Сентябрь в этом году выдался очень солнечным и жарким, в отличие от прошлого — дождливого и ветреного. Последнего всё же было в достатке. Разве что не приходилось кутаться в пальто. Вместо этого можно ограничиться лёгкой рубашкой.

Посреди территории академии разместился раскидистый дуб, истинно величавый и стойкий, сравнимый разве что лишь с непоколебимым маяком в центре моря, посреди бушующей грозы и могущественных волн, поглощающих под своей тяжестью даже самые лучшие корабли и флоты, что взвалил на себя груз свежих, пропитанных ярким драгоценным светом — точно изумруды, не тронутые болезнью под названием «похолодание» листьев, словно Атлант на свои плечи небосвод. Кора тёмная, прочная и без бугристых холмиков, или же прочих изъянов, до того идеальная, без каких-либо сколов, станет усладой для глаз любого самого придирчивого перфекциониста, способная защитить от любой стихии. Редкие, прокрадывающиеся сквозь надёжную изумрудную баррикаду, просветы, играючи касаются «щита», будто насмехаясь и показывая, что не от всего она способна оградить. Но благодаря ним, а также дюжиной терпения и внимания удаётся разглядеть снующих туда-сюда, трудящихся перед стужей муравьёв, нашедших пристанище в столь большом великане. Резкий порыв ветра нарушает идиллию, но нисколько не расстраивает. Самоцветы, сталкиваясь друг с другом, шелестят смехом и ласкают слух. Такие громкие и затягивающие своей мелодией, что невольно улыбка сама расползается по лицу Саманты, успевшей прикорнуть под дубом, прямо на скамейке.

Если быть точной, на плече своей подруги, а также одногруппницы — Хо Юнджин. Которая порядком устала сидеть неподвижно, изо всех сил стараясь не тревожить чужой сон. Ветер потрепал светло-русые волосы Саманты, светящиеся позолотой — с помощью лучей, — щекотали лицо, что стало причиной её пробуждения. Серые глаза, напоминающие металл, с вкраплениями цветом, как сокровища на кроне этого дерева, медленно и нехотя распахнулись, пока дымчатая, путающая сознание и зрение пелена не спала, растворившись в быстром потоке тёплого воздуха. Девушка тяжело приподнимается и стонет от боли в шее и плечах, вызванной неудобной позой и не своевременно накатившей усталостью. Протирает глаза и щёку, по которой едва-едва не скатилась ниточка слюны и опомнившись, с лёгкой паникой глядит на дружеское плечо, боясь найти там следы своего неконтролируемого состояния.

— Саманта Маклейн, я надеюсь ты ищешь остатки своей совести и стыда. — Юнджин нарочито грозно понижает тон, захлопывает книгу, но уже через секунду смеётся с помятого вида подруги. — Всё нормально, не смотри на меня так.

— Прости, я сегодня не выспалась совсем, — Саманта дарит ей виноватую улыбку и потягивается, хрустнув косточками, разминаясь.

Юнджин понимающе мычит, полностью разделяя её состояние. Учёба в академии даётся сложно, но девушки по крайней мере не имеют каких-то крупных долгов, решив, что лучшим вариантом будет просто хорошо учиться и вовремя всё сдавать. Художественный факультет умеет выжимать все соки и перекрутить через мясорубку. Одни преподаватели чего только стоят. Но в итоге, силы будут потрачены не впустую. Потому девушки жалуются часто, но в большей степени шутливо, нисколько не жалея о своём выборе.

Саманта сделав пару глубоких вдохов, чуть было не переусердствовала, желая насытиться этим освежающим запахом немного влажной травы, почвы и еловой смолы — древесной с терпкой ноткой. Юнджин сбоку хихикает и слегка пихает её в плечо, поторапливая, ибо через несколько минут им идти на пары, просиживая на них свои задницы до самого вечера.

Маклейн обиженно надувает щёки и смотрит остро, как ей кажется, а на самом деле только вызывает смех. Несколько секунд она с восхищением рассматривает свою подругу. Длинные, огненные локоны Юнджин, словно уже вобравшие в себя первые отголоски осени, — идеально впишутся в будущий пейзаж — ярко сверкали, приковывая взгляд. Тёплая топлённая карамель глаз, что смотрела всегда с озорной искрой и позитивом, который невольно передавался самой Саманте. У них, к тому же, парные рубашки: Юнджин в розово-белой, а Саманта в сине-зелёной. Им нравятся подобные вещи и они нередко обменивались одеждой.

Может на неё так влияет погода, или не оправившийся от сна разум, но настроение Саманты стало каким-то романтично-игривым. Хитро усмехнувшись и одним прыжком встав на ноги, она хватает подругу под локоть, направившись прямиком в академию.

— Хо Юнджин, ты сегодня настолько ослепительна, что я едва могу глядеть на тебя без слёз. Серьёзно.

Юнджин по-началу заулыбалась, мило сморщив нос и сощурив глаза, поправляя сползший рукав. А затем лупит Маклейн по предплечью, отыскав подтекст и возмущённо восклицает на половину территории:

— Маклейн! Ни грамма совести!

День начинается с осенней мелодии и переливающегося звоном смеха. Весьма неплохо.

★★★

Академия представляла собой крупное двухэтажное здание, чьи габариты равнялись с двумя приличными школами и умещало в себе множество различных кабинетов, аудиторий, в том числе неплохую библиотеку, компьютерные классы, репетиционные, актовый зал и прочее.

Облицовка из белового травертина, гладкая, — вместе с тем шероховатая на ощупь и побитая местами временем, — блестела на солнце. Четыре колонны уходили ввысь, поддерживая синюю черепичную крышу своей непоколебимостью, от чего Саманта порой считала их похожими на тот дуб. Они внушали доверие и в то же время пугали, грозясь раздавить, как недалёкую букашку, умудрившуюся оказаться близ них. Серая, местами бурая тротуарная плитка вела широкой дорогой прямиком к крыльцу академии от кованых узорчатых ворот, имея несколько ответвлений, как в парках. Две из них вели к небольшой баскетбольной площадке, ограждённой сеткой и общежитию для студентов, в котором было пять этажей, но шириной оно явно уступало академии. Здание ничем не выделялось, разве что снаружи было исключительно светлым, и походило на обычную многоэтажку.

Периметр большой, потому вокруг всё засажено елью и дубом, а также несколькими кустарниками. Саманта испытала великое облегчение, когда не увидела их под боками академии. Часто подобное выглядело нелепо и совсем не к месту. Как прыщ на лице — хочется выковырнуть и избавиться, только глаза мозолит. Ступеньки из грунта идущие в ширь, упирались прямиком в толстые и плотные деревянные дверцы, скрипящие так громко, — не иначе каждое лёгкое движение доставляло невыносимую боль.

Изнутри академия выглядела красочнее. Арочные окна и потолок часто приковывали к себе взгляд, удивляя своими размерами. Единственное, что расстраивало и было причиной сморщенного в недовольстве носа — разводы и пыльные пятна на стекле, на самом верху, где протирали лишь в особых случаях. Благодаря столь возвышенным окнам, всё было хорошо освещено, особенно парадная лестница скрытая синим ковром с серебристой вышивкой, по центру первого этажа напротив входа. Иногда Сэм сидела там и разглядывала летающую в помещении пыль, скрытую в остальные моменты, без небесного светила. Повсюду белая плитка с чёрными подтёками — как если бы художник капнул тёмной краски на чистый лист и подул, размазывая её, заставив принять чудную форму. Резные перила из белого камня, закручивались вовнутрь у подножия и извивались в разнообразнейших линиях и завитках. Не давая себе отчёт, порой созерцаешь и повторяешь каждый из них, пальцем ведя по воздуху, завороженный красотой. Источником света в позднее время служили элегантные хрустальные люстры в европейском стиле. Их «серьги» свисали, уподобившись слезам прекрасной девы, обронившей их. Маклейн надеется, — те были вызваны не грустью, ведь такое великолепие хотелось бы считать результатом чего-то радостного, а не трагичного. Где-то можно встретить копии популярных картин известных художников в золотистых рамках. В двух метрах от парадной двери расположился стенд с расписанием пар и звонков. Редко клеились объявления разнотипного рода, а ещё продвигалась волонтёрская помощь.

Академия, по мнению Сэм, оказалась хороша. Разнообразная, где есть чем себя занять. Много пространства и всегда можно отыскать то, что тебе нужно, касающегося учёбы.

Но, чёрт, о чём речь? Что может быть лучше и полезнее столовой? Именно — абсолютно ничего.

Еле как отсидев две пары, Юнджин и Саманта помчались сломя голову за едой. Едва не сшибли проходящих мимо одногруппников — точно как шаром по кеглям. Лишь покатиться и оставалось.

На самом деле девушки не зря спешили, ибо столовая пользовалась популярностью у большей части учебного заведения. Насчитывается учащихся примерно полторы тысячи… Тут нужно уметь пользоваться малейшим шансом, иначе останешься голодным или же погребённым под чьими-то ногами при особо неблагоприятных обстоятельствах. Аж мурашки по коже, брр…

— Сэм! Хватай те пирожные! Они последние! — Юнджин складывает ладони около рта рупором, чтобы перекричать жужжащую толпу, мигом заполнившую кафетерий, став человеческим ульем.

— Принято! — Саманте, к счастью, удалось протиснуться сквозь тела к опешившей пышной женщине по ту сторону, занятую обслуживанием.

Последние три кремовые пирожные были захвачены прямо из-под носа какого-то студента. Маклейн чувствует себя пещерным человеком, пытаясь урвать кусочек, да побольше, чтобы пережить ещё один день. Хочешь быть сытым и не такое ощутишь. Хотя это уже край для неё. И пусть всё начиналось хорошо, более двух куриных котлет и выпечки не удалось что-либо добыть.

На обратном пути толпа стала плотнее, а поднос грозился выскользнуть. Обратив внимание на голод в людских глазах, бояться Маклейн стала не падения, а посторонних шаловливых рук, которые кажется уже готовы красть прямо так. Сдерживая недовольство, Саманта бочком, сделавшись крабиком, неуклюже передвигалась, параллельно выискивая Юнджин.

Пламя волос нашлось за самым дальним столом и активно махало, что-то выкрикивая. Стоило вынырнуть из живого потока и выдохнуть с облегчением, вместе с тем чуть не задохнувшись от запаха чужого пота, как Маклейн едва не снесла ни в чём неповинного парня.

— Ой! Минхо, прости, я тебя не заметила!

Парень, разгадав намерения девушки раскланяться прямо здесь и сейчас, посреди бесконтрольного роя людей, хватает её за плечи и оттаскивает в сторону к Юнджин.

— Я в порядке, не извиняйся, — Минхо спокойно уверяет, приподнимает уголки губ и кивает, запоздало поприветствовав.

Широкая улыбка сама по себе расползается по лицу Саманты, от радости встречи с этим волнующим сердце человеком. Вот уже больше года он им завладел и даже не раскаивается за свою проделку. Одним своим присутствием способен растормошить бабочек в животе Маклейн, запутать мысли и потерять остатки адекватности и здравомыслия. И надо бы разозлиться на себя за неподобающее поведение — она буквально начинает вести себя чересчур гиперактивно, словно маленький щенок. Только хвостика не хватает, чтобы сдать её с потрохами. Чрезмерная и неуместная, порой бессмысленная болтовня каждый раз накрывает. Саманта всегда была щедра на эмоции и не умела их скрывать, как и лгать. Минхо нужно всего-то оказаться рядом, для того чтобы это всё усилилось до максимального уровня, на манер кнопки увеличения звука.

На половине пути Минхо отпустил её, а Маклейн поравнялась с парнем, иногда из-за тесноты сталкиваясь с ним плечами и локтями. Тот за лето успел загореть. Медовая кожа стала темнее, но не сильно бросалась в глаза. Волосы в лёгком беспорядке и теперь Минхо красит их в чёрный, обмолвившись тем, что рыжий ему приелся и родной цвет всё же лучше смотрелся. В любом случае Саманте он нравился каким угодно, да хоть лысым. Его профиль заслуживал отдельного места в музее, наравне с прочими произведениями искусства, по её скромному мнению. Острая линия челюсти, высокие скулы, едва заденешь — порежешься и ровный нос, на крыле которого милое пятнышко. Единственное, что пугало и напрягало с завидной периодичностью Сэм, так это глаза Минхо. Такие тёмные, сравнимые с бескрайним беззвёздным небом или непроглядной бездной морского дна. Пугающий, но вместе с тем будоражащий. Хочется не то отвести взгляд и убежать, или же смотреть не отрываясь и узнать, что ждёт там, во тьме. Минхо глядел так, от чего казалось, что ему известны все твои секреты. Пронзительно, сквозь душу, предварительно перевернув всё внутри. На деле же, дела обстоят далеко не столь просто. Ведь за беззвёздным небом всегда скрывается целый космос переполненный яркими гигантскими огоньками, а на дне не всегда безжизненно и зачастую там находят залежи золота и прочих драгоценностей.

Минхо выглядел бодрым, а одежда — чёрная, плотно прилегающая майка и свободные серые штаны, — опрятная и не мятая. Значит, он сегодня ещё не тренировался.

Юнджин бросается к Саманте, но даже Минхо понимает, что ту интересует вовсе не сама девушка, а то, что у неё в руках.

Подтвердив их догадки Хо вскрикивает в удивлении и возмущении одновременно, сопровождая это активной жестикуляцией:

— И это всё, что тебе удалось взять?! Мы не протянем на этом до вечера!

Маклейн горестно вздыхает, полностью соглашаясь с ней, не имея возможности смириться с участью подобной. Юнджин нетерпеливо отбирает поднос, ни разу не подняв взор выше несчастной котлеты. Ухом не ведёт и на шипение Саманты, что вцепилась в ношу мёртвой хваткой до побеления всей кисти рук, готовая защищать добытое и при необходимости пролить кровь того, кто посмеет покуситься на их съестное. Голодные студенты — опасные, непредсказуемые и идущие на ухищрение существа. Юнджин и Саманта в прошлом не были такими в отношении еды. Со студенчества многое меняется и девушки едва не одичали.

На данной мысли Маклейн замечает, как Юнджин втягивает со свистом запах хрустящей корочки и в блаженстве выдыхает, прикрыв веки.

Вероятность более резких изменений всё же имеется… Как бы они за тараканами охотиться не начали.

— И тебе привет, Юнджин, — слышится смешок Минхо, на который девушка мигом встрепенулась и приняла прежнее вменяемое выражение лица, послужив причиной короткого смеха остальных.

— Здравствуй! Я, эм, слегка задумалась и не приметила тебя вовремя, понимаешь, день тяжёлый и всё такое… — Хо говорила быстро, явно прилагая усилия, придумывая правдоподобное оправдание, но заранее обречена на провал.

Врёт она ещё хуже, чем Саманта.

— Не утруждай себя, Юнджин-и. Самый наивный человек на свете тебе бы не поверил. — Маклейн гладит подругу по плечу, а затем ведёт её и Минхо к столу, игнорируя громкие возмущения.

К счастью, её получилось заткнуть быстро — всего-то подтолкнуть блюдце и та отключилась от остального мира, сосредотачиваясь на одном курином фарше в пальто. Позорно. Но кого волнует? Саманта еле-еле держится за соломинку здравого смысла, носящее имя «Ли Минхо». Не будь его здесь, никто бы не сумел нарушить их идиллию с мёртвой птицей.

Отвратительная, режущая слух трель звонка призывает всех к возвращению на занятия, а Саманта вздрагивает от неожиданности. Юнджин не реагирует. У них свободное окошко, а после ещё одна пара и им дозволено покинуть сие здание.

Чтобы за три минуты перекочевать в соседнее.

Саманта обнаруживает, что у Минхо ничего нет. Столовая пустеет и открывается вид на девственно чистые прилавки, без единой крошки, недавно ломящихся от количества пищи. Девушка прикусывает губу, осознав, что тот не успел, что-либо съесть.

Не долго думая, она толкает заскучавшему парню сдобу. Тот слегка округляет глаза и застывает, а затем нервно улыбается и вежливо молвит:

— Нет-нет, я не голоден, к тому же они ва-

— Поешь, у тебя ещё танцы, — мягко перебивает его Маклейн, вытянув спину по струнке, разглядывая поверхность стола, как что-то неизведанное. — А для них нужны силы. Поэтому, пожалуйста, не стесняйся.

Последняя фраза прозвучала достаточно невозмутимо. Саманта решила не притрагиваться к еде, пока того не сделает Минхо. Тот колебался некоторое время, излучая ощутимое напряжение, но в конце-концов выпустив длинный вздох принялся уплетать мучное. Девушка разулыбалась, добившись своего. Не факт, что тот долго продержится на скудной выпечке, потратив несколько часов в комнате практик. Надо бы, что-нибудь придумать. Минхо, оказавшись внутри комнаты, не закончив дело, наверное и под дулом пистолета не выползет оттуда. А значит и не поест нормально. В общежитии найдётся чего? Небось, в холодильнике уже и…

— Мышь зажарить, что ли? — Бубнит с неудовлетворённым лицом Юнджин, подпирая голову рукой.

— Повесить. Сначала её нужно повесить.

Минхо чуть ли не давится, заставив Юнджин понервничать, что принялась постукивать его по спине. Откашлявшись, он благодарит её и хитро улыбается, сощурив глаза. Саманта любопытно хлопает ресницами, не совсем понимая, что у того за мысли.

— Я уже знаю какую.

С этими словами он кивает Маклейн за спину. Хрустнув шейными позвонками в унисон с Юнджин они приметили ту самую пышную женщину за прилавком, что испуганно застыла от такого количества пристального внимания.

Через секунду их стол взрывается неприлично громким хохотом, а женщина куда-то испаряется.

★★★

— Джен… Эм, я не то чтобы сомнева-

Саманта замолкает, рефлекторно жмурится на грохот, вызванный упавшим дружеским телом, поспешно шикает на пронзительный вскрик, напоминая, что им не желательно шуметь.

— Всё-таки… Ты уверенна, что мы более ничего не имеем возможности предпринять?

Маклейн мнётся, теребит рукав рубашки и скоро сожрёт свою нижнюю губу от нервов. Крутит головой по сторонам с поражающей стабильностью и частотой, боясь быть пойманной.

— Ты знаешь, что нет! И мы здесь из-за тебя! — У Юнджин была завидная способность кричать шёпотом. Она отряхивала пыль и грязь с одежды и потирала ушибленную задницу. — Перелезай давай!

Издав обречённый стон, вскинув голову к небу, Сэм торопливо приблизилась к забору. Металл холодил пальцы и был совершенно не предназначен для скалолазания. Схватиться представлялось возможным лишь за вычурный узор, да шпили, один из которых сперва зацепился за Юнджин, а теперь её ошибку совершила и Сэм. Но, в отличие от подруги, она не спешила и преодолев препятствие, аккуратно приземлилась. На обидчивое выражение лица отреагировала высунутым языком. Иногда и ей должно быть разрешено не зарабатывать синяки. Им оставалось пересечь асфальтную дорогу, к заправке в семи-десяти минутах ходьбы.

Воодушевившись идеей обрадовать человека, к которому Саманта испытывала далёкое от равнодушия чувство, именно она надоумила Юнджин перебраться через забор, чтобы забрать доставку еды. Но это было тогда, в общежитии: когда они только вернулись с занятий, подкупили своего одногруппника-прогульщика бесплатным написанием лекций, чтобы тот оказал услугу. Заключавшаяся в отвлечении вахтёрши. Ибо скоро отбой, а заказывать что-либо в это время им не разрешается. К тому же, ворота уже заперли, и их откроют после предоставления важной причины. Как минимум, нужно быть при смерти. Оказавшись снаружи, Саманта усомнилась в своём плане и готова была пойти на попятную, пока Юнджин не успела уже свалиться на асфальт. Та, по натуре своей, на самом деле, была довольно пугливой, но при всём совмещала это с отсутствием чувства самосохранения. Удивительный человек. Хо поддерживала любую, даже самую безрассудную идею, пришедшую в голову Саманты, которая буквально через несколько минут от неё уже отказывалась. Но не Юнджин, идущая до последнего.

И вот, они выскользнули из вечерней темноты в тускло освещённую искусственным светом автомобильную заправку, что ещё работала. Курьер уже ждал их с пакетами китайской еды, манящую запахом. Расплатившись, они направились обратно.

— Надеюсь, он смог заболтать эту суровую женщину на такое количество времени, иначе нам не спастись…

— Не волнуйся, я сообщу Минхо о твоём героическом поступке из добрых и влюблённых намерений. — Юнджин хихикает и отпрыгивает от предназначенного ей пинка.

Несмотря на жаркий день, к вечеру похолодало, а ветер стал менее сдержанным и более игривым. Точно маленький шкодник — поднимал дорожную пыль и бросал её в лицо, вызывая чихание и отфыркивание, после чего хватался за волосы, пропуская через пальцы ввысь или сторону. Дёргал полы рубашки и вызывал мурашки по коже холодным дыханием. Иногда резким порывом бил в спину, возможно поторапливая, или же желая себе на потеху столкнуть наземь. В общем — девушки натерпелись. Желание сию минуту оказаться под горячим душем и смыть с себя всю грязь горело всё ярче.

Им представлялось гадать чуть ли не на таро, (которое, к сожалению они не захватили, поэтому ограничились интуицией) удалось ли добродушному одногруппнику задержать вахтёршу. Не без страха и ускорившегося сердцебиения, они на цыпочках приближались к входной двери. Первым делом девушки прислонились ухом, прислушиваясь, предварительно задержав дыхание. Женщина любила смотреть дорамы на всю громкость. Порой было слышно в самой дальней комнате коридора, на первом этаже.

Ничего не расслышав, Юнджин со всей ювелирной аккуратностью потянула за ручку и они юркнули со скоростью гепарда внутрь, пока дверца не завопила на всё общежитие. Да, петли здесь вообще никогда не смазывались.

Их пакеты ужасно громко шуршали от таких активных и резких действий. Серый коридор встретил их гробовой тишиной и режущим зрение белым освещением. В пяти метрах с левой стороны в стене, на возвышение было вырезано приличных размеров «окно» без стекла. Своеобразная комнатка, через которую вахтёры видели всех, кто заходил и выходил. Все окрестили это будкой, а сидящих внутри — Церберами. И раз уж оттуда до сих пор не высунулась любопытная голова, надежда не быть пойманными возросла. Однако, хранить настороженность необходимо.

Переглянувшись, Юнджин и Саманта не издавая никаких звуков договорились пройти под главным препятствием пригнувшись. Бесшумно выдохнув, Саманта прижала пакет к груди и двинулась первая. Уже перед будкой присела на корточки, переставляя ноги не хуже уточки. Правда, она испытала большие трудности на короткой лестнице, но всё прошло довольно хорошо. Когда Юнджин залезла на главное препятствие, то неожиданный и оглушительный храп заставил сердце рухнуть куда-то в пятки, а Хо споткнуться, к счастью, не назад. Схватив подругу за руку, Маклейн наплевав на всё, помчалась на родной третий этаж. Там, с шумом завалившись в комнату, где, по благоприятному стечению обстоятельств, отсутствовала соседка Саманты, девушки смеялись, под воздействием адреналина.

— Боже! Я думала, что коньки отброшу! — Юнджин вытирала выступившие от смеха слёзы, упав на пол, к успевшей на нём растянуться подруге.

— Ты почти это сделала! — На этот раз Юнджин пихает Маклейн и та не в состоянии увернуться.

Отдышавшись, девушки раскладывают упаковки с едой на столе у окна, а затем Юнджин прихватив свои вещи — которые оставила здесь до этого, планируя остаться на ночь — уходит в ванную, напоследок напомнив Саманте, чтобы та написала Минхо.

Было ошибкой доверить подобное Саманте, ибо она совершенно не попадала по клавишам и раз десять стирала и заново набирала сообщение, повторяя несколько попыток перефразирования и придирчивого осмотра. Только убедившись в том, что оно написано идеально, не дыша, разволновавшись и трижды промахиваясь по кнопке с самолётиком, отправила. Дождавшись двух серых галочек, Саманта истерично ткнула по экрану, чтобы выйти из чата и в итоге отшвырнула телефон подальше на кровать. Уселась на полу и прижав колени к груди, уткнулась в них лицом. Громкий стук сердца в ушах почти мешал, но она чутко прислушивалась к каждому шороху. Ей-богу, ведёт себя так, будто вернулась на второй курс и это первый раз, когда она ему пишет. Стыдоба. Мало того — её письмо звучит так, словно бы из-под пера и они в двадцатом веке, а она приглашает его на званный ужин.

Друзьям, на минуточку, так не пишут. Позорище.

Внутренние терзания обрываются и спотыкаются на коротком тренькание уведомления. Дикой белкой Саманта бросается к телефону, не обратив внимание на то, что больно ударилась коленом. На вопрос, когда парень освободиться, нет ли у него планов и предложение почтить их своим присутствием за едой под часовым просмотром фильма, Минхо ответил тем, что прибудет через двадцать минут.

Окрылённая известием, Саманта с дурацкой улыбкой до ушей ворочалась и ёрзала на кровати. Правда, тут же опомнилась и поправила каждую складочку, постелила на полу несколько крупных подушек и одеяло. После ужаснулась нехватки времени и настойчиво попросила Юнджин поторопиться.

Не успела она закончить просьбы-угрозы, как звук воды затих и через три минуты подруга вышла из валившей паром ванной. Сложив губы в форме «о» Маклейн поразилась тому, как быстро её — очевидно в прошлой жизни пресноводная — подруга так быстро вылезла оттуда. А та просто голову не стала мыть. Чудно же.

— Минхо придёт через… — запинается, скосив взгляд на циферблат на экране, — четырнадцать минут. Настройка фильма на тебе, а я надеюсь успеть к его приходу.

— Торопись, русалочка моя!

★★★

Стоит упоминать, что Саманта не осуществила свой план? Наверное, да. Когда за стеной послышался характерный щелчок закрывшейся двери и приветливый голос Юнджин на пару с отвечающим ей мужским, — очевидно, принадлежавшим Минхо, — Саманта только напялила свободную до бедра футболку и плотно прилегающие шорты выше колен. Судорожно запрыгнула в пушистые тапочки с кроличьими ушами и принялась полотенцем сушить волосы. Задерживать никого ей не хотелось, а потому — убедившись, что с кончиков ничего не капает, — лишь расчесала волосы и мигом вышла из влажного, удушливого помещения.

Минхо вздрогнул от шума за спиной и резко обернулся. (Юнджин параллельно на них, она просто что-то печатает на ноутбуке, а они про неё забывают.) Оба на некоторое мгновение застывают и пялятся. Саманта на его ошарашенное выражение и — честное слово, она не собиралась, зуб даёт — на рельефные, открытые по плечи руки, с выделяющимися венами, а Минхо держал зрительный контакт, засмотревшись на чужие глаза, но — правда, совершенно случайно, — скользит взглядом по девичьим ногам.

Смутившиеся, они одновременно произнесли:

— Как прошёл твой де-

— Как прошла трени-

Оба замолкают. И снова:

— Хорошо.

— Неплохо.

Тишина. Звуки сверчков, где-то в кустах. Перекати-поле только не-…

СТОП. Реально звуки сверчков!

Минхо и Саманта мрачно уставились на ухмыляющуюся Юнджин, что включила видео на ютубе с этими насекомыми. Минхо закатывает глаза, а Саманта цокает. Впрочем, все оценили шутку и через секунду посмеивались.

— Ну-ка погодите, я сейчас найду двухчасовое видео с перекати-поле! Недавно нашла!

Минхо выразительно выгибает бровь.

— Зачем оно тебе понадобилось, что ты его искала?

Юнджин пожимает плечами и, — пока Саманта выключает свет, от чего лицо первой подсвечивает экран, порой темнеющий и светлеющий, выполняя задающие ему команды, — поясняет:

— Однажды мы с Чэвон повздорили. Таким образом, я пыталась её рассмешить и помирить нас.

У остальных вытягиваются лица в удивление, от того, что такая забавная, — вместе с тем, гениальная — мысль посетила рыжую голову. Саманта хвалит изобретательность подруги и плюхается на одну из подушек, прося поторопиться и уже включить что-нибудь. Ненадолго застывает на пол пути к коробочке с острой лапшой, когда в сантиметрах от неё присаживается Ли. Вот этого она не учла, без раздумий развалившись по-середине. Как ни в чём не бывало, разогнав все докучающие мысли, будто свору надоедливых мошек, Маклейн протягивает парню маринованные свиные рёбрышки, прекрасно зная, что тот их предпочитает больше всего. Он её благодарит, а в это время с правого бока садится Юнджин, что уже уткнулась чуть ли не по самые уши в упаковку с пельмешками.

На экране показывает «Холодное сердце».

Очередь Сэм выгибать бровь.

— Почему именно оно?

Невозмутимо и с набитым ртом Хо бубнит, приглушённым из-за коробки голосом:

— Оно забавное.

Вопросы отпадают.

Минхо снимает кепку и рукой приглаживает волосы, а Саманта цепляется за влажные пряди. Наверное, тот принял душ сразу после тренировки. В академии есть душевые кабинки для таких случаев.

— Ты что, сразу вышел с мокрой головой на улицу в такой ветер?! — Сэм не скрывает возмущения из-за беспечности друга, испепеляя его.

Парень сперва опешил. Придя в себя и осознав смысл претензии, он просто пожал плечами.

— Всего на несколько минут, да и не так уж ветрено.

Юнджин отрывается от еды, что случается редко, и поддерживая подругу ворчит:

— Ага, как же! Нас песком засыпало и чуть не унесло, пока мы с заправки шли!

Маклейн кивает с важным видом на каждое произнесённое ею слово, а затем накидывает на парня тонкое одеяло, шикая на его возражения. Тот сдаётся и они наконец обращают внимание на мультфильм.

Тишина была кратковременной. Ли заговорил первый, озабоченным тоном.

— Значит, бегали на заправку? Вы что же, как-то умудрились протащить под носом Цербера заказную еду в такой поздний час?

Девушки на его вопрос нервно смеются и пересказывают всё то, что приключилось с ними, слегка приукрашивая момент с Цербером. Минхо внимал и не перебивал, изредка отвлекаясь на пищу, кивал и посмеивался, зная, как эти двое любят делиться любыми впечатлениями, а особенно, когда их слушают. Он не имел малейшего желания им в этом отказать.

Чуть погодя троица вернулась к мультфильму. Минхо правда старался вникать, если до этого ему удавалось осознавать всё сказанное подругами, то сейчас он был рассеян. С той самой минуты, когда он сел подле Саманты, то и дело улавливал приятный запах от неё, то ли шампуня, то ли геля для душа, с этим он ещё не разобрался. Манго. Это точно было оно. Сладкий, не приторный, манящий. Так и хочется оказаться ближе и вдыхать его глубже, чтобы наконец насытиться, а не довольствоваться частью. Не иначе прочитав его мысли, Сэм перегнулась через него, — от чего её макушка оказалась почти что под носом, — за бутылкой газировки ожидающей у ножки кровати, чтобы впоследствии налить ему, а он почти задохнулся ароматом, чётко убедившись, что это шампунь.

Его слегка нестабильное состояние осталось незамеченным. Выдавив благодарность улыбающейся ему Маклейн, он всё же сосредоточился на сюжете развивающемся на экране. Как раз настал момент, когда Анна проспала коронацию своей сестры, выглядя до нельзя комично с гнездом на голове и потёкшей слюной. Выпитая кола почти пошла носом у воскликнувшей Хо, тычущей пальцем в ноутбук:

— Сэмми! Это ты буквально!

Юнджин как некстати, (так считает Саманта единолично) вспомнила похожую ситуацию случившуюся сегодня днём. И поведала об этом Минхо незамедлительно, полностью игнорируя красные уши и тихие протесты жертвы. Юнджин в красках распиналась об бесцеремонном отключение от мира сего на её плече, — она между прочим книгу читала! — и принудительной, неподвижной позе, не упустив деталь про едва не осквернённую рубашку. И пока Хо заняла себя этим, а Минхо подрагивал в плечах, — что выдавало плохо скрываемое веселье, сдерживаемое для меньшего смущения подруги — Саманта подпёрла кулаком подбородок и угрюмо уставилась перед собой. Невольно вспомнилась причина её нежданно прилившей усталости. Будучи приверженцем прилежной учёбы и отличных отметок, вместе с тем — забывчивой, она допоздна зубрила лекции, пылившиеся три дня под солнцем на подоконнике. Пусть пары начинались в обед, однако ситуацию это нисколько не спасало, ведь из-за своей медлительности в сборах Саманте приходилось вставать раньше, чем предоставлялось возможным. (Причина также кроется в распитие чая, которому девушка уделяет особое внимание. Она лучше опоздает или пусть настанет конец света, но этот восхитительный напиток должен быть выпит.) Ни одно утро перед выходом куда-либо, не обходилось без суматохи и раздражённого ворчания. К тому же, в этот раз Маклейн обнаружив такие большие, тёмные мешки под глазами и сплошь красные линии лопнувших капилляров, вместо белка, ужаснулась настолько, что подумывала пропустить занятия, постеснявшись своего неподобающего вида. Благо, к ней зашла Юнджин, убедив, что всё в порядке и не так плохо, как казалось. Макияж поспособствовал, а глаза восстановились через несколько часов.

— Готова поклясться, ещё мгновение и меня бы всю обслюнявили!

Растеряв всё терпение, Саманта хватает подушку на которой сидела и лупит Юнджин по физиономии.

— Давайте-ка признаем, что все люди так хоть иногда делали!

Хо не заставила себя долго ждать и Сэм прилетела ответка, после чего был объявлен подушечный бой, в который втянули и Минхо. Ему посчастливилось поймать лицом мягкое оружие, неосторожно отбитое Юнджин. Далее пошли визги и беготня, правда, пространство не позволяло уворачиваться так, как бы хотелось. В скором времени они решили прекратить, когда Сэм, успевшая поймать Хо в плен, упавшую на пол, сперва отлупила, а затем применила самую страшную пытку — щекотку, а Ли подкрался сзади и они обе получили, при этом, задев пустые упаковки из-под еды и едва не разлили газировку. Уставшие, они развалились кто где и болтали о всякой чепухе, успешно забыв про мультфильм. Саманта поделилась тем, что порой вовсе не понимает своих преподавателей, слишком любящих придираться и не давать полных, внятных объяснений. После её слов полилось ворчание полностью согласных с ней друзей и началась перемолка костей.

— Я увольняюсь, — проворчал Минхо.

Девочки рассмеялись, нисколько не удивляясь подобному высказыванию. Парень говорит так после каждой смены.

Минхо упомянул свою подработку и изложил свои страдания, вызванные невыносимыми клиентами. Его голос был пропитан таким бессильным раздражением и отчаянием, что подруги чуть не прослезились.

— Люди такие тупые, вы просто не представляете! Меня однажды спросили, что входит в состав кетчупа! Кетчупа, блять! — Ли стонет, потирая лицо ладонями, словно у него разболелась голова. — Я сдержал себя от того, чтобы не пойти на кухню и взять пару томатов, а потом раздавить их на его лице и посыпать сверху солью и перцем!

Девочки всё же не выдержали и пустили одинокую слезу. Саманта хлопает утешающим жестом Минхо по плечу и с энтузиазмом молвит:

— Ну хочешь, я этот ресторан бензином залью и спичкой чиркну?

— Да, пожалуйста.

А потом разговор перетёк в обсуждение дорогих мольбертов и красок. Когда Минхо заикнулся про цены на книги все дружно решили, что это полный беспредел и мир вообще прогнил, куда он катится. В один из молчаливых моментов Юнджин пожаловалась на то, что им давно не удавалось прогуляться, как раньше, ведь все были поглощены учёбой и прочими заботами.

— Так и есть, нам срочно нужно найти свободный для всех день и выбраться. — Серьёзно предложил Минхо, приподнявшись на кровати и взглянув на распластанные тела внизу.

Обе девушки активно закивали с таким видом, будто на революцию соглашаются.

— Надо Хёнджину сказать. — Слова Саманты вызвали одобрительное мычание и повернув лицо в бок, она продолжила: — Чэвон же ещё болеет, стоит подождать, пока ей не стало лучше.

К сожалению Хёнджин разгребает свои долги. Днями и ночами строчит пропущенные лекции и сдаёт проекты. Поэтому не смог составить им компанию.

— Хорошо что она дома, не то Юнджин бы ей покою не дала со своей чрезмерной заботой, — говоря это, Минхо хитро усмехается, предвидя реакцию подруги.

— Эй! Я же как лучше хочу!

— Не сомневаюсь.

— Зря ты думаешь, что она отсюда её не достаёт. При каждом удобном случае пишет ей, — Саманта посмеивается, на самом деле находя поведение Хо очень милым.

Юнджин закипает и переворачивается со спины на бок, чтобы проучить Маклейн, больно ущипнув, но планам мешает впившаяся в предплечье кисточка для красок. Зашипев, она вскакивает на колени, чуть не упав прямо на Саманту.

— Что это было?! — Воскликнула Юнджин потирая краснеющую кожу.

Маклейн поднимает вещь, удовлетворив вопрос в глазах друзей. Минхо хмыкает.

— Твоя привычка всюду разбрасывать свои принадлежности однажды доведёт кого-то до койки.

Саманта неловко смеётся и зачёсывает волосы назад, приняв позу лотоса и забросив кисть себе за спину. Та ударилась об стену и прикатилась обратно. Теперь она смущённо отталкивает её пальцем под стол.

— Ну да, меня.

Юнджин усмехается и качает головой припомнив случай, который Маклейн имеет ввиду, а Минхо удивлённо, вместе с тем — заинтересованно, вскидывает брови.

— Как ты умудрилась?

И так, Саманта поведала о том, как слегла в больницу с переломом ноги и руки одновременно. Девушка рисует, а потому всяких карандашей, ручек, кисточек, блокнотов и прочего было в огромных количествах. И всё это она разбрасывала по всему дому, потому что вдохновение могло настигнуть в рандомный момент и даже огрызок туалетной бумаги мог послужить для его излития. Главное чтобы нашлось чем. По такому случаю за бочком и в подставке для зубных щёток хранились карандаши. Маклейн соврёт, если скажет, что они так и не понадобились. Коротко говоря, всюду была разбросана канцелярия, а родители просто смирились и даже научились обходить препятствия в темноте. Жалко Сэм эту сверхспособность не заимела. В один из рабочих дней она опаздывала, а потому сильно торопилась и ничего не замечала. Тем более шаловливый карандаш на одной из ступенек лестницы. Поскользнувшись на нём, Маклейн покатилась вниз. И ей «посчастливилось» родиться с недостатком кальция. Крики, конечно, были оглушающие и едва не довели до инфаркта родителей. Затем, Сэм два месяца провалялась дома, радуясь тому, что пропускает школу.

А потом плакала из-за количества материала, который не понимала и пыталась нагнать.

В конце короткого рассказа Маклейн непринуждённо развела руками, пока Минхо глядел на неё с шоком и раскрытым ртом.

— Ты… Ты… — Ли растерял все слова и несколько раз повторился, что выглядело весьма очаровательно со стороны.

— Глупая, — бросает Юнджин с постным лицом, проигнорировав колкий взгляд подруги.

— Я хотел сказать беспечная, — Минхо хмурится, таким образом показывая своё беспокойство. — Надеюсь, впредь ты постараешься такого не допускать.

Нервно рассмеявшись и слегка покраснев щеками, не зная куда себя деть, Саманта с громким хлопком бьёт Юнджин по коленке, от чего та вскрикнула. Сэм пробормотала:

— Постараюсь, постараюсь.

Лёгкий порыв ветра из приоткрытого окна сбрасывает со стола карандаш и пару листов, а Юнджин мстительно её опрокидывает, пихнув в бок.

День подошёл к концу и проводили его с мягкой улыбкой, исцелённой душой и нотками вечерней прохлады, призвавшую готовиться к золотой поре.