Однажды Бенди нашёл среди всякого старого ненужного хлама в кладовке на семнадцатом этаже старое зеркало. Он хотел найти альбом и карандаши или книжки с картинками или – ещё лучше! – новые игрушки, но обнаружил только ведро, тряпку, стопку бумаг с кучей длинных и очень скучных цифр… И только зеркало привлекло его внимание. О, это было большое, тяжелое зеркало с тёмным стеклом и нарисованным посередине месяцем. «В него же неудобно смотреться!» – подумал тогда дьяволёнок и хихикнул. Иногда люди придумывали какие-то глупые вещи. Вот если бы здесь была Алиска, она бы тоже не оценила – она же любила в мультиках перед зеркалами прихорашиваться. А здесь стекло тёмное, и рисунок мешает, ничего не видно почти.
Бенди с самого своего «рождения» знал, что зеркала бросать нельзя. Ведь тогда они разобьются на сотни малюсеньких осколков, придёт уборщик Уолли и не на шутку разозлится на лишний беспорядок. И пусть Уолли уже давно не был уборщиком, Бенди хорошо запомнил, что мусорить и разбивать стеклянные предметы нельзя. Поэтому он не стал отшвыривать зеркало туда же, куда чуть раньше полетели тряпка и бумаги с цифрами. Вместо этого он погладил поверхность, чтобы стереть пыль – и тут же из зеркала к нему метнулось что-то маленькое и тёмное, похожее на небольшой сгусток чернил. От неожиданности чертёнок взвизгнул, уронил зеркало и кинулся прятаться – это только Сэмми и Потерянные думают, что он сильный и могущественный Чернильный Демон. На самом деле Бенди пусть и был малышом неусидчивым и слегка дерзким, но незнакомые вещи его пугали.
Он спрятался за комодом, жмурясь и трясясь, словно осиновый листик. Ещё и голову закрыл руками. Мало ли, что могло выскочить из зеркала! Вот люди, когда ещё работали в студии, как-то рассказывали, что из зеркал могут появляться всякие нехорошие сущности, которые утащат тебя в зазеркалье, если ты будешь плохо себя вести или опять спрячешь черновики композитора Сэмми.
– Привет!
Голос был совсем не страшным. Наоборот, он был детским и звучал дружелюбно. Бенди немного помедлил, а потом решился открыть глаза, всё ещё опасливо смотря через растопыренные пальцы. Перед ним на стене была маленькая тень. Это оказалась вовсе не жуткая, а очень даже симпатичная тень – не то что монстры из страшилок Уолли. У тени было круглое личико, разделённое напополам в виде месяца, и длинные конечности, и вообще она была смешная и какая-то несуразная. Существо широко улыбалось и смотрело прямо на Бенди. Но на всякий случай чертёнок всё-таки оскалил острые клычки и звонко зарычал.
– Я большой и сильный чернильный демон. Меня тут все боятся, – грозно предупредил он. – Мне тут все поклоняются, потому что нет никого, кто сильнее меня.
Маленькая тень на стене улыбнулась ещё шире. Она совсем не казалась напуганной. Кажется, Бенди боялся гораздо больше, хотя ему очень не хотелось это признавать.
– Здорово! – тень придвинулась чуть ближе, с интересом рассматривая Бенди. – А я Коллекционер. Я со звёзд. Давай дружить?
«Со звёзд»? Как это? Генри говорил, что звёзды очень далеко, поэтому на них нельзя побывать. Если бы люди могли, то они бы жили не только на Земле, но и на звёздах – а такого ещё никогда не было. А инопланетяне существуют только в комиксах Уолли, это даже Бенди знает. Поэтому чертёнок смотрел на нового знакомого во все глаза. Теперь ему не было страшно, только любопытно. Коллекционер не выглядел злым, и вообще он вёл себя очень дружелюбно. Не то что другие… Никто не предлагал Бенди дружить. Потерянные только боялись и убегали, Сэмми начинал молиться и кланяться, а злая Алиса прогоняла.
– Это моя студия, – сказал тогда Бенди. – Если ты меня будешь обижать, то пожалеешь.
Коллекционер растерянно захлопал глазами. Было в его движениях что-то мультяшное, чересчур драматичное и нарочитое. Бенди точно также вёл себя в мультиках. Коллекционер даже выглядел как мультяшка – такой же, как танцующий демон и его друзья. Может быть, он тоже из мультиков, только из других?.. Бенди задумался. Тень выглядела как мультяшка и вела себя как мультяшка, но ведь в других мультипликационных студиях нет Чернильной Машины. И вообще, Коллекционер был не из чернил. Он был говорящей тенью.
– Я не хочу тебя обижать! – воскликнул Коллекционер тем временем. – Я хочу с тобой дружить и играть! Пойдём! Я хочу играть в прятки! Ты любишь играть в прятки?
Бенди уже очень давно не играл в прятки. Он вообще давно ни во что ни с кем не играл. Только сам с собой, но это было скучно и быстро надоедало. Поэтому он улыбнулся и кивнул, вылезая из своего угла за комодом. Даже дрожать перестал.
– Меня зовут Бенди, – сказал он. Генри говорил, что невежливо вести разговор, не представившись – Я танцующий демон.
– Та-а-анцы? – протянул Коллекционер, не очень впечатлённый. – Ску-у-ука какая. Ну же, давай, считай до ста. Только не подглядывай!
Соблазн подсмотреть был очень велик, но Бенди боялся, что тогда новый друг обидится и уйдёт. Ему ведь очень хотелось впервые за все эти годы с кем-нибудь поиграть. Поэтому он послушно отвернулся и начал считать, а Коллекционер стал быстро оглядываться, пока не юркнул в угол и не затаился под грудой старых черновиков.
– Девяносто девять… Сто! Кто не спрятался, я не виноват! – закричал Бенди, открывая глаза. – Если я найду тебя, то ты признаешь, что был не прав, и танцы – это не скука! Поэтому хорошо бы тебе спрятаться получше. Я тут все уголки знаю!
С людьми было проще. Люди были большими, поэтому их можно было легко обнаружить. Хорошо прятался разве что киномеханик Норман – на него из-за этого многие ворчали. Поэтому сначала Бенди наслаждался своими постоянными победами, ведь было так просто обнаружить притаившегося в шкафу Уолли, но со временем ему это наскучило. Люди подолгу не могли его найти, и иногда ему приходилось поддаваться – а сами просто ужасно прятались. Наверное поэтому, однажды наигравшись вдоволь, Бенди к пряткам уже не возвращался. Но Коллекционер был маленьким и ловким. Да и вообще тень, пусть и живую, трудно было заметить в чернилах или в тёмном углу, и это уже было интересно. Бенди посмотрел в шкафу, заглянул под стол, на всякий случай поводил ладошкой по стенам – но никого не обнаружил. Он забрался по коробкам наверх, чтобы посмотреть на шкафу, потом заглянул и в коробки тоже, но и в них не нашёл нового друга. Потом Бенди услышал негромкое хихиканье из угла с черновиками. Он и сам зачастую проигрывал только потому, что выдавал себя громкими шорохами или хихиканьем, поэтому ему это было хорошо знакомо.
– Э-э-эй, – позвал Бенди, оглядываясь. – И ничего я не сдался. Я уже знаю, где ты!
Хитро улыбаясь и от волнения размахивая хвостом, он подкрался ближе к груде пожелтевших, измазанных чернилами, помятых черновиков, затаился, а потом резко отбросил листы в сторону. Черновики разлетелись во все стороны по комнате, и теперь медленно опускались на пол, словно листья осенью, а Коллекционер взвизгнул и заливисто рассмеялся, увидев перед собой торжествующую мордочку Бенди. Кажется, он ничуть не расстроился из-за того, что был так быстро обнаружен.
– Нашёл! – воскликнул он, с невероятной скоростью кружа вокруг Бенди по полу. – Нашёл, молодец какой! Я тоже быстро ищу. Спорим? Хочешь, я тебя за три минуты найду?
– Сначала признай, что танцы – это не скука, – серьёзно напомнил Бенди. Для него это было очень важно.
Коллекционер выразительно закатил глаза и вздохнул, но всё-таки сказал:
– Ладно, ладно. Не скука, если это для тебя так важно. Но мне другое нравится, – он мечтательно улыбнулся. – Если бы я был как ты, свободный, я бы ни за что не тратил время на танцы.
Теперь уже настало время Бенди растерянно хлопать глазами.
– А ты не свободный? – удивился он.
Для Бенди несвободными были Потерянные, Алиса, да и он сам. Это были грустные, отчаявшиеся люди, бродящие по коридорам с опущенными головами и потерявшие всякую надежду на спасение. Коллекционер был весёлый и смешной, совсем не похожий на Потерянных.
– Конечно не свободный! – возмутилась тень и замотала головой. – Если бы я был свободный, я бы сейчас не сидел в этом дурацком зеркале! Я знаешь, какой могущественный на самом деле? Честно-честно. Я мог бы даже день на ночь поменять! Правда!
Бенди не очень хотел бы, чтобы день на ночь менялся. Во-первых, это как-то неправильно было. Во-вторых, он бы всё равно этого не увидел. Ему бы больше хотелось, чтобы в студии не так холодно стало. Или чтобы Потерянные снова превратились в людей.
– Ой, смотри, а я тебя могу изобразить! – хихикнул Коллекционер и встал рядом с Бенди, копируя его силуэт. – Ты такой забавный. И хвост у тебя смешной.
Бенди тоже заулыбался. Странно было смотреть на другого «себя» – не рисунок и не картонку в человеческий рост, а на живого, двигающегося, пусть и по только лишь стенам. Впрочем, подумав, Бенди решил, что Коллекционер, может, и старается, но всё-таки совсем не похож на него. Он другой совсем, весь чёрный и тёмно-серый, а не чёрно-белый, как мультяшки. И мордашка у него на две половинки разделена, одна на месяц похожа. У Бенди такого, конечно, нет. Впрочем, это ведь не так важно! Важно то, что он уже давно не разговаривал с кем-то, с кем было бы также легко. Да и вообще, в студии мультипликации никогда не было его ровесников. Все были только взрослые и скучные – благо хоть Уолли или Норман были взрослыми, но не скучными. А здесь мальчик со звёзд, хоть и тень. Генри бы ой-о-ой как удивился, если бы увидел!
Мысли о Генри тут же заставили Бенди погрустнеть. Он перестал улыбаться – и Коллекционер тоже перестал улыбаться и тут же вернул себе свою обычную форму. У чертёнка так часто было. Вот он находит что-то, что его отвлекает и занимает, ему хорошо и весело. А затем вдруг он вспоминает, что в студии никого нет давно, а если и есть, то только Потерянные, которые и сами страдают. Вспоминает о том, что Генри до сих пор так и не пришёл, хотя прошло уже много времени. И тут же найденные игрушки и книжки перестают его радовать.
– А ты чего такой грустный стал? – спросил Коллекционер, выразительно хмурясь. – Ты хоть и сидишь тут, а хотя бы можешь бегать и играть. А я вообще ничего не могу! И вообще, я здесь знаешь, как долго был? Я успел сто раз до ста досчитать, а потом ещё раз, а потом от ста до одного и... Я ещё знаешь, как время коротаю? Я рифмы придумываю к словам. Ты вот сколько рифм можешь придумать к слоу "свобода"? О! О! У меня есть целый список слов, к которым я не могу подобрать рифму. Ты мне поможешь? Э-э-эй, Бенди?..
– Я по Генри скучаю, – угрюмо отозвался Бенди. Он сел в углу и положил голову на коленки.
– А кто такой Генри? – удивилась тень. – Это твой лучший друг?
Тогда Бенди задумался. Генри был другом – может и не самым лучшим, это ведь не Борис. Но Генри был добрым и понимающим, он никогда не ругался, а даже если и злился, то никогда не позволял себе повысить голос на мультяшек. Он рассказывал удивительные вещи о жизни за пределами студии, приносил интересные книги и дарил игрушки. К нему первым делом бежал Бенди, если его обижали или если он упал и больно ударился. Генри рассказал, что ночные кошмары не страшные, потому что жутких монстров из снов Бенди на самом деле не существует ни в студии, ни за её пределами. Генри даже научил рисовать, писать и читать. И, подумав об этом, дьяволёнок вдруг почувствовал, как защипало в глазах. И дышать стало тяжело, и грудь как будто сдавило. Очень захотелось плакать, потому что он скучал по Генри.
– Генри – это мой создатель, – выдавил, наконец, Бенди. Коллекционер недоумённо наклонил голову, когда увидел что новому другу на самом деле очень плохо и грустно. – Он добрый и играть со мной тоже любил, когда у него было время. Тебе бы он понравился.
– А как это… создатель? – переспросил Коллекционер. Он придвинулся чуть ближе и повис над Бенди вниз головой.
– Ну… Меня раньше не было. И Бориса не было, и Алисы. А потом он меня нарисовал для мультиков, и я появился. А потом люди из корпорации «Gent» создали Чернильную Машину и оживили меня. И Генри всё время был со мной. Он знаешь, сколько вещей мне всяких рассказал? Если бы не он, я бы даже читать не умел бы. А потом… Потом Генри однажды ушёл и пообещал, что вернётся. И не вернулся…
Бенди почувствовал, что вот-вот расплачется и замолчал. Не хватало только плакать, как маленькому, тем более перед Коллекционером. Потом он вдруг вскочил и закричал:
– А я знаю, что он вернётся! Он просто не может, а если бы он мог, он бы сразу вернулся! Вот я и жду его… Я его всегда буду ждать!
– Ну не грусти-и-и-и, – протянул Коллекционер, хотя в его словах не было абсолютно никакой искренности. – А то смотри, какой ты плакса.
Тень тут же деформировалась и снова изобразила силуэт Бенди. Коллекционер, скорчив плаксивую гримасу, громко захныкал:
– Когда-а-а-а за мной Генри придёт… Ы-ы-ы-а.. какой я грустный. Ге-е-енри, забери-и-и меня.
Бенди стиснул зубы. Ему очень не нравилось, как тень откровенно смеялась над его горем. Коллекционер же закончил притворно плакать, заметив, что дьяволёнку совсем не весело, и снова принял свой обычный облик. Он положил голову на ладони, словно лежал в воздухе на животе, и, размахивая ногами, фыркнул и закатил глаза:
– Генри, Генри… Пф-ф-ф… Только и делаешь, что о своём Генри болтаешь. Если бы я так постоянно ныл от скуки, я бы давно уже с ума сошёл.
– Ну и молчи тогда, раз ничего не понимаешь! – не выдержал Бенди. – Тебя вообще здесь бросили на складе и забыли. А мне Генри пообещал, что вернётся. А за тобой никто не вернётся, никогда!
Он многое мог позволить, особенно маленькой весёлой тени, которая его не боялась и хотела просто с ним поиграть. Но никто, никто и никогда не смел оскорблять Генри! Даже мальчик со звёзд, с которым можно было повеселиться. Да и разве можно веселиться с тем, кто так тебя высмеивает и на твоё горе не обращает никакого внимания? Рассерженный, Бенди отвернулся и направился к двери. Всё игривое настроение у него сразу пропало, будто и не было вовсе. Коллекционер встревожено заскользил за ним по стенам.
– Эй, подожди, подожди! – кричала тень, а Бенди делал вид, что не слышит, и продолжал уходить. – Стой! Бенди! Подожди! Прости, прости, я больше ничего плохого не буду говорить про Генри! Не оставляй меня здесь! – и сам Коллекционер, казалось, вот-вот расплачется.
Голос у него был таким искренним и испуганным, что Бенди, который мысленно поклялся сохранять невозмутимость, сначала упрямо сжал кулаки, а потом всё-таки не выдержал, остановился и повернулся. Тень всё ещё маячила у двери и с отчаянием таращилась на Бенди широко распахнутыми глазами.
– Ну подожди, – жалобно попросил Коллекционер. – Я не могу уйти из-за этого дурацкого старого зеркала. Пожалуйста, можешь меня отсюда забрать? Я так долго здесь сидел…
С одной стороны Бенди, конечно, ещё обижался. Но с другой, Коллекционер выглядел таким несчастным и одиноким, что маленькому демону стало его очень жалко. Он и сам-то ненавидел, когда его наказывали и запирали в какой-нибудь кладовке на полчаса. Поэтому Бенди нерешительно вернулся и поднял лежащее на полу зеркало, а Коллекционер всё взволнованно кружил вокруг него.
– Из-за этого дурацкого зеркала я никуда не могу пойти, – повторил Коллекционер и вновь заканючил. – Ну не оставляй меня здесь, пожалуйста. Я честно не буду про Генри больше плохо говорить. Клянусь!
– И про Бориса с Алисой тоже, – предупредил Бенди, хотя Коллекционер про них ничего не знал. – И вообще, это мои близкие, понимаешь? Я никому не позволю их обижать. Тебе бы было приятно, если бы твоих близких обидели?
Он погладил зеркало, чтобы стереть с него остатки пыли, и пошёл к двери, а Коллекционер поспешил следом.
– Только не роняй! – то и дело повторял он. – И ни за что не накрывай, хорошо? Это самое худшее! Я тогда вообще ничего не могу, только сижу в темноте и слушаю, что происходит снаружи. Ненавижу это!
Бенди тоже иногда подходил к выходам из студии и прислушивался, что же происходит снаружи – но ничего интересного обычно не слышал. Долго стоять у него терпения не хватало, поэтому он быстро уходил и искал себе более увлекательное занятие. Грустно, наверное, вот так сидеть в темноте и только и делать, что прислушиваться, не идёт ли кто. Коллекционеру, видимо, действительно было очень грустно, потому что теперь он носился вокруг Бенди по пустым, гулким коридорам и лестницам, то восхищённо крича что-то, то заливисто смеясь. Он рассматривал плакаты и разбросанные по полу плюшевые игрушки, с задумчивым видом изучал сложные механизмы и трубы – и вообще вёл себя также, как и сам Бенди, когда только-только появился в студии. Самому-то демону всё это уже давно наскучило: он и на плакаты насмотрелся, и от страшных шумных механизмов в своё время напрятался. Но всё-таки хорошо, что его новый друг даже этому так искренне радуется.
У Бенди была маленькая комната в глубинах студии. Вообще-то Сэмми – его самопровозглашённый пророк – и Потерянные говорили, что чернильному демону принадлежит вся студия. Но на самом деле дьяволёнок довольствовался небольшим складом – скорее даже кладовкой. Он принёс туда подушки и одеяло из лазарета – Искателям всё равно не нужны, – свечи и гирлянду из парка аттракционов. Ещё он притащил игрушки, те, которые ему больше всего понравились, и книжки. И ещё у него раньше была фотография, где и он, и Борис, и Алиса, и даже Генри вместе сфотографированы – она на столе долго-долго лежала.. А потом Бенди случайно эту фотографию чернилами залил. Всю ночь проплакал из-за этого...
– Ва-а-ау, – Коллекционер проскользнул по стенам, по полу, по столу, неестественно вытянув тело. – Это здесь ты живёшь?
Бенди тем временем поставил тяжёлое зеркало на стол, прислонив его к стене, и вздохнул. Он даже устал его тащить.
– Ты только не шуми, когда я спать буду, – попросил он. – И если я хочу побыть один, тоже не приставай, – и пригрозил: – А то я зеркало спрячу.
– Но если мне станет скучно! – тут же воскликнул Коллекционер возмущённо.
Впрочем, ему уже стало ясно, что Бенди не шутит, поэтому замолчал на полуслове. Было видно, что ему ещё много чего хотелось бы сказать, но он изо всех сил сдерживался. Некоторое время он ничего не говорил, только рассматривал книжки и рисунки, которые лежали на виду. А Бенди лёг на пол, накрылся тонким одеялом и подложил руки под голову. До него то и дело доносилось: «Ого! Это ты нарисовал?!» или «А ты мне можешь потом почитать эту книгу?». А сам Бенди смотрел на звёзды. Он сам нарисовал их на потолке, потому что Генри рассказывал ему о звёздном небе. Звёзды были немного кривоватые, да и где-то слегка заляпанные кляксами. Коллекционер, заметив, что друг смотрит куда-то вверх, тоже взглянул на потолок. Его личико озарила радостная улыбка.
– Это здорово, что ты звёзды нарисовал, – сказал он. Коллекционер подложил руки под голову, точно также, как это сделал Бенди, и добавил: – Там где-то мой дом.
– А ты честно со звёзд? – спросил Бенди. – А как там?
Коллекционер протянул руку в потолку и улыбнулся.
– Конечно честно. Там весело и очень просторно, – сообщил он простодушно. – И там свобода. Там очень-очень много всяких звёзд и планет. А ещё там живут мои сёстры и братья. Я там тоже жил... а потом... ну... в другом измерении меня заточили в это глупое зеркало, – он по-детски серьёзно сжал кулачки и процедил: – Я ждал, что моя семья за мной придёт, но они не пришли. А потом я попал сюда, к людям. Ну и... вот, как-то оказался здесь.
Он опустил взгляд, о чём-то думая, но потом быстро-быстро помотал головой и снова широко улыбнулся.
– Ну ничего! – воскликнул он. – Зато теперь ты меня нашёл, и мы с тобой будем лучшими друзьями. Жалко только, что ты не можешь меня освободить, но я рад, что ты мой друг. Честно, Бенди. Но знаешь, если бы я был свободным, весь мир бы был для нас игрушкой! Представляешь, мы бы за секунду нашли твоего Генри. И этих твоих Бориса с Алисой тоже бы взяли с нами играть. А другие люди, они... Они бы стали нашими игрушками, представляешь?! – от восторга он аж задохнулся и прервался, а потом счастливо засмеялся. – Весь мир! Мы бы та-а-акие игры устроили! Людей, правда, многовато, но это ничего, мы бы что-нибудь придумали. А потом они бы нам надоели, и мы бы придумали что-то другое вместо них.
Тень подумала ещё несколько секунд и добавила:
– Я буду ждать Генри вместе с тобой. Когда у тебя друг есть, всегда время быстрее летит. Я научу тебя играть во все свои любимые игры! А ты мне будешь читать на ночь, потому что я сам не могу страницы листать. Только, когда Генри вернётся, ты обо мне не забывай, ладно? А то это нечестно будет.
Бенди с удовольствием продолжал рассматривать звёзды на потолке. После долгих лет – даже десятилетий! – тишины и скорби, которые захватили студию, ему было очень приятно слушать такую простодушную болтовню. Можно будет показать Коллекционеру парк аттракционов. И фабрику игрушек. И вообще, можно будет поиграть с Потерянными и Искателями. Потерянных жалко, а вот Искателей можно и напугать в шутку. Много ведь, чем можно в студии заняться, если ты не один! Это, конечно, не Борис и даже не противная Алиска. И уж тем более не Генри. Но это хотя бы маленькая говорящая тень с дальних-дальних звёзд. Пусть и несдержанная, и несострадательная немного. Ну и ладно...