Погода с утра стала мрачнее некуда. Температура понизилась, ветер усилился, а грузные тучи грозились вылить своё содержимое в любую минуту. Нормальные, адекватные люди предусмотрительно сверяются с прогнозом и берут с собой зонты, чтобы не попасть под ливень, но Саманта вычеркнула себя из этого списка ещё тогда, когда сдружилась с Юнджин, а какие-либо остатки здравого ума смёл Хёнджин. По этой причине она сидит в чужом доме, на чужой кухне и пьёт из недо чужой кружки с единорогами, у которых радуга торчит из жопы и без зонта, сразу после пар, в течение которых она умирала от смеха и стыда за устроенную ею и подругой сцены. Зато с госпожой Ли, которая встретила её с распростёртыми объятиями. И пока эта прелестная женщина ей улыбается как пришедшей зарплате на пару с премией, и подливает наивкуснейший чай, Саманте плевать на оглушительный гром и сверкающие молнии за окном. Надо будет — вплавь до дома доберётся. Её, конечно, отругали за легкомыслие, но злиться не могли. Шиём не до конца оправилась, но ломота в теле почти исчезла, как и слабость с температурой.

Саманта без понятия, как она одурачила Минхо, который слишком бдительный и словно чувствующий ложь за километр.

Впрочем… Эти качества он мог унаследовать от той, кто в этом преуспевает лучше, чем он. Это всё разъясняет. Они обе договорились сохранить это в тайне и госпожа Ли отправиться притворяться больной до того, как вернётся Ли младший. Не то, чтобы это какая-то сверхсекретная информация. Дело в том, что Минхо и без того ненавидит делиться своими проблемами и уж тем более просить помощи, несмотря на то, что не считает подобное постыдным, — он просто не умеет и не может. Поэтому факт присутствия Саманты здесь из прихоти его мамы, когда он еле принял её предложение, нисколько парня не обрадует. Казалось бы, неудобно должно быть Маклейн, изничтожившая их запасы чая, лимонов и апельсинов, а не ему. Из приличия она сопротивлялась, но хозяева сами в неё всё запихивают. Потому оставалось смириться и продолжить поглощение любезно предоставленных цитрусов.

Ей как-то призналась госпожа Ли между делом: «Мы жалуем их лишь по праздникам и то, очень редко. А эти Минхо купил за день до твоего прихода.»

Кипяток едва не пролился Саманте на ногу, но слегка ошпарил запястье. В словах женщины прослеживался явный подтекст, но к этой теме она не возвращалась. А ведь Саманта и не призадумалась. Ну есть лимоны в холодильнике, у кого нет-то, обычный продукт.

«Три полных пакета, наверное, всё же нетипично, да?» — насмехалось подсознание и Маклейн стукнулась лбом об стол, чем напугала всех котов и госпожу Ли.

На следующий день принесла контейнер с клубникой в шоколаде, специально приготовленную отцом. Сказать, что семейство Ли было в шоке — ничего не сказать. На вопрос: «Откуда ты её достала?» тактично смолчала и всучила в руки.

Возвращаясь к текущим событиям, добавим, что из гостиной представительницы женского пола перебрались на кухню, отметив насколько непрактично бегать за добавкой в лице горячительного напитка. Подогнув под себя ноги на стуле, — против чего госпожа Ли не возражала, сама только прижала к себе одну и свесила другую, — хрустнула всеми нижними костяшками. Женщина только посмеялась, проговорив: «Кого-то это мне напоминает.»

Саманта сделала вид, что не понимает. За ними последовал Суни, обогнувший свою хозяйку и прыгнувший на колени девушки, удобно устраиваясь.

Закрывается пальцами в шерсть и смотрит в окно, на которое примостились пару капель будущего дождя. Придётся вызвать такси.

— Зря я принудила тебя прийти. Вон, погода совсем испортилась, — цокнула Шиён, скопировав действие девушки, шмыгая носом.

Саманта категорично помотала головой, отпивая из кружки.

— Вовсе вы меня не принуждали! Я сама рада вас навестить. Тем более тогда, когда вы почти выздоровели.

Прямой протест в её тоне и взгляде заставили женщину улыбнуться. Чистая правда, ибо Саманта ощущает себя комфортно в обществе столь хорошей женщины, которая всегда приветствует её с искренней широкой улыбкой и с вниманием слушает любую историю из жизни. Маклейн клянётся своей печенью, что в её глазах искрят восхищением звёзды, когда она смотрит на госпожу Ли.

— Хочется охотно верить, ты выглядишь как та, кто совершенно не умеет врать.

— Так и есть…

— Порой врать необходимо, но мне нравится, что ты не пытаешься и говоришь то, что на уме. Подкупает. Наверное это основная причина такого доверия моего сына к тебе.

Саманта просит пояснить почему она так считает. Она никогда не задумывалась, что чем-то конкретным заслужила чьё-то доверие. И не стремилась к этому. Человек самостоятельно решит, как к ней относится и как-либо влиять на него не хотелось. Но ценила чужие откровенности и хранила, как если бы они принадлежали ей.

Госпожа Ли села поудобнее и прочистила горло.

— У Хо-я нет с этим проблем, но он редко сходится с другими людьми и друзей заводит от силы одного-двух. И ими будут только те, кому он безоговорочно доверяет. До того как мы переехали в Сеул домой он приводил своего одноклассника, единственный человек, который был на моей памяти, ибо если у него и были ещё знакомые, то о них не заговаривал. Когда мы оказались здесь, то их общение сошло на нет, — женщина перевела дыхание и смочила сухость во рту. — Ты стала вторым человеком. Для меня отрадно знать, что он смог влиться в вашу компанию, — Шиён подперла скулу и подмигнула девушке, хитро ухмыльнувшись. — И что у него такая замечательная подруга.

Саманта зарделась и поперхнулась. Ладно, она гордится тем, что получила благосклонность столь невероятной женщины.

Её напрягают (не)понятные намёки от неё. Ощущение, что весь мир знает о переживаниях девушки по поводу Минхо, а то и побольше самой Маклейн.

Вылавливает ложкой дольки лимона и отправляет в рот.

— Это произошло спонтанно и быстро. Минхо легко влился.

Госпожа Ли кивает, от чего-то заострив на ней взор. Неожиданно прогремел особо оглушительный раскат грома, который напугал спящего Суни и тот убежал, напоследок зарядив задней лапой Саманте в живот. Сеанс жалости к самой себе длился недолго, так как Шиён отвлекла её своим следующим высказыванием:

— Надеюсь он не промокнет, когда начнётся дождь. Нет гарантии, что зонт поможет с таким ветром.

Несмотря на то, что Ли заботится о своём здоровье, вызывать такси он вряд ли станет. Из соображений по типу: «Да ну его, всё равно на автобусе.» Заскоки разного рода бывают и у него. Хотя ему простительно, ведь самой адекватной у них навсегда останется Чэвон. Серьёзно, никто не понимает, что она забыла среди них.

«Ошибочка. Она связалась с Юнджин, что уже делает её ненормальной.»

Изъяны всё же есть у всех.

Саманта мычит в подтверждение и свешивает затёкшие ноги. Завтра-послезавтра Минхо скорее всего переберётся вновь в общежитие, как и она. Больничный у госпожи Ли заканчивается. Картина для декана пишется и требует новых красок. А поход за ними заканчивается одинаково, — Саманта желает скупить пол магазина, в то время как кошелёк плачет увидев один только ценник на качественную акварель или масло. Она даёт себе обещание, что швырнёт мужчине в лицо эти чёртовы лилии.

— Я, кстати, тебя лично так и не поблагодарила за картину, — врывается голос Шиён в сознание. Она сверкают при этих словах, от чего у Маклейн защемило в груди. — В каком же восторге я была, когда увидела её впервые! Девочка моя, ты заставила нас с Минхо таращиться на неё все выходные тогда. И мы этим промышляем до сих пор.

Саманта расплывается лужей от такой похвалы. Обращение добивает и она побаивается за целостность своих сердечных сосудов. Хочется прилечь куда-нибудь, пищать как полоумная, перекатываясь из стороны в сторону и бить подушку. Натягивает рукава толстовки, скомкав ткань и прикусывает щеку от рвущихся эмоций. А на деле выдаёт:

— К сожалению, это не лучшая моя работа. Но! Я бы могла написать другую, если вы не против.

Веки женщины распахиваются и кажется она готова вскочить, громко стукнув донышком кружки о стол.

— Для меня настоящее удовольствие лицезреть ещё одно прекрасное полотно в моей гостиной! Девочка моя, главное чтобы тебе было не в тягость.

Саманта возразила тем, что не стала бы предлагать то, в чём испытывает трудности. Шиён принимает такой ответ и дала слово поразмышлять над тем, что предпочла бы видеть на картине.

Дождь постучал по крыше скромно, а затем превратился в надоедливого проверяющего счётчики и начал тарабанить. Госпожа Ли пребывая в своих думах постукивала ногтем по керамике. После же встала и попросила следовать за ней.

Зашли они в комнату, доселе которую Саманта обходила из-за того, что она принадлежала Минхо. Выглядит достаточно скромно, потому что большую часть вещей он перетащил в общежитие. Двуспальная кровать с тёмно-синим покрывалом, шторы в тон ему, широкое окно, открывающее вид на детскую площадку, шкаф-купе и письменный стол, непривычно чистый для восприятия Саманты, которая привыкла, что на её творится ужасный бардак.

Госпожа Ли берёт стул и идёт к шкафу, чтобы достать с верхней полки пыльную чёрную коробку. Она чихает пару раз и приглашает сесть на кровать.

В итоге обе сели на пол, находя его более удобным.

Саманта предчувствует нечто, что ей хотят показать. И не ошибается. Шиён вытаскивает толстый альбом с фотографиями. Фотографиями Минхо.

Вечер обещает быть увлекательным.

— Он обидится на меня за это, но мы сделаем вид, что ничего не было, — усмехается госпожа Ли, перелистывая альбом.

Саманта подбирается ближе, дабы рассмотреть всё хорошо. Такой шанс нельзя упускать. Когда ей ещё удастся взглянуть на маленького Минхо?

Госпожа Ли тем временем указывает на одно фото. Улыбка сама расползается по лицу Маклейн.

— Тут ему пять.

— Какая милота!

И вправду. Минхо сидит, согнув правую руку — с браслетом — в локте, пальцами дотрагиваясь до шеи, на которой висит цепочка, одетый в серую кофточку с красными полосками на плечах и смотрит в камеру оленьими глазками. Привлекает взор его чёлка напоминающая штрих-код и пухлые щёки.

Непривычно, ведь сейчас у него выразительные скулы.

Но он такой очаровательный!

Госпожа Ли демонстрирует две фотографии.

— Здесь ему восемь.

На первой Минхо присел на корточки, находясь на какой-то опушке, вытянув руки и сжав их в кулаки, пока спереди свисал портфель. Зелёная кепка козырьком повёрнута в правый бок, одет он был в красную толстовку, а сверху чёрные спортивки с голубыми двойными линиями.

Саманта звонко смеётся из-за его серьёзного лица, находя маленького Ли милашкой.

— Ну грозой района был, я уверена!

Госпожа Ли вторит ей, соглашаясь с комментарием.

На второй кепка синего цвета и козырьком смотрит влево. Толстовка та же, но сверху жёлтая жилетка. Минхо вытянул руку в белой перчатке вперёд, сжимая какую-то бумажку или салфетку и улыбается широко, обнажив зубы, от чего его глаза сощурились.

— Что за прелесть…

Если бы можно было сохранить эту фотографию в избранное в своём мозгу Саманта так бы и поступила, засмотревшись на этого беззаботного мальца.

На последующих она понимает, что это его школьные годы. Скорее всего старшие классы.

— Тут ему семнадцать. Выпускной.

У девушки есть такие же, но про свои она силится забыть и однажды пыталась сжечь, вот только родители помешали. На них Маклейн выглядит так, словно её сбил грузовик или она пила всю ночь напролёт. Всё проще — девушка до шести утра пересматривала сериал и спала всего час, совсем позабыв про фотосессию. Такой помятый вид никакой макияж не исправил бы. Юнджин обозвала её престижным алкоголиком по имени Сэмюэль. Подруга отхватила пинок и угодила в кусты, сфотографировавшись с торчащими листьями в волосах.

Отец Саманты глядя на её альбом, выдал нечто подобное: «Клумба и пьяный ночной визитёр нашли друг друга, соблюдая всю каноничность жанра. Как трогательно.»

За что отхватил подзатыльник от жены.

Саманта сгорает от зависти и возможно чего-то ещё. Нечестно, потому что Минхо вышел отлично. Не то чтобы в его белой футболке и густой копны тёмных волос было что-то сверхъестественное, но чёрт, он уже тогда был красавчиком. Мысль о том, что Саманта запала бы на него ещё тогда застряла в голове и не отпускала.

— Я помню, как он приносил домой кучу шоколада и жаловался на это. Его шкафчик всё время забивали, — хихикает Шиён.

— А кто бы нет-то… — задумчиво ляпнула Маклейн, разглядывая фото.

Осознание приходит поздно и она в испуге резко оборачивается на женщину, которая довольно усмехнулась на её слова.

Застрелите её кто-нибудь. На этом этапе жизни можно заканчивать. Более постыдную ситуацию не придумаешь. Саманте она будет сниться в кошмарах.

— Ладно тебе, девочка моя, я осведомлена обо всём, — махнула рукой госпожа Ли. Паника девушки возросла. — Мне хватило пары минут, чтобы догадаться и я одобряю.

— Что?.. — сипло прошептала Саманта, отменяя собственную казнь удушьем от подушки.

Погодите, стойте, подождите, она не успевает обработать данные. Какое ещё «одобряю»?! Что вообще происходит?! Госпожа Ли ласково улыбается и треплет её за волосы, а потом и щеку. Маклейн пронзает стену позади неё стеклянным взглядом. Щёки стали пунцовыми и горячими как печка. Девушка замямлила нечленораздельно, сама толком ничего не разобрав. Какие-либо оправдания затерялись в пустоте кратера, образовавшегося в мозгу за доли секунды.

Сектор ответственный за смену темы, к облегчению, работал. Как раз и Саманта обнаружила занятную находку, чуть сместив взор в сторону. Исписанная различными надписями — кажется пожеланиями — и рисунками сердечек футболка висела на стене.

— Значимая, да?

Шиён прослеживает направление её взгляда. Позволяет соскочить с темы и кивает на вопрос. А затем листает альбом и тычет в одну из них. На ней Минхо в окружении команды ребят, — на первый взгляд танцоров, — в той же исписанной футболке, выглядит донельзя счастливым. У некоторых людей тоже есть надписи.

— Минхо выступал со своей командой на одном фестивале в Тэгу, а зрителям так понравилось, что они изрисовали всю его футболку. Он хранит её с тех пор, как зеницу ока.

Ли обмолвился, что до того как поступить в академию занимался танцами с десяти лет. В суммарном количестве выходит почти столько же, как он совершенствуется. Жесть.

Более трудолюбивого человека Саманта не встречала. Причём во всех планах. Определённой причины, по которой он выбрал именно танцы он не назвал, ибо и сам не понимал. Однажды понял, что хочет и всё.

— Как вы отнеслись к тому, что Минхо захотел заняться этим делом?

Маклейн отдают в распоряжение альбом, а сама госпожа Ли размышляет. Пауза длится всего несколько секунд, как она легко говорит, пожимая плечами:

— Спокойно. Разрешила, потому что не смогла бы отказать хотя бы из-за его светящегося лица и глаз. Даже если ему было трудно и он жаждал всё бросить, то никогда не заикался об этом и не опускал руки. Такого рвения я у него не видела, поэтому осознала, что он серьёзен в своих намерениях. Мой сын добьётся высот, я твёрдо уверена.

Гордость и любовь сквозящие в её голосе говорили красноречивее и искреннее любых слов.

Разглядывая её профиль, Саманту словно бы лишь сейчас озарило, как они с Минхо похожи. Брови, форма лица, глаза, губы, нос… И кроличья улыбка. Они идентичны. И ведь эта женщина самостоятельно вырастила его, без чьей-либо помощи. Поставила на ноги, обеспечила хорошую жизнь, одарила безграничной заботой и любовью не опираясь ни на кого.

Саманта в курсе, что отца Минхо никогда не видел, да и не интересовался им, но точно знает, что он жив.

«Когда есть такая мать, то едва ли заботит какой-то безответственный трусливый отец.»

— Вы очень сильная, госпожа Ли. И я вами восхищаюсь. Смогли вырастить такого же замечательного сына, как и вы, — предельно честно выдаёт Маклейн широко улыбнувшись, отложив фотографии, уловив неподдельное удивление на чужом лице. — Хорошо, что вы схожи, как две капельки воды.

Шиён застыла, приоткрыла рот, распахнув веки и бегая глазами по ней.

Внезапно она заключила Саманту в крепкие, тёплые объятия, подбородком касаясь основания шеи. Застигнутая врасплох девушка повторила её действия, когда воздух выбили из лёгких и грозились перекрыть доступ насовсем. Но она не против.

— Девочка моя, знала бы ты, как меня трогают эти слова… — прошептала женщина, чуть покачивая их из стороны в сторону.

Саманта тихо посмеивается.

Смех обрывается, как только она замечает чёрного паука в углу на потолке. Из горла вырывается жалобный писк, как вдруг прогремел гром, да такой, что аж стекло задрожало, а Маклейн вздрогнула, вскрикнув:

— Ёбушки-воробушки!

Бьёт себя по губам, собираясь уже извиняться, но госпожа Ли отстраняется и её плечи сильно дрожат. Женщина заливается громким бесконтрольным хохотом, уткнувшись в покрывало на кровати. Чуть погодя Саманта присоединяется к ней, оказываясь на полу всем телом. Слёзы выступают, а живот уже болит, так что она больше заикается, нежели смеётся.

Эту истерику застаёт вернувшийся Минхо.

Во-первых: он не имеет никакого представления о том, что здесь происходит.

Во-вторых: почему его мама ничуточки не походит на ту, кого сразило недомогание?

В-третьих: что забыл альбом с его детскими фотографиями на полу?

— Никто не хочет мне объяснить, что вы тут делаете? — Применяет напускную незаинтересованность обращаясь к ним. Госпожа Ли и Саманта сразу успокаиваются, откликнувшись на его голос. Выгибает бровь. — Например ты, мам. Твоё плохое самочувствие чудом улетучилось само или… — смотрит на девушку, насмешливо закончив: — тебе с этим помогли?

Подруга отводит виноватый взгляд, посчитав тумбочку очень привлекательной в своей… деревянности, но переводит его снова на него, на этот раз беспокойный. Ах, да. Джинсы ниже колен промокли, как и волосы с воротником толстовки. Ветер намеревался лишить его зонта, но Минхо не из робкого десятка и отстоял вещицу, которая под давлением чуть не переломалась.

Мама напротив же, — повеселела и вскочила на ноги, импульсивно обняла, нарочно переборщив с громкостью своего голоса:

— Хо-я, ты вернулся! Предчувствовала, что ты промокнешь, пойду ставить чайник! Не хватало, чтобы и ты заболел!

Кисло улыбнулся ей и она вылетела из комнаты, тактично оставив оправдания Саманте. Подруга опять нашла объект обожания в лице пыльного уголка за шкафом. Минхо демонстративно кашляет в кулак. Маклейн вздыхает и тараторит, не глядя на него:

— Я всего-то провела с твоей мамой ещё один день, не злись! Она крутая и нравится мне, ты не имеешь право запрещать навещать её! Делись!

Прослушав её возмущённый монолог Ли молчит пару мгновений и смеётся. Девушка наконец смотрит на него, но с тенью подозрения. Боится, что восприняли не всерьёз. Парень кладёт свой рюкзак на стул, взъерошивает волосы и хмыкает:

— Когда я вообще на тебя злился?

Саманта хлопает ресницами, без понятия, чем парировать и как реагировать. Так и есть, Минхо никогда не держал на неё зла. Поняв, что подловили, она безэмоционально махнула на него рукой, мол, твоя взяла и ой, отстань. Они с госпожой Ли совсем потеряли счёт времени и не подготовили горе спектакль заранее.

Минхо присаживается рядом и открывает альбом.

— Запрещать я ничего не собирался, прошу только не привирать больше, хотя… это больше касается мамы, естественно, — саркастично выходит и он с обречённостью в тоне произнёс: — Но зачем вам понадобились мои фотки?

Саманта приподнимает уголки губ, перенося центр тяжести на свои подогнутые колени.

— За тем, что ты на них такой очаровашка!

Минхо скептично косится на неё, а после самодовольно усмехается.

— А сейчас?

«Подлец!»

— Да. — Выходит тихо и откровенно, но каково замешательство Саманты, когда смущается Ли, а не она.

Парень захлопывает альбом и торопиться убрать его на место, ударившись об ножку стула перед тем, как взобраться на него. Лезет в шкаф чуть ли не с головой, в поисках каких-то вещей. Маклейн за это время заказывает такси, отмечая непроглядную темень за окном и свою задержку в этом доме. Родители написывали ей, но она их заверила, что скоро придёт.

Такси прибудет через десять минут.

— Эм, Сэмми, ты не могла бы подождать в гостиной?

Минхо замялся, держа сухой комплект одежды. Девушка оторвалась от телефона и зависла.

Стремительно приняла стоячее положение и выбежала, выкрикнув:

— Да-да, конечно, уже ухожу!

Госпожа Ли гремела чем-то на кухне и напевала песню, пока Саманта игралась с Дуни и Дори.

Суни мирно посапывал в лежанке.

Осталось шесть минут. Она погладила каждого кота и попрощалась с Шиён, обещав навестить как-нибудь в свободный день. Ей пожелали добраться до дома без происшествий и отписаться об этом.

— Жду тебя в гостях для нового обсуждения сплетен, — подмигнула госпожа Ли.

Саманта столкнулась с Минхо как раз, когда шла за курткой к выходу.

— Уходишь? Не на автобусе же, надеюсь?

— Нет.

Он молча наблюдал за тем, как она одевается и обувается, опираясь о стену плечом со сложенными руками.

— Давай хотя бы до машины провожу. Там такой ливень, что ты до нитки за секунду промокнешь.

Ли берёт зонтик и они выходят из квартиры. Внизу уже ожидало тёмное авто, к которому друзья подобрались как можно быстрее, сталкиваясь локтями. Минхо взял Саманту за ладонь, прижав ближе, чтобы они оба уместились под зонтом. Лило и вправду как из ведра.

Маклейн поворачивается к нему всем телом, встав очень близко и приподняв подбородок.

— До завтра?

Лёгкая улыбка касается не только её уст, но отражается на кварцевой радужке.

— До завтра.

Минхо даже если бы постарался, не смог бы устоять перед тем, чтобы не повторить за ней.

Саманта обнимает его за талию, прижав макушку к ключице, выбивая почву из под ног в сознании Ли, а затем ускользает за дверцей машины, не дав времени на принятие каких-либо действий.

Он так и стоял пару минут с приподнятой рукой, стремившейся ответить на объятия.

«Хитрица.»

— Сказал? — С каким-то томящимся ожиданием припечатала его мама, а он даже ещё не разулся.

— Что?

Она всплёскивает руками в нетерпении.

— В любви признался? Там же атмосфера такая: дождь, один зонт на двоих, гормоны, хоть уже и не подростковые, но всё же!

Нижнее веко нервно дёргается, а Минхо спотыкается, вскрикнув:

— Откуда ты?!

Мама отмахнулась от вопроса как от надоедливой мухи.

— Какая разница? По лицу вижу, что не признался, тьфу, молодёжь, — пренебрежение сочилось в её голосе, а после она ткнула в него пальцем, твёрдо наказав: — Чтобы в следующий визит к нам она была окольцованная, понял?

— Мама!

★★★

— Итак, — растягивая гласную заговорил господин Маклейн, не прекращающий с самого прихода Минхо прожигать его неоднозначным цепким взглядом. — Стажировка два дня, начинаешь сегодня, а сейчас я проверю на что ты годишься!

Минхо и предположить не мог, что месяц проскочит так скоро. Только расслабился, как уже опять совмещать работу и учёбу. В любом случае грех жаловаться, когда ему нашли место и в придачу договорились за него. К тому же, он наконец перестанет общаться с гостями и отвечать на порой крайне глупые вопросы и займётся пусть не лёгким, но более приятным делом за стоящую плату. Учитывая, что отрабатывает он лишь пол дня.

Саманта выручила не на шутку и стоит отблагодарить её. Пригласить поесть за его счёт? Сводить в кино? Всё вместе? Однозначно. Можно выполнить ещё один пункт дополнительно… Впрочем, планировал он это ещё с того изматывающего морально денька с Хваном, когда он едва его не выкинул в окно.

Осталось набраться смелости пригласить её. Дать понять, что это не просто прогулка. Он опять ищет подходящий момент, причём почти месяц. Хватит с него, пора действовать.

«Только бы пережить этот день, не то мне кажется, что отец Саманты не сильно меня жалует…»

Такого давления и напряжения Минхо давно не переживал. Его как будто пытаются сжечь или испепелить прямо в эту минуту одними лишь светлыми глазами и странной ухмылкой. Мужчина следит за каждым его движением, а может и вздохом.

Не зацикливаясь на необычном поведение мужчины, Ли сосредоточился на шипящих овощах и мясе на гриле, уверенный в своих навыках. Он проработал в этой стезе приличное время, чтобы наловчиться и сделать всё в наилучшем виде, без каких-либо сомнений. Господин Маклейн наблюдает, но никак по-другому не мешает, раздавая советы с замечаниями или разговором под руку.

Как бы там ни было, оставалась пара штрихов и Минхо закончил.

Гордон покрутил тарелку, разглядывая приготовленное со всех сторон с придирчивым выражением на лице.

— Уже запомнил нашу подачу? Молодец, плюс в копилку, — морщинка между бровей разгладилась и он сделал надрез, а затем отправил маленький кусок говядины в рот.

Ладно, Минхо всё же немного нервничает. Ожидание вердикта от человека с таким статусом и того, кого Саманта очень много нахваливала, — вовсе не потому что он её отец, она слишком честна для этого, — сжирает нервные клетки и парень прикусил губу с внутренней стороны.

Ничего не выражающий лик всё усложняет.

Господин Маклейн отложил вилку и нож, а затем подпер пальцами подбородок с задумчивым и длинным: «Хмммм…»

— Что ж, принцесса не зря за тебя ручалась, — уголки его губ растянулись и тугой узел в животе Минхо развязался. — Всё отлично, но чуть-чуть не хватает специй. Можешь приступать к работе, если что-то нужно или непонятно — спрашивай. Понял?

Минхо кивает и Гордон оставляет его. Мужчина проверяет работу других поваров и уходит на подачу.

Как-то быстро всё прошло, аж не по себе. Но это, наверное, к лучшему.

Остальным поварам господин Маклейн его уже представил и все отнеслись к Ли доброжелательно и радушно. Пока что, по крайней мере.

И он отметил, что возраст здесь варьируется от двадцати пяти до сорока. Следовательно, Минхо самый младший.

С работниками в зале он ещё не знаком, но успел заметить двух девушек официантов, приблизительно его ровесников.

Одна из них как раз зашла на кухню с блокнотом и отдала листочек Гордону. Он стал зачитывать заказ и его голубые глаза переместились на Минхо:

— Твой первый заказ, Минхо! Одну порцию жареных куриных бёдрышек под апельсиновой глазурью!

— Да, шеф!

Никаких происшествий на протяжении часа, что не могло не радовать. Ресторан открывается в восемь утра, но люди уже потоком стекались сюда. Из-за раннего времени суток, когда люди предпочитают набивать животы чем-то более лёгким, а не мясом, дел у Минхо было не так много и работа шла плавно. Он даже заскучал. Блюда, что он отдавал господин Маклейн проверял, но ни одним замечанием не удостоил, только одобрительного кивал.

Повод для гордости найден.

Затишье предоставило возможность протереть и привести в порядок своё место, чем Минхо и занимался, как позади он услышал улюлюканье множества голосов своих коллег, полные удивления:

— Кто это к нам пожаловал? Давно не виделись, маленькая красавица!

— Неужели Саманта?!

— А вымахала-то как!

Шея больно хрустнула от резкостей Минхо. Там на входе реально стояла Саманта и широко улыбалась поварам, обнимаясь с самыми старшими, коротко с ними переговариваясь и просто приветливо помахав тем, что по-младше. Наверное, она с детства ходит сюда и её знают как дочь шеф-повара. С ним она как раз и разговаривает. Кажется, он был удивлён больше всех. Место Минхо расположено в самой дальней части кухни, в отдельном помещении, с кирпичной отделкой и огромной вытяжкой, откуда он расслышал обрывки фраз:

— Принцесса, ты почему не в академии?

Старший Маклейн при этом успевал украшать и проверять блюда на подаче. Саманта заправила выбившуюся из косы прядь за ухо, — что-то Минхо подсказывает, что она заплела её намеренно перед тем, как зайти, ибо девушка не особо любит косички и сделала это, вероятно, из соображений не оставить свой волос в какой-нибудь тарелке или сковородке, дочь повара как никак — и продемонстрировала ему связку с одним ключом.

— Мама позвонила, сказала, что её срочно вызвали в кампанию на важное совещание и не скоро вернётся, а ты как всегда ключи дома забыл! — Младшая Маклейн хмурится с укоризной, на что её отец с умилением щёлкнул её по носу, посмеявшись. — Ну, па-а-ап! Мне пришлось отпроситься и лететь сюда на всех парах, а на автобусе это очень проблематично, знаешь ли!

— Всё-всё, милая, я тебя понял, ты моя спасительница, — Гордон примирительно поднял руки и указал на дверь позади себя, в паре метров. — Клади ключи на мой стол в кабинете.

— Хорошо.

— Ты сразу вернёшься в академию?

— К сожалению, да, — девушка сморщилась, показывая, что всем естеством не желает возвращаться. — У меня ещё три пары впереди.

— Я бы разрешил тебе пропустить их, но мама нас убьёт, если узнает, — господин Маклейн протянул дочери помидорку черри, в знак утешения.

— Жаль, что мы с тобой врём хуже Пиноккио.

— Это точно.

Как-то некрасиво и неосмотрительно со стороны Минхо пялиться на них и подслушивать. Он отворачивается и продолжает натирать до блеска своё рабочее место. Не хватало попасться.

Стоило ему очистить свои мысли, как чувствительный слух уловил:

— Пусть это будет для тебя утешительным призом, пока ты не ушла, — произнёс загадочную фразу господин Маклейн и Минхо клянётся, что говорил он с ухмылкой. Ли оборачивается и обнаруживает, что двое родственников похожих как две капли, смотрят в упор на него. — Три порции куриного терияки, Минхо!

Сглатывает вязкую слюну, на секунду испугавшись того, что его всё же поймали. Но похоже, обошлось.

— Да, шеф!

Мельком видит, как Саманта идёт по направлению к кабинету своего отца.

Прикрывает глаза и глубоко вдыхает и выдыхает. Пора приниматься за свои обязанности.

Кладёт три куриные грудки на гриль и вытирает пот со лба салфеткой, поправив чёрную кепку, повёрнутую козырьком назад. Шипение, с которым обжаривалось мясо заглушало посторонние звуки, но до слуха дошли приближающиеся шаги. Словно бы человек специально шёл так, чтобы его услышали.

Костяшками пальцев постучали как можно громче по кирпичу. За аркой стояла Саманта, привалившись к ней.

— Не хотела мешать, но не поздороваться тоже не в силах, — неловко улыбается, когда встречается с ним взглядом.

— Всё нормально, проходи, — разговаривать спиной к ней невежливо, а оборачиваться неудобно.

Маклейн встаёт с боку так, чтобы он её видел, но подальше от гриля. Она переминается с ноги на ногу и осматривается, хотя он уверен, что девушка бывала здесь множество раз.

— Тебе нравится эта работа? — Нарушает молчание, с любопытством следя за ним, а потом насмешливо усмехается: — Никто не обижает? Мой папа, например? Не бойся, я тебя не сдам, жалуйся.

Минхо посмеивается, переворачивая курицу и размышляет над ответом.

— Мне тут намного спокойнее, чем в зале. Определённо лучше. Ни с кем толком не познакомился, но… господин Маклейн, кажется, не в восторге. Он так смотрит… у меня аж мурашки.

Даже сейчас показалось, что мужчина прожигает его спину. Дёргает плечом, как бы стряхивая наваждение, но всё же поворачивается.

Вздрагивает и возвращается в то же положение.

Гордон и вправду взирал на Ли каким-то острым, словно лезвие ножа, взором.

Да что он ему сделал?!

Саманта внимательно его послушала, сложила губы в тонкую полосу и скопировала действие Минхо. А затем звонко рассмеялась, чем озадачила его.

— Не волнуйся, он ревнует, вот и всего! — Она махнула рукой, переводя дыхание и поспешила прояснить, заметив непонимание парня: — Я случайно обмолвилась о том, что пробовала твоё мясо, а мой папа очень щепетилен в вопросах еды и расстраивается, когда мы с мамой пробуем чужую еду. Особенно мясо. Он ревнует меня к твоей готовке.

Минхо моргает парочку раз и у него вырываются истеричные смешки. Вон оно что. Уже боялся, что это из-за того, что господин Маклейн посчитал Ли мудаком, который дружит с его дочерью, так ещё нуждающийся в её помощи. А он в свою очередь не мог ей отказать, потому что очень любит и не хочет заставлять Саманту грустить.

Ситуация приняла оборот проще.

— Ясно, ради сохранности моей головы на шее, готовить тебе я больше не стану, — хихикает Минхо, на что девушка реагирует довольно остро.

— Нет-нет, не поступай со мной столь жестоко! Балуй меня и дальше, не то, я помру на этом столовом фаст-фуде!

Они смеются и парень отдаёт заказы. Выбрасывает перчатки и моет запотевшие ладони, замечая взгляд девушки на его открытых предплечьях.

Осознав, что поймана с поличным краснеет и крутит головой в сторону стены, привлекающую её своей… кирпичностью. Минхо прячет улыбку и прочищает горло.

— А как у тебя дела? Разве ты не должна быть в академии?

Саманта в ужасе проверяет экран своего телефона и судорожно запихивает его обратно, не попадая в карман.

— Спасибо, что напомнил! Дела в принципе хорошие, но Кан-сонсэним закопает меня на заднем дворе общежития, если опоздаю! Удачного дня и до встречи!

Девушка стремится на выход, но запаниковавший Минхо хватает её за запястье, вспомнив о том, что жаждал сделать давно:

— Сэмми, а ты бы не хотела прогуляться и… эм, сходить в кино?

— О? Да, конечно! — Широко улыбается Маклейн. — Можно было бы всем вместе сходить, только у Чэвон экзамены начинаются, но ничего, мы скорректир-…

— Нет, — перебивает слишком категорично Ли, от чего Саманта оторопела, замолчав. — То есть, без остальных. Только мы с тобой.

Девушка собиралась что-то сказать, но передумала, шумно выдохнув. Кристаллы бегали по лицу Минхо, в поисках объяснения и нашли его, заглянув в темноту. Она прикусила губу, ощутив учащённое сердцебиение и прилив жара в груди. Нежный мазок по внешней стороне ладони сбил дыхание и она тихо произнесла, на выдохе:

— Хорошо, я согласна.

Выскальзывает из его хвата и торопиться уйти. Прощается со своим отцом, неожиданно обняв и, пока он не сообразил, вышла из помещения.

Минхо глупо улыбается вслед ей.

Господин Маклейн бросает на него подозрительный взгляд и он тут же отворачивается.

Импульсивные решения самые лучшие.

★★★

На перерыве, когда Минхо отсиживался на импровизированной скамейке у чёрного входа, к нему подошёл господин Маклейн, пронзая глазами не хуже стрелы. Снова неоднозначно.

— Знаешь, ты произвёл на меня впечатление надёжного парня.

Ли в шоке от подобного заявления и перебирает свой лексиконовый запас, растерявшись:

— Спасибо…

Мужчина подсаживается рядом и упирается локтями в колени, глядя куда-то перед собой.

— Именно поэтому я бы не хотел ошибаться в тебе, так что не подведи, — он ерошит светлые волосы и смотрит искоса. — В первую очередь мою принцессу. Учитывая то, как она светилась, когда убегала сегодня.

Минхо разинул рот, но будто бы проглотил язык, находя силы только молчать. Гордон смеётся и хлопает его по плечу. Не рука, а кувалда, честно. Ему же ничего не сломают? Нет же?

— Тебе я пока не доверяю, но Саманта — да. А я ей, к тому же, она не маленькая девочка, — мужчина наклоняется к нему, не с целью пригрозить, но так, чтобы донести серьёзность своих намерений. — Попробуешь разочаровать её или…

— Я сам себя не прощу, — Минхо вкладывает всю твёрдость в свой голос и взгляд, встречая заинтересованный блеск в голубизне. — Гарантирую, что никогда не позволю себе причинить Саманте боль.

Господин Маклейн с минуту хранил молчание, не меняя позы и сощурившись, отстранился. Привычная ухмылка растеклась на его лице.

— Ладно, поверю.

Ли выдыхает, а мужчина встаёт, но до того как уйти бросает:

— Про контрацептивы же помнишь?

— Чего?!

Весело хохочет и скрывается за дверью.

Минхо рухнул спиной на стену и обречённо простонал:

— Я увольняюсь!

★★★

Саманта пялится в потолок на протяжении трёх часов, прижимая к себе подушку и едва прислушиваясь к своим друзьям, оккупировавших её комнату. С того инцидента в ресторане прошло шесть часов и она никак не уложит по полочкам свершившееся. Вернулась в академию пребывая в тумане, без каких-либо идей и дум, которые помогли бы справиться с осознанием. Преподаватели толком не трогали, возможно их оттолкнул отрешённый фасад девушки. Но лучшая подруга ни в коем варианте не упустила бы столь умопомрачительную сенсацию, словно бы обладала способностью читать мысли, иначе как она сложила два плюс два одним косым взглядом в сторону роботизированной Маклейн. Которая не понимала кто она, где, зачем и почему.

На манер сигнализации или кнопки тревоги, Юнджин затрубила Хёнджину и Чэвон о напасти, сразившей их подругу, растерявшую всякое стремление дойти до своей комнаты в общежитие. Дотащили они её втроём как санитары дурки, возвращающие сбежавшего пациента вколов успокоительного, чтобы не сопротивлялся. Кое-как Саманта поделилась своим положением, оставив пищу размышлений для друзей, сама же созерцала белую облупленную поверхность, как если бы нашла там средство избавления от всех проблем.

Щедрую порцию оплеух, естественно, получил Хван, которого припёрли к стенке две девушки не имеющие какого-либо терпения.

Угрожали, умоляли, требовали, избивали и шантажировали бедного паренька, да только никакого результата не возымели. Он всё повторял и заверял, что понятия не имеет о том, что задумал Минхо, а на вопрос про истинные чувства как воды в рот набрал, заупрямился и схоронился за дверью ванны, дабы избежать новой волны изощрённостей.

— Да будь неладна это ваша «мужская солидарность»! Появляется когда не надо! — Юнджин яростно затарабанила в дверь, чуть ли не снося замок. Не добившись чего-либо в последний раз пнула ногой, выбив из друга писк и спиной привалилась к поверхности, скатившись на задницу. — На благо несчастной подруги мог бы и поступиться принципами, шпа́ла двуногая!

— Минхо тоже мой друг! — Голос Джинни звучал приглушённо, но вместе с ней была какая-то возня, словно он перебирал разные вещи и расставлял их. — Я всего лишь храню нейтралитет!

— Нейтральной сейчас будет твоя физиономия! И хватит трогать уходовые средства Сэмми!

— Они так вкусно пахнут! Я хочу опробовать…

— Грабли убери!

Чэвон тяжело вздыхает и оставив перепалку этих двоих подсаживается к боку Маклейн. Та схожа с покойником своим безразличием ко всему. Не говорит, не двигается, но изредка моргает.

Ким склоняет корпус и упирается локтем в подушку на животе девушки, чтобы подпереть голову и воззриться на неё. Она только устало выдыхает.

— Ну и чего ты грустишь, м? — Даёт щелбан в лоб, из-за которого Саманта кривится и наконец смотрит на неё. — Разве это не то, чего ты ждала и о чём грезила?

— Про грёзы в самую точку, — прыснула Хо и с ужасом прикрыла рот, поняв, что сболтнула лишнего.

— ЮНДЖИН!

Саманта вскочила и подвинув Чэвон, бросила в ту подушку и пару валявшихся кисточек с карандашами, от которых рыжая увернулась, бросившись за перегородку второй кровати.

— Вы про что? — Подаёт голос Хёнджин, приоткрыв щель, высунувшись.

В него так же полетела всевозможная канцелярия, загнав обратно внутрь, вызвав крики и извинения продублированные напарницей по косякам.

— Они мне больше не сняться! Причём давно, к вашему сведению! — Оскорблённо застонала Саманта и свернулась самокруткой в одеяло, сбросив Ким на пол.

— Я не догоняю про что вы, но видимо очень важное… Что тебя гложет? Почему бы не попрыгать или кричать от радости? — Чэвон мстительно толкнула её и ударила по мягкому месту, выбив болезненный визг.

Дженнифер и Хёнджин бесшумно, остерегаясь, на цыпочках приковыляли к кокону и сели на пол.

— Вы не понимаете! — Выкрикнула из своего укрытия Маклейн и дальше её голос дрожал, как если бы она задыхалась: — Он глядел на меня так… так… ну, по-особенному! Мне аж не по себе стало, с таким взглядом не приглашают «просто погулять»! Вы бы видели его панику, когда я предложила с вами пойти…

— Значит это «оно самое»? — Юнджин переглянулась с друзьями, заёрзав на месте в каком-то нетерпении.

— «Оно самое», — поникнув окончательно подтвердила Саманта.

Хёнджин вскочил и сорвал с подруги одеяло, пропустив мимо ушей ругань и подполз ближе, стукнув её по макушке.

— Это же прекрасно, дурочка! Вы двое отставите свои томные зырканья и я заживу вдоволь!

Юнджин накинула на него одеяло, подобравшись сзади и повалила вперёд, — от чего чуть не свалилась Маклейн, — чтобы сесть на его спину.

— Не верю, что говорю это, но я согласна с Джинни. В чём загвоздка?

— В том, что и я должна признаться ему в «том самом»! — Истерично завопила Саманта рухнув подруге на колени. — А я не знаю как! Я не умею правильно излагать то, что на уме и сердце! Вдруг застыну как цемент и слова не вытащишь?

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую одним Хёнджином, безуспешно пытающийся скинуть с себя Юнджин или хотя бы одеяло. Самый адекватный человек в компании разлеглась всем телом на полу. Вернее, хотела. Но передумала, когда в кожу впились множество всяких предметов и опасно сверкнул на свету канцелярский нож в пяти сантиметрах от стопы. Ким перебралась на стул и подобрала ноги от греха подальше.

Обследовав чужой стол на присутствие чистого листа бумаги или хотя бы его огрызка, она перебрала все эскизы, коих было немерено, аж попотеть пришлось. Один всё же нашёлся, в самом низу, половинка неизвестно от чего, но есть. Ручку бы ещё…

— Да как ты в этом бардаке живёшь и что-то находишь?!

Чэвон подавляет порыв смести весь хлам, когда не объявляется обычная ручка в трёх стаканчиках, предназначенных для подобных вещей, а лишь куча карандашей и кисточек и куски поломанных резинок для стирания.

— Очень хорошо! И не бардак, а творческий хаос для творческой личности! Всё лежит как мне надо, — обиженно отзывается Саманта и рукой шарит под кроватью, откуда достаёт то, что нужно подруге. — На, держи.

Для справки, Чэвон не знала, что такое порождение Франкенштейна может существовать и не является ли это противозаконным. Ручка представляла собой голый стержень, чей носик — протёкший не хуже, чем крыша у её бабушки-соседки, утверждающая, что она певчая птица у̶л̶е̶т̶а̶ю̶щ̶а̶я̶ уезжающая на юг каждый сезон — и обрубок пластика на верхушке крепились на добром слове и супер клее.

Она ещё и не пишет.

Чэвон с каменным лицом кидает Франкенштейна через плечо и прикрывает лицо.

— Чем ты вообще пишешь на лекциях?

Реагирует Юнджин, которую тоже ранило недовольство её девушки:

— Как чем? Кровью.

Ах, да, как она могла забыть, что эти двое одинаково сеют беспорядок в своих жилых помещениях и у них привычки на обеих. Чэвон привыкла прибирать за своей рыжей, но так как у Саманты она не проживает, то и позабылась эта черта у неё.

Проехали.

— Короче, предлагаю набросать свою чувственную эмоциональную речь на бумаге, раз уж ты боишься растеряться. Когда наступит «тот самый момент» пройдёшься по сценарию, который вызубришь.

Хёнджин выполз из под Хо и шумно задышал, поглощая спасительный кислород, свесив верхнюю часть тела на спинке кровати. Игнорируя свои предсмертные хрипы, он поднял указательный палец вверх и сказал:

— Это немного нечестно по отношению к Минхо. Зная его, он прямо там всё и выложит, как на духу. Без репетиций.

— Это не значит, что и Саманта должна, — возразила Юнджин, играясь с волосами выше названной.

— Верно, — подала признаки присутствия в реальном мире Маклейн. — Я согласна с вами обоями, но прислушаюсь к Джинни.

— Но-…

— Эффект будет не тот, когда я всё выплесну на листе, а там просто расскажу как стих. Пусть неудачно, но я постараюсь донести до него всё, что накопилось. Сама.

Друзья умолкли и даже Хёнджин больше не задыхается. Каждый думал по-своему, но спорить или советовать что-либо никто не станет, дав свободу воли подруге, которая обрела решительность.

Нежданно завибрировал телефон Саманты на столе, рядом с Чэвон.

— Посмотри, что там. Кто-то из родителей, наверное, — попросила хозяйка гаджета, прикрыв веки.

Ким сделала как велено, посмотрев на панель уведомления, от чего её лицо мгновенно посветлело.

— Ты сейчас умрёшь, дорогая моя, — загадочно протянула она, едва сдерживая рвущийся наружу смех. Маклейн напряглась, приоткрыв один глаз, а остальные навострили уши. — Минхо спрашивает: «Ты свободна в субботу?»

Юнджин победно закричала со своей девушкой, пока Хёнджин с облегчением лёг на подушку, свернувшись эмбрионом за неимением пространства.

Саманта хотела плакать или умереть, но ещё не выбрала.

— Сэмми, что ему ответить?

— Что я занята.

— ЧЕГО?! — Завопили в унисон все трое и даже вскочивший Хёнджин, так удобно устроившийся.

— Я не могу пропустить собственные похороны, мне ещё в гроб лезть, а вам закапывать. Не-не-не, я никуда не пойду.

Маклейн завертела головой с умным видом и повернулась на другой бок, обняв талию Дженнифер и уткнувшись ей в живот, которая глядела на неё не впечатлённо вместе со всеми.

— Пиши, что свободна.

— Уже.

Новая вибрация.

— Он сказал: «Отлично, зайду за тобой в 14:00».

— Да ну бля-я-я! За что так со мной?! — Удручённо простонала Саманта.

Ей вторило громкое урчание живота Юнджин, от которого Саманта оторопела и вылупила глаза, отстранившись.

— Ты умеешь говорить?.. — Ткнула в пупок, чем вызвала только вздрог захихикавшей Хо. — Вот! Даже он меня понимает, не то что вы!

И ткнула ещё пару тройку раз, от чего Юнджин расхохоталась, не выдержав щекотки и упала назад.

Хёнджин усмехнулся, глядя на эту сцену, а затем вскрикнул, как если бы ему собирались впихнуть тарелку баклажанов, которые он ненавидит всем естеством.

— Стойте! Я протестую! Никаких свиданий, отмена! — Он судорожно поднялся и стал трясти Чэвон за плечи. — Они же начнут нежничать и милашничать как вы! В десять раз больше, чем до этого! Я не вынесу подобного, сдохну от этих розовых соплей и одиночества!

— Так найди себе кого-нибудь! — Ким выбралась из хватки и отбежала от обезумевшего друга, выставив руки для самообороны.

— Кого? — Шмыгнул носом парень, включив артистичность и вытерев несуществующие слезинки.

— Сэюн, например, она давно об этом мечтает, — насмехалась Саманта, приняв вертикальное положение. — Подари ей букет.

— Венерический надеюсь? — Отозвалась Юнджин весело.

— Вы ахренели? — Закричал Хван, бросив в них подушку с соседней кровати. — Скорее она мне!

★★★

В это утро Саманта противоречила своей версии четырёхдневной давности, несмотря на взбудораженное состояние и потеющие ладошки. Как по команде встала после первого звона будильника, что сравнимо со снегом в Африке, — так же невозможно. Собиралась не спеша и получала удовольствие от процесса, хотя сверхъестественного ничего не добавила в свой образ. Разве что вечно распущенные волосы собрала в хвост и уложила чёлку, на которую забила ещё в первый день стрижки, вечно убирая за ухо.

Ноябрь смиловался, послав солнце в этот день и отогнав ветер, но температура не позволяла надевать что-то легче, чем одинокое бежевое пальто в шкафчике. Поэтому Саманта выбрала его и белое вязанное платье с полусапожками на каблуке. Такое количество светлых вещей не совсем по ней, но это лучше, чем мёрзнуть.

Она настоятельно попросила друзей не писать ни ей, ни Минхо и оставить любые шуточки при себе на сегодня, чтобы приберечь их на завтрашний. Такой уговор их устроил. Пометочка отключить уведомления и закрыть дверь на замок горит красным, дабы не запамятовать.

Минхо придёт с минуты на минуту и надо бы поработать над невозмутимостью и обыденностью своего лица и голоса. Не то она прозвучит чересчур пискляво с злобной — от нервов — физиономией. Вряд ли подобный контраст кого-то прельщает, а проверять на Минхо девушка не станет и не просите.

Настроение как будто бы поднималось всё выше и выше, в сравнении с прошедшими буднями, где она избегала Ли всеми подручными средствами — не то чтобы это было сложно, если брать в расчёт их кардинально различающееся расписание — и забивалась в своей комнатушке, уходя в астрал. Так сказать, не трогайте, у меня лапки. И отрубилась. Да. Единственное, чем она развлекала себя, помимо домашки. Наверное, мозг устал подкидывать идеи для грустного клипа, в котором представляла себя Саманта, как Белла из «Сумерек». Только там её бросили, а Маклейн, наоборот, зазывали.

Эх, ни дня без драмы.

В дверь постучали.

Вздрагивает и берёт назад все свои слова про спокойствие. Она умрёт прямо тут, от сердечного приступа.

И вопреки, в последний раз пшикается духами, проверяет не смазалась ли помада и поправляет воротник.

Не давая себе секунды на замешательство отворяет дверь, сталкиваясь, нет, не с Минхо. С огромным букетом красных лилий.

— О боже, он что, размером с меня? Чёрт возьми, Минхо, я тебя даже не вижу, — смеётся Саманта, принимая букет, едва не перевесивший её навстречу ламинату. — Спасибо огромное! Мне безумно приятно!

Ли предстал пред ней во всей красе. Если на чистоту, то Маклейн сомневается, что когда-либо видела его менее красивым, чем обычно. Будь он заспанным или после тренировки, с гнездом на голове или без, он всегда был для неё самым прекрасным человеком. В первую очередь своими поступками, а затем уже и лицом, конечно. Но она готова сброситься с обрыва, лишь бы перестать глазеть на эти грёбанные бёдра обтянутые джинсами. Дело усложняют и кожаная куртка поверх водолазки.

Ему не холодно случаем?

— Всего-то попросил собрать букет ростом с одну великолепную, светловолосую шотландку, — усмехнулся Минхо, помогая придержать цветы.

Саманта зарделась и отвела взгляд, не в силах удержать улыбку.

— Благодарю вдвойне, — тише промолвила она и уже увереннее продолжила: — Ты тоже замечательно выглядишь и-… Ого! Ты надел серёжку?!

Переложив букет на другую руку, она приблизилась и привстала на носочки, чтобы пальцами ухватиться за металлическое колечко в ухе. Ли шумно вздохнул и наклонился, позволяя девушке хорошо рассмотреть.

— Давно ты их не носил, — прошептала мысль крутящуюся на языке вслух. Моргнув, перевела взгляд на Минхо, всё это время смотревшего на неё и мигом отстранилась, протараторив: — Тебе очень-очень идёт! Носи почаще!

Он выровнял осанку, прочистил горло и приподнял уголки губ.

— Спасибо, я прислушаюсь к тебе.

Саманта клянётся и ставит свою селезёнку на то, что выражение лица у неё донельзя глупое. Даже как-то по-барабану. Она готова взлететь, ощущая себя окрылённой и довольной.

— Я быстренько поставлю цветы в вазу и мы пойдём.

Минхо кивает и она скрывается в ванне, где «вазой» служило синее ведро. Она бедная (бессовестная ложь) студентка, откуда ей взять подобную штуку, да и незачем было. Главное, чтобы Ли не увидел, она оставляет ведро там же, обещая себе вынести, когда вернётся.

Ли галантно предложил ухватиться за свой локоть, а Маклейн присела в реверансе и оба засмеялись, двинувшись из здания.

Цербер проводила их многозначительным взглядом, осуждающе фыркнув, на что Саманта высунула язык, дразня, но на ругательства про «никого не уважающую молодёжь», она ответить не смогла, ибо Минхо вместе с ней ретировался и буквально выволок девушку на улицу.

— Она завидует!

— Несомненно.

— Вот разукрашу её эту каморку тараканью, пусть обыщется потом виновника!

— Ага, хорошо.

— Может кормом собачим угостить? Они же знают, как мы их кличем, сыграю ей на нервной системе собачий вальс!

— Всенепременно.

И Саманта успокоилась, довольная тем, что её пакости, пусть только словесные, поддержали без всяких нравоучений. Как бы там ни было, она ничего из этого не выполнит, минимум потому что её выгонят, максимум от того что она может не дождаться зомби-апокалипсиса и не стать главной героиней, которая бы выжила в конце со своими друзьями и создала отношения с субъектом рядом. Обидно? Обидно.

Первым делом Минхо поинтересовался, не против ли она сходить в кино. На вопрос: «Что за фильм?» хитро улыбнулся:

— Клинок рассекающий демонов: Поезд «Бесконечный».

— Что ж ты молчал?! Бегом туда, я его ещё не посмотрела!

В автобусе тряслись меньше, чем обычно, было немноголюдно. Наушники и плейлист на двоих во время поездки, как ночь после дня, так же циклично.

«Как же удачно сложилось, что мы оба фанаты аниме и не нужно спорить или уступать друг другу в выборе.»

Думал Минхо, размеренно вышагивая по глянцевому полу торгового центра прямиком к кассе за билетами.

«Как же я хочу огромное ведёрко сладкого попкорна, кто бы знал! Умираю с голоду!»

Думала Саманта побежав на всех парах к стойке, глухо зацокав каблуками, разделившись с Минхо и заняв очередь, высовываясь из-за чужих спин, чтобы поглубже втянуть аромат деформированной кукурузы.

Ли следил за этой сценой с таким влюблённым взглядом и широкой улыбкой, что мимо проходящему мужчине средних лет стало не по себе и он поспешил прочь, часто оглядываясь на него.

Минхо уже приобрёл билеты и стремился помочь Маклейн, которая запаслась двумя большими вёдрами попкорна и стаканчиками с газировкой, едва удерживая их. Когда девушка обернулась, то чуть не ослепила его своим светящимся удовлетворённым ликом.

Внутри кинотеатра было душно для верхней одежды, но удобные сидения и места по середине. Людей прилично, половина зала. Саманта начала поглощать еду ещё до того, как фильм включили, при этом успела восхвалять её вкус и перешёптываться с Минхо, который уже глянул некоторые моменты в интернете. Оба смотрели не отрываясь, вместе комментируя, обсуждая сюжет и дальнейшее его развитие, порой давясь попкорном на особо смешных моментах. Но в середине оба находились в напряжение и Саманта допытывала у Минхо, что же будет дальше и справятся ли герои. Впрочем, ответы были размытые, так как он не хотел спойлерить, к тому же, многое для него предстало тоже впервые. И вот они уже мучили друг друга догадками, не имея терпения. Девушка даже порывалась зайти в поиск и глянуть мангу, но Ли не позволил. Заедали стресс вместе.

До тех пор, пока Саманта от нервов не обвила руку Минхо, когда шла финальная битва, а попкорна не осталось. Дышать перестали в этом зале, кажется, все и разом.

А потом отовсюду доносились всхлипы или рыдания. Саманта была в их числе, спрятав лицо в плече Минхо, но постеснявшись марать его водолазку, подложила свой рукав под веки. Парень водил по её волосам и спине, чтобы успокоить, но она точно знает, что у него тоже глаза были на мокром месте.

Выходили они оттуда словно выжатые лимоны, но нисколько не пожалели, лишь Маклейн благословила свои ресницы, которые ненавидели тушь и ныла:

— Ренгоку, мой Ренгоку, ну почему ты-ы? — Всплеснула руками, почти уронив пальто и заставила Минхо увернуться, но она не заметила. — А этот демон?! Он засранец! Красивый, но какой же гадёныш! Нужно выплеснуть негативную энергию, срочно!

Опешивший Минхо не сопротивляется, когда Саманта встала на идущий наверх эскалатор, осматривая нижние этажи и чуть не завалилась на бок из-за каблуков, но он среагировал и подхватил её за талию, удерживая, попросив впредь быть осторожнее. Она так и осталась стоять смирно, спиной к нему, а он отпустил лишь тогда, когда они добрались до ровной поверхности.

— Боулинг?

— Он самый!

Минхо не умеет играть, как и Саманта, но никому это не мешает и они сошлись на том, что это неплохой способ повеселиться. Пара людей и плюс компания из четырёх человек, довольно шумная, но в принципе не мешает.

Последние провожают их взглядом, перешёптываясь. Саманта забирает у Минхо куртку и кладёт на крайний свободный диван. Намеревается взяться за шар, но её останавливают:

— А тебе на каблуках разве удобно?

Маклейн вперилась в них взглядом, словно увидела впервые и недолго думая сняла, оставаясь в колготках. На удивление полы вовсе не холодные и она заверяет Ли этим, но тот не отстаёт и тоже снимает обувь.

— Готов позориться? — Девушка поднимает синий шар, задорно подмигнув Минхо.

— Да, капитан, с вами всегда готов, — наигранно серьёзно откликается он, повертев свой — красный.

Одновременно реагируют на восторженные возгласы компании неподалёку, где один из них выбил все кегли.

Что-то как-то уже не хочется…

— Ой, да ладно, нас никто потом и не вспомнит, — Минхо закатывает глаза и бросает свой шар, но сбивает только три кегли.

Саманта хмыкает, соглашаясь с ним и так у них двоих начинается мини соревнование за звание худшего игрока в боулинг. Большая часть шаров девушки просто съезжали с дорожки, а у Минхо с периодичностью в одну-две кегли.

Они подкалывали друг друга, тыкая пальцами и насмешливо произносили: «Лузер!»

В последний свой бросок Ли выбил страйк, после которого с шоком вселенских масштабов оглянулся на Маклейн, полностью солидарную с ним, но вместе с тем и радостную.

— Молодец! — Дала ему пять и не без соперничества отодвинула, с дерзкой улыбкой. — Я разогревалась, а теперь, когда ты добился результата, настало время показать себя.

— Ты ведь даже не попадала, — игриво выгнул бровь парень, на что получил шиканье и умолк, поджав губы, чтобы не вырвался предательский смех.

Саманта покрутила запястья и вроде как, читала какой-то заговор над шаром.

Молитву напоминает.

Причём жалобную такую.

Уже сложила губы уточкой и потянулась поцеловать «на удачу», как Минхо препятствует:

— Они грязные, Сэмми! Их столько людей перелапали перед нами!

Уточка грустнеет и Саманта в отвращении кривится, держа шар на расстоянии. Под хихиканье компании сбоку, которая стала наблюдать за ними не так давно, бросает кругляш и присаживается на корточки, складывая руки перед собой вместе и повторяя свою молитву зажмурившись.

Судя по удару, что-то она всё же сбила.

— Что там? — Не рискует взглянуть, обращаясь к Ли, который поднимает её.

Смешок возле уха.

— Страйк. Умница.

Неверующе распахивает веки и убедившись, торжественно прыгает, как заяц.

— Смогла! Смогла, смогла, смогла!

И на эмоциях обнимает Минхо за шею, от чего он чуть ли не теряет равновесие, словив её и сжав в ответ. Крутится с ней на месте, от чего она тихо визжит, размахивая ногами в воздухе, носом уткнувшись за ухо.

Манго. Чёртово манго.

Ставит на землю, встречая её счастливое выражение и поправляет чёлку, прядями разметавшуюся на лбу, пока она глядела на него сияющими кварцами.

— Я тут за углом приметил баскетбольные автоматы… — растягивая слова заговорил Ли, замечая как сильнее загорается Саманта.

— Я тебя сделаю! Идём!

Его опять волокут, да так, что он едва ухватился за их вещи и напомнил про обувь, но слух уловил одобрительный свист и улюлюканье за спиной на выходе. Саманта тараном ведёт их за угол.

— Не туда.

Тараном, но за другой угол.

Следующие полчаса они снова выясняют кто из них неудачник. В первой игре они сошлись на ничье, но сейчас лидерство в этом определённо занимает Саманта, хотя бы потому что физически она не поспевает за парнем и запыхалась на десятой минуте. Функционирует чисто на упрямстве и лёгкой раздражительности. Минхо не поддаётся и не сбавляет темп, потому что Маклейн его за это загрызёт и заставит играть по новой. А его дыхалка скажет до свидание, что она уже делает.

Расходятся по уборным со счётом 26:60 в пользу Минхо.

Они блуждали по этажу, размышляя чем себя ещё занять и наткнулись на то, что выбьет из них весь дух и мольбы о пощаде.

Книжный магазин.

— Мы не пойдём туда, — мотнула головой Саманта.

— Не пойдём.

— Даже не подумаем.

— Уходим.

Консультант доброжелательно с ними прощается, когда они проходят мимо стойки с вымученным видом, обследовав все полки с книгами и мангой, но так ничего не приобрели. Своего рода мазохизм. Многие таким грешат.

— О? Это автомат с игрушками! Минхо-я, мы должны попробовать!

Он не откажет, даже если бы захотел.

Прохожие косились на них, точнее на Саманту, как на одержимую дьяволом или матерящегося младшеклассника с колонкой. Кому что.

Она покрывала автомат всевозможными и вымышленными выражениями, имея все данные для того чтобы стать андеграудным рэпером. Минхо бы записал на будущее, мало ли, но не поспевал, а вот видео для друзей заимелось. Маклейн истратила восемь попыток, покраснев от гнева и всё же уступила парню.

Ли был невозмутим и сосредоточен, учитывая то, что Саманта умудрялась оскорблять машину и сейчас.

— Дерьмо Оптимуса Прайма.

— Отродье Сатаны. Худшее из них.

— Наверняка выражение: «В семье не без урода» посвятили тебе.

— При восстании машин тебя бы свои зачморили и в металлолом сдали.

Минхо не знал: плакать ему или смеяться.

Спустя три попытки, когда Саманта подобралась ближе, почти что щека к щеке, контролируя и подбадривая его как только могла. Всё это время они охотились на белого кролика, очаровавшего девушку сразу, как она выразилась: «Он мне нравится, похож на тебя, глазки точь в точь!»

Опции те же, Минхо. Плакать или смеяться.

Вот он подцепляет кролика за мордочку и оба задерживают дыхание, когда Ли перетаскивает его к специальному проёму.

— Давай, давай, давай…

Шёпот Саманты щекочет ухо и рука вздрагивает, от чего игрушка выскальзывает на самый край, но не падает в проём.

Ли вздыхает и собирается предложить забить на это и купить ей игрушку в магазине, но Саманта со всей злости пинает автомат ногой:

— Чтоб тебя в ёршик переработали!

Кролик соскользнул прямо в корзину, под общее удивление. Они испуганно переглядываются. Маклейн молниеносно забирает его, засунув за пазуху и Минхо утаскивает её с места преступления. Они смеются всё время, пока сбегают на нижний этаж.

Оба проголодались и на этот раз против фаст-фуда никто выступать не будет.

— Стажировка закончилась? Мой папа перестал на тебя странно глазеть?

Минхо поперхнулся булкой от бургера, напугав до чёртиков девушку, истерично похлопывающую его по спине.

— Закончилась. Господин Маклейн частенько составляет мне компанию на перерыве, — прочищает горло Ли, отводя взгляд, слегка запаниковав.

Знала бы она, какие качели шеф ему устраивает иногда со своими шутками. Там или в окно или в кипящее масло.

— Кстати, как дела у госпожи Ли?

— Прекрасно, она вышла на работу. И да, — передаёт ей салфетки, обращая на себя внимание. — Можешь навещать её и без меня. Она только рада тебе.

— Постараюсь как-нибудь, обязательно!

Саманта тянется к уголку его рта, чтобы стряхнуть крошки, сдержанно улыбнувшись, а Ли каменеет.

Опции те же, Минхо. Плакать или смеяться.

Он выбирает окно.

★★★

Они перебрались на улицу, чтобы насладиться такой редкой в это время года, хорошей погодой. День близился к вечеру и оба наполнились положительным градом эмоций, немножко подустав, но донельзя довольные.

Минхо крепко и с опаской поддерживал Саманту, которой вздумалось пройтись по каменной ограде на каблуках и с подстраховкой в лице одного Ли. Она пошатывалась, нисколько не выдавая, — не факт что там была хоть капля, — свой страх, весело переговариваясь с ним. Из кармашка высовывается голова кролика.

Маклейн вспоминала прошедший год и свой первый курс, когда Минхо ещё не перевёлся. Про это время было особенно интересно слушать, ибо он не участвовал в нём. Он в общем готов внимать любым её речам, главное, чтобы рассказывала так же, не скупясь на выражение пережитого через активную мимику, с тем же энтузиазмом. Она вольна говорить о какой угодно чуши, ему плевать, он запомнит всё.

Лёгкий ветерок подхватил её волосы, когда она подставилась ему навстречу, развевая и окрашивая закатными лучами, придавая им огненные оттенки, завораживая, нарушая ритм сердца. Лёгкие сдают позиции. Саманта умиротворённо приподнимает уголки губ, встречаясь яркими кристаллами, тронутыми алой краской с ним. Словно кисть обмакнули в воду.

Саманта тянет носом кислород и выдыхает облачко пара, а затем просит снять её с ограды.

Их пальцы сплетаются, шаг замедляется, а уличные фонари один за другим загораются. Она ругается на него за то, что куртка нараспашку и спешит застегнуть её. Приглаживает его волосы и лучезарно улыбается, а он теряется в ней снова.

Каждый грёбанный раз.

В её глазах. В её улыбке. В её ямочках на щеках. В созвездии родинок. В русых волосах и взгляде. В нежных и ласковых руках. В мелодичном, словно арфа, смехе. В её заботе, безграничной доброте и греющих в самые тяжёлые периоды словах и объятиях. В ней самой целиком.

Минхо тонет снова и снова, но никогда не стремился выплыть на поверхность.

Саманта — самое ценное сокровище. Нет, не так.

Драгоценность, не имеющая цены.  

Она выскальзывает и кружится, растворяясь в этом вечере, в этой скользящей меж золотистых локонов и тонких пальцев прохладе, в этих растерявших свой жар языках пламени, как её любимые зелёные самоцветы с того раскидистого дуба.

Ей вторят другие — оранжевые и жёлтые, присоединяясь к танцу, находя свою чарующую магию в этом мгновении.

Саманта останавливается и её смех подхватывает невидимый негодник, спрятав его в рукаве, чтобы самому насладиться или же спрятать в сундуке.

Минхо становится рядом, когда она замечает котёнка с тёмной шёрсткой под скамейкой. Она мило с ним разговаривает, а он мяукает ей своим тоненьким голоском. Мурчит и обнюхивает, когда девушка опускается, подойдя ближе.

Пульс стучит в висках, а сердце грозится пробить грудную клетку. Ли слишком долго искал подходящего момента.

И он настал.

Разве так трудно сознаться в том, что испытываешь такое светлое чувство к такому прекрасному человеку? Хватит беготни вокруг да около. Минхо ушёл на достаточную глубину, откуда спасения не дождётся и есть ли смысл таить что-либо до тех пор, пока он не окоченеет на дне? Пора бы распахнуть душу.

— Послушай меня внимательно, пожалуйста, Сэмми.

Голос подрагивает, но он не придаёт этому значение, сфокусировавшись на человеке, что сидел на корточках и гладил котёнка. В ответ Маклейн заинтересованно промычала.

— Есть то, чем бы я очень хотел с тобой поделиться.

— Минхо, не пугай, говоришь так, будто собираешься переехать на другую планету, — смеётся легкомысленно она.

Шумно тянет носом воздух.

— Сказать об этом так же не просто, поверь. — Делает паузу, наблюдая за её действиями. Грудную клетку сдавило, а мысли загустели. — Честно говоря, я держал эту тайну в себе довольно долгое время. Наверное с тех пор, как мы с тобой сдружились. Произошло это совершенно случайно и я совсем был не готов, но быстро принял эти… — тут он прикладывает усилие, поглубже вдохнув и на выдохе вытолкнул из себя: — … чувства. Они копились, становились сильнее с каждым проведённым с тобой мгновением и иногда сводили с ума, от того что я не мог их выплеснуть, сдерживаясь изо всех сил. Я боялся не отказа, а того, что они тебе ни к чему и я лишь усложню тебе жизнь своим признанием. Но… всё чаще я стал задумываться над тем, что не один несу на себе эту ношу и поэтому решил рискнуть.

Он ерошит волосы и раздраженно выдыхает, сжимая кулаки от нервов, перед тем как вымолвить, уже тише, но не растеряв твёрдости:

— Я люблю тебя, Сэмми.

Ли смотрит куда-то на её сапожки, терзаемый переживаниями, но переводит взгляд на лицо Маклейн, когда она весело отвечает, отпустив четвероногого друга и стряхивает с себя шерсть, оборачиваясь к нему:

— Да-да, Минхо, я тоже тебя люблю и-… чёрт… — она осекается, широко распахнув веки, застыв в одной позе, и вздыхает так, словно её ударили в живот.

Минхо мнётся, находясь в не меньшем шоке, переступая с ноги на ногу и неуверенно вопрошает, растягивая слова, боясь очнуться, если это сон:

— Ты сейчас это сказала не подумав или?..

Только бы не хреновы грёзы, пожалуйста.

Саманта расправляет спину, прикрыв рот, топчась на сухих листьях, перебирая свои пальцы.

Вдруг, она берёт себя в руки, прикрыв веки, свесив голову и сделав глубокий вдох.

Заглядывает после в его глаза со всей непреклонностью и шагает чуть ближе.

— Или. — Мямлит девушка, краснея щеками, но продолжает с непоколебимостью. — Да, я тоже тебя люблю, Минхо. Слишком сильно, чтобы описать. И… скажем так… ты вызывал у меня неоднозначный интерес с того дня, как я тебя встретила. Знал бы ты, что у меня тогда в голове творилось, боже…

Она смеётся, заправляя прядь волос за ухо, не имея уже смелости глядеть на него.

Минхо аккуратно, на пробу, страшась оттолкнуть, берёт её лицо в ладони и она позволяет, сомкнув пальцы на запястьях. Влажная пелена омывает её кварцы с изумрудной посыпкой.

— Я опасался, что помешаю тебе, признавшись. Ты часто утверждала, что отношения переоценены и не представляют для тебя что-либо. Я обещал себе, что не переступлю через черту, но оплошал ещё до этого, — низко смеётся, вытирая влажные дорожки на чужих щеках. — Мне было мало просто быть тебе другом. Я хотел стать тем, кому ты будешь дарить свой свет, потому что ты для меня буквально солнце разгоняющее тучи. Ты оказывала мне столько поддержки, подбадривала нужными словами, оставалась подле, пока мне не станет лучше. Моё сердце тянется к тебе. Так сильно, что готово выскочить прямо сейчас. Я хочу быть твоим горизонтом за которым ты спрячешься, когда устанешь.

Саманта всхлипывает и даёт буре внутри выйти наружу через слёзы, новой порцией окропившие чужие рукава. Она дрожит, но вовсе не от холода. Её поглощает пузырь, придавая воздушности, окутывая кисло-сладким розовым флёром. На языке малина.

Тьма напротив блестит ярче, чем тысячи фонарей и тысячи дорогих камней. В ней плещется столько любви и ласки, какую не найдёшь ни в одной сокровищнице мира, сколько не ищи.

Заикаясь, неуклюже, но вместе с тем пылко, она заговорила:

— Я-я правда считала, что мне не нужно чьё-либо внимание, букеты, конфеты, свидания и прочее… Мне казалось, что я лишь зря потрачу время, но в тот апрельский день, когда мы впервые встретились, всё потихоньку менялось, — прикусывает изнутри щеку, переводя дух и не отводя взгляда от омутов. — Ты зацепил меня настолько, что мне было ужасно не по себе, я выбрасывала из головы любую мысль о тебе. А потом, наши встречи зачастились и мы подружились, решила, что мой интерес притупится и ограничится на пометке «друг». Как же я ошибалась, — фыркает на секунду прикрыв веки, когда парень поправил прядь. — Я отрицала то, что ты стал нравиться мне, отнюдь, не как приятель. Глупо, потому что мне хотелось с головой окунуться в твою темноту глаз, завораживающую меня ежесекундно. Потому что я не видела столь сияющей и согревающей тьмы никогда. Я до трясучки обожаю твою улыбку, которая отбирает у меня всякое желание смотреть на чужие, ибо жажду довольствоваться только твоей. И… я хотела бы стать солнцем, что разгоняет над тобой мрак.

Минхо прослеживает подушечкой по её скуле, очерчивает контур между россыпью нательных звёзд, ощущая, как гулко вздрагивает сердце при каждом слове, разгоняя кровь по венам.

Он не замёрзнет рядом с ней.

Ведёт по линии острой челюсти, а затем поднимается и шепчет:

— Можно?

Зрачки расширяются, ресницы дрожат и она произносит на выдохе:

— Да.

Этого хватает, чтобы Минхо тут же припал к её губам, сперва сминая нижнюю, а когда ему поддались, уже более жадно переключаясь на верхнюю, меняя угол.

Над ними ликующе взрываются фейерверки. Цветной порох придаёт сказочности миру и касается искрами кроны деревьев вокруг. Вовсе не для того, чтобы изувечить. Они как стая ярких светлячков оседают на ветви, словно путеводные огоньки. Почва уходит из под ног, а они будто бы левитируют. Сладкая и горячая нега растекается по внутренностям, приятно обжигая. Бабочки вспорхнули в животе, крыльями ударяясь об стенки и едва не подкатывали к горлу.

Её губы мягкие и податливые, на вкус слегка солёные из-за слёз и кислые после малинового чая. Притягивает ближе, обнимая за талию, почувствовав, как Саманта нежно зарывается в его волосы и обвивает шею. Отстраняется для глотка кислорода и целует в щеки, лоб, родинки и возвращается к губам. Несильно прикусывает, зализывает, выбив у неё вздох и сплетает их языки вместе, жарко выдыхая между поцелуями, ловит её ответные, поглаживая чувствительную спину, на что она слегка выгибается, вздрогнув.

Оставляет пару мокрых дорожек на бледной шее, оттянув воротник и останавливается на этом.

Просто потому что они всё ещё на людной улице.

Саманта одаривает его последним закатным пламенем на глади металла в этот вечер.

Но тысяча таких же ждёт впереди.

Девушка задумчиво ведёт вдоль его плеч, а потом целует в нос и убегает, звонко засмеявшись с его оторопелого вида.

Удивительно.

В Сеуле стемнело, а солнце здесь, бежит на своих неудобных каблуках и дразнит Минхо, корча ему рожицы, чтобы взвизгнуть, когда он погнался вслед.

Они оба драгоценности. Уникальные, неповторимые и такие разные.

На дне морском, в песке неизведанного острова или на конце радуги, не важно — на самом деле, нужно всего-то приглядеться, чтобы найти свою драгоценность.