– Позволишь мне жить?

За поступки, что я совершал, больше не у кого просить прощения. Я не назову их ошибками – нет! – но и правильными они не были. Ни одни святые не смогут отпустить этот груз, но отчего-то я всё продолжал приносить букет к мраморным статуям в зале памяти.

Мраморные лица с высоты смотрели на меня пустыми взорами, и я ощущал себя незначительным солдатиком среди героев и героинь. Разве мог кто-то такой, как я, считаться одним из них? Разве мог человек разрушить всё до основания, прежде чем стать героем? Были бы сейчас живы люди, что погибли по моей вине?

Разумеется, я утрировал. Эти вопросы ничто иное, как пустословие, терзающее лишь мою душу. У каждого героя своё прошлое, да только в книгах они останутся только героями. С мёртвых спроса нет. И все эти люди.. Они бы тоже погибли. Рано или поздно огонь войны бы беспощадно поглотил их. Только от этого мои руки не становятся чище.

– Позволь мне жить.

Я чувствовал себя.. любимым. Не смотря ни на что. Прошло так много времени, прежде чем я осознал это, что стало слишком поздно.

Какие бы слова я ни говорил, как бы ни опаздывал на офицерские собрания или совещания, и какой бы хаос ни творил, никто не отвернулся от меня. До самого конца со мной сохранилось право быть членом гильдии, хоть я и был множество раз на грани.

Всегда. Её рука всегда была рядом, она всегда приходила на тренировки со мной, готовила горячий напиток из молока и каких-то трав. Она улыбалась для всех, была так приветлива с каждым, но было ли мне какое-то дело? Я забывал о существовании условностей, и в очередной раз ловя её взгляд, во мне что-то откликалось.

Мне хотелось жить. Если не ради себя, то хотя бы ради неё.

– Дай умереть.

Зал славы был учреждён для восхваления деяний великих заклинателей, командиров, офицеров, что пали за страну. Находясь здесь, я больше не чувствовал ничего. Зияющая пустота изъела всё изнутри.

Букеты цветов я собирал для Неё. Я приходил к Ней, ради Неё вставал рано утром, чтобы найти лучших ромашек, одуванчиков сплести венок. Всё стало безразлично после её ухода. Люди стали безразличны!

Где же те, кто клялся ей в любви, когда до её смерти оставалось лишь одно сражение? Где те, кто считался близким с ней, и готов был отдать всё на свете? Хранят ли они в сердце её улыбку, или успели позабыть, как много сделала она ради этой победы?

Они предпочли всё позабыть, как страшный сон. Я не мог их осуждать, но и смотреть на них не было сил. Как и не было больше сил жить.

* * *

Усталость в какой-то момент с головой накрыла меня. Я закрыл глаза руками. Они давно не знали отдыха, болели от сухости и напряжения.

Кем стал я без своей путеводной звезды? "Жалким" – приходил в голову единственный ответ. Как бы доказывая это, решая окончательно уничтожить свой дух, я решил взглянуть на себя в зеркала.

И, быть может, в том виновата бессонница. Быть может, это было наваждение.

Но она стояла там. По ту сторону зеркала.