Зима в этом году была тёплой. Не то что бы это было в новинку - в их краях температура воздуха редко опускалась ниже температуры заморозки воды. Такую зиму никто не жаловал.
Чай тоже.
Такая погода наваливалась непонятной тоской, апатией и диким нежеланием даже выходить на улицу. Прогулки были частью жизни парня, но не в такое время.
Вот и сегодня тоже. На улице тепло, кругом слякоть. Выходить не хотелось совершенно. Вечер не радовал. Стаскивая с спинки стула белую рубашку, Чай с тяжёлым вздохом накинул её себе на плечи и уселся на широкий подоконник с ногами. Изначально тут не было его, но, поддавшись на уговоры, Кейл организовал расширение. Всяко лучше, чем торчать в пентхаусе без единого подоконника.
Кейл застал по возвращению домой привычную картину: Чай поджимал под подбородок худые коленки, кутался в рубашку мужчины (он забыл кинуть её в бельевую корзину) и пялился в окно.
- Не порви мне только рукав, - сказал Вандалей, снимая плащ. - Не хотелось бы выкидывать рубашку только потому, что ты её не слишком аккуратно снял с протеза.
- Кейл... - Чай сразу обернулся на голос мужчины, улыбнувшись одними губами.
Кейл прошёлся рукой по своей причёске, убирая волосы назад, и сел рядом. Его рука потянулась к лицу парня - щека Чая легла в тёплую ладонь привычным движением, веки опустились. Чай дотронулся живой рукой до смуглых костяшек, прижал плотнее.
- Давно тут сидишь? - спросил Вандалей.
- Минут пять, наверное. Ужинать будешь?
- Нет, я не хочу.
- Блин, соблюдай хоть немного режим питания, - слегка надулся Чай. - Ты скоро сам в кофейный автомат превратишься.
Кейл усмехнулся:
- Что, предлагаешь урезать потребление кофе?
- Хотя бы разбавляй его едой.
В комнате повисла тишина, прерываемая лишь дыханием друг друга. Из кармана брюк Кейл выудил пачку сигарет и, вытащив одну, щёлкнул зажигалкой. Резкий запах табака заставил немного поморщиться, но не более. Чай потянулся рукой к оконной ручке и наполовину открыл окно. Дым стал просачиваться в появившуюся щель. С улицы раздался гул ветра.
- Может, возьмёшь небольшой отпуск? - спросил Чай.
- Для чего? - изогнул бровь Кейл, затягиваясь.
- Поедем на север. Там сейчас много снега, большой каток... Ну давай, будет весело!
Кейл любил, когда Чай улыбался. Открыто, искренне, даже чуточку наивно. Это действовало лучше любого табака. Вандалей снова сделал затяжку и выпустил дым кольцом изо рта. Чаю такой трюк очень нравился.
- Идея хороша, но... А работать кто будет?
- Так ты же можешь на автоматизацию поставить всё. Ну, не будь холерой - соглашайся. Всех наших соберём - и на пару недель смотаемся кататься на коньках или сноубордах. Эх, были бы там ещё горячие источники...
Чай убрал колени вниз и придвинулся ближе. Пожалуй, одним из преимуществ широкого подоконника была возможность сидеть вдвоём и нежиться в объятиях. Чай расстегнул пуговицы на рубашке мужчины и снял галстук. Прижался губами к ключичной впадине и уселся на колени партнёра. Кейл против явно не был. Он стряхнул пепел в окно, а докуренную сигарету затушил в пепельнице. Подхватывая смеющегося Чая на руки, мужчина поднялся с подоконника. Партнёр тут же обвил его торс ногами, легко посмеиваясь.
- Ну... Я подумаю, - ответил Вандалей.
В его рубашке Чай выглядел достаточно сексуально. Впрочем, кроме неё и трусов на парне больше не было ничего.
- Ты как будто и не уходил никуда, я прав?
- Настроения не было, - пожал плечами Чай.
Его живая рука погладила скулу возлюбленного, пальцы перебрались к виску и волосам. Губы нежно коснулись кончика носа, после чего последовал уже более глубокий поцелуй. Кейл перехватил инициативу, стиснул объятия покрепче. Разум постепенно затуманивался лёгкой дымкой желания. В приглушённом свете диодной ленты под потолком вся обстановка казалась невероятно интимной.
Чай рвано вздохнул, когда Кейл прервал поцелуй и коснулся губами адамова яблока. Он любил оставлят на это месте яркие засосы, которые потом приходилось плотнее обматывать шарфом. Вот и сейчас Вандалей оставил отметину чётко в середине. Правда, потом сделал ещё несколько засосов.
- Кейл... - слабо возмутился Чай и ойкнул, когда его повалили на подушки.
Снова поцелуй, сносящий крышу. В глазах - искры, что вот-вот взорвутся.
Чёрт побери, как можно настолько сильно влюбляться каждый раз, будто заново смотря на партнёра? Опьяняет, греет, оставляет с чувством невероятной нежности.
Раскрасневшееся лицо Чая украшает мягкая в своей красоте улыбка. Кейл не устанет сцеловывать её раз за разом.
Руки скользят по тощему телу, можно пальцами очертить рёбра. В паху уже достаточно горячо, от чего слегка кружит голову. Жар обоих тел смешался, тихие стоны глушатся в новом поцелуе, рука Кейла ласкает привычными движениями, но без спешки. Чай, может быть, задохнулся от накативших чувств, но не сейчас. Он продолжает смотреть из-под полуприкрытых век столь невинно, что глубоко в груди замирает сердце.
Кейл никогда не устанет вдыхать запах партнёра. В такие минуты Чай ещё больше становился притягательным. Руки стискивали смуглые плечи, оставляя отметины от металла и ногтей. В голове - тягучая пустота, сил только и хватает на то, чтобы произнести имя.
Тихий и томный хрип Чая резонирует глубоко в подсознании. Кейл перехватил живую руку и сцепил их ладони в замок. Внутри всё горело, движения неспешные - мужчина с трудом держал себя в руках. Неторопливый ритм заставляет ловить куда больше приятных ощущений. Чай утопает в экстазе вместе с Кейлом, ловя сверхновые перед глазами. Полное изнеможение вкупе с приятной негой разливалось по всему телу, дрожь в коленках никак не унималась.
- Я люблю тебя... - тихо, у самого уха шепнул Кейл, сгребая парня в объятия.
- И я тебя... - тем же ответил ему Чай.
Кейл редко говорит эти слова. Оттого они наиболее ценны.