Он видит победу над Таносом сразу же. Видит как наяву — только без «как», ведь не снит, а проживает, сунув голову во временную петлю. Титан, первый бой, выбор — и прах, разносимый ветром; возвращение из небытия — и сотворенный им, Стивеном, герой.
И Стивен там, посреди хаоса. Он показывает Старку дрожащий указательный палец. Почему? Должно быть, это значит «первый». Первый вариант.
Старк все понимает и выбирает идеальный момент для Щелчка.
...Впрочем, нет, этот вариант не подходит.
Стивен знает, для чего он обратился к силам Камня Времени. Он искал именно это. Ставя собственную жизнь на ускоренную перемотку, с расчетом на то, что придется множество раз возвращаться в начало и пробовать заново, он и не предполагал, что ответ найдется так скоро. Вот только Стивена он не устраивает.
Разумеется, он думает о последствиях. О том, как чудовищно, а главное, необратимо изменится мир за те годы, что в нем будет отсутствовать половина обитателей. О Тони Старке он… тоже думает, сожалеет ему, сочувствует — и это все. Стивен не дурак, он вполне осознает, что в такой войне и с такими ставками без жертв ну не выйдет. Он совсем не знает Старка, но почему-то не удивлен, что жертвой — героем — окажется именно он.
И все-таки Стивен намерен искать дальше, вновь и вновь окунаться в воды времени. Часть его сознания, погруженного в транс, анализирует увиденное, взвешивает риски — и все с хладнокровием хирурга, которым Стивен еще не совсем перестал быть. Того самого, кто в режиме предельной эффективности сортировал пострадавших в один далекий-далекий день в Нью-Йорке. Не в первый раз Стивену выпадает решать, за кого побороться, а кто безнадежен, кому жить, а кому умереть.
Это не значит, что у него нет сердца.
И потом, насчет шансов Старка он пока не решил. Отложил первый вариант про запас. Сделать окончательный выбор времени хватит, уж Стивену-то точно.
* * *
Стивен смотрит дальше — и видит проигрыш.
Он недовольно хмурится, стараясь в точности запомнить момент, с которого все идет не так. Когда он наблюдал первый вариант, сперва казалось, что победой там и не пахло. Рассыпаться в прах, хотя только что жил и дышал, — шутка ли?
Лишь окончательно убедившись, что наступившая пустота не рассеется и мир не воспрянет вместе с ним, он сбрасывает время до исходной точки.
* * *
Третий вариант — снова проигрыш. Стивен даже не обращает внимания: во-первых, это не спринт, а марафон, попыток будет еще много, а во-вторых, победа уже спрятана в рукаве. Он выложит ее на стол, если другого пути не будет.
Старк все поймет.
* * *
Стивен специально не назначает себе лимит. Он готов пробыть в петле сколько нужно, даже если рассыпется в прах еще тысячи раз. Дормамму его к этому готовил.
На секунду можно поверить, будто все предопределено и все, сделанное в жизни, было ради этого дня. Но перебирающий варианты Стивен едва заметно качает головой, упрямо отрицая любые предопределенности. Цепь выборов, значимость решений, хоть осознанных, хоть неосознанных — вот и весь секрет мироздания и бытия. Ничто не высечено в Камне Времени. И судьбы нет.
Мальчик-паук, услышав эти мысли, добавил бы: так во втором «Терминаторе» говорили.
* * *
Пятый вариант — проигрыш. Игра вдолгую провалилась. Следовало ожидать.
И Старк, кстати, снова гибнет, упрямый ублюдок. А вместе с ним и все, что Стивен когда-либо знал.
* * *
Десятый вариант — проигрышный.
Но у Стивена всегда наготове новая стратегия. Что-то предлагает Питер Квилл, что-то придумывает синекожая женщина с металлическими запчастями. Старк неутомимо генерирует идеи, когда — гениальные, а когда — раздражающие. Тем более что ни те, ни другие не работают.
Стивен отмахивается от искушения выложить им все как есть, и про победный вариант в том числе. Сказать Старку в лицо, что цена — его жизнь? Врачи с болью на «ты», но ни один врач не любит сообщать такого.
* * *
Двадцать шестой вариант проходит впустую, и на двадцать седьмом Стивен рассказывает все как есть, надеясь на что-то повлиять.
Он успел немного узнать Старка, но почему-то все равно удивляется, что тот готов к самопожертвованию почти без раздумий. «Почти» — это секунда-другая, пронесшаяся в Камне Времени, словно их и не было. Старк говорит: «И пусть». У Стивена отчего-то сводит скулы.
Но момент уже упущен, и жертва оказывается напрасной.
* * *
На шестьдесят второй попытке Стивен, видя, как все рушится, совершенно не беспокоится. Один вариант к шестидесяти двум?
Никто не обещал, что будет легко.
* * *
Следующие двести девять вариантов пролетают — нет, не как один, потому что Стивен прилежно считает и каталогизирует в памяти их все. Но они похожи. Эта череда смертей, изничтожения всего и вся выглядит почти рутинной. Мысль, которая заставляет Стивена горько смеяться, хотя ничто здесь, очевидно, не располагает к веселью.
Старк смеется тоже, когда Стивен ему об этом говорит. По крайней мере, во всех этих вариантах их чувство юмора совпадает чаще, чем Стивен готов признать.
* * *
Пятьдесят три тысячи вариантов без намека на победу. Достаточно, чтобы Стивен ощутил серьезное беспокойство.
Тони говорит: вы что-то совсем загрустили, доктор. А Стивену не грустно, Стивену тошно на него смотреть. Но он здесь профессионал, Верховный чародей, хранитель Камня, и он сдерживается, не вываливает Старку правду в шестисотый раз. Он просто пробует очередную стратегию из еще не испытанных.
* * *
Даже умирая снова, Стивен не путается в цифрах. Очередную сотню тысяч вариантов он тратит на мысленный, но весьма ощутимый эксперимент: что будет, если удастся задержать Таноса на Титане?
Надолго никогда не получается. Тони поднимает Стивена с ржавой земли, машинально отряхивает ткань Плаща, прежде чем в ткани самой реальности проходит рябь от Щелчка, сделанного где-то в далекой Ваканде.
И их больше нет.
* * *
Миллионный вариант Стивен встречает с нелегким осознанием, что Тони Старку, кажется, придет конец. Осознание горчит, но иначе, увы, никак. Один шанс к миллиону говорит сам за себя.
Однако Стивен по-прежнему пытается. Он полон рвения, и он говорит себе, что совсем не устал.
* * *
За пару миллионов вариантов Старк заслонял Питера Паркера от опасности что-то около пары миллионов раз. Стивена — немногим меньше, лишь когда выбор не стоял между ним и юношей.
И вот Тони снова нет, и это легко укладывается в голове, потому что Стивен всегда готов отмотать петлю времени назад. Все его спутники вновь будут с ним на Титане, хоть и ненадолго. Все проигрышные, зряшные, никчемные варианты — кусочки пазла, который Стивен так и эдак пробует сложить в картинку той самой, правильной победы. Где не придется жертвовать половиной мира, а если не придется еще и Старком, это будет подарком судьбы.
Вот только судьбы-то нет. И Тони нет, пока Стивен не отмотает петлю.
Отчего-то в его голове звучит старая детская считалочка, когда Танос в очередной раз стирает все в пыль: «...и никого не стало».
* * *
За два миллиона с чем-то вариантов они с Тони становятся чем-то вроде друзей. Слишком долго крепла эта дружба, если учесть, сколько собственных жизней Стивен провел, собирая чертов пазл. Но им со Старком просто некогда узнавать друг друга, пока один занят сражением на жизнь и на смерть, а второй — маниакально пристальным наблюдением. Стивен борется плечом к плечу с теми, кого на Титан так же пригнала судьба (которой нет), а когда он позволяет себе передохнуть, не бороться, — такие варианты обычно самые чудовищные. Не то чтобы ему это льстило. Без его участия бой заканчивается практически в мгновение ока, но то, как Танос расправляется с ними, едва можно терпеть.
А ведь раньше казалось — не изверг.
* * *
Отмотав еще полсотни вариантов, Стивен притворяется, что переходит на сторону Таноса. Любопытно, что будет теперь.
Дыра в груди, проделанная выстрелом из репульсора, почему-то не убивает его сразу. Во всяком случае, Стивен успевает оценить выражение глаз Тони напротив, и оно ему не нравится.
Он Старка совсем не винит, просто хочет видеть в этих глазах другое.
* * *
Все чаще и чаще, пока один вариант сменяется другим, Стивену приходит на ум самый первый. Его словно выжгли прямо на подкорке.
Однажды Стивен просто говорит Тони: прости, я все-таки тебя подведу.
В этот раз обходится без дырки в груди, но самое удивительное, что Старк — Тони, только Тони — смеется: мол, чего еще ты напридумывал.
* * *
Десятки, сотни, тысячи вариантов. Стивен не понимает, что искать.
* * *
Десятки и сотни тысяч вариантов. Стивен понимает, что искать.
* * *
Стивен заглядывает все дальше, ныряет все глубже, пытается оттянуть момент до неизбежной гибели вселенной — кто бы думал, что она наступит раньше тепловой? Хотя сейчас не до сомнительных гипотез. Иногда им удается противостоять Таносу не дольше минуты. Иногда они держатся день-другой. Порой проходят месяцы и годы.
И порой Стивен позволяет себе притормозить движущую силу Камня, чтобы просто вспомнить, как должно ощущаться нормальное течение времени.
Кажется, в одном из вариантов он — на Земле, забивает номер Тони под именем «Остряк». Тони в ответ записывает его как «Гудини». Стивен закатывает глаза, ухмыляется уголком губ — и с неохотой ускоряет время.
В других вариантах (их больше) они так и не возвращаются на Землю, зато умудряются протянуть на Титане почти полгода. Всякий раз Танос уничтожает половину жизни во вселенной случайным образом, и временами случайность благоволит Стивену. Единственная случайность, которую он признает.
Даже месяцы спустя, проведенные на чужбине, Тони не улыбается, потому что Питера нет. Тогда Стивен впервые обнимает его по велению души. Чтобы поддержать. И еще — чтобы промолчать, а не сказать в очередной раз: знаешь, Тони, ты ведь умрешь, если я не найду, как это изменить.
Я еще не нашел.
Но я обязательно…
* * *
Стивен не до конца понимает, как это работает, однако начиная с варианта номер пять миллионов девятьсот четырнадцать все будущее, что отражается в гранях Камня, неуловимо меняется.
Ну хорошо: не все, а лишь касающееся Тони напрямую.
И не так уж неуловимо.
И в таких вариантах всегда есть Стивен, а не его стылый прах.
И для него появляются новые, новые, новые пути.
Стивен назвал бы это вторым дыханием, вот только его источник не до конца понятен. Почти шесть миллионов уже просмотренных будущих не содержали и намека на то, что у них с Тони происходило что-то. А теперь что-то — а как это еще назвать? — явно происходит. Никогда не сразу и не всегда удачно, но… Каждый раз они оба удивляются, когда Стивен делает этот вымученный шаг. И удивляются еще сильнее, когда Тони инициирует все сам, хотя только что с трудом перенес прощание (разрыв?) с мисс Поттс.
Неважно, предлагает Тони или отвечает, но он никогда не повторяется в словах. Это и вовсе поразительно.
Дважды за миллионы шансов Стивен забывает, что он всего лишь находится в трансе, в петле времени, затерявшись среди граней.
И это значит, всего дважды он позволяет себе плакать — когда наступающее осознание уже не просто горчит, а раздирает его на части.
* * *
Тони не умрет, однажды молча клянется Стивен.
Тони нельзя умирать.
* * *
Но потом заканчивается очередной вариант, и Стивен от отчаяния бросается в новый, как в омут.
* * *
Он отматывает миллион за миллионом.
* * *
Они снова вместе, снова вместе, снова вместе.
* * *
Их снова нет. Умирают ли оба или кто-то один, но их уже нет.
* * *
Стивен не позволяет себе утратить контроль над Камнем Времени, пока чувствует еще хоть какую-то надежду. Он ведь тоже упрямый ублюдок, и если Вишанти говорят ему, что бессмысленно искать второй шанс на десять миллионов, то он не обязан им верить. Стивен знает, чему верит — или кому.
* * *
Спустя еще десяток тысяч вариантов Стивен, забывшись, целует Тони раньше времени — и окатившую его волну презрения воспринимает как должное. Они оба не готовы, особенно Тони. Тони, когда надо, готов пойти и умереть за всю вселенную, а пускать полузнакомого колдуна в свое сердце вообще не обязан.
* * *
Судьбы нет, остервенело повторяет Стивен, и поэтому судьба меняется.
Будущее пока не случилось, а у него на руках уже целый ворох заготовок, отбрасывай — не хочу. Все неважные для мира, потому что проигрышные. Но для Стивена — драгоценные.
Возможно, поэтому он до сих пор помнит каждый вариант и пока не свихнулся.
Я еще не нашел, упорствует он. Еще. Не нашел. Но обязательно...
* * *
И, наконец, контроль начинает ломаться, а Камень чуть ли не рвется с цепи. Стивен устал, словно загнанная ищейка, и хотя он отказывается сдаваться, его мнение судьба уже не спрашивает.
Он не знает, на сколько еще его хватит.
На вариант номер четырнадцать миллионов шестьсот пять — хватает, но и он оказывается безбожно, безнадежно проигрышным. В нем ни крупицы надежды для истощенного ума. В нем только смерть.
Стивен набирает в грудь воздуха, как перед прыжком в пучину, насилу возвращает подвижность рукам и — парит во времени снова. Потому что на кону судьба вселенной, как он сам говорил.
Сдавшись, он воспроизводит победный вариант. Еще один раз. Еще только раз.
Когда Тони щелкает, Стивен не в силах смотреть дальше. Поэтому он останавливает самоистязание, и надрывный стон рвется из груди: все они победят, когда он, Стивен Стрэндж, проиграет.
Победят, потому что он так и не нашел.
* * *
...Он едва не валится навзничь, наконец-то размотав клубок времени. Ему не дают упасть знакомые руки. И знакомые глаза — карие, взволнованные — видят его будто бы насквозь, но на самом деле не видят ничего и ни о чем не ведают.
Стивен не может отпустить его руку, лишь безмолвно просит дать еще мгновение. Кивает в ответ на невысказанный вопрос: он в порядке. Когда-нибудь будет.
— Много увидел? — спрашивают его.
Ответ вылетает сам, будто заготовленный:
— Четырнадцать миллионов шестьсот пять.
И что самое странное, во взгляде напротив, единственном значимом для Стивена — и для вселенной, — нет недоверия к его словам. В способности Верховного мага так безусловно верят, а значит, и в него самого. От этого горько.
— Сколько победных? — спрашивает Тони очень серьезно и тихо.
У Стивена за плечами миллионы жизней, прожитых бок о бок, но это не значит, что сейчас он в силах наглядеться на Тони. Язык на мгновение спотыкается о зубы, прежде чем вымолвить:
— Один.
Один дрожащий палец, поднятый вверх, вспоминает он.
Не «первый».
«Единственный».
В этой единственной настоящей реальности он не сможет поцеловать Тони и — не сможет уже никогда. Лучше бы сердца у Стивена и вправду не было.
Пока реальность разваливается на части, а потом собирается вновь в цветную картинку, и непрожитых пять лет напоминают о себе, и вокруг кипит последняя битва — для Стивена все это длится не дольше мгновения. Уж точно не дольше тех секунд, за которые Тони отнимает у Таноса Камни Бесконечности и готовится умереть.
Тони щелкает, Стивен не в силах смотреть дальше.
Не видя ничего перед собой, Стивен бросается вперед.
Никогда еще он не творил магию с таким остервенением и не молился так горячо. Тони чудом выдержал вселенскую мощь Камней и щелкнул, хотя, по всем разумным законам, должен был дотла сгореть за мгновение. А Стивен должен был умереть, его коснувшись.
Но спасенная вселенная отзывается, говоря: нет нужды.
* * *
Позднее еще будут говорить о срабатывании дугового реактора, о вибраниуме в сплаве брони Железного человека, о том, не признал ли Камень Времени Стивена. О том, не ослабла ли сила Камней, когда их забрали из разных временных потоков. О заклинаниях, о временных петлях, о перенаправленной энергии, о гамма-радиации, о полусмертности и полубожественности. Об удачном соединении планет над головой Тони тоже говорили.
Теорий появится множество, и ни одна из них не будет верна до конца.
Тысячи воспоминаний из несбывшихся будущих не содержат ни подсказок, ни прямых ответов. В них только свет. Только свет, и это — жизнь, а не смерть.
Стивен не помнит почти ничего из этого. Пару смазанных образов, не больше. Предложи ему выбор — он бы с радостью забыл и то, как в отмененном будущем Тони щелкнул и чуть не погиб.
Пять лет истаяли безвозвратно, когда Камни вернули их на Титан, где не было еще крови и пепла. Не было Щелчков. Не было катастрофы. Не было Морган Старк — и ее не будет даже в воспоминаниях единственного, кто о ней когда-либо знал.
Зато были Стражи, Питер, Тони и Стивен, взявшие силу Камней и побеждающие Таноса сегодня и навсегда.
Уже на Земле Стивен вбивает контакт «Остряк» в свой телефон, испытывая странное чувство дежавю. Он вообще испытывает насчет Тони — Старка?.. — множество чувств, не до конца ему самому понятных.
Но, получив СМС: «Придешь сегодня в лабораторию, Гудини?», он даже не раздумывает перед тем, как открыть портал. Почему-то с Тони так легко не замечать времени.
А порой — черт знает, как это вышло — оно и вовсе замирает.