Мимо проносились темные здания, которые вскоре сменились ярко освещенными улицами. Скорость была слишком высокая, чтобы я могла понять, знакомы ли мне эти улицы, к тому же раньше я могла их видеть только при дневном свете, так что определить, куда мы едем, даже не пыталась. Мы проскочили несколько перекрестков на красный сигнал светофора, но видя сжатые челюсти и мечущие молнии глаза Эдварда, я благоразумно помалкивала.
Я заметила, что все еще сжимаю в руке баллончик, и постаралась разогнуть пальцы, чтобы убрать его обратно в сумочку. Получилось не сразу. Сведенные от напряжения пальцы слушались плохо.
Спустя какое-то время машина остановилась. Мы были за городом, узкую разбитую дорогу, на которой мы стояли, с двух сторон обступали деревья. Судя по покосившемуся указателю, она вела к какой-то лесопилке, видимо, не функционирующей. Интересная программа у меня получилась в этот вечер.
Вцепившись в руль, Эдвард напряженно смотрел сквозь лобовое стекло. Я сгибала и разгибала пальцы, чувствуя себя провинившейся и не решаясь нарушить тишину.
— Белла, — его голос звучал напряженно, челюсти он так и не разжал.
— М?
— Ты в порядке?
— Да.
— Ты можешь… просто расскажи мне что-нибудь. Что угодно.
Как обычно, стоит кого-то попросить что-то рассказать, как все мысли тут же покидают голову. Я перебирала в памяти события сегодняшнего дня, думая, какой эпизод не грозит разозлить его еще сильнее.
— О, — я придумала. — Я узнала, почему меня ненавидит Лорен. Всему виной дурацкое недоразумение, которое можно исправить, тогда у меня будет на одного недоброжелателя меньше. Правда, придется наехать на Тайлера. С другой стороны, он может обидеться, и тогда их количество останется неизменным.
— Что? — закрыв глаза, он сжал пальцами переносицу.
— После той аварии он почему-то решил, что должен теперь идти со мной на выпускной, и треплется об этом на каждом углу. Из-за этого Лорен в бешенстве. А если я, скажем, сломаю ему ногу, он перестанет испытывать чувство вины, и они оба от меня отстанут.
— Да, я слышал о том, что болтает Тайлер.
— Ты тоже? — Каллены ведь ни с кем не общаются, как так вышло, что даже он слышал, а я — нет? — Тогда, может быть, обе ноги?
Эдвард усмехнулся. Хороший знак. Вздохнув, он отпустил руль и откинулся на спинку сидения.
— Полегчало?
— Не очень. Что ты там делала?
— Заблудилась.
— Почему не пошла с Анжелой и Джессикой?
— Хотела побыть одна.
— Почему?
— Мысли не давали покоя. Мне нужна была пауза.
— Какие мысли?
— Откуда ты знаешь, что я была с Джесс и Анжелой?
— Пас, — через пару секунд раздумья ответил он.
— Пас, — повторила я. Не говорить же ему, что я вся извелась, думая, что его задрал медведь.
— Плохое правило, — объявил Эдвард.
— Ты сам его придумал.
— Ну, значит, я не всегда бываю прав.
— Ого! — вот это заявление. — Да тебе и правда нехорошо!
Он искоса недовольно взглянул на меня, но я видела улыбку, притаившуюся в уголках его глаз. Я подавила желание показать ему язык.
— Я, действительно, очень сглупила сегодня.
— Слабо сказано.
— Да уж.
— Соглашаешься?
— Как тут возразить? В этот раз ты прав, а я виновата. Надо было смотреть, куда иду, да и вообще нечего было бродить одной неизвестно где.
— Совершенно верно, — он, наконец, повернулся ко мне, на его губах играла привычная мне мягкая улыбка.
— Ты в порядке?
— Не совсем. Иногда мне сложно справляться с… — он замолчал на полуслове и нахмурился. — В такие моменты я не всегда могу вспомнить, кто я, но если этому поддаться, все, во что я верю, превратится в ничто.
Я едва ли могла понять половину из того, что он сказал, и могла только строить догадки насчет второй половины. Посмотрев на мое лицо, он перестал хмуриться.
— Надо было сказать «пас».
— Нет, я поняла, наверное, в общих чертах.
Эдвард смотрел на меня, приподняв бровь, выражая сомнение. Я решила сменить тему.
— Сколько времени? Я должна была встретиться с Джесс и Анжелой.
Вместо ответа Каллен завел двигатель, и мы поехали обратно в сторону города. Ни о чем меня не спрашивая, он остановился напротив маленького ресторанчика с итальянским флагом на вывеске. Я удивленно посмотрела на него, но он только пожал плечами и открыл дверь. Приняв это за «пас», я тоже стала выходить из машины.
— Где твоя куртка?
— Осталась в машине у Джесс.
— Как это ты с ней рассталась? — спросил он, снимая свой бежевый пиджак из мягкой кожи и набрасывая мне на плечи.
— Ну, было тепло.
Пиджак был холодным, как если бы долго лежал на улице, а не был только что снят кем-то. Зато сквозь него не проникал прохладный ветер со стороны моря. И он пах Эдвардом.
Из дверей ресторанчика вышли Джессика и Анжела, осматриваясь по сторонам.
— Они собрались тебя искать. Лучше остановить их, пока не поздно.
— Анжела! Джесс! — я быстро пересекла дорогу, стараясь привлечь их внимание. После сегодняшнего мне очень не хотелось, чтобы они ходили по этим темным улицам.
— Белла, — первой меня заметила Анжела. — Слава Богу!
— Где ты была? — Джессика явно сердилась. — Мы думали что-то случилось.
— Простите, я заблудилась, а потом…
— Привет, — подошел Эдвард, на несколько мгновений лишив их дара речи. — Это я виноват, не обратил внимание на время.
Анжела удивленно приоткрыла рот, но быстро опомнилась и постаралась стереть с лица это выражение. Глаза Джессики перебежали с Эдварда на пиджак, прошлись по моему лицу, волосам и замерли, едва не вылезая из орбит. Я только сейчас подумала о том, как выгляжу: я бежала по улице, меня схватили за волосы, так что они наверняка сильно растрепаны. Попытаться пригладить их сейчас было бы еще большей ошибкой, особенно зная бурную фантазию Джесс, так что я просто краснела под ее взглядом, стараясь не думать, что происходит в ее голове.
— Белла сказала, вы планировали поужинать здесь. Не возражаете, если я присоединюсь? - учтиво произнес Эдвард.
— Нет, конечно, нет, — лучезарно улыбнулась Джесс.
— Вообще-то, — вмешалась Анжела. — Извини, Белла, мы поели, пока ждали тебя.
— Да ничего.
— Тогда предлагаю разделиться, — Эдвард разговаривал в основном со мной и Анжелой, не встречаясь глазами с Джесс. — Поужинаем, и я отвезу тебя домой. Не возражаешь?
Анжела перевела взгляд с Эдварда на меня, ожидая моего ответа.
— Нет.
— Вот и хорошо! А то нам давно пора домой, да, Джесс? — Судя по выражению ее лица, Джесс ничего хорошего в этом не находила, но Анжела за руку потащила ее к машине. — Пока, ребята.
— Пока.
То и дело оборачиваясь, Джессика все же дошла до припаркованного неподалеку авто и села за руль. Помахав им на прощание, когда они проезжали мимо, мы зашли в ресторан, где Эдвард, уж не знаю благодаря обаянию или незаметной взятке, добыл нам уединенный столик за ширмой.
Стоило нам сесть, рядом возникла молоденькая официантка.
— Привет, я Эмбер, — кокетливо улыбаясь Эдварду, она положила перед нами по экземпляру меню. — Могу я предложить вам напитки, пока выбираете?
— Белла?
— Колу, пожалуйста.
— Тогда две колы.
— Я мигом.
Она удалилась, покачивая бедрами, но ее старания пропали зря. Эдвард не обратил на нее внимания. Задумчиво хмурясь, он пытался поймать мой взгляд. Я уже знала это ощущение, поле зрения сужается, оставляя только его глаза, затягивающие, как водоворот. Подперев голову рукой, я поддалась ему. Было интересно, что произойдет дальше. Голова немного закружилась.
— Что ты пытаешься сделать, когда так смотришь?
— Пытаюсь понять, о чем ты думаешь.
— Получается?
— Нет.
— Почему не спросишь?
— Потому что ты скажешь, что все в порядке.
— А не должно быть?
— Нет. На тебя совсем недавно напали, но ты не выглядишь испуганной, все это время твое сердце билось спокойно, ни слез, ни паники, ни даже нервной дрожи. Ты понимаешь, что едва не случилось?
— Понимаю, но дело тут не в осознании, просто в моем случае для страха еще рано.
— А вот и я, — Эмбер принесла наши напитки. Разговаривая, мы сами того не заметив, приблизились друг к другу. Появление официантки заставило нас отпрянуть назад. — Выбрали, что будете заказывать?
Девушка смотрела на Эдварда, касаясь своих пухлых губ карандашом.
— Белла?
— Эм, грибные равиоли, — я назвала первое блюдо, которое увидела в меню. Эмбер что-то черкнула в блокноте.
— А молодой человек? — сладко пропела она. Быстрее бы она ушла.
— Спасибо, я не голоден.
Эдвард не смотрел на нее, так что все ее милые улыбки и взмахи ресницами видела только я. Я даже подумала, стоит ли мне оставить ей свой номер телефона на салфетке, раз уж она так старается, а я оказываюсь единственным зрителем.
— Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо.
Не найдя причины задержаться, она ушла.
— Что ты имеешь в виду?
Он ведь правда не знает, о чем я думала?
— Как это, слишком рано для страха?
Гордиться тут было нечем, но и скрывать причин не было. Наверное, он прав, бояться в такой ситуации естественно.
— Это как заторможенность, наверное. Когда происходит что-то страшное, я чувствую себя спокойно, но когда все уже позади, меня начинает трясти.
Эдвард внимательно слушал, сведя брови к переносице.
— Почему так?
— Не знаю, как-то неправильно вырабатывается адреналин, наверное.
— То есть, тебе станет страшно, из-за того, что уже произошло, но позже?
Я кивнула. Уже привыкнув к такому необычному поведению организма, я не задумывалась, что со стороны это может казаться странным.
— И сколько времени должно пройти?
— Если это что-то серьезное, несколько часов, а если что-то незначительное — меньше.
Эдвард молчал, продолжая хмуриться.
— Это вообще-то довольно удобно. Отложив панику на потом, я могу ясно мыслить в критической ситуации.
— И результатом работы твоего ясного ума было решение напасть на самого крупного из преследователей.
— Там было мало вариантов, решение заключалось в том, чтобы постараться убежать, а дезориентировать одного человека проще, чем троих, пусть он и крупный.
— Ну, допустим, — милостиво согласился он. — А что происходит, когда страх тебя все же настигает?
— Зависит от степени опасности ситуации. Когда это была, скажем, угроза жизни, тут ничего нельзя поделать, так что я просто жду, когда это пройдет. А небольшие инциденты, которые могли бы напугать, я могу и не заметить. Это доставляет неудобства. Телу кажется, что ему страшно, и я начинаю искать причину, пытаясь понять, угрожает ли мне что-то. Если я понимаю, что рациональных причин для страха нет, значит это просто отголосок чего-то, что уже прошло. Сознание ищет, за что бы зацепиться, чтобы объяснить чувство страха, так что мне может показаться пугающей обычная вещь, вид или звук.
— И что ты делаешь?
— То, чего сильнее всего не хочу.
— То есть то, чего боишься? — Я кивнула. — Ради всего святого, зачем?
— Ненавижу быть трусихой.
— Ты понимаешь, что это как раз иррационально? А если это интуиция подсказывает тебе держаться подальше от источника опасности? Страх — это защитный механизм.
— У меня нет причин доверять своей интуиции.
Эдвард сокрушенно схватился за голову.
— И как ты дожила до сегодняшнего дня?
— Не без твоей помощи, — я улыбнулась ему. — К тому же обычно это работает. В по-настоящему опасные ситуации я попадаю случайно. Обычно сделать то, что меня пугает — это правильное решение.
— Например?
— Заговорить с тобой.
— Тебе было страшно?
Я пожала плечами.
— Это был первый день, так что я предвкушала его еще с вечера, к тому же я съела этот торт паники…
— Что?
— Неважно. Словом, к тому моменту меня настиг мандраж, да и ты, знаешь ли, умеешь заставить волноваться. В общем, подумав, я не нашла причин для страха в той ситуации, а для меня это как сигнал к действию.
Эдвард смотрел на меня с таким выражением, как если бы сомневался в моем душевном здоровье. Ожидая, пока он придет к каким-то выводам, я пила колу, стараясь выглядеть максимально вменяемой. Наконец он пошевелился — провел ладонью по своему лицу.
— Мне кажется, я понял, почему я не слышу твоих мыслей. Ни у одного человека голова так не работает.
Я мысленно повторила про себя эту фразу, а поняв, прищурилась.
— Ты меня только что ненормальной назвал?
— Я не заставляю волноваться, Белла. Люди подсознательно чувствуют опасность и стараются держаться подальше, а не завязать знакомство.
— В самом деле? Полагаешь, наша официантка сейчас дрожит от страха в уголке?
Его брови удивленно поднялись, он даже повернул голову в сторону кухни. Его обескураженный вид меня позабавил. Он и в самом деле не замечает? Было бы странно, если бы он остался в долгу, но его вопрос, когда он повернулся, хитро вскинув бровь, все равно застал меня врасплох.
— Тебя я тоже заставляю волноваться в этом смысле?
Внимательные золотые глаза оценивали мою реакцию, наверняка видя, как загорелись щеки, выдавая меня с головой.
— Может быть.
Эдвард немного наклонил голову на бок. Интересно, что такого он видел на моем лице? Я очень хотела прикоснуться к нему. Он был совсем рядом, так что это было несложно. Мне, наконец-то, можно было этого хотеть.
— Грибные равиоли. — Мы снова отшатнулись назад. Чтоб тебя, Эмбер! — Желаете что-нибудь еще?
— Нет, спасибо, — одновременно ответили мы.
Девушка обиженно удалилась. Мы с Эдвардом встретились глазами и прыснули от смеха.
— Ладно, моя очередь. Как ты нашел меня сегодня?
— Пас.
— Это секрет?
— Давай следующий.
И правда, плохое правило. Раздумывая, я разломила вилкой равиоли. Пахли они очень вкусно.
— Что за пари заключили Эмметт и Джаспер в кафетерии? — с моей стороны было нечестно это спрашивать, и я знала, какой ответ услышу.
— Пас.
Ему не нравилось, когда я что-то утаивала, а правом на «пас» я воспользовалась всего раз, в ответ на его нежелание говорить, ему это не понравилось. Так сколько же он будет отказывать мне в ответе?
— О чем подумала Джесс, когда увидела нас сегодня?
На миг он удивился, а потом его глаза подозрительно сузились. Конечно, он быстро разгадал мою нехитрую игру. Поколебавшись, он даже набрал воздуха, собираясь что-то сказать, но передумал. Похоже, мысли Джесс даже более пугающие, чем я думала. Интересно, они смутили его самого, или он в последний момент пощадил меня?
— Ладно, маленькое чудовище. Ешь, я расскажу.
Довольная сверх меры, я принялась за пасту. Действительно вкусно.
— Я знал, что ты будешь здесь сегодня.
Я поспешила проглотить то, что еще не успела толком прожевать, чтобы задать вопрос.
— Откуда? Я и сама не знала.
— Слышал ваш разговор в столовой.
— Тебя ведь не было в школе.
— Я был… достаточно близко, чтобы услышать, — он взглянул на меня, проверяя реакцию. Я отправила в рот новую порцию равиоли. — Я не собирался нарушать твои планы, может быть, позже мы бы случайно столкнулись где-нибудь. Но в основном я просто не хотел выпускать тебя из поля зрения.
— Почему?
— Мне очень неспокойно, когда я не знаю, где ты, — это чувство я могла понять, но он так прямо говорил об этом, я так не умела. — В прошлый раз стоило нам разделиться на несколько минут, и я нашел тебя почти без сознания на тротуаре, страшно подумать, что могло произойти за несколько дней.
Он улыбался, но глаза все еще смотрели настороженно. Возразить было нечего. Я улыбнулась ему, чтобы он не прекратил рассказ и продолжила жевать.
— Следить за тобой — задача непростая. Из-за того, что я не могу слышать твои мысли, отыскать тебя среди других людей сложно, поэтому, приехав в Порт-Анджелес, я пытался найти Джессику или Анжелу. Все было в порядке, так что я старался не подслушивать, только проверял время от времени, где вы, — Эдвард нахмурился и заговорил тише. — Я плохо усвоил урок, и на какое-то время потерял тебя из виду. Снова мысленно вернувшись к твоим подругам, я понял, что тебя с ними нет довольно давно. Они начали беспокоиться. Выхватив из памяти Джессики образ лавки, к которой ты направилась, я поехал туда, но ты в нее не заходила. Темнело быстро, но я еще не мог пойти за тобой пешком. Кружа по улицам, я слушал мысли прохожих в надежде, что кто-то заметит тебя. Ничего не указывало на то, что случилось что-то плохое, но тревога снедала меня изнутри. И тогда я услышал их. Понял, что они собирались сделать с тобой.
Движением, настолько быстрым, что оно показалось мне размытым, он закрыл ладонями лицо, отчего его голос стал звучать более глухо.
— Не знаю, как мне удалось оставить их… живыми. Ярость захлестнула сознание, оставив место только для одной единственной мысли, что ты все еще рядом. Еще пара шагов в темноту или секунда, чтобы разбить фары, и ты бы даже ничего не увидела. Я так этого жаждал. — Я видела как напряжены были его плечи, на его лице наверняка сейчас было то же выражение, что тогда, в машине. — Можно было отпустить тебя домой с подругами, но я боялся, что оставшись один, начну искать их.
Я понимала, что он говорит об убийстве, но его слова в машине и то, как он сейчас сутулился, рассказывая об этом, убеждало меня, что я поступила правильно, остановив его. Протянув руку, я положила ладонь на сгиб его локтя. Он слегка вздрогнул, но не отстранился. Спустя какое-то время, он вздохнул и убрал от лица руки. Холодная ладонь легла поверх моих пальцев. Эдвард выглядел задумчивым.
— Ты поняла, что я только что сказал? — спросил он, не поднимая глаз.
— Да. — Неожиданным в его рассказе было только то обстоятельство, что он следил за мной. Не знаю, должна ли я была сердиться или испугаться, но все было к лучшему, а знать, что он беспокоился, было даже приятно. Когда он посмотрел на меня, уверена, я выглядела спокойной. — Спасибо. Хотя бы в этот раз скажу вовремя.
Кривовато улыбнувшись, он покачал головой.
— Сегодня мы в равной степени оказали друг другу услугу. Я тоже должен благодарить тебя.
Я вернула ему улыбку. Вздохнув, он отпустил мою руку.
— Эмбер идет.
— Давай попросим счет.
Когда счетница легла на наш столик, я потянулась к ней, но Эдвард опередил меня, быстро положив в нее заранее подготовленную купюру. Мои попытки возразить были пресечены суровым взглядом, так что, послушно встав, я пошла с ним к выходу.