преступником, Намджун уселся в глубокое кресло, зачем-то посмотрел в окно на коробки зданий, за которыми проглядывало Средиземное море. Именно в этом отеле жила Лалиса Манобан, только поэтому тут оказался Ким Намджун — для отдыха он бы выбрал что-нибудь ближе к пляжу, не только с бесплатным завтраком, но и с шикарным видом из номера. С другой стороны, почему бы не порадоваться, что Лалиса не оказалась где-то в республике Чад? Среди песков как раз.

Размяв шею — профилактика многих заболеваний — Намджун нажал «новое письмо». Юнги заранее посоветовал, с какого из адресов начать, и предусмотрительно внёс некоторые в контакты почты. Осталось самое простое и самое сложное одновременно — написать.

⠀⠀⠀

«Здравствуй, Лалиса Манобан.

Признаю, что сильно удивился, получив твоё письмо — мы и правда слишком давно не виделись.

Сожалею, что вынужден оправдываться и извиняться: твоё письмо попало ко мне лишь недавно. Но ты просила ответить в любом случае, и вероятность, что моя помощь всё ещё будет уместна, не нулевая — этих причин достаточно, чтобы не проигнорировать тебя.

Я приеду.

С уважением,

Ким Намджун».