Магический сигнал оповестил Юджина о пребывающей гостье по каминной сети. Он нахмурился, медленно убирая руку с Содалита, а фамильяр тут же исчез, обратившись в духа, и спрятался в камне магического кольца, в виде того самого содалита. Мужчина, встав с дивана, подошёл к камину, и протянул руку, в которую вложила свою Гермиона, появившаяся в камине, и аккуратно переступая через каминную решётку.

— Добрый вечер, — произнёс Юджин, взмахом палочки очищая женщину от сажи на одежде, — голодна?

— Добрый вечер. Ты как всегда слишком манерный, и в кого ты такой?

— Просто я так воспитан, — произнёс мужчина, пожимая плечами, и провожая Гермиону на кухню, чтобы поесть вместе с ней.

Конечно, Грейнджер не ответила на его вопрос, но Вордсворлд знал, что она, конечно, не откажется. И придя на кухню, Юджин, так же, достал приготовленную еду, снимая с блюд заклинание стазиса, и накрывая на стол, пока Гермиона присаживалась на стул.

Вордсворлду не когда было готовить, и, конечно, он заказывал себе еду. То, что он ел в обед, так же, было заказано, как и то, что сейчас было расположено на столе. И в основном, это были блюда, которые любила Гермиона. За этой информацией мужчина позаботился ещё со времён их обучения в Хогвартсе, и был рад, что её вкусы совершенно не меняются.

— Я думала, ты порадуешь меня чем-нибудь сладким, — произнесла Гермиона, скривив немного лицо, и отодвинув тарелку с рыбы в кляре, с картофелем.

— Ты же помнишь наш уговор, — неожиданно резко произнёс Юджин, хмуро посмотрев на Грейнджер. — Мы договорились.

— Ладно-ладно, — выдохнула та, пододвигая обратно тарелку с едой. — Умеешь убеждать, учитывая, что я не могу нарушить этот самый уговор.

— Вот и славно, — уже более примирительным тоном произнёс Юджин, также присев за стол. — Приятного аппетита.

Они приступили к ужину, тихо переговариваясь между собой о разных мелочах.

Вордсворлд отвечал не слишком подробно, односложно. Наблюдая за Гермионой, он размышлял о том, как она изменилась с момента окончания Второй магической. Хотя она и в школьные времена была не совсем идеалом, но Юджин прикипел к ней. Ему казалось, что она его преследует, и не только во сне, но и наяву. Где бы он ни был, она всегда появлялась у него на глазах.

Но это не было удивительным, ведь у них были общие уроки. А вот «случайные» встречи в коридорах, в библиотеке — это уже можно было считать звоночком. И порой эти столкновения были, действительно, случайными, но чаще, всё же, подстроены самим Вордсворлдом. До шестого курса он и сам не мог понять — зачем ему это. А когда в памяти всплыли слова Юнис, он осознал свою одержимость, и перестал противиться самому себе.

Конечно, было сложно привыкнуть к этому состоянию, особенно когда на седьмом курсе Золотая троица не появилась в школе, а Вордсворлд, беспокоясь за Грейнджер, проводил своё тайное расследование. О, как же ему повезло, что Пожирателям смерти позволялось использовать домовиков Малфоев, не опасаясь, что они расскажут кому-то, что именно ты им приказывал.

Вспомнив об этом, Юджин коротко посмотрел на своё предплечье. Под рукавом была метка, хоть и выцветшая, но доказывающая, что он присоединялся к армии Волдеморта. Его это не красило, и мужчине было немного стыдно за то, что он предал наказания матушки, но так он мог узнать о Гермионе, быть уверенным, что она жива.

«Глупый поступок подростка. Это же надо было так поступить, не подумав, на эмоциях», — Юджин ни раз винил себя за подобное, и часто думал о том, как бы на это отреагировала Юнис, которая так и не узнала о том, что совершил её сын, ради той, кого он любил, и любит до сих пор. Только вот, сама возлюбленная уже не та.

Кто бы мог подумать, что Твари из завесы прорвутся, и одна из них завладеет Гермионой Грейнджер — национальной героиней магической Британии? Конечно же, никто. Сам Юджин, ещё толком не оправившись от смерти Юнис, узнал об этом совершенно случайно.

Это было перед его личным слушанием в Министерстве магии. Он сидел в камере предварительного задержания в магических браслетах. И к нему, неожиданно, пришли гости. Об этом ему сказал аврор, стоявший на страже. Вордсворлд подумал, что пришли допросить ещё раз, и сильно удивился, увидев на пороге Гарри, Рона и Гермиону. Их он совершенно не рассчитывал увидеть.

При разговоре он заметил, что их повадки немного сменились, даже манера речи стала немного иной. Сначала Юджин сбросил это на то, что война всех меняет. Но разговор, казался, ни о чём, и не выдержав, он поинтересовался: «Чего они пришли к нему?». И тут раскрылись все карты — Твари.

Твари Хаоса, сдерживаемые Завесой, проникли в мир и начали захватывать тела волшебников. Они жаждут захватить мир, а значит, нужны свои люди. Поэтому пришли предложить Юджину сотрудничество, конечно, не за просто так.

Как рассказала «Гермиона», Тварь внутри неё, завладев телом, узнала всё по её воспоминаниям, ведь девушка замечала, пусть и редко, взгляды Вордсворлда, которые становились всё заинтересованнее, и Юджину была предложена она, в качестве награды за выполненное задание. Они, скорее всего, испытали огромное количество удовольствия, заметив лёгкую заинтересованность во взгляде Вордсворлда. Не каждый день тебе предлагают в качестве награды любимую девушку.

Но, увы, Юджин был ещё и слизеринцем, и поэтому, скрывая своё удивление и шок, предложил свои условия — не прикосновенность Маркуса и Луны, и саму Грейнджер. Хотя на последнее он не рассчитывал, и дал согласие просто так, считая всё шуткой. Но вечера с Гермионой у него всё же были, когда он прекрасно выполнял свою миссию.

И вот, он здесь. Под каблуком у Тварей Хаоса, прислуживает им, как верный пёс, лишь бы поддерживать прежний уговор. А также быть, хоть изредка с Гермионой, которую он полюбил ещё во времена учёбы в Хогвартсе.

— Что-то ты очень задумчивый, — с улыбкой произнесла Гермиона, посмотрела на Вордсворлда.

Эта беспечность и спокойствие злило Юджина. Сжав кулаки, он поджал губы, стараясь хоть как-то удержать свой гнев в себе.

— Эй, ну не хмурься. Я ведь и так стараюсь! — немного обиженно произнесла женщина, наконец, доев свой ужин, и выдохнув с облегчением, толи потому, что наелась, толи потому что ей хотелось быстрее справиться с едой.

Юджин, медленно встав из-за стола, подошёл к Грейнджер. Она ему мило улыбалась, наблюдая за его действиями, и блаженно прикрыла глаза, как только Вордсворлд провёл рукой по её волосам. Но он то знал, что это не настоящая Гермиона, и от этого мужчина злился лишь сильнее.

Проведя снова рукой по волосам Грейнджер, Юджин немного зарылся пальцами в пряди, а затем, резко сжав, дёрнул их назад, заставляя ту опрокинуть голову назад, и ойкнуть от неожиданной боли.

— Юджин, что ты творишь?! — возмутилась Гермиона, зажмурив один глаз, и смотря на Вордсворлда, нависшего над ней.

— Ты даже представить не можешь, — почти шипя как змея, произнёс Юджин. — Как я тебя ненавижу. Так хочется тебя уничтожить! Избить, как самый обычный маггл, а после извести со свету. Но как же повезло тебе, что ты оказалась в теле Гермионы. Повезло не только тебе, но и каждой Твари. Потому что вы заполучили в своё услужение такого, как я.

Грейнджер лишь усмехнулась, открыв оба глаза, и с лёгкой издёвкой смотря на мужчину, нависавшего над ней. Тварь внутри женщины прекрасно знала, догадывалась об этой ненависти. И не только она, ведь и Гарри, и Рон, так же захваченные Тварями, тоже знали об этой ненависти, и о том, что Вордсворлд не посмеет ничего сделать. Уж слишком ему дороги Маркус с Луной, а также эти редкие вечера с Гермионой.

Подняв руку, женщина ласково коснулась щеки Юджина, поглаживая его, будто поощряя, или просто пытаясь успокоить. Вордсворлд с трудом сдержал себя от того, чтобы отреагировать привычным образом, и прижаться щекой к ладони возлюбленной. Он оставался на чеку, ожидая следующего шага от Твари.

Глаза Грейнджер опасно сверкнули и можно было ожидать какого-нибудь удара, угрозы, смерти. Но точно не простого вопроса:

— Юджин, чего бы тебе хотелось сегодня? — поинтересовалась Тварь. Звуча несколько сдвоенным голосом, больше напоминающий странный рёв, чем связная речь человека, но мужчина смог разобрать сказанное.

«Возможно, это предсмертное желание, кто знает… Но уверен, магии она заберёт очень много», — подумал Вордсворлд, выдохнув, и отпустив, наконец, волосы Гермионы, и отступая от неё на шаг.

— Отпусти Гермиону, — произнёс он, и увидев хитрую усмешку, добавил. — На один сегодняшний вечер. Я не прошу большего!

«В отличии от вас троих. Особенно «Поттер» просит больше возможного», — подумал Юджин, поджав губы, и ожидая вердикта на свою просьбу.

— Ты же понимаешь, что для этого…

— Я согласен, — перебил Юджин, упав на колени, и положив голову на колени Грейнджер, показывая, что готов даже на унижения, ради одного вечера с любимой.

— Умница, — произнесла женщина, ласково погладив волосы Вордсворлда, зарываясь пальцами, поощряя его за столь хороший выбор.

Пару секунд в комнате царит молчание, но затем Юджин слышит тихий всхлип. И подняв взгляд, он видит привычную и знакомую ему Гермиону. Настоящую. Она тихо плакала, смотря на мужчину, и будто не видя его. Поднявшись на ноги. Вордсворлд помогает ей встать, и, обняв, попытался немного успокоить её.

— Тише… Гермиона, всё хорошо… — прошептал он, понимая, что это мало поможет. Да и что может быть хорошего в этой ситуации.

— Ненавижу… — прошептала та ему в плечо, не пытаясь как-то обнять его в ответ. — Ненавижу тебя и эту Тварь!

Эти слова, конечно, причиняли боль, резали без ножа, но Юджин ничего с этим не мог поделать. К тому же, когда в прошлый раз у них была такая встреча, они смогли спокойно поговорить, а сейчас… У неё накопилось.

— Я понимаю. Я всё понимаю, Гермиона… Пойдём.

Вордсворлд проводил плачущую Грейнджер в гостиную, и, приманив заклинанием Умиротворяющий бальзам, смог споить его женщине, и обнимая, поглаживал её успокаивающе по спине.

Они сидели в тишине. Любой бы спросил, для чего тогда эта встреча, но Юджин был счастлив находиться рядом, пусть и молча. Эти мгновения для него многое значили. И наслаждаясь тем, как слёзы медленно высыхают на его плече, а дыхание его возлюбленной становится спокойнее, он пребывал в спокойствии.

«Хорошо, что я принимаю зелье бесплодия. Иначе я бы точно сделал Гермионе больно. Не думаю, что она захотела бы родить ребёнка без права выбора. Главное, что об этом не знают Твари», — подумал Юджин, непроизвольно, слегка коснувшись губами её макушки.

— Юджин, — тихо позвала его Грейнджер, видимо, достаточно успокоившись. — Зачем ты попросил встречи со мной? Я… Я, ведь, не довольна происходящим. Я… Я не принадлежу сама себе!

— Я знаю, — произнёс Вордсворлд, немного отстранившись, и приподнимая лицо Гермионы за подбородок, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. — Я и сам — заложник. Но, знаешь? Я скучаю по нашим дурацким и детским перепалкам…

— Что за глупость ты говоришь? — с непониманием спросила Гермиона.

Юджин, вздохнув, отпустил её подбородок, и затем ласково коснулся её рук.

— Знаю… Это прозвучит очень странно в свете тех событий, которые происходят сейчас, — начал Вордсворлд, понимая, что это, и правда, звучит странно, учитывая, что Грейнджер в курсе того, что происходит ночью, после этих самых встреч, — Я ни на что не претендую, но я хотел бы, чтобы ты знала. Ты мне очень нравишься. Уже очень давно, ещё со времён школы. Но…

Повисло секундное молчание, и Гермиона услышала, как Юджин хмыкнул. Судя по всему, на его следующие слова.

— Разве могла ты посмотреть в сторону слизеринца тогда? Уверен, что нет, — Юджин снова замолчал, и отпустив руки Грейнджер, облокотился локтями на собственные колени, закрывая лицо руками. — Мерлин, я такой жалкий. Признаюсь в симпатии, и в полной одержимости, когда ты в такой паршивой ситуации… Знаешь обо всём, что происходит с тобой, но ничего не можешь сделать. Я… Я даже помочь никак не могу!

Его голос немного сорвался. Юджин и сам был на грани своей собранности. Словно, что-то дало трещину в его сдержанной маске, став, словно, открытой книгой перед Гермионой. Хотя и понимал, что она не обязана как-то реагировать, даже был в этом точно уверен. Он для неё чужой, просто тот, кто ей сопереживает, но при этом пользуется её телом, когда ею овладевает Тварь.

— Юджин… — Гермиона хотела коснуться его плеча, но замерла, и, прикусив губу, отвела взгляд. — Я… Я не знаю, что тебе на это ответить.

Вордсворлд прекрасно это понимал и не рассчитывал на это. И выдохнув, попытался собраться с мыслями, но голос всё равно звучал несколько надломано, словно он, и правда, сломан.

— Я и не рассчитывал. Ты и не обязана что-то отвечать или реагировать. Не удивился бы, даже если бы ты попыталась сбежать. Я принял бы это, — откинувшись на спинку дивана, Юджин тяжело вздохнул, сдавшись. — Просто я хотел, чтобы ты знала об этом. Да, я эгоист, который пользуется… Я ужасен, Гермиона. Наверно… Я такая же Тварь, как и они, раз опустился до удовлетворения собственных низменных желаний, побоявшись отправиться за Грань.

Гермиона молча слушала, как Юджин всё говорил и говорил без остановки. Даже была удивлена, что Вордсворлд… Такой. Нет, она не считала это каким-то подвигом или посылом на то, что она должна его пожалеть и влюбиться. Он и сам был согласен с тем, что это всё его не оправдывает. И она не оправдывала.

Да, у них случилось что-то похожее на перемирие, но она не собиралась падать ему в объятия. Хватит и того, что это за неё делает Тварь. И поэтому, коротко посмотрев на Юджина, смотрящего пустым взглядом в потолок, отвела взгляд.

Они уже некоторое время сидели в тишине, не говоря друг другу ни слова. Только лёгкое потрескивание огня в камине нарушала тишину, как и их собственное дыхание.

— Что ты хочешь? — вдруг спросила Гермиона.

Подобный вопрос звучал за сегодняшний день уже в третий раз, только всегда на разный лад. Чего же хотел бы Юджин? Он и сам не мог точно ответить на этот вопрос.

— Не знаю. Но, думаю, мне будет хватать и просто твоего нахождения здесь. От тебя я не хочу ничего требовать, ты и так многое терпишь. И… Надеюсь, что на наши редкие встречи, ты можешь просто быть рядом.

И снова в гостиной повисла тишина. Грейнджер была немного удивлена подобному желанию, ведь перед ней был слизеринец, который, скорее всего, просто разыграл спектакль о том, что он страдает из-за её участи, и того, что ему приходится спать с ней, когда она не управляет своим телом. Но, как оказалось, всё совсем иначе.

Вордсворлд чувствовал усталость. Надоело всё, даже подчиняться этим самым Тварям, но он не может пойти против них. Ведь они нацелены на самое дорогое в его жизни — друзья и Грейнджер. Поэтому он и не смел требовать ничего большего, чем могла дать настоящая Гермиона.

— Хорошо, — вдруг произнесла та, шумно выдохнув. — Когда… Нам будут позволять видеться, я… Обещаю, просто быть рядом с тобой.

Вордсворлд расслабленно выдохнул, чувствуя облегчение. Он не получил отказ, а значит, они могут за редким случаем о чём-то поговорить. Этого ему вполне хватит, ведь так он сможет просто общаться с настоящей Гермионой, затолкнув свои чувства куда подальше.

Вдруг Грейнджер нависла над ним и прильнула к его губам страстным поцелуем. Юджин хотел было удивиться, но в последнюю секунду перед соприкосновением губ, заметил опасный блеск в глазах женщины. Тварь снова захватила власть над телом, а значит, на сегодня «свидание» закончено.

— Какие у вас скучные беседы, — произнесла «Гермиона», прерывая поцелуй, чувствуя, что на него не отвечают. — Но если тебе так хочется, тогда предлагаю, что я буду давать вам так разговаривать каждый раз перед нашей с тобой ночи.

Она провела указательным пальцем по шее Юджина, задевая выделяющийся кадык, и вызывая по его телу мурашки.

 — Уж прости, но ночь я забираю полностью себе. Вы ведь всё равно договорились лишь о дружеских посиделках.

«Ничего от этой твари не скрыть. Но, надеюсь, что Гермиона не в обиде на то, что всё будет происходить так. Не могу её отпустить… Надеюсь, она меня простит», — подумал Юджин, вставая с дивана, и ведомой «Грейнджер», отправился с ней в спальню.