Ван Ибо лежал с закрытыми глазами, вдыхая ночной воздух, пахнущий туманом. Туман поднимался, смыкался вокруг, и его сердце слепло. Где-то меланхолично стонала скрипка, отправляя его в путешествие по мрачным пейзажам сломленной души.
«Прошел ещё один день. Ещё один, такой же, как все предыдущие.»
Ван Ибо понятия не имел, как описать своё состояние. С виду и не скажешь, что ему так тошно на душе. Он хотел бы стереть часть своего прошлого и никогда больше к нему не притрагиваться. Ван Ибо мечтал, чтобы прежние чувства сейчас не имели к нему абсолютно никакого отношения, стремился уничтожить их, словно личинку мерзкого насекомого, чтобы из неё не выросло то, что будет терзать его душу и мешать нормально жить. Подавлял их изнуряющими тренировками, тяжелыми проектами, жил на грани и сдирал в кровь пальцы.
Неужели он действительно ждал слишком многого? Разве он, человек, который так сильно любил, не заслуживает хотя бы взгляда? Неужели его любовь настолько неправильная и ненужная? И почему избавляться от неё обжигающе мучительно — словно сдирать с себя кожу на морозе?
***
Ван Ибо не думал, что даже посторонний сможет подобрать слово, которое описало бы его чувства, отрицающие очевидное, акт отказа от любви и убийство своей души. Ад всего в одном шаге...
Поднимаясь над сценой, он хотел, чтобы незакрепленный карабин наконец-то прервал его мучения.
«Я буду бороться за тебя, даже если совсем поседею и лишусь всех своих перьев», — прошептал тихий голос, а тонкие руки до ангельской крови сжали зажим лебёдки.