последнее (и первое) лето

День первый

Рона ввалилась в класс уже после звонка. Новый учитель, имени которого она ещё не запомнила, прервал свою речь. Рона невозмутимо прошла к своему месту и грузно упала на стул, бросила рюкзак на пол и опустила голову. Тетради и пенал доставать она не стала — всё равно не планировала что-либо писать сегодня. Джина поделится конспектами — куда денется.

— Рона! — в голосе нового учителя появились нотки раздражения.

Она подняла голову лишь после того, как её окликнули третий раз. До этого Роне казалось, будто голос доносился издалека или же вовсе звучал в её голове.

Как будто во сне.

Последние девять часов вообще были подозрительно похожи на сон. Дрожащие руки, которые лежали на парте, казались ненастоящими. Одноклассники, которые по очереди поворачивались к ней и хихикали, казались актёрами театра.

А Рона была просто пешкой. Маленькой беззащитной девушкой с разбитым сердцем.

— Не нужно вести себя так, будто тебе всё дозволено! Если ты опоздала, то нужно хотя бы поздороваться и извиниться! Если такое повторится, я сообщу директору!

Рона встала и монотонным голосом ответила:

— Да. Извините.

Учитель с минуту сверлил её взглядом, а после продолжил урок. Голос учителя дрожал. Это говорило о том, что его задело такое неуважительное Роны. Ну а что она должна была сделать? Рона не могла контролировать свои эмоции, не могла держать в себе гнев, печаль, разочарование и коктейль ещё чего-то непонятного. Не могла улыбаться и делать вид, будто ничего не произошло. Будто жизнь имела смысл. Будто её душа не металась прямо сейчас в попытках выбраться из тела.

На парту упала записка. Рона медленно повернула голову направо, откуда она прилетела. Ким Джина — лучшая подруга всех времён — вопросительно уставилась на Рону и кивнула на записку. Та развернула. Корявым почерком было выведено: «что случилось?».

Рона покачала головой и прислонилась лбом к парте. Рассказывать не хотелось. Хотя, Джина и так рано или поздно узнает…

Звонок прозвенел слишком скоро. Рона почувствовала, как её начали расталкивать. Неужели она заснула на уроке?

Джина приобняла и потянула её на себя, заставляя подняться с места. И откуда в ней столько сил?

— Выйдем! — настойчиво проговорила Джина, заметив, что Рона не очень-то охотно подчинялась ей.

Лица одноклассников мелькали, как кадры из фильма, и были окутаны туманом.

Всё слишком нереально.

Всё слишком…

Знакомый пейзаж.

Рона с наслаждением вдохнула прохладный уличный воздух. Прислонилась к перилам.

Перила уже давно установили на крыше школы, чтобы любопытные ученики вроде Роны и Джины, которые умудрялись забраться на крышу, не свалились ненароком.

Они ещё год назад обнаружили в коридоре дверь на лестницу, по которой можно было подняться на крышу. А потом украли ключ у завхоза. Крыша была прекрасным местом, где можно скрыться от глаз учителей.

— Рассказывай, — потребовала Джина.

— Мы с Намджуном расстались.

Фраза прозвучала слишком неестественно.

Рона быстро заморгала, чтобы сдержать слёзы.

— Я же говорила, что он себя странно ведёт, — сказала, как отрезала, Джина. — Тревожные звоночки появились ещё месяц назад.

Из груди Роны тут же вырвались судорожные рыдания. Слёзы сдержать не удалось. Мир покачнулся.

Намджун больше не напишет.

Не позвонит.

Они больше не будут обсуждать планы на будущее за чашечкой кофе.

У них не будет общего будущего.

— Ты это прости! — спохватилась Джина и начала неловко поглаживать Рону по спине. — Мне не следовало этого говорить.

Джину винить было не в чем. Тревожные звоночки правда появились месяц назад.

— Мне просто так хочется набить ему морду за то, что он пудрил тебе мозги… как всё случилось?

— Он сказал, что больше не любит меня. Сказал, что устал, выгорел. Скажи, Джина, что я сделала не так?

— Ничего ты не сделала. Прекрати. Так бывает.

— Я не смогу без него.

— Рона…

— Как, чёрт возьми, я упустила самого лучшего парня всего мира?

— Ой, не преувеличивай…

— Я ведь никого лучше не встречу. Он… он такой единственный.

— Рона, в мире восемь миллиардов человек, а тебе всего пятнадцать лет.

— И что?!

Рона взвыла. Сейчас он не узнавала собственный голос. Дышать становилось трудно. Рона будто снова оказалась далеко от своего тела. Сердце колотилось в ушах.

Прямо как вчера.

Рона понятия не имела, что с её организмом. Наверное, это всё потому, что ей не хватало Намджуна.

Джина приобняла её и положила голову ей на плечо.

Спустя время возможность ровно дышать вернулась к Роне. Рядом с подругой стало комфортно. Так комфортно, будто она снова стала маленьким ребёнком. Вернулась домой после долгой прогулки, рассказала маме обо всём, что с ней приключилось, а она дала ей выпить вкусный молочный коктейль с мёдом, чтобы быстрее успокоилась и заснула.

Тревожность резко отпустила. От облегчения появилась лёгкая дрожь в коленях, а мир снова обрёл краски. Только слёзы течь не перестали.

— Тебе легко говорить, — съязвила Рона. — Вы с Чонгуком уже два года вместе, и у вас всё в порядке. Ты даже никогда не расставалась.

Джина выдержала небольшую паузу.

— Ты права. Я не могу понять твои чувства сейчас. Но я понимаю, что тебе больно и обидно. Но это не навсегда. Время лечит. Сейчас нужно прожить все эти эмоции, а потом… потом будет легче. В любом случае, это опыт. Отношения в подростковом возрасте редко приводят к чему-то серьёзному. Пусть и больно это признавать.

После речи Джины тело Роны стало лёгким. Казалось, стоит ей подпрыгнуть — и она взлетит.

Чувства отключились. За последние десять часов они изжили себя. Включился разум.

В словах Джины был смысл.

Рона вытерла слёзы и уверенно подняла голову.

— Пойдём в класс, — сказала она.

— Да, — кивнула Джина. — Ты только не нервничай так больше. В обеденный перерыв куплю тебе успокоительный чай.

День пятый

Рона решила, что пора прекращать сверлить тяжёлым взглядом телефон. Пора прекращать мерить комнату шагами, будто это может что-то изменить. Пора прекращать отказываться от встреч с друзьями, но… она не могла.

Не сейчас.

Роне нужно было ещё немного времени побыть одной.

Когда-нибудь она с удовольствием возьмёт руку помощи Джины. Сходит с ней в кино, как в старые добрые времена. А потом они пойдут шататься по детским площадкам, откуда их с гневными криками выгонят взрослые.

Когда-нибудь.

Не сейчас.

Но для того, чтобы хоть чуток приблизить это самое «когда-нибудь», нужно действовать.

Рона достала учебники. Сегодня самое время, чтобы наверстать пропущенное. Последние несколько дней уроки проходили мимо неё.

К тому же учёба — единственный способ загрузить голову.

Спустя полчаса Рона поняла, что это безнадежная затея. Сосредоточиться не получилось: в мыслях только Намджун. Она раздражённо разбросала учебники по полу. Чёртов Ким! Всё из-за него!

Оставаться дома было невыносимо. Стены давили, пугали. Почти на любой полке можно было найти подарки Намджуна. Их бы выбросить, да только руки дрожали.

Рона надела мешковатую худи, широкие джинсы и наушники. Крикнула: «я гулять» в ответ на неразборчивый возглас отца и вышла на улицу.

Сначала стало легче. Спустя время грустные песни, что звучали в наушниках, стали добивать её. Ноги сами вывели Рону на центральные улицы Сеула.

На те самые, по которым они любили гулять с Намджуном.

Глаза будто сами нашли кофейню, где они засиживались часами. Тут же нахлынул шквал воспоминаний.

— Сегодня ровно полгода, как мы вместе, представляешь? — произнёс Намджун и нежно поправил чёлку Роны.

Глаза его были цвета молочного шоколада. Взгляд был полон вселенской любви и заботы. Такой мог вылечить все болезни. Но Рона была уверена на все сто: такой взгляд Намджун дарил только ей. И от этого Рона чувствовала себя особенной.

— Да-а! — улыбнулась она.

Рона не сомневалась, что её глаза сияли так же ярко, как у Намджуна.

— И семь месяцев, как мы знакомы. А ведь раньше я не представляла, что так бывает. Думала, что люди начинают встречаться через несколько лет после знакомства. Никак не через месяц.

— Кто-то и через пару дней начинает, — усмехнулся Намджун. — У всех по-разному. Но сейчас не об этом. Я подготовил тебе подарочек.

Он достал из-за спины огромную коробку и протянул её Роне.

— Ух ты-ы!

— Дома откроешь. Я упаковал на совесть. Сейчас у тебя не получится вскрыть.

— Хитрец.

— У тебя также. По-любому.

— Этим мы и похожи. С годовщиной, милый.

Рона достала коробку с подарком, который она упаковывала едва ли не дольше, чем выбирала.

— И тебя, мороженка.

Намджун не задержал взгляд на её подарке. Вместо этого он отложил коробку в сторону и приблизился к Роне резко и быстро. Шепнул в самые губы:

— Люблю тебя, Рона!

Внутри Роны взорвался фейерверк, а Намджун начал целовать. Влажно, страстно, с языком, и это было… незабываемо.

Разумеется, они и раньше целовались. Все оттенки поцелуев Рона с Намджуном выучили наизусть — робкий, напористый, простой чмок, извиняющийся... Но этот был необъяснимым и единственным в своём роде.

Они целовались долго и давно должны были уже высосать друг из друга душу, как дементоры. Одни посетители кафе возмущённо пялились на них, другие смущённо отворачивались.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Рона спрятала покрасневшее от смущения лицо в рубашке Намджуна. Тот расхохотался.

Это был один из самых незабываемых дней.

Роне снова стало тяжело дышать. Непонятный приступ, который случился с ней на крыше школы, повторялся.

Она развернулась и сломя голову побежала обратно. Ноги почти не доставали до земли. По дороге она сильно задела плечом какую-то девушку и услышала вслед ругательства, но как же всё равно.

Ветер сдувал слёзы с лица Роны. Она была за это благодарна. Может быть, прохожие не заметят, как она плачет.

Они с Намджуном больше не будут целоваться в кафе.

Ничего больше не будет как раньше.

День шестой

Рона впервые после расставания увидела Намджуна вживую. Тут смеялся в толпе одноклассников. Роне показалось, будто он даже похорошел за это время.

Её будто парализовало.

Тяжело видеть, как бывший смеётся без тебя.

Тяжело учиться с бывшим в одной школе.

Намджун тоже замер, увидев Рону.

— Привет! — его лицо снова озарила солнечная улыбка.

Бабочки в животе Роны устроили быстрый танец.

— Привет, Намджун.

— Как хоть у тебя дела?

Друзья Намджуна неловко переглянулись и один за другим ушли, не желая вмешиваться в разговор.

— Нормально. — Рона моргнула. — Готовлюсь к контрольным. Всё так же люблю фильмы.

— Здорово! И у меня всё как обычно. Сегодня почти не спал — всю ночь играл в футбол с братом. На улице стало чуть теплее, вот мы и выбрались. Родители взбучку устроили потом. Потеряли нас. С учёбой тоже сложновато. Но ты, если что, обращайся. Могу поделиться старыми конспектами. У меня вроде что-то осталось. По старой дружбе. Ладно, давай, хорошего тебе дня. Рад был поболтать.

Намджун приобнял её одной рукой. Рона неловко положила руку на его спину, не веря в то, что любимый вдруг оказался так близко.

Словно они снова вместе.

Рона долго смотрела вслед Намджуну. Из-за этого она даже опоздала на урок. А потом наконец поделилась этим с Джиной.

— Он обманул меня, — уверенно сказала Рона. — Когда говорил, что я ему не нравлюсь. Наверное, он хотел сказать что-то другое. Наверное, я сделала что-то не так. Он не захотел это обсуждать. Поэтому решил, что проще нам расстаться.

— Рона! — Джина болезненно поморщилась. — Кончай фантазировать. Давай наконец сходим куда-нибудь в эти выходные, а?

— Намджун любит меня. Иначе зачем ему быть со мной дружелюбным?

— Деревянная твоя голова-а! Просто ты много значила для него когда-то! Очевидно, что ему иногда хочется узнать, как у тебя дела. Но тебе лучше пока с ним не общаться. Ты ещё не отошла.

Рона кивнула.

Кажется, она Джине больше ничего рассказывать не будет.

День девятый

Роне казалось, что в их с Намджуном истории наступил перерыв. Долгое ожидание.

Точка, которую поставил Намджун, реальная, но временная. Рона твёрдо знала, что они связаны кармически. Иначе никак не объяснить, почему Намджун не выходит у Роны из головы так долго.

Да ещё и та встреча в школьном коридоре.

Рона смотрела в потолок, лёжа на кровати, и размышляла. Где она допустила ошибку? Пару месяцев назад Рона безосновательно приревновала Намджуна к его однокласснице. Тогда они хорошо повздорили. Потом Намджун извинялся, пытался поговорить, а Рона его игнорировала несколько дней. Намджуну надоело, и он замолчал. К Роне пришло осознание того, что она вела себя ужасно глупо, и сама позвонила. Она чувствовала холодность и обиду, которые исходили от Намджуна, но всё же они поговорили. Это было тяжело. Роне было ужасно стыдно. Но они помирились. Может, Намджун простил её не до конца?

Или всё началось ещё полгода назад, когда Рона проспала свидание после тяжёлой контрольной? Намджун тогда очень волновался — подумал, что с Роной что-то случилось. Может, он подумал, что Рона его не любит, решил оставить её позади и идти дальше?

Миллионы ошибок. Миллионы мелких ссор. Миллионы неправильных слов. Раньше Рона не уделяла им внимания, но теперь начала понимать, какая она ужасная. Чувство вины съедало мозг изнутри. Из глаз потекли слёзы. Рона свернулась калачиком на диване. Голова стала тяжёлой, словно камень. Вокруг метались образы. Спустя время Рона перестала различать правду и собственные фантазии.

Рона вздрогнула, когда раздался звук уведомления на телефоне.

«Привет», — написал Намджун.

Сердце Роны замерло.

«Привет».

«Может, попробуем сначала?».

«Можно попробовать. Ты меня извини. За всё. Давай поговорим?».

«Заеду через час».

От улыбки стало болеть лицо.

Рона открыла глаза и поняла, что уже стемнело. Она начала рассеянно оглядываться по сторонам, но… Телефона рядом не было.

Рона вскочила с кровати и взяла телефон со стола.

Сообщения от Намджуна не было.

Ей приснилось.

Рона бы отдала всё на свете, чтобы это оказалось не сном.

День двадцатый

Стало легче. Чувство вины постепенно уходило, но тоска никуда не делась. Пару раз Рона пересекалась с Намджуном в школе, но их самый длинный разговор длился две минуты. Они не говорили ни о чём важном. Спрашивали, как дела, коротко рассказывали друг другу что-нибудь интересное, и всё.

Тот сон никак не шёл из головы. Роне редко что-то снилось. Разумеется, сон был вещим. Рона ожидала, что он сбудется, но этого всё не происходило. А терпение заканчивалось.

Лёжа на кровати и положив руку на живот, Рона размышляла. Что, если она неверно растолковала этот сон? Что, если это ей сейчас надо было действовать, пока не поздно?

Она прикусила губу и быстро, пока не передумала, напечатала Намджуну ненавязчивое «привет, как дела?».

Рона уткнулась лицом в подушку. Джина бы это не одобрила. Джина бы сказала, что у Роны нет ни капли самоуважения. Но о каком самоуважении может идти речь, когда так любишь?

К тому же Рона не навязывалась. Просто захотела спросить, как жизнь у человека, который был ей когда-то дорог. Разве в этом есть что-то плохое?

Намджун ответил быстро. Общался он почти так же непринуждённо, как и раньше.

Ночь стала бессонной.

Несмотря на это, на следующий день Рона пришла в школу с несмываемой улыбкой на лице.

Может быть, ещё не все потеряно.

День двадцать восьмой

«Намджун, может, попробуем всё сначала?».

Стоило Роне отправить это сообщение, как из глаз потекли слёзы. Снова.

Восстановить общение удалось, хоть оно было куда более вялым, чем в то время, когда они встречались. И Рона не могла больше вынести этой мучительной дружбы.

«Нет», — вскоре пришёл ответ.

А потом случилось то, от чего руки Роны похолодели.

Намджун её заблокировал.

День тридцатый

— Что опять случилось? — требовательно спросила Джина, когда застала Рону одну на их любимом месте — на крыше школы.

Рона пожала плечами. Рассказывать о разговоре, который произошёл между ней и Намджуном, не хотелось.

— Ты всё ещё убиваешься по своему бывшему, — вздохнула Джина.

Она утверждала, а не спрашивала.

— Почему, Ро? Всё же вроде начало становиться на свои места.

Рона отвернулась.

— Окей. У меня для тебя есть сюрприз.

Джина протянула ей какой-то буклет.

— Что это? — удивилась Рона.

Она развернулась спиной к перилам и уставилась на буклет.

«Клуб одиноких сердец. Собрания два раза в неделю — по вторникам и четвергам в 19.00 в кабинете музыки. Основатель: Ким Джина».

— Клуб одиноких сердец? И что это? — усмехнулась Рона.

— Мой гениальный план, который вытянет тебя из депрессии. Мы найдём тебе нового парня. А может, и не только тебе.

Рона закатила глаза. Очередная глупая и непонятная идея Джины. Которую, разумеется, не было никакого желания поддерживать.

— Я создала клуб для одиноких. Я уже рассказала Чонгуку об этом. Он обязательно мне поможет. Мы познакомим друг с другом одиноких парней и девушек, которые вступят в клуб. Изучим с Чонгуком всякие психологические приёмы, чтобы вас подружить. Устоим свидания вслепую. Вдруг кто-то в кого-то влюбится? Отличная затея. Буклеты мы многим уже раздали.

— Ужасная затея, — честно призналась Рона.

Как только администрация школы разрешила Джине устроить подобное? И парень Джины — Чонгук — как всегда, поддерживает любую её безумную идею. У этих двоих ветер в голове.

— Я докажу тебе обратное. К тому же некоторые действительно заинтересовались. И уже трое красивых парней из класса Чонгука обещали, что придут. Начинаем на следующей неделе. Во вторник в семь. Не опаздывай.

— Что?! Чёрт, Джина! Я не буду в этом участвовать.

— Будешь!

— Нет, я сказала!

— Мы лучшие подруги, — Джина, которая уже отдалилась, помахала рукой. — Тебя совесть сожрёт, если не придёшь.

Рона простонала сквозь стиснутые зубы.

День тридцать пятый

Рона едва не опоздала. Он нарочно медленно собиралась, потому что…

Ну потому что не хотела никуда идти. Всё это было глупо. Ей не нужен никто, кроме Намджуна.

Рона подходила к нужному кабинету. С каждым шагом сердце билось всё чаще. Рона сама не понимала, чего так боялась.

Она вошла в кабинет и открыла рот от удивления.

Людей было много. Даже слишком. А Чонгук и Джина с явным удовольствием расположились за учительским столом.

— О, пришла наконец! — рассмеялся Чонгук, который первым заметил Рону. — Проходи, малявка.

— Ты всего на год старше меня! — буркнула Рона и рассеянно огляделась.

— Только тебя ждали, — подала голос Джина. — Одно место осталось. Присаживайся.

Парты здесь были для двух человек, а не для одного, как у них в классе. Сначала Роне казалось, будто все места заняты. Но потом она разглядела свободный стул за последней партой у окна.

Рядом с симпатичным парнем.

Рона вздохнула и прошла к месту, стараясь не выдавать своего раздражения. Даже если Джина устроила это нарочно, парень был ни в чём не виноват.

Рона уселась, стараясь не смотреть на парня. Тот, наоборот, разглядывал её, почти не стесняясь. Джина с Чонгуком начали рассказывать про клуб, озвучивали правила — вводная часть, ничего интересного. Рона слушала вполуха.

— Эй, — прошептал сосед, — клёвая джинсовка.

— Э-э… спасибо, — сдержанно кивнула Рона и поправила подол джинсовки с нашивками.

— Я Мин Юнги, класс 3-1. А тебя как зовут?

— Чон Рона. Класс 1-2. Приятно познакомиться.

Под партой они пожали друг другу руки.

— Что привело тебя в этот клуб?

— Ничего особенного. Просто вот эта дурында, — Рона показала на Джину, — моя лучшая подруга. А Чонгук — её парень. Они сами уже давно встречаются и… видимо, решили, что могут помочь другим обрести такую же любовь, как и у них. Я должна поддерживать каждую безумную идею.

— Хах, понимаю!

— А тебя что привело?

— Да просто… как-то в любви не везёт. — Юнги облизнул тонкие губы и неловко поправил отросшую чёлку. — Подумал, почему бы не сходить пару раз. Познакомлюсь хоть с кем-нибудь. Если этот клуб мне не понравится, всегда можно уйти.

— Верно.

— А теперь, — повысил голос Чонгук, — мы даём вам задание. Вам следует познакомиться с вашим соседом по парте и узнать о нём как можно больше информации за пятнадцать минут. Мы засекаем таймер. Потом придётся пересесть и также поговорить с другим человеком. Пацанов у нас больше, поэтому кому-то придётся сдвинуть парты и сесть втроём.

К счастью, Чонгук никого не подсадил к Юнги и Роне.

— Время пошло! — крикнул Чонгук.

— Так, ну, э, — замялся Юнги, — какие у тебя увлечения?

— Когда-то я играла на укулеле, — пожала плечами Рона. — Иногда смотрю фильмы. Давай лучше о тебе.

Последнее время её единственным увлечением был Намджун.

— Ну хорошо, — Юнги явно растерялся от того, что Рона так быстро перевела стрелки. — Я, э-э… Люблю инди-хорорры. Игры, я имею в виду. Скупаю их постоянно. У меня весь комп ими забит. Странное увлечение для восемнадцатилетнего пацана, да?

— Да нет, — пожала плечами Рона. — На самом деле, я тоже всегда хотела попробовать поиграть в такое, но руки не дошли.

— Ещё фильмы ужасов люблю. И книги. Стивен Кинг, Дженнифер Макмахон.

— Да ты в прошлой жизни был маньяком, видимо, — усмехнулась Рона. — Или приведением.

— Ха! Да уж. Забавно. Ещё я в волейбольной команде школы играю. Хочу в университет спорта поступить. Не знаю, получится ли. А ещё в детстве я учился в музыкалке, а потом бросил…

Рона даже заслушалась. Она невольно восхищалась Юнги. Тот за свою жизнь перепробовал многие хобби, имел представление о том, что ему нравится, а что нет, и почему. Учился неплохо, хоть и до отличника ему было как до луны. Развивался в разных сферах и знал, что если в какой-то из них он провалится, то у него всегда есть альтернатива.

В Юнги был… стержень. Самостоятельность. Ответственность. И это вдохновило Рону. Рядом с Юнги она начала чувствовать себя крошечной. Хотя и знала, что у него ещё всё впереди.

— Время закончилось! — объявила Джина, прервав Юнги на полуслове.

— Ой! — тот виновато опустил голову. — Даже про тебя не поговорили.

— Ничего. Про меня было бы скучно. А ты молодец. Правда, Юнги. Многое успеваешь.

Юнги улыбнулся, спокойно принимая похвалу.

Пришлось пересесть. А потом снова.

Двое парней, с которыми Роне довелось пообщаться, оказались одноклассниками Намджуна. Разговор был вялый: обеим сторонам было неловко, и, разумеется, ничего не клеилось.

После окончания заседания клуба Юнги догнал Рону.

— Ну, как тебе? — спросил Юнги.

— Ничего особенного.

— А ты придёшь снова?

— Уж куда я денусь от этой Джины.

— Да уж! — рассмеялся Юнги. — Друзья — они такие. А ты в какой стороне живёшь? Может, нам по пути?

Первые минут семь им действительно было по пути. Теперь разговор уже не был таким активным — оба не знали, о чём говорить. Но паузы не были неловкими.

Молчать рядом с Юнги было комфортно. И Рона неожиданно для себя поняла, что во время разговора с ним она переставала думать о Намджуне.

— Окей, пока, Рона. До четверга.

День сорок второй

— Свидание?! — Рона воскликнула так громко, что все обернулись в её сторону.

— Да, свидание, — спокойно ответил Чонгук. — Что не так?

— Это уже слишком.

Другие участники клуба явно так не считали. Рону окатила жгучая волна стыда. Да, тут многие пришли искать себе пару. Разумеется, не обойдётся без свиданий.

— Мы распределили вас по парам случайным образом, — объявила Джина.

Она сделала акцент на слове «случайным». Рона поняла, что на самом деле точно не случайным.

— Вам не обязательно бежать по дорогим ресторанам, — сообщил Чонгук. — Даже наоборот, будет лучше, если вы пойдёте на обычную прогулку по парку. Проведите вместе хотя бы полчаса. А если поймёте, что вы несовместимы, то расходитесь. Собрания послезавтра не будет.

Они огласили список, и Рона облегчённо вздохнула. Ей предстояло идти на свидание с Юнги, а не с каким-нибудь там одноклассником Намджуна.

После собрания Джина шутливо прижала Рону к стенке.

— Чтобы обязательно пошла на свидание с Юнги, поняла?!

— Джина-а! — обречённо простонала Рона.

— Я у него спрошу потом, ты поняла?

Рона кивнула. Она думала как-то поговорить с Юнги, мягко объяснить ему, что она не ходит на свидания. Не только с Юнги. С кем угодно бы не пошла. Кроме Намджуна.

— Нам с Джиной кажется, что ты ему понравилась, — сказал Чонгук, ласково положив руку на плечо Джины. — Тебе ведь он не противен?

Рона закатила глаза.

— Вот только не надо нас сводить теперь.

Взгляд Чонгука потеплел.

— Мы не собираемся на тебя давить. Просто… сходите разок куда-нибудь, а? Ты немного отвлечёшься от мыслей о Намджуне. Проветришь голову. Вспомнишь, что он не единственный парень во всём мире. Мы ведь не затеваем ничего серьёзного.

Рона сжала губы и вылетела из класса. Эти двое уже ей надоели. Сколько можно лезть в душу? Она будет страдать по Намджуну столько, сколько будет нужно. Возможно, вечность. Потому что Рона любила Намджуна по-настоящему. Даже несмотря на то, что тот больше знать её не желал.

Ослепленная гневом, Рона не заметила Юнги, что ждал её возле гардероба.

— Эй, Рона!

Она обернулась. Взгляд Юнги был тёмным и очень тёплым. Роне показалось, будто её накрыли одеялом. Всё раздражение куда-то улетучилось.

— Привет! Кажется, даже не здоровались сегодня. — Юнги приблизился и обнял Рону. Та неловко похлопала его по спине в ответ. — Ну что, пойдём вместе? Нам ведь сначала по пути.

Рона громко сглотнула и кивнула.

«Нам с Джиной кажется, что ты ему понравилась».

Такого быть не может. Определённо. Роне суждено быть с Намджуном. А Юнги… ну, он просто добрый.

— Удивительно. В первый день нам довелось сидеть за одной партой, а совсем скоро мы пойдём на свидание.

Рона поморщилась. Юнги говорил слишком воодушевлённо. Обижать его не хотелось.

— Я тут подумал… — продолжил Юнги. — Может, сходим в интернет-кафе? Я знаю несколько крутых онлайн-хоррор игр. Я тебе покажу, как играть. Ты ведь хотела попробовать. Страшно не будет, ведь ты не одна играешь. Если что, плачу я, не волнуйся.

Рона заинтересованно хмыкнула. Идея Юнги показалась ей привлекательной. Самое то, чтобы немного разнообразить учебные будни и…

И, как сказал Чонгук, отвлечься от мыслей о Намджуне.

— Хорошо, — согласилась Рона после недолгих раздумий. — Отличная идея.

— О! — Юнги просиял. — Тогда обменяемся контактами.

День сорок четвёртый

Рона, конечно, знала, что игры в жанре хоррор созданы для того, чтобы пугаться. В качественных играх разработчики используют чёткую графику, чтобы игрок мог полностью погрузиться в атмосферу. Но всё же Рона не ожидала, что всё будет настолько реалистично.

Они с Юнги сидели в закрытой от посторонних кабине, где с трудом умещались в одном кресле. Звук в наушниках, которые им выдали, был настолько громким и объёмным, что иногда Роне казалось, будто она сейчас не здесь, а в игре. Реалистичности придавал и огромный экран компьютера. Даже Юнги восхитился, заявив, что у него такого не было.

Чтобы создать угнетающую атмосферу, они приглушили свет. Когда на тёмном экране появлялись скримеры, Роне казалось, будто они выскочат из темноты прямо на неё. Она вскрикивала так, что, наверное, уже оглушила Юнги. Тот иногда кричал вместе с ней от неожиданности, а потом они заливались смехом.

Сюжет оказался запутанным и действительно неожиданным. В какой-то момент Рона поняла, что мышку держать стало неудобно, потому что пот стекал с ладоней. Сердце стучало где-то в ушах. Голова стала ватной.

— Эй! — Юнги положил свою руку на руку Рону.

Даже сквозь темноту Рона боковым зрением заметила, как блестели его глаза. Рона снова почувствовала, будто её накрыли тёплым одеялом.

— Это всего лишь игра. Ты пройдёшь.

Юнги провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони. Голова мгновенно стала лёгкой, освободилась ото всех переживаний. Рука Юнги оказалась неожиданно горячей. Нежные прикосновения вернули Рону из игры в реальность. Рона ему поверила.

— Да, — Чон кивнула и продолжила.

Игру она прошла.

Когда они вышли наконец на улицу, свет больно резал по глазам. Юнги выглядел бледным и каким-то грустным.

— Всё в порядке? — осторожно спросила Рона.

Хотя с чего бы ей интересоваться этим?

— Со мной-то да. А тебе не понравилось, да? — Юнги закусил тонкую губу, не глядя на Рону.

— Почему это? — Рона остановилась.

Юнги прошёл пару шагов вперёд и тоже замер.

Они застыли посреди улицы, глядя друг на друга. Прохожие обходили их, неодобрительно пялясь. Рона не обращала внимания. Почему-то ей казалось, будто время вокруг замерло. Или наоборот. Для них с Юнги оно замерло, а для остальных шло как надо.

— Ну, ты так перепугалась, — рассеянно ответил Юнги.

— Ну чего ты? — рассмеялась Рона. — Весело было же! Ну да, испугалась, но это же нормально. Для того мы и пришли сюда. Мне очень понравилось!

— Правда?

— Правда! Пойдём.

Рона прошла вперёд и схватила Юнги за руку, повела за собой, чтобы тот наконец перестал стоять столбом.

— И правда, — тихо проговорил Юнги. — Чего это я? Не хочешь зайти в кафешку?

— Я ужасно голодна, — призналась Рона, хотя и стало немного неловко оттого, что Юнги снова потратит на неё деньги.

Главное не просить ничего дорогого.

— Отлично, — лицо Юнги озарила улыбка. — Хоть немного отвлечёмся от этих ужастиков. Даже мне стало немного не по себе.

В кафе они надолго не засиделись. Юнги проводил до дома, чему Рона была безумно благодарна: она жила не в самом многолюдном районе, а после страшилок идти по тёмным улицам было неуютно. В голову то и дело лезли дурные мысли.

И только придя домой, Рона кое-что поняла.

Вторую половину дня она не вспоминала о Намджуне.

Второй раз, когда она почти забыла о существовании Кима. И оба раза это случилось из-за того, что рядом был Юнги.

День сорок девятый

Рона выбежала на улицу, дабы спрятаться от назойливой Джины. Ким уже все уши прожужжала о том, что в их клубе появилась первая парочка — девушка из класса три-два и парень, который младше её на пару лет. Джина была как нельзя довольна собой и несколько раз пересказала историю их внезапно возникшей симпатии. Рону уже тошнило.

Оглядываясь, Рона направилась за школу. Она хотела найти футбольное или волейбольное поле и спрятаться на трибунах. Там-то Джина во время большого перерыва точно не объявится.

Ещё издалека, подходя к волейбольному полю, Рона заметила Юнги. Тот тренировался делать подачи вместе с двумя незнакомыми Роне парнями. Ей неожиданно стало неловко, но интерес всё же пересилил. Рона уселась на задний ряд и принялась наблюдать.

Юнги притягивал взгляд. Среди троих игроков он был далеко не лучшим. Иногда он промахивался, отбивая мяч не той частью руки, какой следовало, после чего чертыхался, хватаясь за больное место. Иногда он бил слабо, отчего мяч едва взлетал.

Но в нём было желание.

Страсть.

Стержень.

То, что Рона заметила ещё при первой их встрече, и не ошиблась.

Юнги снова и снова тренировал подачи. Он не отвлекался на посторонние факторы, когда его друзья делали перерывы, чтобы попить и поговорить.

Вскоре парни подошли к Юнги. Они немного поговорили. Юнги остался на поле, а они ушли. Дождавшись, когда они скроются из виду, Мин начал подниматься на трибуны.

Рона подскочила на месте от неожиданности. Юнги смотрел прямо на неё и улыбался.

— Привет! — сказал он, усевшись рядом с Роной.

— Привет. — Рона смущённо опустила голову. — Я шла мимо и засмотрелась. У тебя неплохо получается.

— Нужно много тренироваться.

Юнги достал из сумки пластиковую бутылку, запрокинул голову и сделал несколько глотков. Блестящая капля воды стекла по его подбородку на шею, сливаясь с каплями пота. Ветер, который резко подул, растрепал волосы Юнги. Рона только сейчас заметила, что они выглядели так, будто Мин только что вышел из душа.

Юнги очень старался развиваться в любом деле. Даже не для того, чтобы соревноваться с остальными. Он старался для себя.

И это то, чего Рона никак не могла понять.

У неё никогда не было стойкого желания с головой погрузиться в какое-то дело, отдаваться ему без остатка.

— Ты стараешься, — отозвалась Рона после долгой паузы. — Это главное.

— Просто… — Юнги опустил голову и, недолго думая, продолжил. — Мой… биологический отец был волейболистом. Он ещё в детстве приучил меня к спорту. Даже спустя столько времени волейбол остаётся частью меня.

Юнги уставился в небо. У Роны по спине пробежали мурашки. Зачем Юнги рассказывал всё это? Такие вещи доверяют далеко не каждому. Рона надеялась поймать его взгляд, прочитать в его глазах ответ на свой вопрос, но тщетно.

Юнги смотрел на облака так пристально, будто в них заключался смысл жизни.

— Скоро звонок на урок, — монотонно пробормотал Юнги. — Может, прогуляем? Какой у тебя урок?

— Биология.

— А-а, бесполезная хрень. Если ты не хочешь стать врачом или учёным, конечно.

— Не хочу. Давай прогуляем.

Воцарилась мёртвая тишина. Ученики вернулись в школу. Рона слышала даже стрекотание кузнечиков, хотя газон находился далеко от волейбольного поля.

— У моей мамы с моим биологическим отцом не сложилось. Он изменил. Знаешь, вроде я его люблю и уважаю. Мой отец хороший человек. Он очень любил меня, баловал. После развода родителей мы с ним не стали меньше общаться. Я до сих пор часто его навещаю. Но мама… Это её сломало. Чуть позже она вышла замуж за алкоголика. Начался какой-то кошмар. Я всё чаще начал оставаться дома у отца. Вроде отчим не делал ничего такого ужасного. Даже когда был пьян, не поднимал руку на меня и маму. Но, знаешь… у меня после этого в душе какая-то пустота. Я иногда думаю… получилось бы у них начать всё сначала? Проработать все травмы с психологом. Может, так было бы лучше. Это всё как-то нарушило моё представление о любви. Иногда мне кажется, будто со мной что-то не так. А ещё я суеверный. Говорят, что дети повторяют брак родителей. Мне страшно. Вдруг я изменю, как отец?

Громкий удар сердца эхом отразился в ушах.

Голова Юнги оказалась на плече Роны.

Ещё удар, вперемешку с удивлённым вздохом Роны.

Рука Рону оказалась в волосах Юнги, пальцы нежно перебирали чуть подсохшие пряди. Лучи заката окрасили их в рыжевато-каштановый. Слова поддержки, которые Рона хотела произнести, чтобы хоть как-то успокоить Юнги, застряли где-то в горле.

Дул ветер, но Роне было жарко.

Юнги продолжал рассказывать о своём детстве, о своих травмах, о том, как всё, что он пережил, отразилось на нём сейчас. Рона, как губка, впитывала каждое слово и чувствовала себя особенной. Юнги не просто поделился с ней своими секретами. Он буквально открыл Роне дверь в свою душу. Она вела себя даже чересчур тихо, чтобы не ранить её.

Рона чувствовала неимоверную гордость. Нет ничего лучше, чем знать, что тебе доверяют. Хотя Юнги этого и не просил, Рона знала, что этот разговор останется только между ними. Все тайны Юнги умрут вместе с ней.

Время пролетело быстро. Пришлось собираться на следующий урок — его-то они не могли прогулять. Голос Юнги звучал как-то сонно. Как будто энергозатратно оказалось выплёскивать всю боль.

Они разошлись по разным этажам. Рона ещё долго оглядывалась в сторону лестницы, по которой поднялся Юнги.

Уроки закончились. Был вторник, а значит, опять нужно было идти на собрание клуба одиноких сердец. Однако ещё в коридоре Рону перехватил Юнги.

— А давай прогуляем? — предложил он.

Рона пару раз моргнула.

— Джина обидится.

Улыбка Юнги погасла. Рона опустила голову. Ей не хотелось снова видеть его грустным.

— А хотя… — задумалась Рона.

Чонгук всё пытался свести её с Юнги. Может быть, они с Джиной наоборот обрадуются, когда заметят, что отсутствуют они вдвоём.

Роне до жути не хотелось выполнять все эти задания. Вдруг опять придётся болтать с одноклассниками Намджуна?

— Пойдём, — наконец сказала она. — Скажу ей что-нибудь. Не волнуйся.

Юнги просиял, как будто ему вручили дорогой подарок.

— В кафешку? — предложил он.

— Я жутко голодна. В кафешку.

День пятьдесят первый

Джина хитро на неё поглядывала уже второй день. Хотя, к огромному удивлению Роны, не расспрашивала о пропусках.

— Можешь больше не приходить на собрания, — сказала Джина на перемене.

— Почему это? — подняла бровь Рона.

— Не хочу тебя мучить. Я вижу, что тебе это не очень нравится. Я хотела, чтобы ты немного отвлеклась от мыслей о Намджуне. Цель достигнута.

Джина улыбнулась и протянула руку, чтобы дать Роне «пять».

— Ты как, лучше себя чувствуешь? — лицо Джины вмиг стало серьёзным. — После расставания.

— Не хочу говорить.

Намджун так и не убрал её из чёрного списка. А когда доводилось встречаться в столовой или в коридорах, Намджун сверлил её нечитаемым взглядом.

Джина приблизилась так, что их плечи соприкасались, и приобняла Рону.

— В последнее время ты отдалилась. Нам нужно чаще видеться. Сходим куда-нибудь на выходных? Жизнь всё-таки продолжается.

Рона вздохнула и опустила голову. Она правда стала общаться с Джиной более холодно, отказывалась созваниваться и гулять. Рона ничего не могла с собой поделать. Друзей в её жизни было и так слишком много. А Намджуна — слишком мало.

— Посмотрим, — ответила она, ненавидя себя за раздражение, прозвучавшее в голосе.

Джина нервно поджала губы, но ничего не сказала.

После уроков её подкараулил Юнги. Рона даже не удивилась. Она быстро к этому привыкла.

— Может, снова прогуляем собрание клуба? — предложил он, осторожно касаясь плеча Роны.

— Нечего прогуливать. Джина сказала, что мне лучше больше туда не ходить.

— Почему? — Юнги даже остановился.

Рона сбавила ход, но останавливаться не стала. Подождала, когда Юнги сам её догонит.

— Она поняла, что мне неинтересно. Ей стало неловко.

— Ах, вот как… А почему неинтересно?

Рона не ответила.

Потому что она до сих пор любила Намджуна. В глубине души надеялась, что они немного отдохнут друг от друга, а потом снова сойдутся.

Но если она это кому и расскажет, то точно не Юнги.

— Э-э, — Юнги замялся. — Окей. У тебя что-то случилось? Вижу, ты не в настроении.

Рона пожала плечами.

— Ладно, не хочешь говорить… Давай зайдём в кафешку? Еда поднимает настроение!

Рона кивнула. Она действительно не ела целый день.

Юнги был весёлым. Рассказывал, как прошёл его день, что забавного произошло на уроках, и пару раз Рона улыбнулась. Она чувствовала, что Юнги действительно хотел поднять ей настроение. От осознания этого тело снова налилось приятным теплом.

Взяв еды, они уселись за столик. Юнги продолжал говорить, и в какой-то момент достал из рюкзака большую коробку.

В кафе зашёл Намджун. Только он был не один, а с девушкой.

Все тепло разом испарилось из тела Роны. Теперь она чувствовала себя так, будто оказалась на вершине заснеженной горы.

— Я хотел тебя порадовать, — сказал Юнги. — Надеюсь, ты любишь сладкое. Я сделал эти конфеты сам. Здесь много. Вроде получилось неплохо. На коробку не смотри. Я просто взял пустую коробку из-под конфет.

Рона слушала вполуха. Она на автомате взяла коробку, не сводя взгляда с Намджуна и его новой пассии. Те уже проходили к столику неподалёку и были так увлечены разговором, что не заметили Рону.

— Э-э, ты их знаешь? — растерянно спросил Юнги, проследив за взглядом Роны.

Рона почти услышала, как порвалась какая-то нить в её сердце.

Она вскочила, так и держа в одной руке коробку конфет. В два шага преодолела расстояние до столика, за которым сидел Ким.

— Привет, Рона, — поднял взгляд Намджун.

— Ты! — Рона вложила в это слово всю свою ненависть. — Ты… всё ещё так дружелюбно здороваешься со мной, а на самом деле романы крутишь! Сколько прошло с нашего расставания? Полтора месяца? Быстро же ты переобуваешься!

Рона схватила стакан с соком, стоящий на подносе девушки, и вылила его содержимое на голову Намджуна.

— Эй! — воскликнула ничего не понимающая девушка и вскочила с места, намереваясь оттолкнуть Рону.

Намджун предупреждающе покачал головой, встал, взял Рону за плечи и легонько встряхнул:

— Рона, блин, приди в себя! Ты ведёшь себя как ребёнок!

— Что происходит?! — воскликнул Юнги и, нахмурившись, подбежал и заслонил собой Рону. — Не трогай её!

Рона сжала зубы.

— Боже, Юнги, просто уйди! Отвали от меня! Ты достал!

Он с силой бросила коробку на пол. От удара она открылась. Все конфеты, которые Юнги приготовил сам, специально для Роны, рассыпались по всему полу.

— Рона, — прошептал Юнги.

Рона развернулась и выбежала из кафе.

Она не помнила, как добежала до дома. На то, чтобы раздеться, не хватило сил. Рона только кроссовки стянула у порога. Войдя в свою комнату, она сразу легла спать.

И это был единственный раз за последние пару месяцев, когда она проспала больше десяти часов.

День пятьдесят второй

До выхода из дома ещё оставалось немного времени.

Только вот Роне это время было не нужно. Она поняла, что не сможет пойти в школу после всего, что произошло вчера. Не сможет смотреть в глаза Юнги и Намджуну. Не сможет объяснить им своё поведение: она даже себе его не могла объяснить.

Перед глазами вновь и вновь возникало видение. Рона бросала коробку конфет на пол, а взгляд Юнги становился ошарашенным. Непонимающим. Разочарованным.

Разумеется, для родителей Рона сделала вид, будто пошла в школу. Вместо этого она отправилась слоняться по знакомым улицам. Снова по тем улицам, по которым гуляли они с Намджуном.

До этого дня она старалась сюда не возвращаться. В прошлый раз, когда Рона оказалась здесь, слёзы начали течь ручьём сами по себе, но теперь…

Теперь на душе было почти пусто.

Знакомые места больше не вызывали негативных эмоций. Наоборот, они отрезвляли, перемещали Рону в настоящее. Благодаря такому эффекту пришло наконец осознание того, что она сделала.

Рона зашла в кофейню, заказала самый дешёвый чай и уселась за столик перед окном. Спустя время по ту сторону стекла появились капли — небо немного затянуло тучами. Заметив это, Рона сделала первый глоток обжигающего чая. Он оказался солёным. Первая слеза, которую она не заметила, уже упала в кружку.

Спустя время позвонила Джина. Рона взглянула на время — сейчас как раз началась большая перемена. Она думала, что не захочет ни с кем разговаривать. Однако на лице сразу же возникла улыбка. Рона неожиданно поняла, что хотела поговорить с Джиной.

— Рона, ты где, блин? — раздражённо спросила Ким Джина. — Почему школу опять пропускаешь?

— Джина, — тихо проговорила Рона дрожащим голосом. — Я повела себя как идиотка.

Рона рассказала всё о вчерашнем дне. Во всех подробностях.

Джина должна знать, какой она ужасный человек.

В трубке раздался тяжелый вздох.

— Я этого и боялась, — сказала Джина.

— В каком смысле?

— Намджун… он… я не хотела тебя расстраивать. В общем, Намджун теперь ходит на собрания клуба одиноких сердец. Он впервые появился там, когда вы с Юнги прогуляли. А вчера все участники ходили на свидания. Вот и Намджун пошёл.

— Так вот почему ты попросила больше не приходить на собрания.

— Да. Прости, что не сказала, Рона-а, — в голосе Джины слышалось раскаяние. — Тебе стало хоть немного лучше. Я не хотела портить тебе настроение.

— Ничего.

Рона прекрасно её понимала. Джина поступила правильно.

— А что насчёт Юнги? — спросила Джина. — Он тебе не нравится?

Рона подняла голову и оглядела кофейню, которую они посещали вдвоём с Намджуном. Она сглотнула. Получилось слишком громко.

Вид кофейни больше не вызывал таких чувств.

А то тепло, которое разливалось внутри, когда рядом был Юнги, было результатом выброса в кровь гормонов радости. Рона поняла это только сейчас.

После того, как всё испортила.

— Нравится, — эхом отозвалась он.

Прошлое не отпускало. Пустые надежды на то, что Намджун вернётся, ослепили и оглушили Рону. Поэтому она упустила Юнги. Сама не заметила, как рядом появился человек, который любил и уважал Рону не меньше, чем сам Намджун. А может, даже больше.

— Рона, — позвала Джина после небольшой паузы, — поговори с ним.

— О чём?

— Признайся в чувствах. Попроси прощения.

— Как такое можно простить?! — Рона сорвалась на крик.

Посетители кофейни начали на неё оборачиваться.

— Юнги учится в выпускном классе. А до конца учебного года осталась неделя, — констатировала факты Джина.

Джине не было надобности продолжать. Рона прикрыла глаза. Возможно, она никогда больше не увидит Юнги.

— Ты некрасиво поступила, — продолжила Джина, — но ты не сделала ничего настолько ужасного, чего нельзя было бы простить. Да, тебе будет тяжело рассказать всё как есть. Но лучше один раз собраться с силами и открыто поговорить, чем упустить своё счастье. Я думаю, Юнги поймёт. А если нет… ты будешь знать, что сделала всё, что в твоих силах.

Рона прислушалась. В словах Джины была правда. Но только Джине она тоже должна была кое-что сказать.

— Прости меня, — выдавила из себя Рона. — Прости, что постоянно отказываюсь от встреч, отдаляюсь. Я всё ещё ужасно себя чувствую из-за всего. Но мне становится легче. Просто… дай мне ещё немного времени.

— Боже, Шекспир, ну что за драматизм! — воскликнула Джина, и в её голосе прозвучало возмущение. — Думаешь, я тугодум?

Рона облегчённо вздохнула.

— Спасибо, — последнее, что она выдавила перед тем, как положить трубку.

День пятьдесят девятый (и первый)

Последняя неделя учёбы была забита контрольными. Уроков не было.

Рона караулила Юнги везде — возле класса, на улице, у туалета, возле столовой. Постоянно оглядывалась первую часть пути до дома — всё-таки им было по дороге. Однако встретиться так и не довелось.

Джина убеждала не медлить уже и позвонить ему. Но Рона дала себе слово: никаких звонков, никаких переписок. Они должны были поговорить лицом к лицу. Правда, немного щемило в груди оттого, что сам Юнги не писал, не стремился узнать причину столь резкого поведения Роны. Наверняка Юнги подумал, что не нужен ей. От осознания этого Рону накрывали волны тревоги и стыда.

Потому что за эту неделю Рона ясно осознала: в её жизни была нехватка Юнги. А Намджун… Рона вспоминала о нём всё реже, даже несмотря на то, что в комнате валялись его подарки.

Наступила последняя пятница в учебном году — а это значило, что сегодня проводилась вечеринка для старшеклассников. Рона первый год училась в старшей школе, но от Намджуна слышала, что ученики были в восторге от вечеринок. Редко кто мог пропустить такое. Обычно администрация школы снимала коттедж, закупала кучу безалкогольных напитков, блюд, приглашала диджея и аниматоров.

Каждый год как выпускной — настоящая сказка. Именно этим их старшая школа отличалась от остальных школ в Сеуле.

Рона явилась на вечеринку с большим опозданием. Всё откладывала время выхода. Потому что при мысли о том, кого она там увидит, коленки подкашивались.

Рона проталкивалась через толпу танцующих старшеклассников. Она внимательно вглядывалась в их лица, надеясь выловить в полутьме знакомые черты. Но всё тщетно. Она не встретила Юнги и, как на зло, не встретила даже своих друзей. Лишь парочку одноклассников, с которыми она не общалась.

Организаторы сказали, что включат кондиционер чуть позже. От духоты Рону уже тошнило. Она вышла на улицу и оказалась на заднем дворе. Несколько десятков человек распределились на небольшой территории и отдыхали здесь, переговариваясь и потягивая коктейли. Один незнакомый парень даже курил, не опасаясь, что кто-то из учителей мог выйти.

Воздух стал свежее к вечеру, поэтому на улице находиться было приятнее, чем в коттедже. Хотя Рона готова была поклясться, что здесь температура не ниже ни на градус. Июль выдался знойным.

Быстро оценив обстановку, Рона заметила свободную скамейку и присела. Она с наслаждением втянула прохладный воздух. Упёрлась взглядом в песок. Спустя время она боковым зрением заметила, что к ней приближался знакомый силуэт. Рона вскинула голову.

Намджун улыбался приветливо. Это не поддавалось логическому объяснению. Впрочем, Рона давно перестала его понимать.

— Привет! — Намджун поднял руку. — Я присяду?

Рона пожала плечами и отодвинулась на край скамейки, освобождая место. Намджуну. Впрочем, оно не понадобилось. Он сел на другой край.

— Я никогда тебе этого не говорил, — сказал Намджун, — но я хочу извиниться.

Он поднял голову. Его глаза подозрительно блестели. У Роны внутри потеплело. Всё-таки для Намджуна их отношения не были ничем. Для Намджуна всё что-то значило, хотя он умело это скрывал.

— Прости, что бросил тебя, а до этого игнорил целую неделю, — продолжил он. — Мне было стыдно, что я так с тобой поступаю. Очень долго собирался с мыслями, чтобы расстаться. Прости, что заблокировал. Это было очень жестоко. Я подумал, что мы могли бы остаться друзьями. Но, видимо, уже не сможем.

Рона не сдержала смешок. Да уж. Дружить у них не получилось.

— Я не хотел тебя обидеть, — продолжил Ким. — Подумал, что так будет лучше. Ты остынешь и всё поймёшь.

Рона кивнула. Намджун поступил некрасиво, сделал больно, добавив номер в чёрный список. Но это куда лучше, чем он бы продолжил с ней общаться, давая ложную надежду.

— И ты прости, — попросила Рона. — За тот случай в ресторане.

— Ой, — Намджун расхохотался, запрокинув голову. — Этого не забудешь. Но я больше офигел, чем разозлился.

Рона тоже улыбнулась и взглянула на него из-под бровей. Впервые за долгое время разговор с Намджуном давался так легко.

Воцарилась тишина. Во время паузы Рона не чувствовала себя неловко. Наоборот, почему-то стало очень комфортно молчать рядом с Намджуном. Когда они встречались раньше, такого не было.

— Мир? — наконец спросил Намджун, прокашлявшись, и показал мизинец.

— Мир! — с готовностью ответила Рона и коснулась своим мизинцем его.

— Ну, я пойду, — кивнул Намджун. — Надеюсь, кондеры включили.

После того, как силуэт Намджуна исчез в дверях коттеджа, Рона ещё долго смотрела ему вслед. Дышать стало легче. Вся тяжесть, что осталась на сердце Роны, мгновенно испарилась.

Оказывается, чтобы стало лучше, нужно всего лишь отпустить.

Хотя, чтобы отпустить, порой приходится проделать долгую работу над собой.

Рона понимала, что это последнее лето рядом с Намджуном. Но последнее могло стать и первым. Началом новой истории. И уже не с Намджуном.

Рона сидела на скамейке в полном одиночестве. Однако вскоре она проголодалась, и пришлось возвращаться в коттедж.

Теперь там было чем дышать и, как показалось Роне, стало чуть свободнее. Она встретила танцующих Джину с Чонгуком. Они успели всё перепробовать и, разумеется, рассказали, какие закуски самые вкусные. И уже доедая с ними за компанию, Рона заметила, как в дальнем углу появилась тень. Тень, которая за последние несколько недель стала родной.

Сердце болезненно сжалось. Колени задрожали.

Джина проследила за её взглядом и улыбнулась. Она осторожно толкнула Рону локтём и прошептала:

— Иди. Ты уже достаточно дотянула.

Рона начала медленно продвигаться в сторону Юнги. Тот увлечённо потягивал молочный коктейль в полном одиночестве и не сразу её заметил.

— Юнги, — прошептала Рона, — выйдем?

— Э-э…

Тот отвёл взгляд. У Роны болезненно сжалось сердце. Спустя несколько мгновений Юнги всё же кивнул и последовал к выходу из коттеджа.

Рона нервно оглядывалась и почувствовала, как резко вспотели ладони и как тяжело стало дышать. Здесь слишком много людей. Они могут услышать обрывки их разговоров, посмотреть искоса, что собьёт весь настрой. Этот момент должен был коснуться только их с Юнги.

— Здесь неподалёку парк, — вдруг сказал Юнги, словно подслушав её мысли. — Мы можем пойти туда.

— Давай!

Через несколько минут они оказались в парке и нашли скамейку. Неподалёку почти не было людей. Присев, Рона оглянулась. Красные лучи заходящего солнца играли на листьях деревьев и кустов, что стояли рядом со скамейкой. Создавалось впечатление, будто наступила осень.

— Хм, — выдавила из себя Рона, не глядя на Юнги.

Она много раз представляла всё это. Однако когда дело дошло до реального разговора, слова встали в горле.

— Круто выглядишь. Пиджак зачёт, — сказала Рона, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

 — Спасибо, — отозвался Юнги.

 — Послушай, насчёт того случая в кафе… прости меня, Юнги. Я поступила просто ужасно. Я вспоминаю об этом целую неделю. Мне жутко стыдно. Просто Намджун, он…

Рона глубоко вздохнула и рассказала всё. Открыла своё сердце перед Юнги, при этом чувствовала себя так, будто прыгнула со скалы только что. Рассказала о том, что они расстались, о том, как тяжело было принять это, о том, как она надеялась на воссоединение.

Рона помнила, как Юнги однажды открылся ей. Теперь настало её время.

— Увидев его с другой, я сорвалась, — призналась Рона, когда закончила рассказ. — Я злилась на него. Эмоции накопились внутри. Всё вылилось в какую-то ерунду. Но знаешь, что я поняла потом?

Рона опустила взгляд на руку Юнги. Она лежала на скамейке ладонью вверх. Рона осторожно коснулась его пальцев. Юнги вздрогнул, но не выразил никаких эмоций.

— Зацикливаясь на прошлом, я не видела, что моё счастье рядом. Как-то я не думала о том, что нравлюсь тебе. Не замечала, как мне хорошо становится рядом с тобой.  Ты такой замечательный. И судьба твоих родителей никак не повлияет на твои отношения. Я в этом уверена. Ты… ты нравишься мне, Юнги. Я понимаю, что повела себя как эгоистка. Не подумала о твоих чувствах. Прости меня, пожалуйста.

Наступила тишина. Она была для Роны самой изощрённой пыткой. Она украдкой поглядывала на Юнги, гадала, что сейчас творилось у него в душе. К Юнги хотелось нежно прикоснуться, а потом обнять так крепко, будто они никогда больше не увидятся. Но только Рона не хотела, чтобы они больше не увиделись. И готова была сделать для этого многое.

Рона пододвинулась ближе. Идея была дурацкая. Но это лучше, чем бездействовать. Если она не сделает этого сейчас, то, возможно, не сделает никогда.

Рона сначала привстала, потом села на колени Юнги. Опустила голову, одну руку осторожно положила ему на шею и прикрыла глаза. Быстро, пока не передумала, коснулась губами его губ. И снова. И снова.

Тело Юнги под ней будто окаменело. Рона собиралась было отстраниться, как вдруг почувствовала, что Юнги приобнял её, потянулся вперёд и ответил на поцелуй.

Рой из бабочек в животе Роны устремился к горлу.

Обратную дорогу до коттеджа с её лица не сходила глупая улыбка.

***

— Ну что, Юнги так ничего и не сделал? — в трубке слышалось шуршание: Джина открывала упаковку с чипсами.

— Не-ет! — простонала Рона и взглянула на часы.

Было уже два часа ночи. От Юнги ни сообщения, ни звонка. Мин так и не ответил прямо, что теперь было между ними. После поцелуя они не сказали друг другу ни слова, и это пугало.

Стоило Роне сбросить звонок, как на телефон пришло уведомление.

Пальцы дрожали так сильно, что у неё не сразу получилось зайти в мессенджер.

Мин Юнги:

«Привет :) Как насчёт того, чтобы в воскресенье сходить в кино?»