Чжун Ли для Ху Тао как дед. Иногда смешной, со своими приколами и тараканами, со своими охуительными историями и вцелом своими рофлами и траблами. Иногда смешной. Иногда не очень. Чжун Ли, которого она каждый год приглашает на выпускной. И Чжун Ли, раньше которого она каждый год (с конечно же законодательно допустимого возраста) напивается в говно, откуда они потом идут на кухню школьной столовой или, вариативно, кабинета труда, в зависимости от того, где его старый чай ещё не успели спиздить, где они могут вытрезвляться ещё плюс-минус шесть каникулярных дней, когда в школе (наверное? По крайней мере, там, где лежит их, чай) нет никого, кроме охранника. И наверное это уже часть фантазии, в которой в целом мире остаются только они вдвоем, потому что ЕГЭ никто не отменял, но если на двери закрыт замок, ключ от которого проебался для всей разумной фауны, кроме двух ушлых ребят, их усилиями, а на уборщицу и завуча всем слишком похуй, чтобы его и самого ебал какой-то закрытый кабинет труда, значит что-то он(а, боже, какие "они"?)и делают правильно.
Чжун Ли для Ху Тао как дед. Со своими рофлами и траблами, как, конечно, он бы сам никогда не сказал, иногда смешной. Иногда умный и проницательный. В принципе "не стремящийся к конфликту, а просто излагающий факты", и также принципиально слишком удаляющийся в деконструкцию ее постироничных шуток и разложение их на мемы, которые он будто бы не понимает. Чисто по приколу. Дед, для которого ноу нат новембер – это одновременно и повод сказать о том, что "ноу нат – это довольно сложно, потому что орехи бывают... Увлекательны" (грецко-ореховски Ху Тао ржет над этим ночью у подъезда, придумывая очередную частушку для перерыва на покекать с Син Цю), и повод для рассказа о том, как монахи мумифицировали себя при помощи орехов под землёй, но никак не ответ на четверостишие про инцелов или типа того, потому что он мог бы. Но что с него взять.
Чжун Ли для Ху Тао как дед. Без приколов, в принципе, а просто дед, который говорит не расстраиваться в ответ на жалобу о том, что ее не замечает мальчик. И как дед, который наверное видит, как она переодевается перед физрой уже... Лет десять? Чжун Ли для Ху Тао как дед, который знает, как утешить, когда ей надо (хотя ей, в общем-то, никогда не надо), и знает, что нужно проигнорировать, а на что следует вбросить субъективно для нее смешной факт из второй мировой или очередной подробный рассказ о том, как забаррикадировавшегося в этой самой школе его лет восемьдесят назад пришибло нацистской атомной бомбой, чтобы она написала политическую кричалку и провела параллели с современной реальностью, или, ну. В конце концов просто снисходительно улыбнулась себе с мыслью о том, что она на самом-то деле никогда и не пыталась.