Там, где кровь существа Извне коснулась её, её тело покрылось перьями. Тёмными, со слегка синевато-красным отливом, Клем никогда не видела птиц с такими перьями, никогда не читала о них в книгах — может быть, такие и есть, но где-то далеко за пределами Англии, в диких-диких джунглях или жарких-жарких пустынях. Если Клем схватит перо и потянет, оно выйдет из её кожи легко, без боли, оставив за собой только каплю крови, слишком тёмной, чтобы быть человеческой. Но Жак говорит, что Клем теперь не совсем человек, не так, как все остальные. Извне коснулось её, и теперь она носит в себе часть этой силы. Эта сила развеется со временем, если её не использовать, но Клем не позволит этому произойти. Клем просит Жака показать, как сделать из её силы оружие, и он улыбается ей мягко, немного грустно.
— Ты можешь сделать со своей силой всё, что захочешь, маленькая птичка, — отвечает он. Жак говорит с французским акцентом — не слишком сильным. — Только помни, какую цену тебе придётся за это заплатить.
Жак говорит, Извне съедает того, кто пользуется им слишком часто, проглатывает целиком, как огромная голодная рыба, что живёт в глубоком-глубоком море. У рыбы изо лба торчит антенна с фонариком на конце, как свеча во мраке, маленькая звёздочка света, горящая в темноте. Жак улыбается ей, и в его глазах, из самого центра зрачков, растут такие же звёзды, только его — тёмные.
Слишком тёмные, чтобы быть человеческими.