Человеческий мир был глуп, нелогичен и несправедлив. Чонхо знал об этом всю свою жизнь, с самого её начала. Даже будучи крошечным котёнком под боком своей матери, он понимал, что всё происходящее вокруг было неправильным и жестоким. Люди никак не могли этого не понимать. И, если даже не понимали раньше, появление Чонхо должно было им подсказать. Гибриды рождались лишь там, где звери нуждались в помощи и посреднике между ними и людьми.

То, что его немедленно забрали от матери и спрятали куда подальше было очевидным показателем того, что людям было просто плевать. Они не хотели ничего делать. Их не волновало, что животные страдали в невыносимых условиях, их волновала лишь прибыль.

Умом Чонхо понимал, что должен быть благодарен хотя за то, что его вообще оставили в живых, но не чувствовал себя способным испытывать благодарность к тем, по чьей вине был лишён семьи, нормальной жизни и возможности исполнить своё предназначение. Чонхо чувствовал себя в разы счастливее когда жил один на улице, терроризируя окрестности зоопарка, чем когда воспитывался в закрытом тёмном помещении чёрт знает где, и это говорило о многом.

Конечно, сейчас всё было неизмеримо лучше. Чонхо было девятнадцать и он жил в питомнике, вместе с другими гибридами с похожей судьбой уже три года. Его предназначение было исполнено, хоть никто из его семьи и не дожил до этого момента. Он даже сумел закончить школу, хотя ему не особенно нравился процесс, и теперь должен был освободить место в питомнике и выйти в свет, чтобы найти себе новую цель жизни и стать достойным членом общества.

Было одно маленькое «но». Чонхо не хотел ту жизнь, которую ему предлагали, не видел себя в ней. Социализации он не желал тоже, и боролся с ней всеми доступными методами. Он предпочитал жить в своём естественном виде большую часть времени, не позволял никому до себя дотронуться и вёл себя дико в общении с незнакомцами. Он никогда не нападал на работников питомника и, тем более, на живущих там гибридов, но волонтёры страдали от его когтей регулярно. В итоге ему запретили выходить на улицу без надзора и поводка, опасаясь, что он может начать бросаться на прохожих. Чонхо не любил выходить изначально, а уж после этого условия перестал делать это вовсе.

В первый год Чонхо пытался найти друзей среди местных гибридов, но они все покидали его спустя пару месяцев и никогда не навещали после. После десятка подобных расставаний Чонхо больше не горел желанием знакомиться. Его всё равно оставят, так к чему было стараться?

Он надеялся, что его просто отошлют в лес, это было бы прекрасным вариантом. Но нет, видите ли, гибриды не могли выжить в дикой природе. Люди не имели права рассказывать ему, где он мог и не мог выжить. Это было не их дело. Но люди только тем и занимались, что указывали ему, что делать.

И именно поэтому они собирались отдавали его на перевоспитание. Его, Чонхо. Какому-то человеку, которого он никогда не видел.

Должно быть, в питомнике этого человека терпеть не могли, иначе на кой чёрт они обрекали его на столь ужасную судьбу?

Не его дело в любом случае. Чонхо не собирался даже делать вид, что старается. Им придётся выпустить его на волю, рано или поздно.

Скорее рано. Едва ли человек сможет выдержать его больше пары дней.

🐾🐾🐾

День начался отвратно. Чонхо спал в своём уютном уголке под кроватью, когда его бесцеремонно выволокли оттуда за шкирку и сунули в переноску. Чонхо успел только зашипеть и ударить по двери лапой. Лапа отозвалась глухой болью. Переноска была большой, твёрдой и нелюбимой. Она была его личной, но, пока он был не внутри, его к ней категорически не подпускали.

Внутри Чонхо бывал часто. Слишком часто, по его личному мнению. Мало кто желал иметь дело с его несговорчивостью и нетерпимостью к таким мероприятиям как осмотры врачей или, не дай боже, груминг, поэтому чаще всего его просто тащили силой. То же касалось и попыток социализации.

В этот раз, впрочем, всё было немного иначе. Переноска шаталась особенно сильно, словно несущий её некто торопился, и в другой его руке были вещи Чонхо — он видел свой рюкзак, совсем новый и почти не ношенный. Чонхо почувствовал, как волнение стягивается в тугой ком в груди и забился в дальний угол переноски, закрывая глаза. Его действительно кому-то отдавали. Неизвестному человеку, с которым он останется один на один.

Чонхо не хотел этого признавать, но ему было страшно. Он не любил это место, но оно было хотя бы привычным. У него была комната, он знал правила поведения, знал местных обитателей. Что будет там он не знал.

Лучшим вариантом будет, если он сумеет сбежать по дороге.

Чонхо в панике перебирал в голове варианты, когда переноску резко поставили на твёрдую поверхность. Он сжался плотнее. Что будет дальше было непонятно. Ему сказали только что он будет «отправлен на перевоспитание» и что тот, кто будет его перевоспитывать знает своё дело и «собьёт с него спесь» за пару недель. Даже дату не назвали. Он убеждал себя, что всё обойдётся и никакой человек ему не страшен, но, чем ближе он к нему был, тем меньше в это верил.

Особенно когда услышал голос человека, злой, низкий, почти рычащий.

— Это ещё что такое?

Чонхо очень старался быть маленьким и незаметным. Его хвост не был достаточно длинным, чтобы он мог спрятать за ним лицо, так что он спрятал его в боку, сворачиваясь в клубок.

— Чхве Чонхо, девятнадцать лет, манул. Вы, вроде, заполняли документы, — раздражённо ответил второй голос. Один из волонтёров. Чонхо не запоминал их имена.

— Вы издеваетесь? — Чонхо не мог спрятаться ещё сильнее, но, если бы мог, он бы обязательно попытался. — Чонхо-ши, я приношу глубочайшие извинения за предоставленные неудобства. Я понятия не имел, что в вашем центре работают идиоты.

Чонхо вздрогнул, открывая глаза. Неизвестный человек обращался… к нему? Ещё и вот так?

Тихо щёлкнул замок. Раздался паникующий крик.

— Нет! Не открывайте! — в голосе волонтёра ясно слышался страх. Чонхо почувствовал мрачное удовлетворение. Видимо, этого он задевал когтями раз или два. — Его туда знаете как тяжело засовывать?! Он же сбежит! Кто его потом ловить будет, вы?

Голос неизвестного человека стал ещё более злым, но теперь было очевидно, что злился он не на Чонхо.

— Ещё бы вам было легко! — гаркнул он, судя по звуку, отталкивая волонтёра в сторону. — Вы вообще этого делать не должны! Это центр реабилитации гибридов, переживших тяжёлые травмы! Разумных существ, не диких животных! А вы даже говорите так, будто он не находится прямо здесь! Вас кто вообще нанял?!

— Потому что он ведёт себя как дикое животное! — крикнул в ответ ничуть не пристыженный волонтёр. — Давайте, пожалуйста, делайте что хотите. Но ловить его я не буду! И на травмы потом можете жаловаться кому-нибудь другому. Я волонтёр, мне за это даже не платят.

Раздался знакомый звук открытия дверцы. Чонхо настороженно повернул голову. Человек был прямо тут, стоял на коленях перед его переноской. Он мог видеть колени и ладони, но лицо было где-то выше. Чонхо, вообще-то, очень хотелось сбежать. И он мог бы. Но, если он это сделает, то просто докажет правоту волонтёра. Да и куда ему бежать?

— Не беспокойтесь, Чонхо-ши, — теперь голос человека был куда мягче. Он говорил с ним. Чонхо всё ещё с трудом это осознавал. — Никто вас не тронет.

Чонхо медленно поднялся на лапы и сделал шаг к выходу. Другой, третий. Никто его не торопил. Что тоже, вообще-то, было удивительно.

Он выбрался из своей клетки, напряжённый и готовый бежать в любую секунду и настороженно поднял взгляд. Человек сидел на полу, большой и улыбчивый. Чёрная шапка натянутая на самые уши, приятные, правильные черты лица: тонкие губы, прямой нос, светлые, почти золотые карие глаза. Он вёл себя достаточно мирно всё это время, но что-то в нём заставляло Чонхо напрячься всем телом. Быть может, дело было в его размере. А может, он просто привык опасаться людей.

Прежде чем Чонхо успел рассмотреть его как следует и решить, что делать, человек опустился на целиком, ложась лицом на не сильно чистый пол, подставляя ему шею и лицо. Откуда-то сзади послышался испуганный вздох.

— Меня зовут Чон Юнхо, — представился человек, — рад с вами познакомиться, Чонхо-ши. Я работаю с хищными гибридами, так что, мой запах может вызывать дискомфорт. Вы можете обнюхать меня, если этот жест будет для вас комфортным. Так станет легче.

Так вот, что это было, запах? Чонхо осторожно приблизился. До этого люди предлагали ему обнюхивать только ладони. Всё это было очень странно, но отказываться он не собирался. Он подошёл ближе, почти вплотную, с интересом поводя носом. От шапки, из под которой торчала прядь чёрных волос и ниже, к беззащитной шее. Юнхо лежал неподвижно, позволяя ему изучить себя как следует.

Он действительно пах очень необычно. Смесь запахов самых разных зверей, в основном хищных, часть из которых Чонхо чувствовал впервые, но некоторые знал хорошо. Например, мускусный запах крупных кошачьих. Да уж, если Юнхо работал с такими гибридами, Чонхо для него будет как котёнок. У них тут таких не было, только домашние и травоядные.

Чонхо как раз дошёл до шеи, когда сзади послышался испуганный крик, а затем торопливые шаги.

Он успел только развернуться и застыть на месте, перепуганный и растерянный, но Юнхо не растерялся совсем. Секунда — и он уже сидел рядом, держа одну руку на спине Чонхо.

— Вы… В порядке? — Чонхо поднял взгляд. Это была Соён. Не волонтёр, местная работница. Неплохая в целом женщина.

— Конечно. Мы просто знакомились, — объяснил Юнхо. В его голосе ясно слышалась улыбка. Чонхо не знал, что улыбку может быть так хорошо слышно. — К слову, у меня будет несколько вопросов к вашему управляющему. Я отправлю подробности через мейл, прошу вас направить их ему напрямую, без, проволочек, хорошо? Мой человек навестит вас на следующей неделе.

— Х-хорошо, — Соён чуть запнулась. Её голос звучал удивлённо. — Но что… Как вы смогли его так… Я знакома с Чонхо несколько лет, и он никогда не позволял себя трогать.

Чонхо хмуро оглянулся. Он бы и Юнхо этого не позволял, но ситуация была несколько иной. Он не хватал его из желания погладить большого пушистого кота, он пытался его защитить. Никаких лишних движений он не совершал.

— Как раз этот вопрос и нужно решать с вашим управляющим, — спокойно произнёс Юнхо. — Чонхо-ши ведёт себя куда разумнее, чем было написано в отчётах. Я полагаю, проблема всё это время была не в нём, — Соён открыла рот, но он прервал её, повышая голос, — нет, давайте не будем сейчас об этом спорить, мы обсудим это позже. Сейчас у меня есть другие дела. Чонхо-ши?

Он поднял голову. Юнхо убрал руку с его спины и склонил голову на бок.

— Нам обоим будет легче, если вы перекинетесь. Но, если так вам комфортнее, можно будет придумать что-нибудь ещё.

И снова никакого давления. Чонхо начинал чувствовать смутный подвох. Никто и никогда не общался с ним вот так. Тем не менее, он решил вести себя максимально прилично, просто чтобы разозлить всё ещё торчащего в углу комнаты волонтёра.

Он отошёл подальше, перекинулся и поднялся на ноги, неуютно ёжась. Всё, что на нём было, это мягкая пижама с отверстием для хвоста в штанах. Одна из его любимых, но не особенно подходящая к случаю.

— Почему вы в пижаме? — в лоб спросил Юнхо окидывая его взглядом. Чонхо только сейчас обратил внимание на его одежду: чёрные джинсы, и тёмно-синий свитер. Как будто даже слишком тепло для ранней осени.

— Потому что я спал, — ответил Чонхо, бросая хмурый взгляд в сторону волонтёра. Мальчишка напрягся и сделал шаг назад, прячась за Соён. — Меня сунули в переноску прямо из… из кровати.

— Из под кровати. Потому что на ней ты не спишь, — тут же вклинился волонтёр. Чонхо ощерился и сделал шаг в его сторону. На его плечо легла чья-то рука. Чонхо резко развернулся, скидывая её и низко рыча.

Разумеется, это был Юнхо. Чонхо испуганно застыл, прижимая уши к голове. Он не собирался срываться на этого вроде бы приятного в общении человека. У него появилась надежда, что он будет достаточно понимающим и отпустит его в лес без всяких проблем, но, если он будет его раздражать, это вряд ли случится.

Юнхо действительно выглядел недовольным. Он сжал руку сильнее и шагнул ближе, но его взгляд был направлен не на Чонхо.

— Вам нужно прекратить позволять всем подряд работать с такими деликатными ситуациями, — строго произнёс Юнхо, явно обращаясь к Соён, — конкретно этот «волонтёр» приносит больше вреда, чем пользы для ваших подопечных. Если у вас тут все такие, то удивительно что у вас вообще есть успешные случаи. Чонхо-ши, пойдёмте со мной. Вам нужно переодеться.

И Чонхо пошёл, чувствуя себя ещё более растерянным чем раньше. Вся эта встреча выходила совсем не такой, как он думал. Чего ждать от будущего он больше не представлял даже примерно.

🐾🐾🐾

Путешествие оказалось совсем не таким, как Чонхо предполагал. Они только вышли, а он уже десять раз пожалел, что отказался от предложения Юнхо надеть маскировочный комплект одежды, который он взял специально для него.

Чонхо думал, что это будет долгое нудное путешествие в переноске на заднем сидении автомобиля в далёкую неизвестность. Полчаса или час — где-то так. Он даже не предполагал что у Юнхо не будет машины. Что их запястья будут скреплены браслетами с цепью, напоминающими странноватые наручники он тоже не думал. Юнхо сказал, что так было положено по закону, так как разрешения на выход в одиночестве у Чонхо ещё не было, зато была пометка «опасный хищник». Документы, свои и его, Юнхо держал под рукой и периодически показывал беспокойным офицерам полиции, подходящим узнать всё ли у них в порядке. Их было уже три, а они шли всего пол часа.

Вся эта прогулка была неприятной до ужаса. Чонхо старался держаться как можно ближе к Юнхо, прячась за его спиной и прижимал хвост к ногам. На него пялились. Он совсем забыл, что гибриды были редкостью. Особенно такие, как он. Большинство было домашними животными, вроде кошек, собак или коров. Хорошо что внешне он вполне себе походил на обычную кошку.

Во всяком случае, так он думал, пока они не сели в автобус.

Это был первый раз, когда Чонхо вообще использовал общественный транспорт. До этого его возили исключительно в машине, и даже тогда он был надёжно закрыт от мира ненавистной переноской. Сейчас переноска казалась не таким уж плохим вариантом.

Люди были везде. Чонхо пытался следить за всеми разом, но у него просто не хватало глаз. Они пялились, шептались, кое-кто даже тыкал пальцами. А потом кто-то схватил его за хвост.

Чонхо развернулся, оскорблённо рыча на наглеца, но сделать ничего не успел. Юнхо уже перехватил его за руки и прижал к себе, уводя подальше и бесконечно извиняясь перед людьми вокруг. Чонхо продолжал рычать и шипеть, скаля зубы и прижимая уши к голове. Ему не было стыдно и он не собирался извиняться. Ему было не важно, кто его схватил, важен был сам факт. Он не собирался это терпеть.

Как оказалось, его клыки и звуки, которые он издавал, уже не так походили на звуки обычных домашних кошек. К моменту, когда Юнхо нашёл для них удобное место в дальнем углу автобуса, люди вокруг начали смотреть на него со страхом вместо любопытства. Чонхо это вполне устраивало. Это они должны были быть тем, кто боится, не он.

Несмотря на то, что в этом углу они были совсем одни, Юнхо не спешил его отпускать, продолжая крепко сжимать запястья до самого конца пути. Чонхо никогда не признал бы этого вслух, но он не возражал. Низкое рычание в груди никак не затихало, шерсть на прижатом к ногам хвосте топорщились во все стороны, сердце гулко колотилось в груди и Юнхо был тем единственным, на кого он мог хоть как-то положиться. Успокоиться полноценно не выходило, потому что и самого Юнхо он знал меньше часа, но это было лучше, чем ничего.

К моменту, когда они вышли из автобуса, Юнхо крепко сжимал его руку, переплетая пальцы, и Чонхо сжимал его руку в ответ, цепляясь второй за его локоть. По его ощущениям поездка длилась не меньше часа и он ненавидел каждую её секунду. Он надеялся, что на этом их путь будет окончен, но его ждал неприятный сюрприз. Вместо того, чтобы отвести его в свою квартиру, или очередной питомник — куда угодно, Чонхо было уже всё равно — Юнхо привёл его на вокзал.

Они должны были быть сесть на поезд. На поезд. Куда он его вообще вёз?!

К счастью, когда они прибыли на вокзал, нужного поезда на станции ещё не было и у него было время подготовиться морально и физически.

В поезде Чонхо раньше тоже не был, и он не горел желанием на него садиться. Особенно в таком виде. Он отказался от предложенного перекуса и от похода в уборную, не желая ощущать себя ранимо в таком пугающем месте, но всё же нашёл в себе силы обратиться к Юнхо с просьбой. Юнхо просьбу выслушал, ответил согласием, пообещал, что со всем разберётся и отвёл Чонхо в один из неприметных закутков здания вокзала, закрывая его собой и снимая наручники.

Теоретически, это было реальной возможностью сбежать. Практически, он подозревал, что Юнхо был не так прост. К тому же, Чонхо понятия не имел, где они вообще были. Бежать в полную неизвестность было бы полным идиотизмом. Так что, он не стал делать резких движений, спокойно перекинулся и встал на задние лапы позволяя человеку поднять себя на руки.

До зимы было далеко, так что, пока он весил не так много, но он в принципе был больше обычных манулов. Нести все его вещи (пусть их и было не так много) и семь килограмм его веса было не так-то просто. Юнхо, тем не менее, не выглядел так, будто вообще что-то чувствовал. Он устроил Чонхо на своих плечах, убедился, что он чувствует себя комфортно и положил наручник под его лапу, удлиняя цепочку. Чонхо послушно поставил лапу в кольцо удерживая его на месте.

Сидеть на чужих плечах было неудобно. Юнхо постоял несколько минут, давая ему возможность принять комфортное положение, потом неспешно прошёлся из стороны в сторону. Чонхо обнял передними лапами плечо Юнхо, пока задние держались за другое и облокотился боком на его голову. Браслет наручников болтался на передней лапе, задние скользили и всё это положение ощущалось опасно и неприятно, но так было всё равно лучше, чем когда он был на двух ногах и все на него смотрели.

— В поезде сможете сесть на отдельное сидение, — пообещал Юнхо, придерживая его за грудь. Чонхо с готовностью опёрся на представленную руку. Человек тихо засмеялся, почёсывая его под подбородком. — Если вам так будет спокойнее, можете остаться на моих плечах или сесть на колени, я буду не против.

Чонхо заворчал, недовольно и низко, но шипеть и драться не стал. Ему и правда будет удобнее на знакомых коленях, чем на незнакомом сидении. Он не хотел отходить от Юнхо ни на шаг, пока они не окажутся в каком-нибудь нормальном, безопасном месте.

Проверка перед входом в поезд была тщательной и немного странной. Проводница потребовала Чонхо перекинуться обратно, осмотрела его с ног до головы, а потом осмотрела точно так же самого Юнхо, будто он был опасен просто от того, что был рядом с гибридом. Его она осмотрела даже внимательнее, уделяя особое внимание документам. Они попали внутрь только перед самой отправкой, Чонхо даже не успел перекинуться и вернуться на чужие плечи.

Юнхо это не смутило. Добравшись до места он сел на огромное мягкое кресло у окна, положил их вещи на соседнее место и бесцеремонно усадил Чонхо к себе на колени, даже не спрашивая разрешения. Чонхо не нашёл в себе сил спорить. Он молча перекинулся и свернулся в клубок, пряча морду под лапой. Пару секунд спустя его накрыло чем-то мягким и тёплым.

В этот раз Чонхо был более чем уверен, что путь занял несколько часов. Может быть, два. Он просидел всё это время в одном положении, чувствуя себя не в своей тарелке. Юнхо его не трогал, и за это Чонхо был благодарен. Он сумел успокоить нервы, пусть и не сильно, и к моменту, когда надо было выходить из поезда, сумел перекинуться и взять свои вещи без дрожи в руках и коленях.

На выходе его ждал очередной сюрприз, но в этот раз сюрприз был приятным. Место, в которое они прибыли, выглядело самым диким из всех, что Чонхо когда-либо видел. Поля вокруг, горы на горизонте и лес, самый настоящий, реальный лес. Чонхо сделал непроизвольный шаг вперёд. Голова кружилась. Он сделал ещё один шаг, и его запястье дёрнулось назад.

Ах да. Он совсем забыл про наручники.

— Что такое? — Юнхо подошёл, ближе, обеспокоенно заглядывая ему в глаза. — Голова кружится? Тут воздух очень чистый, с непривычки может быть тяжело. Отсюда идти ещё минут двадцать. Присядете, или вас понести?

Чонхо сделал ещё один шаг вперёд. Они ещё собирались куда-то идти. Зачем, если его цель была прямо тут, перед ним?

— Отпусти, — низко прорычал он, требовательно дёргая запястьем, — сними это.

Юнхо встал прямо перед ним, перекрывая обзор. Чонхо зарычал громче, выше, выпуская когти.

— Сниму, как только мы доберёмся до дома, — произнёс Юнхо всё тем же невозмутимым ровным тоном. Он всё ещё не выглядел напуганным, хотя вот сейчас ему бы стоило. — Пойдём. Немного осталось.

Он совсем его не слушал. Может, тоже устал и хотел быстрее добраться до дома, но в этом то и была суть! Чонхо тоже хотел домой, и его домом, настоящим домом был лес, и он надеялся, что этот понимающий человек поймёт его и в этом вопросе.

— Мне нужно, чтобы ты снял это сейчас, — повторил Чонхо, тоже стараясь звучать спокойнее. Юнхо был понимающим всё это время. Он обязательно поймёт его и сейчас, если он объяснит как следует. — Я не собираюсь ни на кого нападать. Я просто уйду в лес. Я не хочу жить с людьми. Это мой дом. Я хочу туда.

Юнхо молча уставился на него. Чонхо смотрел в ответ, хмуря брови. А затем Юнхо вдруг расхохотался, громко и совершенно не понимающе. Чонхо оскорблённо зарычал и замахнулся, намереваясь цепануть наглеца по лицу, но он легко перехватил его запястья. Когда Чонхо снова встретился с ним глазами, на лице Юнхо не было ни тени улыбки.

— Прости за мою неуместную реакцию, Чонхо-ши. И мне действительно жаль сообщать тебе об этом. Но твой дом — не лес.

Ещё один. Такой же как и все, разумеется.

— Не указывай мне, человек! — рыкнул Чонхо, пытаясь вырваться, но Юнхо держал крепко. — Я прекрасно справлюсь с жизнью среди других зверей, я сильнее, я умнее, я…

— Ты когда-нибудь был в лесу?

Чонхо осёкся.

— Нет, н-но…

— Когда-нибудь видел настоящих диких животных, не гибридов? — продолжил Юнхо.

— Нет, — Чонхо не нравилось, куда он вёл, — но я…

— Охотился на живую добычу? — не отставал человек.

— Да! — рявкнул Чонхо. — В течении нескольких лет! Я не совсем идиот, я знаю, что такое жить на улице!

Юнхо не был впечатлён.

— Ты ответил «да» на один вопрос из трёх, Чонхо-ши. Ещё раз: я извиняюсь за столь неуместную первую реакцию. Я не смеялся над твоей ситуацией и я не виню тебя в неосведомлённости. Но тебе должны были сообщить об этом ещё раньше: гибриды не выживают на воле.

— Сообщали! — теперь Чонхо почти кричал. — Сто раз сообщали! Да кто они такие, чтобы мне указывать?! Я выживал на улице, справлюсь и с этим, я не какой-то…

— Чонхо-ши, — он явно не собирался дать ему высказаться, — тебе должны были сообщить причины, и ясно вижу, что никто этого не сделал. Местная фауна относится к гибридам с почтением только там, где ей нужна помощь, и только тем гибридам, которые сумели показать себя уверенными и сильными, закрепили территорию за собой и продолжают это делать. Как только нужда в помощи пропадает, гибридов отторгают. У тебя не будет возможности найти себе хотя бы одного союзника там, где твоя помощь не была нужна изначально.

Чонхо не знал, что ответить. Он действительно впервые об этом слышал. Но он не чувствовал особой нужды в обществе изначально. У него никогда никого не было. Наверняка он сможет что-нибудь придумать.

Юнхо, однако, продолжал говорить.

— Существуют гибриды, живущие в природе большую часть жизни. Я тесно общаюсь с некоторыми из них. И, мне жаль, Чонхо-ши, но ты к их числу не относишься.

Чонхо снова ощерился. Да как этот человек смел?!

— Потому что ты даже не знаешь, что манулы не обитают в лесах, — закончил Юнхо.

Это был удар ниже пояса.

Он врал. Юнхо наверняка врал. Он не мог знать такие вещи, он был просто человеком. Чонхо больше не желал его слушать и спорить. Зачем он вообще это делал, если можно было просто начать действовать?

Он резко пнул Юнхо по лодыжке, заставляя ослабить хватку на его руках и перекинулся, заставляя наручники слететь с лап. Его цель была близко, и он без проблем мог просто сбежать. Он не был самым быстрым в мире, но человек точно не сможет его догнать и, тем более, достать, если он найдёт достойное укрытие.

Чонхо бросился прочь не глядя, но не успел пробежать и пары метров. Наглый человек схватил его за шкирку, в этот раз без каких-либо церемоний и накрыл тем самым пледом под которым он сидел в поезде. Чонхо кричал и пытался разорвать ткань, но она только становилась туже, обвивая его тело со всех сторон, мешая двигаться и давя на лапы. Чонхо не сдавался, кусая и царапая вслепую, и он точно чувствовал, что некоторые удары достигают цели, но Юнхо явно не собирался сдаваться. Он не вздрагивал, не ослаблял хватку и не убирал ткань. Чонхо бился, как мог, но спустя несколько минут обнаружил себя плотно замотанным в плед и обёрнутым чем-то плотным сверху.

Юнхо прижимал его к своей груди, дыша тяжело и загнанно. На его лице виднелась пара глубоких царапин. Зачем он рисковал лицом? Он что, идиот? Это было так глупо, что Чонхо даже стыдно не было.

— До дома ещё несколько минут, — выдохнул Юнхо таким тоном, будто не было ни этой драки, ни их разговора пред этим, — Я надеюсь, вы будете не против потерпеть, Чонхо-ши.

Чонхо оскорблённо тявкнул. Сейчас это было всё, что он мог делать. Юнхо молча кивнул и поднялся на ноги.

Ничего. Чонхо нужно будет только улучить момент и сбежать. Ему обязательно представится такая возможность.

Ждать он умел.