Мы с Эллисом решаем не скрывать характер наших отношений ни от родителей, ни от детей. Винс и Крис в силу возраста не видят в них ничего предосудительного и искренне радуются тому, что теперь мы можем спать все вместе, к счастью, кровать достаточно широкая, чтобы вместить всех четверых.

Мои родители крайне удивлены подобным развитием событий, но соглашаются их принять, хоть и со скрипом. Родители Эллиса, воспитывающие целую ораву детей, оказываются куда лучше подготовленными к этой новости и ничему не удивляются, а меня принимают в семью довольно тепло.

Хуже всех реагирует Матэо, но до его переживаний ни мне, ни Эллису дела нет, и его зубной скрежет остается без внимания.

Через месяц после признания мы с Эллисом решаем расписаться. Особого торжества не устраиваем: церемония проходит в небольшом уютном храме в узком семейном кругу. Эллис берет мою фамилию — Кастро, — и с этого момента я могу официально называть нас семьей.

Мы заводим домашних питомцев: двух котов для нас с Эллисом, пару попугаев для Винса и рыбок для Криса, и дом по-настоящему обретает «душу».

Новый год справляем вчетвером — выезжаем за город на турбазу и несколько дней проводим максимально активно: катаемся на лыжах и ватрушках, лепим снеговиков и играем в снежки.

На День всех влюбленных Эллис дарит мне книгу по шибариШибари или сибари — искусство ограничения подвижности тела человека (бондажа) при помощи веревок., и вместе мы проходим долгий путь от категоричного «Нет!» к необременительному «Ну может быть, когда-нибудь…» и через выстраданное «Ладно, на следующее четырнадцатое февраля» до просящего «Давай завтра?..». В итоге оба остаемся крайне довольными и время от времени практикуем его в качестве прелюдии.

В постели периодически меняемся, а течки теперь всегда проводим вдвоем.

На празднование дня рождения детей приглашаем их новых друзей со школы, некоторых соседей и, конечно же, Матэо. Он приходит один и дарит мне цветы, а детям — дрон. Я искренне удивлен вниманию, а мальчишки пищат от восторга и всей гурьбой несутся на улицу испробовать аппарат в деле.

Проходит год, а затем и два.

Я дописываю свою четвертую книгу, и она отправляется в печать.

Дети переходят в третий класс, коты подрастают и с трудом умещаются на своих лежаках. Мы заводим щенка, и он привносит в нашу семейную жизнь еще больше радости. Эллис учит его разным командам и неожиданно находит себя в грумингеГруминг — комплекс процедур по уходу за шерстью, кожей, когтями, ушами и глазами собак. Может выполняться как в гигиенических целях, так и для улучшения внешнего вида собаки при подготовке к выставке или другим соревнованиям.: заканчивает курсы и теперь стрижет не только нашего, но и соседских песелей, а когда малыш подрастает, начинает возить его на выставки в качестве хэндлераХэндлер — это человек, который тренирует, кондиционирует и показывает собак на экстерьерных выставках..

Не замечаю, как мне исполняется тридцать три, и родители начинают всячески намекать, что пора бы подумать еще об одном ребенке. В свою очередь предлагаю озадачиться этим вопросом Эллису, но он так и не надумал становиться папой, а я не настаиваю.

Съемки киноленты по моей книге заканчиваются, производственный процесс тоже, и наконец фильм выходит в прокат. Будучи автором первоисточника, я получаю приглашение на закрытый премьерный показ и, конечно же, принимаю его.

Я одновременно и предвкушаю просмотр, и волнуюсь из-за него. Боюсь разочароваться и не получить желаемого. А еще боюсь провала картины: он может негативно сказаться на продажах и отсрочить выход новой книги.

Эллис всячески старается меня приободрить и сам договаривается с Матэо, чтобы тот взял детей к себе на этот вечер.

Приехавший за ними альфа поздравляет меня с экранизацией и увозит детей в свой дом вместе с собакой.

Мы поднимаемся в спальню и принимаемся выбирать одежду. Я останавливаюсь на черных брюках и бежевой водолазке, но не могу решить, что надеть сверху.

— Что думаешь? — спрашиваю Эллиса, демонстрируя ему две вешалки: с пиджаком и кардиганом.

Он выбирает второе и поясняет:

— В нем ты намного уютнее.

— О, правда?.. — спрашиваю я и размышляю, не выбросить ли в таком случае пиджак на помойку.

«Все равно не ношу…»

— Угу, — он решительно убирает пиджак в шкаф и укутывает меня в кардиган, как в плед.

— Красавец, — расправляет волосы по плечам и любуется своим творением.

— Я разве не постарел? — спрашиваю с сомнением, будучи уверенным только в одном — я явно уже не так хорош, как до родов.

— Ты прекрасен, — заявляет Эллис, но я привычно спорю:

— Ты субъективен.

— Спроси детей, — пожимает он плечами.

— Они тоже, — настаиваю я.

— Родителей, — предлагает Эллис.

— Ты серьезно?..

— Моих.

— О боги…

Спор незаметно сходит на нет.

Одевшись, мы спускаемся вниз, обуваемся и выходим из дома.

Эллис привычно садится за руль, я — на пассажирское сиденье. Мы едем в один из старейших кинотеатров города, модернизированный и полностью обновленный пару лет назад.

Он очень красив снаружи и весь сверкает внутри.

На входе раздают шампанское, и мы с Эллисом берем по бокалу.

— Оуэн! — радостно приветствует меня Филипп, также прибывший на премьеру.

Пожимаем друг другу руки и знакомимся с его мужем Анатолем. Он оказывается в положении, и Эллис смотрит на его живот весьма заинтересованным взглядом.

— Муж рассказывал о вашей нестандартной паре, — говорит Анатоль, пожимая руку Эллису. — Рад с вами познакомиться.

— Спасибо, это взаимно.

— Впервые видите беременного омегу так близко? — улыбается Анатоль, тоже заметивший взгляд Эллиса, но тот улыбается:

— У меня четверо младших братьев, так что на беременных омег я насмотрелся вдоволь. Правда, в последний раз это было очень давно. Мой муж все никак не согласится меня порадовать.

Глоток шампанского попадает мне не в то горло, и я принимаюсь кашлять.

— Ты и не просил, — справедливости ради замечаю я.

— Разве? — Эллис достает платок из кармана и передает мне, чтобы я мог промокнуть проступившие на глазах слезы.

— Это я тебе предлагал, — напоминаю я. — У меня-то уже есть двойня, мне хватит. А то, чего доброго, засну еще на шесть лет.

Эллис фыркает:

— Тоже мне отговорку придумал.

— У тебя и такой нет, — парирую я, и Филипп с Анатолем принимаются смеяться в голос.

Недоуменно смотрим на них, и Анатоль, отсмеявшись, объясняет:

— Какие же вы забавные, ну правда. Чудесная пара, просто чудесная.

Мы болтаем еще какое-то время, знакомимся с разными людьми, фотографируемся, а потом идем в зал. Он небольшой, камерный, заставленный мягкими уютными диванчиками на двоих.

Мы с Эллисом удобно располагаемся на одном из них и, обнявшись, смотрим фильм.

Он неплох. По моим меркам даже «хорош». Напряжение наконец отпускает, и я свободно выдыхаю.

— Мне кажется, лучше было и не сделать… — задумчиво протягивает Эллис, оценивая картину во время титров.

— Интересно, как его примут зрители, не знакомые с оригиналом, — отзываюсь я.

Филипп оборачивается ко мне со своего диванчика и показывает большой палец. Я вспоминаю, что его муж не читал мою книгу, и, вероятно, этот жест означает, что ему понравилось.

После просмотра идем ужинать, а затем неспешно прогуливаемся по парку и возвращаемся к машине.

Эллис загадочно улыбается и, проехав несколько кварталов, неожиданно останавливается у какого-то отеля.

Удивленно оборачиваюсь на него.

— Повторим брачную ночь? — спрашивает он, хитро улыбаясь.

— Наша брачная ночь была довольно скромной… — вспоминаю я.

— Вот именно, — кивает он и выходит из машины. Открывает для меня дверь, и я выбираюсь из салона.

В отеле для нас оказывается забронированным номер для новобрачных — с шампанским, лепестками роз на постели и большим джакузи.

Эллис наполняет бокалы, и мы пьем на брудершафт. Потом целуемся и уходим в ванную.

Заниматься любовью в бурлящей горячей воде безумно приятно. Я свешиваюсь через бортик, принимая в себя сзади, и скоро Эллис кончает, оставляя на моем плече укус, а я спускаю ему в кулак.

Какое-то время мы отдыхаем, наслаждаясь близостью. Потом споласкиваемся, выбираемся из ванны и, обсохнув в мягких полотенцах, перемещаемся в кровать.

— Похоже, и эта ночь будет довольно тихой, — замечает Эллис, и я лениво отвечаю:

— Думаешь?

— Всего один раз, а я уже без сил, — говорит он и хитро прищуривается. Понимаю его с полуслова.

— Зато у меня их еще полно, — заявляю, и он с интересом поворачивает ко мне голову:

— Правда?

— Угу, — уверенно киваю и дразнящими движениями провожу пальцами по его груди.

— И какие же у тебя на меня планы? — он вдруг приободряется, и от прежней лености не остается и следа.

— Грандиозные, — отвечаю я и приподнимаюсь, нависая над ним. — Так что предупреждаю заранее: поспать тебе сегодня не удастся.

— Ох… — Эллис сексуально облизывает нижнюю губу. — Я весь в предвкушении.

Улыбаюсь:

— Утром не жалуйся.

— И не подумаю, — соглашается он, и мы сливаемся в долгом поцелуе.