Декстер прижимает палец к дырке Брайана и говорит:
– Тебе придется выстрадать те убийства, что ты совершил за последние несколько месяцев. Их было...
– Больше, чем у тебя пальцев, – улыбается Брайан. Декстер тоже улыбается и слегка проталкивает насухую полпальца под оборванное «ох» брата.
– Тогда... Может, символичнее будет с этим? – он указывает в сторону шкафа, подразумевая, что Брайан ощупал каждый сантиметр его квартиры и тоже начал смотреть сквозь стены как через рентген. Он убирает вторую руку, лежащую на бедре Брайана, и отдергивает дверь платьенного шкафа, обнажая черный ящик.
– Ружье? – Декстер ухмыляется.
– Гарри, – Брайан ухмыляется.
– Как оригинально, – на что Декстер резко проталкивает палец в брата до основания, и Брайан дёргается. – не раньше, чем я окажусь привязанным к твоему столу, – Декстер осторожно вытаскивает палец из жопы Брайана и едва анус смыкается, массирует его разок легонько, потом внезапно оказывается над Брайаном, придавливая его туловище своим, с упором на руки о кровать по обе стороны головы брата.
– Я даже не пожалею пленки, – с упоением шепчет он, словно перекатывая в голове фрагменты осушенных братом тел.
***
Предплечья Брайана примотаны пленкой к столбцам кровати, открывают его подмышки, грудь и бока. Из-за позы его плечевой пояс немного напряжён, как во время растяжки, а голова, упирающаяся в деревянную спинку, слегка подогнута вниз. Декстер примотал бы его корпус, обогнув матрас, ноги и руки, наверное, тоже, если бы правда решил его убить, но в такой позе Брайан нравится ему даже больше. Он немного напоминает распятого, и Декстер думает, что кол, пожалуй, пошел бы ему больше. Он не трогает ноги Брайана, его торс, не фиксирует его голову надёжней, потому что знает, что Брайан уступит. Он послушно раскинет ноги, расслабит дырку и даже без смазки насадится на ствол ружья Гарри ему на встречу, сдавленно дыша, если Декстер захочет и сможет его легонько принудить. Дексу нравится представлять, как почти уловимо затрещит по швам его жопа.
– Знаешь, это даже забавно. Я заложник ритуалов, от чего ты, кажется, практически освобождён. – говорит Декстер, напряжения ради смазывая ствол ружья вазелином до начала растяжки импровизированного чехла. – Ритуалы подарили мне право жить в обществе. А у тебя чуть не отобрали, – он вспоминает пять накрашенных пальцев. – Я убил бы тебя, если бы продолжал следовать кодексу. Но решил этого не делать. И сейчас символически тебя перерожу, опять же, благодаря «Ему». Но как ты понимаешь, «Он» умер ещё в тот день, когда я запутал следы отдела. Так что это, – он с размаху запускает в Брайана сразу два обильно смазанных пальца, – не имеет никакого смысла, – Декстер очень на скорую руку доводит Брайана до трёх, четырех пальцев, и медленно растягивает их, убеждаясь, что несмотря на грубость, травмы пока нет. Брайан, кажется с самого начала вечера слегка отстранившийся от своего ануса, внимательно слушает. – Но я правда хотел это с тобой сделать.
– Вывернуть меня наизнанку и примерить, – Декстер с улыбкой продолжает мысль Брайана:
– Сделать с тобой то, что ты делал со мной на расстоянии эти несколько месяцев, – Брайан ухмыляется.
– У меня аж привстал, – Декстер улыбается, опускается на кровать в ноги брату и подползает к паху, поглаживая щекой ещё сильнее твердеющий хер. Он не достает пальцев, все ещё держа очко брата растянутым, давая ему к этому привыкнуть. В конце концов он даже медленно добавляет вторую руку, пальцах на шести решая, что если он продолжит, то дальше будет попросту не так интересно. И наконец прислоняет напрочь липкое дуло к заранее распростертой дырке. Брайан начинает следить за своим дыханием.
– Было бы интересней, если бы оно расширялось к основанию, – издевательски полушепчет Декстер, – Брайан шепчет куда тише, будто боясь из-за голоса лишиться способности продолжать делать ровные вдохи, фокусируясь на них, на Декстере, на его голосе и пальцах, все ещё раскрывающих его дырку, чтобы внутренняя часть ружья тупо не зажевала кожу, а мушко не раздвоило анус на входе на разрезанно-вывернутые половинки.
– Если бы стреляло, – на что Декстер выдыхает и начинает медленно вводить ружье.
Сперва Брайан чувствует, как обильно смазанная мушка жёстко трёт его кишку, обещая сразу же разорвать при первом же неаккуратном толчке. Спустя личную вечность он чувствует, как его практически разрывает толщина, уже на той глубине, где пальцы Декстера на этапе растяжки кончились. Он почти вскрикивает, а его живот начинает дрожать. Когда его тянули пальцы, он думал, что глубины не хватит из-за того, что он согнут в три погибели. Но азартно смотрел. Но сейчас он понял, что глубины не хватит совершенно по другой причине.
–...Декс, – выдавливает он, изо всех сил пытаясь, напрягая пресс, не напрягать кишки. Декстер послушно засовывает вдоль ружья палец, медленно, с концами до боли растягивая очко брата, и придавливает им мушку, чтобы мучительно медленно подвести ружье назад ко входу и с некоторым усилием его вытянуть. Интересно, кровь, которую он замечает только сейчас, появилась на этапе пальца? У брата упал ещё когда Декс закончил бочком впихивать дуло чисто по ширине. У Декстера встал ещё когда Брайан, сидя голый на кровати, дождался, когда тот принесет с кухни пищевую плёнку. – ...очень любезно с твоей стороны, – пытается ровно дышать Брайан, с волос которого пот на лицо стекает ещё более крупными каплями, чем полминуты назад.
Не настолько – Декстер приближается к Брайану и боком ложится рядом, сводя его ноги, складывая их сперва ровно, потом поворачивая от себя так, что у брата хрустят позвонки. Брайан сдавленно смеётся и слегка поднимает верхнюю ногу к груди, снова открывая Декстеру анус. Куда он пристраивается, спуская брюки, сразу после того, как полулёжа головой устроится между грудью и подмышкой Брайана. Он толкается сразу на всю длину и выходит, замечая на члене слегка красноватый разбавленный лёгкими кровавыми подтеками вазелин. Одну руку он пропускает вдоль спинки кровати, обхватывая Брайана за спину, цепляя пальцами бок. Второй он, растопырив пальцы, до синяка сжимает пальцами ягодицу Брайана, оказавшуюся сверху, и оттягивает ее к потолку так сильно, что у Брайана сводит таз в попытке подтянуть его за ней, и он тяжко стонет. На что Декстер по-животному полустонет-полусмеется ему в живот, и начинает двигаться сразу, стремительно и быстро. Так быстро, что кишечник Брайана будто даже не успевает приспособиться к положению, когда члена в глубине нет. Он дёргается туда-обратно, бедрами выколачивая одну из рук брата полувыползти из пленки, а тело к краю кровати, ещё две минуты, и со стоном кончает внутрь. Только после замечая, что измазал весь пресс Брайана слюной, что Брайан, несмотря на полуосвободившуюся руку, все ещё висит на остатке пленки и почти не-поверхностно полудышит, не в состоянии ни довытянуть руку, ни, кажется, что-то сказать. Он только сейчас замечает, какое постельное влажное, и только сейчас он видит на синей простыне смутно красное пятно. И чуть дальше обмягший член брата, и размазанную по траектории, которую Декстер ему задал вколачиванием в него, сперму. Он прижимает брата к себе рукой, которая находилась у него за спиной. Потом отпускает, ныряет рукой куда-то под кровать и срезает ножом сперва с полуосвободившейся руки, а потом и со второй, пленку, сам поднимается на спинку и прижимает обессиленного брата к своей груди.
– Повторить не соглашусь, – выдыхает Брайан спустя примерно десять минут откисания, когда тело высыхает от пота, но запах только сильнее въедается в нос. Декстер прислоняется губами к его лбу.