Приморский городок, магазинчики с вкусной едой, большое скопление людей. И большой, большой университет. Для мальчишки, которого вытянули насильно из своего маленького мирка, это точно было потрясением. Каждое утро его кидало из стороны в сторону: сегодня ты слушаешь длинный монолог ни о чём, а завтра практикуешь вещи вместе с старшекурсниками где-то в противоположной части города. Он всегда выглядел потерянным, а сидя на ступеньках перед входом в учебное заведение так тем более.

– Ну как ты, Эд? – вдруг похлопал его по плечу приятель, которого он дожидался.

– Весьма помято, – вздыхал Эдвард в ответ. В голове его никак не укладывались эти ваши формулы, теории, теоремы и что ещё за умные слова говорили в этот день. И если бы не один слишком шумный парень с хитрыми искрами в узких щёлочках глаз, спал бы он спокойно где-нибудь под кронами деревьев и горя бы не знал. Завидя внеочередную и, несомненно, важную лекцию в чужих руках, у парня непроизвольно вырвался бессильный стон.

– Ой ли, господин Хранитель, – улыбаясь, словно бестия, Луиджи протянул Эду его перекус, завёрнутый в бумагу. Он натаскивал его по многим предметам, не уставая повторять о гениальности "хранителя". Как никак, старался казаться заботливым товарищем со старшего курса, а не только амбициозным и проблемным разгильдяем. Не дожидаясь, пока студентик соизволит хотя бы развернуть свой обед, Лу взял его за руку и увлёк за собой на набережную, игнорируя недовольное бурчанье позади.

Прогуливаясь вдоль реки, что протекала через город и впадала в море, студенты разговаривали о предстоящих экзаменах, о терминах, новых учебниках, да и в прочем о всякой ерунде И так уж вышло, что Эдвард имел неосторожность не сразу съесть свою еду. То ли разговор смог отвлечь его, то ли сердечный друг помог развеять хандру, но раскрытый свёрток он всё ещё держал в руках, когда произошло это. На птиц юноши мало обращали внимания, и, в какой-то момент, одна из них начала пикировать прямо на них. Доля секунды и – скрии! скрии! – плакал кое чей бутерброд.

Несколько мгновений сохранялось молчание.

Луи разразился смехом. Чёртова чайка унесла чёртов обед! Указывая рукой в сторону улетающей птицы, Эдвард застыл в немой сцене, а затем отчаянный и возмущённый возглас:

– Как? Как?! – только и мог выпалить он, с недоумением смотря то вслед чайке, то на своего собеседника. Только этого не хватало в его переполненной событиями жизни!

– Молния меня порази, Эд, – насмешкам, тем временем, не было предела, и пострадавшему пора было бы оскорбиться. Но, опустив руки, Эдвард тоже рассмеялся, осознав, какая же нелепая вещь только что случилась с ним, а почувствовав чужую руку, приобнимающую за плечи, так тем более расплылся в улыбке.

Они были живыми. Были готовы к новым свершениям и новым событиям. Были теми, кем и должны быть обычные юноши двадцати лет. Эти студенческие годы надолго запомнятся им.