Джек Дарби был самим воплощением среднестатистического подростка. Так считал он, так считали и все остальные в его окружении: одноклассники, немногочисленные родственники, скорее всего, мама, коллеги на подработке, местные задиры, интернет-друзья. Ему казалось, что его будущее довольно туманное и бесперспективное. Джек не грезил о покорении Кремниевой долины: не планировал открывать новые технологии или создавать стартапы. Ему не хватало той искры амбициозности, того неудержимого желания достичь чего-то грандиозного, что отличало многих его сверстников, стремящихся к блестящей карьере и богатству.

      Он не выделялся и внешностью: самая обычная, без каких-либо ярких черт. Да, он не красавец и не атлетично сложенный спортсмен. В школе он был незаметен для популярных парней и девушек, абсолютно тихий, не участвовал в жизни школы и в спортивных мероприятиях. И хотя его социальный статус не был низким: не подвергался всеобщему буллингу или игнорированию, он все равно не пользовался популярностью у сверстников и мечта о взаимности со стороны Сиерры, самой красивой девушки в школе, казалась недосигаемой.

      Для Джека Сиерра — это девушка-мечта, воплощение его тайных желаний: яркая, уверенная в себе, обладающая хорошим вкусом и, судя по всему, неплохими перспективами в будущем. Она была из другого мира, мира, доступ к которому Джеку казался закрытым. Это отличало его от Сиерры. Конечно, в особенности, его отличала и половая принадлежность. Но понял он это не сразу.

      Впервые Дарби понял, что Сиерра — девушка, этой весной, в том маленьком кабинете на уроке истории или биологии. Он абсолютно забыл, что тогда происходило вокруг. Она появилась, как яркая комета, осветившая его скучное существование. Он смотрел в окно, когда заметил медно-русую макушку и глаза, в которых таился мир невероятных фантазий. Девушка была не просто красивой; она была музыкой, легким ветерком, который приносил свежесть в душу. Тогда же его сердце забилось в унисон, как ему казалось, в ритм самой природы Невады.

      С того мгновения, как Джек увидел её на школьном дворе, его сердце забилось с новой силой. Он заметил, как она смеялась с подругами, её смех разносился по воздуху. Каждый раз, проходя мимо неё, он терял дар речи. Руки его словно сковывали невидимые цепи, а во рту пересыхало от волнения. Как же ему хотелось подойти к ней, сказать что-то красивое, но слова переплетались в его голове, отказываясь собираться в осмысленные фразы.

      В таком нежном томлении прошло пару недель. Парень искренне кайфовал от новых ощущений и радовался необычности своих эмоций. Джун лишь улыбнулась, когда услышала от сына, что ему понравилась девочка. Но все омрачилось в один день, упав тяжёлым грузом по голове.

      От мысли, как он будет двигаться в ней, у него встало колом. Прямо на совместном уроке с Сиеррой, смотря на её задницу, которую прикрывала короткая юбка. Пришлось покинуть класс, пока учитель, или чего хуже, одноклассники не заметили его состояния.

      На следующий день история повторилась, и тогда он обратился к своим интернет-друзьям, как он их считал. На Дваче все были своими, давали хорошие советы, хотя иногда и троллили. Анонимусы посоветовали ему посмотреть порно и перестать «заниматься хуйнёй», но всё-таки поздравили с поздним пубертатом.

      Но ещё одна мечта теплилась в его сердце, стала настоящим маяком в этом спокойном омуте обыденности: подержанный мотоцикл. Это не было чем-то экстравагантным, но для Джека это была мечта, которую он лелеял уже два года, складывая каждую копеечку с подработки. Новый мотоцикл был недостижим, слишком дорогой для его скромного бюджета. Он просматривал объявления о продаже б/у техники часами, сравнивал модели, изучал технические характеристики и цены. Он мечтал о свободе, которую дарит мотоцикл, о ветре в волосах и чувстве скорости.

      Это была его личная маленькая революция, победа над серым однообразием. Даже Сиерра, которая, казалось, жила в совершенно другом измерении, была лишь символом этой мечты, дополнительным стимулом к достижению цели. Каждый заработанный доллар приближал Джека не только к покупке байка, но и к преодолению собственного внутреннего барьера, к обретению уверенности в себе, которой ему так не хватало для общения с Сиеррой и для жизни в целом. Он понимал, что мотоцикл — это не панацея, но это был первый шаг, первая ступенька к изменениям в его жизни. А может быть, и к Сиерре. Ведь, возможно, общий интерес к чему-либо станет той самой искрой, которая зажжёт взаимное чувство.

      Он был доволен, живя размеренной жизнью и дальше, состоящей из школы, подработки в местном фудкорте и просмотра порно по вечерам. Его жизненные цели были достаточно приземлёнными.

      Пока он не захотел трахнуть свою мать.

***

      На мостике Немезиды царила привычная военная рутина: десептиконы расшифровывали координаты и создавали сложнейшие разработки. Саундвейв и несколько вехиконов, уткнувшись в свои терминалы, выглядели, как величественные статуи Каона.

      Но нынешнему Лорду десептиконов это нравилось. Старскрим вслушивался в звук гудения приборов и мерного стука клавиш, ощущая, что каждое его движение наполнено важностью. Военная обстановка всегда манила его больше, нежели нудный сыск охранником Сентинела. Власть, которой он обладал, пьянила его. Кто не мечтает быть на вершине иерархии, чувствуя контроль над всем перед собой? Ощущение подчинения своих подданных было иным, нежели простое командование. Он желал чувствовать… восхищение.

      Однако в последнее время это восхищение ускользало от него, как ржа сквозь захваты. И всему виной бюрократия, а точнее, причина появления её в рядах своих десептиконов. Безусловно, бюрократия присутствовала и при Мегатроне. Саундвейв… бывший член совета Прайма в своей нейроплате закодировал работу с шифрами и отчётами, но когда к связисту полились рапорты от медицинского отсека, а следовательно, после и к нему, он ощущал то ли злость, то ли растерянность. Это было проявление неуважения к его приказам, или, возможно, Нокаут понимал, что Мегатрон может вернуться, и заранее прикрывал свой бампер? И как удачно это совпало с неожиданными трудностями, включая диверсии автошлака. Старскрим находил это подозрительным. Да что там, недостающий энергон? Пусть потерпят!

      Теперь он понимал Мегатрона. О, Праймус, как он ненавидел чёртову бюрократию!

      — Мой Лорд, — на капитанском мостике появился медик. Голос Нокаута прервал его размышления, — Я так понимаю, мой вызов связан с недавним докладом.

      — Нокаут, мы не один раз обсуждали данную тему, — фейсплейт Старскрима искажало открытое недовольство.

      — У меня действительно заканчиваются выделенные запасы. Мне нужен энергон не только для поддержания жизнеобеспечения раненных. Не всё оборудование питается от Немезиды, — Нокаута забавлял этот цикл бесконечных разговоров. Для полной картины идиотизма не хватало мнемохирурга, который вскроет нейропроцессор медика, и какого-нибудь занудного архивиста, который уже вскроет процессор своим занудством этой истеричке. Хотя…

      — Нокаут, я готов терпеть твои особенности к… странным увлечениям, но…

      — Прошу прощения, Лорд Старскрим, что перебил. Предлагаю Вам интересное и нестандартное решение. Позвольте мне провести дополнительные исследования по применению энергона.

      Старскрим заинтересованно, но больше удивлено округлил оптику, рассматривая Нокаута с появляющимся азартом. Он чувствовал, что идея имеет потенциал и поможет вернуть ему ощущение контроля. Да и если что, при возвращении Мегатрона, можно с легкостью подставить медика.

      — Хорошо. Ты свободен, Нокаут, — произнес десептикон.

      Нокаут, с легкой ухмылкой, развернувшись, направился к выходу из капитанского мостика. В его шагах проскальзывало что-то неуловимо легкомысленное, словно медик предвкушал что-то. Саундвейв, погруженный в работу, поднял свой фейсплейт в тот момент, когда Нокаут исчез за пределами мостика. Возможно, в его оптике мелькнуло нечто похожее на любопытство, нам этого не узнать. Но он понимал, что чем больше у Старскрима власти, тем более рискованные и необдуманные решения тот будет принимать. Но что-то в этой ситуации все же настораживало его больше — возможно, страсть медика к экспериментам могла выйти за рамки разумного. Секунду он размышлял об этом, но затем снова погрузился в работу, оставляя мысли о таких глупостях. Свою работу он выполняет, а значит дело десептиконов будет жить и с этими ненормальными, осталось только дождаться Лорда.

***

      Фильм о белковых произвел на Нокаута яркое впечатление: захватывающие гонки, мощные спортивные машины, яркие взрывы, захватывающие убийства и великолепные накачанные красавцы.

      — Я ведь пообещал разобраться с неравной борьбой двух белковых, — произнес медик с ухмылкой, указав внутрь отсека. — Займись возможными пациентами, а я поищу информацию в сети во-он там.

      Да, аспекты спаривания были ясны и понятны. Эта тема изучалась в разделе ксенобиологии, но какое отношение она имела к удовольствию? Не то чтобы он избегал тем, связанных с ксеносами — эта наука всегда интересовала лишь немногих, и разве что Шоквейв мог быть в числе исключений. Недоизученная дисциплина, которая так и не заслужила должного внимания. Общая информация не упоминала о удовлетворении или наслаждении, и это вызывало вопросы. Следовало провести дополнительные исследования и уточнить данные.

«Половой акт, коитус, соитие, секс — генитальный контакт двух особей с целью получения удовольствия…»

      Ух ты! Удовольствие — это то, что Нокаут любил. И Кибертрон с его боями, гонками, клубами и интригами, давал достаточно поводов для развлечений, но, по сравнению с человеческой культурой, все выглядело так… блёкло? Нокаут начал делать заметки в своем внутреннем журнале: «Пятьдесят третий мегацикл исследования человеческой культуры. Обнаружен крайне примитивный метод репродукции. Участвуют два субъекта».

      — Процесс включает… о-оу, шлак, я не могу это описать! — Нокаут, как врач, был привычен к стерильности и точности в каждой детали. Он совершенно не был готов к тому, что увидел. Его оптика расширилась до предела, а часть фейсплейта буквально отвисла. Научное любопытство боролось с явным непониманием. Нокаут старался анализировать процесс с медицинской точки зрения, — Так вот как… Но почему так мокро? И эти звуки… Праймус, как они вообще функционируют с такой неэффективной системой?

      — Нокаут, ты ругаешься? — Брейкдаун удивленно округлил оптику.

      — Да, не стильно, согласен. Просто маленький шок, — фейсплейт красного выражал эмоции — от искреннего интереса до полного ужаса. Сделав паузу, Нокаут выдал звук, похожий на механический кашель при вентиляции систем. — Дауни, я понял, что происходило в том фильме. И это не гладиаторский бой. Как бы тебе объяснить… У людей нет Колодца Искр, поэтому воспроизводство населения происходит вручную. То, что ты видел, и есть процесс создания новой искры. Мех и фем занимались, как говорят люди, сексом: обменялись генами и, плюсом, получили удовольствие. Например, если взять часть твоего генома, часть моего и соединить его, то результатом будет новая искра.

      — Знаешь, возможно, Праймус не наделил нас способностью к обмену генами, но я бы завел с тобой спарклинга, — ассистент подмигнул со странной ухмылкой, что нехило удивило.

      — О-о, Брейки!

      — Пф-ф, пока ты ходил, я сам разобрался. Посмотри в терминале подобранную выборку.

      Нокаут смущенно улыбнулся и отвернулся обратно к терминалу. Всё-таки они с Брейкдауном уже столько ворнов вместе. Он, конечно, молчун и всё такое, но не зря медик выбрал его. Однако, все ещё находясь под впечатлением, хотелось продолжить исследования.

      — Как они вообще… А, теперь я понимаю, зачем им нужно столько разных отверстий. Какой примитивный способ воспроизводства! — бормотал он, иногда прикрывая оптику, лишь для того, чтобы через мгновение вновь открыть и продолжить наблюдение. — Старскрим, если узнает, чем я занят, будет орать, как бешенный.

      Медик стал представлять, как могли бы адаптировать увиденное к кибертронской физиологии. Небольшая модификация корпуса или временная перенастройка сенсорных сетей?

      — Дауни, не думаю, что получиться модифицировать корпус. Мы с людьми похожи внешне, конечно, но кибер-ДНК… Можно подключить к обсуждению исследования в сфере кибергенной инженерии Шоквейва или лучше самого его.

      — Хочешь спарклинга?

      — Не понимаю о чем ты… — Нокаут низко засмеялся и покачал головой, пытаясь прогнать лишние мысли. Стало ясно, что нужно собрать ещё больше категорированных данных. Должно быть, стоит провести дополнительные исследования.