Самая Долгая Ночь

Эхо шагов донеслось из-за закрытой двери. Одни мягкие, почти неразличимые, вторые нарочито громкие, предупреждающие. И Ацуши знал — хозяйка этих шагов может быть бесшумной, когда захочет.

— Я не понимаю что произошло. — Двое остановились у его убежища. — Мы закончили миссию, и вышли на улицу сразу после заката, чтобы передать преступника полиции. И тут Ацуши посмотрел на небо и убежал.

— Кёка, иди домой! — Приказал Ацуши. — И уведи с собой того, кого привела.

Он сидел на полу заброшенной пустой комнаты, больше похожей на кладовку, и прижимал колени ко лбу. Не то положение, в котором он мог бы хоть кому-то указывать, но он должен был попытаться.

— Ты правильно сделала, что позвала меня, я разберусь.

Акутагава! Это был Акутагава! Из всех она позвала именно его.

Одни шаги, нарочито громкие, обозначающие свое присутствие, удалились и остались только Ацуши, чужое размеренное дыхание и слишком хлипкая дверь между ними.

В дверь деликатно постучались. Ацуши пренебрег законом гостеприимства и дверь не открыл. Даже не шелохнулся. Тогда замок дернулся, жалобно скрипнул и сломался со звуком разжавшейся пружины.

Акутагава вошел в кладовку, аккуратно прикрыл дверь за собой и сел на грязный пол рядом с ним.

— Трус, — первое, что он сказал. Ацуши сложно было с этим поспорить.

— И слабак.

— Это было моя фраза.

— Я знаю, прости.

Внезапно Акутагава положил руку ему на голову и взъерошил волосы.

— А теперь мне нужны подробности. И не спрашивай какие. Ты не боишься ни темноты ни ночи, так что изменилось сегодня?

Ацуши молчал.

— Могу и погрубее спросить, — в доказательство Акутагава схватил его за волосы, но даже не попробовав потянуть, отпустил. Ацуши усмехнулся. Как будто этим его можно напугать.

— Я не боюсь всех остальных ночей. Кроме этой. Честно, я забыл о ней, не заглядывал в календарь, не отслеживал, а вышел на улицу, увидел небо и меня накрыло осознание, это она.

— Самая длинная ночь, — медленно произнес Акутагава. Странно, как он так быстро понял, — Ночь, когда кажется, что рассвета не будет. Ночь, которая высасывает из тебя душу. Самая паршивая ночь в году.

Ацуши приподнял голову и посмотрел на Акутагаву.

— Ты тоже… знаешь?

— Знаю? Я чувствую её наступление кожей. Она меня ужасает. И бесит. Невозможно находиться на улице.

Ацуши улыбнулся. Есть ли вещи в этом мире, которые не бесят Акутагаву? Он не станет спрашивать. Не сегодня.

— И заснуть тоже не выйдет, ужасная ночь. Так что же делать?

— Рассказывать истории.

— Что?

— Рассказывать истории по кругу, пока не настанет рассвет. Двоих людей для этого маловато, но что поделать.

Ацуши привалился головой Акутагаве на плечо и ощутил, как его приобняли. Мир стал чуточку светлее.

— Ты начинаешь, — уверенно сказал Ацуши.