Война

Взгляд

Сужается

До черной точки,

Солнце гаркает, ангел отворачивается.

Он –

Его личная

Гнилая почка,

Его оруженосец, подмастерье,

Его гоняющая

Черную кровь

Сквозь кожу, на пол,

Заточка,

Запрятанная

В широких штанинах.

Его разговорчивая о смерти,

Но тупая,

О жизни, но

Ржавая, древняя,

Скрипуче-сочувствующе

Отстраненная от этой самой жизни,

Гильотина.

Патриотизм как

Опция смерти за родину

Разбивается издалека

Вместе со стенами крепости.

Он мог бы спасти

(Ему

Не верится,

Как не верится в многое,

Многое

Другое: первое, второе,

Теперь принято добавлять третье и четвертое, –

Пустое),

Но предпочел бы погибнуть сам.

Шелест крыльев не приказывает,

Не обращается

К лжецам.

Нужно было сражаться за будущее

И прошлое,

Догоняющее,

Идущее,

Бегущее,

Ползущее и

Режущее наживую

И насмерть.

Текущее по земле

Каплями ярости

По белым крыльям,

Обломкам фасадов

Голых,

Улицам,

Где никого не осталось.

Взгляд

Сужается

До черной точки,

И, все же, раздражало,

Что помощи не было,

Что он загорался,

А пламя никак не горело,

Горел только город.

А гильотина скрипела

И пела.

Как,

Все же,

Поет лжецам.

Ее война в противовес смешная.

Болтливая, заключенная в буквах

И облегчении боли.

Эта война –

В различье –

Не кончится.

Тоже проигрышная,

Но другая.