Челси размазал Бернли по яркому зелёному полю арены Стэмфорд Бридж с той же лёгкостью и безразличием, с какой ребёнок размазывает ногой по асфальту беззащитного муравья или гусеницу. На экране всё ещё высвечивался итоговый счёт три – ноль в пользу Челси, но Марко по этому поводу не испытал ничего, кроме чувства опустошения. Весь гонорар, который он получил за то, что позволил превратить своё лицо в отбивную, сгорел к чертям, но изменить хоть что-то было невозможно. Он допил остатки пива, расплатился последней бумажной купюрой и молча вышел из бара.
Марко Хан свободно говорил на трёх языках и неплохо умел махать кулаками. В школе это казалось неебически важным – учить английский и корейский, быть одним из лучших учеников и заниматься спортом до полного изнеможения. В первую очередь для того, чтобы заткнуть поганые рты некоторым одноклассникам и выбить всё дерьмо из тех жалких ублюдков, которые вечно задирали Марко, презрительно называя его «копино». Позже Марко понял, что хорошие отметки нужны, чтобы любыми способами повысить сомнительные шансы вырваться из нищеты и выбиться в люди. Марко пахал изо всех сил, и цель его с каждым днём казалась всё более достижимой. Настолько, что уже почти верилось – он справится, и всё у них с мамой будет хорошо. Марко доучится в школе, поступит в университет, найдёт подработку, и они смогут снять жильё получше, чем та лачуга в трущобах, где они сейчас жили. Марко даже смог бы начать с кем-то встречаться…
Вот только мама заболела, и всё изменилось. Марко больше не мог тратить всё своё время на учёбу, ему пришлось бросить школу и пойти работать. Самое приличное, на что мог рассчитывать вчерашний школьник - устроиться посудомойщиком или официантом в средней паршивости бары – и это если очень сильно повезёт. И платили там слишком мало для того, чтобы хоть как-то хватало на лечение. Матери Марко нужны были дорогие лекарства, а со временем боли усилились, и потребовались обезболивающие, которые просто так не купишь в обычной аптеке. Постепенно Марко втянулся в подпольные бои, хоть они и не давали стабильного дохода. Порой он даже терпел серьёзные убытки – больше времени и денег уходило на восстановление после жёстких соперников.
Но однажды ему повезло. После боя он зашёл в бар отметить победу, и сделал удачную ставку. Мало кто в здравом уме поставил бы на жалкую Гранаду в матче с Севильей, которая уже больше полугода не терпела поражений в Ла Лиге, но Марко не особо разбирался в тонкостях испанского чемпионата. Просто поставил весь свой гонорар на того, кто принесёт больше денег в случае победы, и не прогадал.
На выигрыш он смог положить маму больницу и оплатить лечение. На какое-то время ей даже стало лучше. Это было года четыре назад, а он всё ещё надеялся на повторение чуда и хотя бы раз в месяц делал свою ставку – на самого безнадёжного аутсайдера, такого же, каким был сам Марко.
Дома стояла мёртвая тишина, и Марко с замиранием сердца проверил мать. Всё ещё дышит. Спит. Облегчение, которое он испытал, было бесцветным и невыразительным и сразу же исчезло где-то внутри, провалившись бездонную пустоту. Марко уже давно казалось, что от него осталась лишь оболочка, как у изъеденного изнутри червями плода – снаружи вроде нормальная и целая, но совершенно бесполезная и бессмысленная внутри. У него не осталось внутренностей, эмоций, сил. Чудо снова не произошло, а ему нужно было купить маме лекарства. В белой пластиковой баночке на самом дне перекатываются ещё четыре круглые таблетки. Когда они закончатся, мама уже не будет лежать, словно мёртвая, и спокойно спать. Она станет кричать. Кричать… Кричать-кричать-кричать…
Идея ограбить ювелирку вызывала в нём всё меньше и меньше отторжения.
***
С того момента, когда отец дал о себе знать, события развивались с такой бешеной скоростью, что у Марко едва ли хватало времени как следует поразмыслить и осознать всё, что с ним происходило. Юрист отца, господин Кан, не вызывал симпатии, но выглядел представительно и говорил складно. Спешка, с которой были подготовлены все необходимые для путешествия за границу документы, вызывала неясную тревогу, которая тихонечко, но безостановочно скреблась у Марко где-то внутри черепа. Но раз отец при смерти, то стоило бы поторопиться, верно? К тому же его маме обещали оказать всю необходимую помощь, а именно этого Марко и добивался. Поэтому он старался не обращать внимания на неясные, назойливо зудящие сомнения.
В самолёте появилась возможность отвлечься на фильм. И это вполне работало, пока совсем рядом не обозначилась чужая лощёная физиономия, бесцеремонно уставившаяся в экран вместе с Марко. Он заметил боковым зрением, что кто-то склонился рядом с его креслом и явно не собирается уходить. Марко повернулся и растерянно замер – он настолько не ожидал, что лицо незнакомого мужчины окажется так близко, что даже не отпрянул, а только смотрел в недоумении в чужие глаза, блещущие странным беззастенчивым любопытством. Марко не отводил взгляд, и незнакомец расплылся в радушной улыбке, от которой почему-то становилось слегка не по себе.
Наконец, мужчина отвернулся и уверенно занял соседнее место. Высоченный смазливый тип в классическом костюме-тройке с иголочки. Марко вдруг испытал смутное чувство дежавю, будто уже где-то видел этого человека, причём недавно, но не смог ничего вспомнить. Тот тем временем расслабленно откинулся на спинку сиденья, а потом принялся с интересом изучать окружающее пространство: ощупал подлокотники, пролистал несколько журналов на полке перед собой, потыкал пальцем в сенсорный экран телевизора. При этом он со счастливым выражением на лице нёс какую-то несусветную чушь, настолько неожиданную и абсурдную, что поначалу Марко, стянув наушники, лишь вежливо слушал, пытаясь хоть как-то переварить обрушившийся на него поток информации. Мужчина назвался другом и держался так, словно они и правда были давними приятелями и всего лишь продолжают вести прерванную беседу с того самого места, на котором остановились. Небольшая лекция о разновидностях акцентов в употреблении английского неожиданно прервалась вопросом, который всегда действовал на Марко как красная тряпка на быка.
– Ты ведь копино? – незнакомец улыбался, но явно заметил и неуловимо отреагировал на перемену в лице Марко. – Я прав?
– Ты вообще кто, блять? – моментально взъярился Марко. Никакой больше вежливости. Он в своей жизни повидал немало таких расфуфыренных самодовольных гандонов, которые пользовались словом «копино» лишь для того, чтобы втоптать кого-то в грязь и вытереть ноги.
Но незнакомец не пытался оскорблять. По крайней мере, не делал этого явно. Все его дальнейшие слова не выходили за рамки приличий, он не повышал голоса и продолжал приветливо улыбаться. Марко начинала бесить его самодовольная рожа и витиеватая манера изъясняться, перескакивая с одной мысли на другую. Он понимал каждое слово, но не улавливал смысла этого тупого разговора, где каждая вежливая фраза была лишь оболочкой для скрытой за ней угрозы.
Именно угрозу Марко чувствовал, когда самопровозглашённый «друг» поучал его правилам общения со старшими, рассуждал о несправедливости жизни и даже когда похвалил его за хороший английский. Весь этот бред вконец доканал Марко, и если бы не подоспела стюардесса, неизвестно, чем бы вообще закончился этот разговор.
– Извините, не могли бы вы вернуться на своё место? – вежливо попросила стюардесса, и Марко мысленно осыпал её сердечными благодарностями.
– Да, конечно, – покладисто согласился незнакомец и, прихватив свой стакан с соком, двинулся обратно в эконом-класс.
Марко смотрел ему вслед, не в силах оторвать взгляд от широкой прямой спины. Неожиданно он развернулся и вновь склонился к Марко.
– Ты сам-то подумай, – вкрадчиво проговорил незнакомец вполголоса. – Не подозрительно? Вспомни, что предлагают. Полёт бизнесом в другую страну с готовеньким пакетом документов… Это тебе не поход в бар на встречу с букмекером… Странная история, да?
Все сомнения разом поднялись в душе Марко, а тревожный зуд внутри черепа кратно усилился, вызывая головную боль. Незнакомец повернулся и уставился прямо Марко в глаза. Взгляд горел безумным весельем и странным образом удерживал на месте, заставлял слушать и соглашаться с правилами этой сводящей с ума игры в загадки. Он был так близко, что можно было разглядеть каждую крохотную морщинку вокруг его глаз – пожалуй, он действительно был существенно старше, чем выглядел.
– Сказать, зачем ты летишь в Корею? – спросил незнакомец, и Марко послушно замер, когда тот придвинулся ещё ближе, чтобы прошептать в самое ухо: – Ты летишь, чтобы умереть.
От этих слов кожа покрылась мурашками, и Марко отпрянул. Он вдруг почувствовал какой-то животный страх, сигнал об опасности на уровне самых древних инстинктов. Незнакомец был вежлив и спокоен, но, по всей видимости, совершенно безумен. Марко растерялся и никак не отреагировал на лукавое подмигивание и панибратское похлопывание по плечу, когда тот уходил.
– Псих ебанутый. – Как только незнакомец скрылся за шторкой, Марко облегчённо выдохнул, но тревога никуда не делась. Каким бы шизиком не выглядел этот тип, в его словах звучали собственные мысли и сомнения Марко насчёт мотивов людей, оплативших его перелёт в Корею. Всё складывалось слишком хорошо, слишком сказочно и удачно для реальной жизни. А чудес ведь на самом деле не бывает.
Но разве Марко не имеет право на это чёртово чудо? И что вообще могло пойти не так? Какая же угроза могла его ждать от богатого отца, который сам захотел найти его, сам захотел помочь? С чего бы Марко должен здесь умереть? Всё это просто фантазии больного извращенца, который почему-то решил прицепиться именно к Марко и засрать ему мозги своим горячечным бредом, не более того. А Марко просто волнуется из-за первого в жизни перелёта в другую страну, из-за ожидания встречи с отцом, которого ни разу в жизни не видел, вот нервы и шалят.
Ничего плохого с ним не случится. Марко успокаивал себя, что он с охраной, а значит, в полной безопасности.
Но тревога всё же не отпускала.
Ведь незнакомец пообещал, что они увидятся позже.
***
Не стоило лететь в Корею. Не стоило доверяться этим прилизанным юристам в дорогих офисных пиджаках и брюках со стрелками. Не стоило садиться в самолёт, и уж тем более в ту чёртову тачку, которая должна была привезти Марко в дом его богатого папаши. Следовало понять всё это гораздо раньше, а не в тот момент, когда псих, прилипший к Марко в самолёте, нагнал их на трассе, достал ствол с глушителем и с выражением искреннего счастья на лице расстрелял господина Кана вместе с водителем. Находясь в этой точке, изменить что-либо казалось невозможным, и Марко видел для себя лишь один шанс на спасение – бежать как можно быстрее, пока хватит сил.
И он бежал. То через лес, то по дороге, но его преследователь не отставал. Сначала гнался за ним на машине и издевательски улюлюкал вслед. А когда Марко от отчаяния сиганул с дорожного моста, каким-то чудом не свернув себе шею и не сдохнув под колёсами грузовика, псих с весёлым хохотом ринулся следом. И ни черта ему не сделалось, только идеальная укладка небрежно растрепалась на ветру. Марко убегал, слыша за спиной ритмичный топот чужих ног и раскатистое гоготание, которое гулким эхом отражалось от стен тоннеля и заставляло кровь стыть в жилах. Он держался рядом, всё никак не догоняя, но и не отпуская от себя Марко, и тому всё больше казалось, что происходящее – дурной сон, липкий кошмар, от которого почему-то никак не получается проснуться.
После тоннеля он почему-то отстал. Может, не захотел мочить дорогие ботинки и дизайнерские шмотки под внезапно разразившимся дождём. А может, просто дал Марко почувствовать ложную надежду на спасение, играл с ним, как сытый кот с мышью. Именно загнанной мышью, взмокшей от пота и полудохлой от усталости, Марко себя чувствовал, когда вновь убегал по тесным улочкам маленького посёлка, а псих со звериной грацией скакал по заборам и крышам и всё гнался за ним, тихий и невидимый, но неотвратимый, как сама судьба. Весьма говёное ощущение. От этого человека исходила смертельная угроза, на глазах Марко он прикончил четверых с таким видом, будто это для него не сложнее, чем кофе выпить. И какого чёрта ему надо? Если бы хотел убить, то Марко давно лежал бы с простреленной башкой в той же тачке, что и господин Кан, а это значит, что замысел у психа сложнее и заковыристее. Вот бы немного времени на передышку, в тишине и безопасности, чтобы всё как следует обдумать…
Но преследователь не давал ему такой возможности. Когда силы Марко были на исходе, он непостижимым образом оказался совсем рядом, неспешно вышагивая по забору, словно уличный кот. И едва Марко рванул вперёд, тот разбежался и прыгнул, сразу же оказываясь впереди и отрезая путь к побегу. Он почти не запыхался в отличие от измотанного Марко, но бегать ему явно надоело. Направленный прямо в голову пистолет мешал просто развернуться и побежать в обратную сторону. Но неизвестность и мысли о конечной цели преследования навевали настолько животный ужас, что, оказавшись загнанным в угол, Марко рискнул дать отпор.
Псих поверил, что жертва сдалась, и слишком рано расслабился. Марко действовал рефлекторно, отработанными годами движениями – сократить дистанцию, левой рукой оттолкнуть пистолет, а правой достать точно по челюсти. Это был неплохой, но далеко не самый лучший его удар. Судя по звукам за спиной, колени у психа подломились – это был нокдаун. Но вступать в ближний бой с вооружённым киллером, пусть и сбитым с ног, казалось самоубийственной идеей, поэтому инстинкты Марко заставили следовать стратегии, которая позволяла ему до сих пор оставаться в живых – и он снова побежал. Лёгкие горели, ног он почти не чувствовал от усталости, и когда путь ему преградила ещё одна машина, за рулём которой сидела безобидная на вид девушка, Марко недолго колебался. Особенно, когда увидел, что псих уже оклемался и следует за ним с настолько серьёзным хлебальником, что сразу становилось понятно – получать по морде этот тип совсем не любит.
Марко захлопнул за собой дверцу, и машина сорвалась с места. Он не сводил глаз со своего преследователя до тех пор, пока его высокая фигура, казавшаяся чужеродной из-за неуместно изысканного в здешних декорациях костюма, не скрылась за поворотом. Они довольно долго бегали по лабиринтам крыш и узких переулков, значит, его мерседес остался далеко. Потребуется время, чтобы к нему вернуться, найти объезд и выехать на дорогу – значит, у Марко появился шанс на спасение, если эта девушка действительно готова ему помочь.
Он отвернулся от окна и внимательно пригляделся к своей спасительнице. Странно… Они вряд ли могли встречаться на Филиппинах, и Марко никогда не бывал в Корее, но его вновь посетило смутное чувство дежавю.
Кто она и зачем она помогает ему? Что вообще происходит? Марко надеялся, что эта новая знакомая не только увезёт его в безопасное место, но и сможет ответить на его вопросы.
***
Оказалось, в этот раз дежавю Марко возникло не на пустом месте, и с этой девчонкой он уже встречался – именно она сбила его, а потом отвалила прилично бабла в качестве компенсации. Ситуация становилась всё более запутанной, и новоявленная спасительница не спешила давать хоть какие-то разъяснения, предпочитая отговориться туманными намёками и поднадоевшей фразой в духе «узнаешь, прежде чем сдохнешь». В этом они с тем психом оказались неприятно схожи. И чуть позже Марко понял, что сходство на этом не заканчивается – дамочка тоже была не прочь помахать пистолетом. Правда, она снизошла до того, что всё разложила по полочкам, прежде чем приставить пистолет к виску Марко и объявить ему смертный приговор.
Надо же, отцу нужен не весь Марко. Достаточно будет лишь его сердца, здорового и молодого, а всё остальное просто выбросят на помойку. Этого хочет его старший брат. Но у него ничего не выйдет, потому что прямо сейчас Марко вышибут мозги. Что было хуже – простреленная башка или вырезанное сердце? Марко не знал. Но когда машина дёрнулась вперёд от резкого удара, а пуля вместо его черепа пробила лобовое стекло, он что есть сил вцепился в ещё одну возможность сбежать. Кое-как он выбил пистолет из руки убийцы и оглушил её резким, хоть и совсем несильным ударом головой в лицо. Особого вреда ей это не принесло, но позволило выиграть драгоценные секунды, которые Марко потратил на побег. Краем глаза он заметил черный мерс и высокую фигуру самого первого своего преследователя – похоже, эти психи всё же передерутся за право довести Марко до гроба. Левая нога взорвалась жгучей болью – дамочка хоть и палила в основном по деревьям, но разок всё же смогла достать по цели, и Марко, стиснув зубы, спотыкаясь об сучья и от всей души желая двум сволочам взаимно уничтожиться, заковылял через лес.
Вскоре он вышел на дорогу. По ровному асфальту идти было легче, измученное тело просило хотя бы такой передышки, а истощённый от паники разум не протестовал, поэтому он продолжил путь, держась ближе к обочине. Когда за спиной послышался шум приближающихся машин, бежать или прятаться было уже бессмысленно.
Толпа охранников в одинаковых чёрных костюмах обступила Марко, на их фоне выделялся лишь один человек – их босс. Он довольно улыбался и смотрел с холодным интересом, как у Марко от безысходности подгибаются колени.
Это был директор Хан, старший брат Марко.
***
Марко не был совсем уж наивным и изначально не рассчитывал на тёплый семейный приём в отцовском доме. Да и не нужна была ему никакая теплота – лишь оплата больничных счетов матери. Уж на это Марко имел право. В качестве компенсации за все годы нищенской жизни, о которой он никого не просил. Папаша должен был откупиться от него, мама поправиться, а Марко ко всеобщему удовольствию просто исчез бы из жизни богатой семейки – такой был расчёт. Но вот незадача, родственники Марко оказались совершенно отбитыми на голову мудаками.
Марко действительно прилетел в Корею лишь для того, чтобы подохнуть. А ведь тот псих не соврал, да и было похоже, что он вообще был единственным человеком, в чьи планы не входило прикончить Марко. У него была какая-то другая цель, но теперь это уже было неважно. Господин Кан и вся его команда притащились за драгоценным донором аж на самые Филиппины, именно поэтому как по волшебству появились все документы для выезда за границу, билеты в бизнес-класс и сиделка для матери... Сердце Марко, которое вот-вот должны достать из его груди, болезненно сжалось. Мама… Теперь никто о ней не позаботится.
Нога нещадно ныла после того, как старший брат с садистским наслаждением наступил прямо в то место, куда пришёлся выстрел, но боль постепенно уходила. Тело становилось ватным, а сознание уплывало – начинал действовать наркоз.
Последняя чёткая мысль перед отключкой была о том, что больше Марко уже не проснётся, но наверняка уже совсем скоро сможет встретиться с мамой где-то на той стороне.
***
Марко не спеша брёл по лесной тропинке, наслаждаясь небывалой лёгкостью в теле и царящей вокруг мягкой прохладой. Место было странное. Высокие пальмы заслоняли небо раскидистыми листьями, отчего у подножия их мощных стволов собирались густые синеватые тени. Всё вокруг окутывал загадочный сумрак и невесомая мгла, отчего невозможно было определить, утро сейчас или вечер. Это было спокойное место, где время застыло в неопределённой точке, где нет боли и тревог, где нет необходимости убегать и прятаться. Марко здесь нравилось. Он шёл всё дальше. Не ощущая ни одной мысли в своей голове, ни одного воспоминания, никаких желаний. Разве что…
– Марко! – это был мамин голос, Марко сразу его узнал и обернулся.
Вместо матери он увидел режущий свет большой круглой лампы, висящей над его лицом, а потом разглядел окруживших его людей в медицинских масках и зелёных халатах. Одному, который стоял ближе всех, не понравилось, что Марко очнулся, и из-за этого началась какая-то шумная суета – грохот и переходящие в визг крики, несколько раз что-то тяжёлое падало на пол, кто-то хрипел и захлёбывался, хлопали двери. Все звуки были слышны словно сквозь слой ваты, боковым зрением Марко видел, как мелькают слегка размытые зелёные и чёрные силуэты, сталкиваясь и сливаясь друг с другом, но даже не пытался осмысливать происходящее.
Когда всё стихло, сознание Марко всё ещё пребывало в пограничном состоянии. Какая-то его часть всё ещё бродила по сумеречному тропическому лесу и не торопилась возвращаться в реальность. Даже прикосновение тёплой сухой ладони, слегка потрепавшей Марко по щеке, не особо помогло – он был заторможен и даже не почувствовал привычного ужаса при виде склонившейся над ним улыбчивой физиономии. Снова этот тип. Чёртов наёмник… Он довольно нелепо выглядел в хирургической шапочке и с забавно оттопыренными ушами из-за сдвинутой на подбородок маски. Профи, эксперт и самый настоящий псих – очевидно, он оказался не по зубам той красотке, которая пыталась увести цель у него из-под носа.
Марко пропускал мимо ушей чепуху, которую тот нёс, и отрешённо отмечал его настойчивые, но аккуратные прикосновения – как он отстегнул фиксирующие ремни на запястьях и щиколотках, убрал регулирующую дыхание трубку и, придерживая за шею и плечи, помог принять вертикальное положение. Ещё и халатом своим прикрыл с таким видом, будто Марко был стыдливой девицей, опасающейся за свою честь. Но вскоре наёмник был вынужден вернуться к своим обязанностям, и Марко даже почти не вздрогнул от звука выстрелов – сначала пистолет с глушителем, затем двустволка в ответ. Впрочем, стрельба заставила его немного взбодриться, и постепенно оцепенение спадало. Размякшие руки и ноги начали слушаться, в голове прояснилось, и даже появилась цель помимо того, чтобы просто выжить.
Марко смотрел на соседнюю кушетку, ведь там лежал человек, которого Марко так сильно хотел найти – его отец.
***
Марко чувствовал, как оцепенение постепенно спадает, и вспышками начинают возвращаться эмоции – страха, боли, злости. Все они сейчас были лишними и скорее помешали бы выбираться из передряги, в которой Марко оказался. И зачем этот старик начал хватать его за руку, будто имел на это хоть какое-то право? До сих пор в голове не укладывалось, что кто-то способен забрать сердце у собственного сына, чтобы жить самому. Пусть даже он не растил Марко как своего ребёнка, но считать его расходным материалом, пользоваться им как чемоданчиком с запасными частями – это было настолько омерзительно, что от мыслей об этом тянуло блевать.
Марко высказал старому ублюдку всё, что накипело, и от этого даже как будто стало немного легче.
– Времени мало, заканчивай. – Наёмник всё ещё был рядом. Марко успел оглядеться и заметить пять или шесть трупов – наверняка этот псих постарался. Впрочем, какие бы цели не преследовал этот странный человек, сейчас он действовал против тех людей, которые хотели забрать сердце Марко. Необычно было испытывать положительное чувство к тому, кто целый день гонялся за тобой с пистолетом и убивал людей на твоих глазах. Но Марко, хоть и не забыл весь пережитой ужас, был ему благодарен. Неужели и правда этот убийца – единственный друг, который поможет свалить из этой проклятой Кореи?
– В тебя они не станут стрелять, – негромко проговорил наёмник, развернув Марко лицом к двери и приставив к его затылку пистолет. – Просто не дёргайся и делай, что я скажу. Тогда всё будет хорошо.
– Ладно, – выдавил из себя Марко и постарался успокоиться. Что ему оставалось? Брат точно его прикончит, а у этого типа было оружие и какой-то безумный план, при исполнении которого Марко, возможно, останется жив.
– Тогда открывай дверь и выходи в коридор, – последовал приказ. Марко не видел лица наёмника, но слышал в его голосе довольную улыбку. – Только не спеши.
Замысел наёмника очень быстро стал понятен – нетрудно было и самому догадаться, что всё дело было в деньгах. Марко выступал в роли заложника и живой брони, обеспечивая решающий перевес в переговорах. Десять миллионов долларов – приличная сумма, но директор Хан, похоже, вот-вот был готов с ней расстаться. В голове Марко мелькнула тревожная мысль – что будет делать наёмник, когда получит свои деньги? Но Марко не успел её додумать – внезапно его дёрнули назад с такой силой, что он полетел обратно в операционную, и практически одновременно с этим прогремел выстрел. Он грохнулся на пол, больно приложившись спиной, а над головой сразу же засвистели пули, зазвенели разлетающиеся на куски стёкла. Марко инстинктивно отполз в сторону, стараясь не нарваться на шальной рикошет.
Всё стихло так же внезапно, как и началось. Из-за двери слышалась ругань директора Хана и стоны подстреленных охранников.
– Что это? – вдруг стоны раздались совсем рядом, от наёмника, который укрылся от обстрела с другой стороны от двери. – Блядь, меня зацепило! А-а-а-ай… Быть не может… Мф… Как же так, а?.. Пуля задела…
Марко с недоумением смотрел, как тот жалобно причитает и корчит плаксивые гримасы, вцепившись в окровавленное бедро. Это была какая-то новая грань личности психа, достаточно неожиданная и немного пугающая. Марко не представлял, что делать дальше, если рана серьёзная – с нерабочей ногой трудновато будет отстреливаться от домашней армии его неадекватного братца…
Вдруг раздался длинный тревожный писк сразу нескольких медицинских аппаратов, и это отвлекло наёмника от страданий – Марко поразился мгновенной смене эмоций на его лице и тому, как стремительно он подскочил к кушетке, на которой лежал председатель Хан.
– Твою мать, – с досадой протянул наёмник. Марко тоже подошёл поближе и увидел, что одна из пуль попала прямо в его отца. – За мёртвого старика мне никто не заплатит…
Марко невольно бросил на него поражённый взгляд. Хоть его отец и оказался редкостным мудаком и сволочью, но даже для него такой комментарий казался слишком циничным.
– Просто мысли вслух, – наёмник даже как будто слегка смутился. – Не смотри на меня так.
За дверью вновь послышался шум, их противник явно готовился к новой волне противостояния.
– Сейчас будь начеку, друг, – наёмник улыбнулся и поправил галстук, а в следующее мгновение раздались выстрелы. Дверь открылась, и в операционную ворвался брат Марко вместе со своей бандой. Их было человек двадцать, все вооружены двустволками, которые они направили прямо на Марко – ведь наёмник снова прикрылся им, словно щитом.
Начался второй раунд переговоров.
***
А Марко ведь и правда поверил в это дурацкое «всё будет хорошо». Ведь если подумать, то наёмнику незачем было его обнадёживать – достаточно приставить пистолет к виску, и Марко уже ничего не сможет поделать. Куда он денется из этого дома? Безоружный, совершенно беспомощный против брата и его вооружённой банды отморозков. Он был настолько близок к отчаянию, что схватился за это лицемерное обещание, успокаивая себя тем, что наёмника вряд ли просто так отпустят после всего, что он тут устроил, да ещё и с кучей чужих денег. Скорее всего, ему ещё нужен будет Марко в качестве заложника, чтобы уйти из этого дома на безопасное расстояние. В таком плане было какое-никакое здравомыслие, и оставалась надежда, что вдвоём им удастся выбраться и спасти свои шкуры.
И каким же идиотом Марко себя ощущал, уставившись в безмятежное лицо психопата, который с лёгкостью продал его этим мясникам… Воспрявшая было надежда вновь рухнула, придавливая Марко к земле своей мёртвой тяжестью и практически лишая его воли. Он кое-как трепыхался в руках двух высоченных ублюдков, тащивших его для разделки в какой-то новый мясной цех, но полностью осознавал бессмысленность сопротивления. Ему не вырваться – просто не хватит сил. И больше неоткуда ждать помощи…
– Эй, друг! – Наёмник внезапно заговорил на чистейшем тагальском, и Марко поражённо обернулся, не ожидая услышать здесь родную речь. Тем более это этого психа. – Расслабься, ты не умрёшь. Доверься мне.
Он говорил расслабленно и обнадёживающе улыбался, ещё и нахально подмигнул на прощание. Но Марко больше не купится на такое дерьмо. Пошло оно всё… Он даже не нашёл в себе сил и фантазии, чтобы как следует послать ублюдка.
Его дёрнули вперёд как тряпичную куклу и снова потащили по коридору. Марко, как мог, тормозил продвижение вперёд, стараясь оттянуть хоть ненамного свой неизбежный конец, и вдруг их небольшая процессия действительно остановилась. Все кругом почему-то развернулись и похватали ружья, также поступили и провожатые Марко, не забывая, впрочем, придерживать своего пленника за руки с обеих сторон.
За плотно сомкнутым рядом спин было трудно как следует разглядеть, что там вообще происходит, но Марко понял, что у наёмника тоже дела идут неважно. Тот был окружен, и пара десятков ружейных стволов были направлены прямо ему в голову. Он о чём-то негромко переговаривался с братом Марко, слова было трудно разобрать, но судя по всему, наёмник совсем потерял рассудок. Марко заворожённо смотрел, как он медленно разворачивается и прихрамывая приближается к директору Хану, как двустволка упирается прямо ему в лоб и в мыслях уже рисовалась яркая, в грязновато-красных тонах картинка разлетающихся по всей комнате мозгов и осколков черепа.
Это вот-вот должно было произойти. Директор Хан договорит свою речь, чтобы хоть немного утешить раненую гордость, и нажмёт на спусковой крючок…
– Лежать! – вдруг проорал наёмник на тагальском, явно предназначая эти слова для одного лишь Марко.
Марко отлично помнил, как его похожим образом предупреждали – сейчас будет стрельба, потом авария, и неплохо бы пристегнуться, – но вдруг оцепенел. Может, всё ещё сказывался наркоз и общее истощение, но он просто испуганно замер, не в силах пошевелиться.
– Мордой в пол! – предпринял наёмник ещё одну попытку. Через секунду раздался оглушительный ружейный залп, несколько выстрелов из пистолета с глушителем, и оба парня, что держали Марко, теперь лежали на полу с простреленными шеями. Стоял такой грохот, что уши закладывало, и Марко дополз к выступающей из стены колонне, которая кое-как защищала его от свистящих над головой пуль. На лице неприятно подсыхала чужая кровь – откуда она взялась? Марко не помнил… Он сидел там, прикрыв голову руками и слушая безумную смесь звуков, стараясь держаться в сознании и не сойти с ума. Выстрелы, крики людей, стоны. Снова стрельба… Звон разбитого стекла, грохот… Удары чего-то твёрдого о человеческую плоть, снова, снова и снова, пока не начнёт влажно хлюпать… Снова выстрелы…
Когда наконец всё стихло, Марко рискнул выглянуть из своего укрытия и обомлел от открывшегося зрелища. Все охранники директора Хана лежали на полу большой окровавленной кучей, большинство из них не подавали признаков жизни, но кое-кто всё ещё слабо хрипел и подёргивался, мучительно пытаясь сделать вдох. Единственным, кто стоял на своих ногах, был наёмник. Профи, эксперт, псих… Он измождённо поднял к потолку лицо, которое из-за багровых потёков стало неузнаваемым, словно он надел жуткую маску. Или наоборот – снял её?
Марко потихоньку вошёл в комнату, когда-то бывшую домашней операционной, а теперь превратившуюся в настоящую бойню, но дальше порога проходить не стал. Он подоспел как раз вовремя, чтобы застать последний вздох умирающего брата, который предпочёл сдохнуть, сидя на диване. Наёмник, услышав шаги позади, обернулся. Увидев в дверях лишь обалдевшего от всего увиденного Марко, он небрежно отбросил скальпель, который сжимал в руке. Непривычно было видеть его настолько уставшим, грязным и серьёзным. Он медленно побрёл навстречу Марко, но сделав пару шагов, вдруг вспомнил про свою раненую ногу.
Марко обалдел ещё сильнее от внезапно открывшегося потока нытья и вернувшейся хромоты. То ли притворяется, то ли просто в боевом режиме этот псих не чувствует боли – Марко не знал наверняка, но на просьбу подойти и поддержать откликнулся. Из-за разницы в росте и весе было трудновато его поддерживать, и наёмник разразился на это упрёками и жалобами, которые неожиданно сменились болтовнёй о том, какой он крутой и как всех уделал, а потом снова вернулось нытьё и хныканье из-за больной ноги. Марко не знал, как на всё это реагировать, поэтому молчал. Сейчас наёмник, цепляющийся за халат на его груди, ощущался до странности безопасным, даже чуточку уязвимым, что делало его немного похожим на нормального человека.
В конце концов, он сдержал слово, не бросил Марко и вытащил их обоих из этой мясорубки – за это можно было закрыть глаза на многое…
***
Марко замер в оцепенении и молча выслушивал объяснения наёмника, который и оказался первопричиной всех случившихся бед. У этого мудака точно с головой беда. Только безумец мог так поступить – втянуть случайного человека в свою авантюру, рисковать чужой жизнью ради денег, играть и издеваться, когда Марко сходил с ума от ужаса. И сейчас он стоял перед Марко и с усталой улыбочкой вываливал ему все подробности и хитросплетения этой истории. Умеет ли этот псих вообще испытывать нормальные человеческие эмоции? На выпачканном кровавыми разводами лице не отражалось ни капли сожаления, зато явно читался ехидный вопрос: «Ну что, дошло до тебя наконец, тормоз?»
Марко охватила ярость. Такая, словно что-то взорвалось внутри головы с ослепляющей белой вспышкой. Из последних сил он бросился вперёд, схватил наёмника за ворот пиджака и довольно жёстко приложил его спиной о стену. Тот обхватил Марко за запястья, но скорее инстинктивнодержался за них для равновесия. Он рассмеялся немного удивлённо, как показалось Марко, и совсем не сопротивлялся, позволяя себя удерживать. Возможно, он не ожидал, что у Марко хватит смелости и сил броситься на него, а может просто не видел для себя реальной угрозы. Над Га-ён он тоже насмехался, хотя у девчонки даже был при себе пистолет.
– Прости-прости, – быстро проговорил он, словно только сейчас смог сопоставить факты и понять, что своими действиями мог причинить Марко какой-то ущерб. Но при этом продолжал нахально ухмыляться, не позволяя воспринимать серьёзно ни единое его слово. – Было тяжело, но конец-то счастливый. В эти десять миллионов входит операция твоей мамы. Это ж лучше, чем ювелирки грабить, а?
– Да ты сам-то слышишь, что несёшь?! – в отчаянии проорал Марко, сжимая пальцами ткань чужого пиджака. Наёмник лишь с добродушным терпением смотрел на него сверху вниз, как взрослый смотрит на буянящего в истерике ребёнка.
– Радуйся по крайней мере, что этот старый гандон не твой отец, – снова попытался успокоить наёмник, но достиг ровно противоположного эффекта. Для Марко эти слова прозвучали очередной насмешкой и только его взбесили.
– Сволочь! – Марко уже начинало трясти от переполнявших его эмоций. Ему хотелось уничтожить этого человека, заставить его заткнуться. Затолкать поглубже в глотку его идиотские оправдания. Размазать кулаком по лицу его чёртову улыбку. Он замахнулся…
Но удар не достиг цели – наёмник играючи поймал его кулак и сжал в своей ладони, словно в тисках.
– Ты думал, я позволю достать меня ещё раз? – он вдруг стал чуть более серьёзным, а голос стал жёстче. Он хорошо запомнил тот правый хук, и очевидно, воспоминание ему не особо нравилось. – Раз боксёр, можно, бля, кулаками махать направо и налево?
– Да что ты знаешь? – Марко просто обалдел от вопиющей наглости – этот гавнюк ещё и поучать его смеет. – Что ты вообще можешь знать?!
– Я всё знаю, придурок, – ответил наёмник со спокойной уверенностью. – Я тоже копино.
– Что?..
Это признание поставило Марко в тупик. Схожесть происхождения, которая означала, что жестокий убийца, наёмный киллер, порешивший за одни сутки несколько десятков вооружённых головорезов, тоже рос с матерью-филиппинкой и был брошен отцом-корейцем. Марко и сам не понимал, почему, но каким-то непостижимым образом этот факт остудил его гнев и сменил его на растерянность.
Наёмник, заметив это, вновь расцвёл и даже начал негромко смеяться. Но внезапно смех превратился в свистящие хрипы, и улыбка тут же сползла с побледневшего лица. Он оттолкнул Марко и прикрыл рот рукой, удерживая рвущийся наружу надсадный кашель. Суетливыми движениями достал из внутреннего кармана пиджака платок и прижал его к губам. Он задыхался, в горле что-то болезненно сипело и скреблось, приступ всё не заканчивался, выворачивая тело наизнанку. Наёмник продолжал вжиматься в стену, явно с её помощью стараясь удержаться на ногах.
Всё это зрелище вызывало в Марко странные чувства, которые он не взялся бы описать. Он по-прежнему ненавидел всё то, что ему пришлось пережить по вине этого человека. Но вместе с тем его страдания не заставляли злорадствовать, не вызывали чувства свершившегося возмездия – лишь ненужную, неуместную жалость.
Наконец, наёмник с мерзким звуком сплюнул на платок, и всё закончилось. Марко заметил тёмное влажное пятно, оставшееся на ткани.
– Что? – вытерев рот и тяжело отдышавшись, спросил наёмник. На внутренней стороне его губ всё ещё оставалась кровь. – Всё увидел? Тогда кончай уже драму разыгрывать… Чего лицо такое? – Марко понятия не имел, что у него с лицом, но видимо там было много чего написано, раз это вывело наёмника из равновесия и заставило его побыстрее закончить эту глупую сцену. – Забей на всё… Если хочешь ещё что-то сказать, по пути скажешь. Нам на самолёт скоро.
Он будто немного смутился и, не дожидаясь хоть какой-то реакции Марко, направился вниз по лестнице. Марко слышал, как он тяжело выхрамывает по ступенькам и жалобно ругается, проклиная свою больную ногу.
Гнев и ярость внутри Марко окончательно потухли, оставляя после себя пустую, выжженную воронку, как после мощного взрыва. Большое чёрное ничто. Наверное, это к лучшему – разум Марко просто не мог больше выдержать. Все мысли и переживания откладывались на потом, когда он будет в безопасном месте.
Фальшивая сестра что-то говорила вслед, но Марко было на неё плевать. Наконец-то можно было просто свалить подальше от этой больной семейки.
Ещё совсем чуть-чуть, и они полетят домой…
***
В самолёте наёмник уснул, едва откинулся на сиденье, и всю дорогу проспал, как убитый. Перед вылетом они конечно же привели себя в порядок – переоделись в запасную одежду, припасённую в машине наёмника, и перевязали его раненое бедро. Но примерно в середине пути по его новым серым брюкам стало расползаться кровавое пятно. Небольшое, но оно могло вызвать огромные проблемы, если бы кто-то его заметил. Марко не придумал ничего лучше, чем просто накрыть его колени пледом, который выдала стюардесса. По прилёту Марко пришлось как следует тряхнуть наёмника за плечо, чтобы тот пришёл в себя, а потом чуть ли не тащить его на себе, стараясь не привлекать внимание.
Получалось у них плохо, люди то и дело оглядывались на странных мужчин, хромающих и цепляющихся друг за друга, а наёмник ещё и прикрывал пиджаком разросшееся пятно на своей штанине, и Марко начал нервничать. Им ещё предстояло пройти паспортный контроль.
– Не дёргайся, – слабым голосом проговорил наёмник, наклонившись к самому уху Марко. – Пусть думают, что мы просто напились в самолёте… Или, что мы парочка…
Он вдруг игриво хихикнул и мягко прижался губами к щеке Марко, чего тот ожидал в самую последнюю очередь.
– Лучше подыграй мне…
Интимный шёпот обжёг ухо и послал толпы мурашек по всему телу. Марко с трудом удержался от мстительного желания оттолкнуть от себя этого обнаглевшего мудака и с каменным лицом продолжил двигаться в потоке людей.
– Ой, не строй из себя недотрогу, – наёмник откровенно веселился, растягивая слова и изображая пьяницу. – Я ведь следил за тобой. И не только на ринге и в баре. В той подворотне… я тоже тебя видел…
Марко едва не споткнулся, но вовремя вернул самообладание, иначе они оба расстелились бы на полу прямо напротив стойки регистрации.
Он сразу понял, о чём речь. Перед тем как зайти к букмекеру, в подворотне за баром Марко спустил пар с одним парнем, с которым познакомился в зале. Из-за этого он даже опоздал к началу ставок в Ла Лиге. Высокий и худой, но довольно крепкий, как и сам Марко, с симпатичным лицом. Отсос в его исполнении был обалденным. Марко так завёлся, что его хватило на два захода. Конечно, он не заметил слежку, пока втрахивал своего случайного любовника в стену.
– Грязный извращенец, – процедил Марко сквозь зубы.
Наёмник в ответ лишь рассмеялся, продолжая прижиматься к Марко и обнимать его за шею. Теперь эти прикосновения стали ощущаться двусмысленно. Только этого и не хватало… Марко и без того было нелегко исполнять роль костыля, он здорово вспотел, помогая сохранять равновесие этому высокому, тяжёлому и жутко неудобному телу, а теперь ещё приходится терпеть эти непонятные приставания. Марко почувствовал, как загорелись румянцем лицо и уши, а по спине покатились дорожки пота. К счастью, вскоре подошла их очередь, и им на удивление легко удалось пройти все необходимые бумажные процедуры. Видимо, со стороны они вызывали гораздо меньше подозрений, чем казалось Марко.
Когда они вышли из здания аэропорта, наёмник велел Марко встретиться с господином Кимом – он уладит все дела. Потом он сел в одно такси, а Марко велел ехать на другом – «...теперь нам в разные стороны, друг».
Почему-то Марко не переживал насчёт денег. На самом деле, он почти не думал об этом и просто радовался, что спокойно едет по знакомой улице в светлой и солнечной Маниле. Живой, почти невредимый, и его сердце ровно отмеряет удары на своём законном месте. А что до честности так называемого «друга»… У этого мудака были весьма своеобразные представления о хороших и плохих поступках, но Марко просто поверил, что закоренелый убийца, как умел, чистил карму перед своей смертью, или что-то вроде того. Порешить богатеньких ублюдков, забрать у них миллионы и раздать нуждающимся – достаточно безумная идея, чтобы привести в восторг какого-нибудь психа с самомнением до небес. Обман вынужденного напарника в эту концепцию как-то не вписывался – слишком мелко.
Марко ехал прямиком к мистеру Киму и думал о том, что совсем скоро сможет навестить маму. И что с загадочным наёмником он больше уже не увидится.
***
Одноместная палата в вип-отделении стоила бешеных денег, но Марко мог позволить себе об этом не думать. Он просто сидел и наслаждался тёплым ветерком и видами города, открывающимися с балкона. В голове мелькали обрывки мыслей, пока ещё смутные, но светлые, все нацеленные на будущее.
Его мама выздоравливала. Сейчас она спала, но Марко впервые за долгое время не испытывал тревоги по этому поводу. Не было нужды постоянно проверять, дышит ли она. Совсем скоро её выпишут, и начнётся нормальная, обычная жизнь. Марко пока точно не знал, как лучше всего распорядиться той кучей денег, что у него осталась после оплаты медицинских счетов, но думать об этом, перебирать варианты и планировать своё будущее, было приятно.
Первым делом они выберутся из той дыры в трущобах – Марко уже начал рассматривать квартиры на сайтах с недвижимостью и надеялся, что успеет организовать переезд до маминой выписки. Возможно, он всё же вернётся к учёбе. Найдёт себе нормальную подработку и сдаст на права…
Теперь перед ним открывалось столько возможностей, что дух захватывало. Просто какое-то грёбаное чудо – почти как в глупых мечтах Марко. Только джек-пот он сорвал не на ставках, а в полном объёме прочувствовал на собственной шкуре смысл фразы «бойтесь своих желаний». Желание Марко явно услышал какой-то больной на всю голову дух, потому что исполнилось оно очень уж извращённым способом. И вожделенное чудо обрушилось на Марко в виде обаятельного с виду психа, обожающего классические костюмы и массовые убийства. Зато идейного и очень щедрого – эдакий Робин Гуд, только конченный.
И умирающий от какой-то заразы, сжирающей его лёгкие.
Марко всё ещё злился на него. Не мог не злиться – особенно за то, как он гонял его по лесам, дорогам и узким корейским улочкам вместо того, чтобы нормально объяснить свой чёртов план. Марко до сих пор не мог понять, почему он так издевался над ним. Думал, что умирающая от ужаса и доведённая до отчаяния жертва будет лучше его слушаться? Но Марко до последнего пытался спастись, сбежать, и все эти игры едва не стоили ему жизни, хоть и окупились потом сполна. Не деньгами, а здоровьем и жизнью матери. И теперь, когда все ужасы остались позади, Марко был даже благодарен судьбе, что наёмник не выбрал какого-то другого парня для осуществления своей авантюры. Ведь тогда в жизни Марко ничего бы не изменилось.
Он действительно чувствовал благодарность, но и злость его не отпускала.
Последний раз они виделись, когда прилетели в аэропорт Манилы. Расставание получилось таким же странным, как и знакомство, и это до сих пор раздражало Марко. Чувствовалась какая-то незавершённость, будто Марко что-то забыл или недоделал… Он то сожалел, что не смог врезать наёмнику, когда ещё была такая возможность, то отгонял от себя надоедливые мысли о том, чем именно тот болеет. И действительно ли всё было настолько плохо, что настала пора подумать о вечном…
Его вялые и сумбурные размышления прервал деликатный стук в дверь. Марко обернулся, ожидая увидеть медсестру – он не следил за временем и, наверное, маме пора было принимать лекарства… Ручка повернулась, дверь приоткрылась совсем ненамного, и в образовавшийся проём медленно и немного неловко заглянул именно тот, о ком он только что думал. Сначала бросил взгляд на спящую маму, а потом и на самого Марко и неуверенно ему улыбнулся. Профи, эксперт, псих… Друг?
Интересно, подумал Марко, у этого придурка есть нормальное имя?
***
Они вышли на улицу и не спеша брели по аккуратной живописной аллее, прикрытой от палящего солнца разнообразной растительностью. Народу в парке было мало, и вот так прогуливаться, наслаждаясь свежим воздухом, теплом и буйством зелени, оказалось неожиданно приятно. Последние несколько дней Марко практически безвылазно провёл в больничной палате, не желая надолго оставлять маму одну, и теперь понял, насколько ему не хватало открытого пространства.
Он молча шагал, погрузившись в свои мысли и практически не обращая внимание на своего спутника, который шёл чуть позади, время от времени нарушая своими репликами и вопросами установившуюся между ними тишину. Марко не подавал вида, но его забавляла неловкость, с которой грозный наёмник пытался привлечь к себе внимание и завязать разговор. Молчание явно его напрягало, он то и дело покашливал и с преувеличенным интересом разглядывал окружающее пространство, словно старался найти для себя какую-то опору или новую тему для разговора, на которую Марко отреагирует.
Но Марко упорно молчал. На самом деле, он просто не ожидал этой встречи и пока не решил, как говорить с этим человеком. Даже вопрос о здоровье мамы былпроигнорирован – зачем вообще было спрашивать про операцию, если уже всё узнал у господина Кима?
А вот вопрос о поиске отца уже невозможно было пропустить мимо ушей. Марко обернулся и уставился на наёмника, пытаясь понять, шутит ли он или говорит серьёзно. Тот оживился и разулыбался, заметив, что удалось зацепить внимание Марко, и начал свой привычный трёп о том, какой он профи, ещё и особую скидку пообещал за свои услуги. Будто Марко первого раза было недостаточно… Он просто молча отвернулся, бросив попытки разобраться в странном поведении этого непостижимого человека. Его голова явно работала не так, как у всех нормальных людей, и злиться на это не было никакого смысла. Оставалось только смириться.
Смех за спиной сразу же сошёл на нет, не встретив поддержки.
– Прости… – пробормотал наёмник и затих.
Марко решил, что достаточно насмотрелся на эти неуклюжие попытки… Извиниться? Попрощаться? Или какого чёрта от него хотел придурок?
– Забей, – небрежно бросил Марко, продолжая идти вперёд и чувствуя чужой взгляд на своём затылке. – Есть отец или нет… Плевать. Да и Корея меня уже достала.
– Понятно. Но если будет время, приезжай…
Наёмник не успел закончить свою мысль из-за внезапного приступа кашля, оборвавшего его на полуслове. Марко обернулся и смотрел, как тот согнулся пополам, прикрыв рот ладонью. Казалось, звуки в этот раз были не настолько болезненными, к тому же кровью он не плевался. Да и закончилось всё гораздо быстрее. Неужели ему всё же стало лучше?
– Ты сам-то у врача был? – нехотя спросил Марко. Всё ещё казалось странным беспокоиться о здоровье человека, который гонялся за ним, прыгая по заборам и крышам как грёбаный человек-паук, да ещё и грозился пристрелить. Тем не менее, его это действительно интересовало.
– Да ну, не люблю я этих врачей, больницы… – уклончиво ответил наёмник. Он достал из внутреннего кармана пиджака баночку с таблетками и продемонстрировал её Марко. – Но у меня есть один знакомый спец. Хоть и берёт дорого, но таблетки помогают. Кровью не кашляю, и другие симптомы пропадают…
Он замолк и убрал баночку с таблетками обратно в карман. А потом вдруг протянул Марко руку.
– Пришёл увидеться в последний раз. Больше уже не встретимся, даже если ты этого захочешь. Денег у тебя теперь достаточно, так что живи хорошо и заботься о маме. И больше никаких боёв и ставок, ясно? – он встряхнул протянутой рукой, всё ещё ожидая рукопожатия, и добавил, глядя Марко в глаза: – Друг…
У Марко невольно вырвался саркастичный смешок, он смотрел на широкую ладонь, на улыбающееся в ответ лицо наёмника и не мог поверить – неужели он рассчитывал, что всё будет настолько просто? Что он отвалит кучу бабла, а потом придёт сюда весь в белом, такой из себя загадочный и умирающий, немного покашляет для пущего драматизма, и Марко обо всём забудет? Ещё другом называет, козлина…
– Да пошёл ты, – выпалил он и пошёл дальше по аллее. – Мудак, блять.
Наёмник на несколько секунд так и замер с протянутой рукой, но вскоре Марко услышал, как тот догоняет его, обсыпая ругательствами. Особенно позабавили обвинения в чёрствости и бездушности.
Марко чуть замедлил шаги, и вскоре наёмник снова шёл чуть позади. Похоже, поведение Марко его не слишком задело, и сдаваться он не собирался. Довольно долго они шли молча, пока у Марко не пересохло в горле от жажды. Тогда он купил два холодных цитрусовых коктейля в небольшой палатке на набережной, один всучил своему спутнику, после чего уселся на деревянную лавку, удобно расположенную в тени листвы. Наёмник всё это время следовал за ним. Упорства этому парню было не занимать, и Марко невольно вспомнилось, как тот орал ему вслед, что никогда не упускает свою цель. От воспоминания по спине пробежали мурашки, несмотря на то, что непосредственная угроза прямо сейчас сидела рядом и с совершенно невинным видом потягивала коктейль через соломинку.
– Почему ты мне сразу всё не объяснил? – задал Марко давно мучивший его вопрос.
Наёмник сразу понял, о чём говорит Марко.
– А ты бы согласился сотрудничать, если бы я объяснил? – спросил он, скептически заломив бровь. – Брось… Ты даже на мелкий грабёж еле как подписался, а тут – целая корейская банда. К тому же, тогда ты не знал, насколько я крутой профи. С чего бы тебе доверять какому-то незнакомцу? А у меня совсем не было времени – старик вот-вот должен был отойти в мир иной… Прости?
Марко хотелось верить в сожаление, отражавшееся на непривычно серьёзном лице, но кое-что всё же не давало покоя.
– После аварии ты мог затащить меня в свою машину, и я бы уже никуда не делся. Для чего была эта погоня? Ты запугивал меня и ловил с этого кайф, как больной маньяк.
– Ты ведь сам убегал, сопляк! Я, между прочим, жутко устал за тобой гоняться и не раз просил остановиться! – искренне возмутился наёмник. Но, встретившись с мрачным взглядом Марко, всё же признал: – Ладно, может быть, я действительно немного увлёкся в паре моментов… Ты быстро бегаешь, и, наверное, мне захотелось поразмяться напоследок… Ты так старался сбежать, что я дважды тебя упустил – можешь собой гордиться, такого ещё никому не удавалось.
Марко не знал, что можно на это ответить. И вообще сомневался, что разговор имел хоть какой-то смысл – он словно пытался понять мотивы поведения инопланетянина, который мыслил какими-то иными категориями, весьма отдалённо напоминающими представления обычных людей о добре и зле.
– Знаешь, ты меня здорово напугал, когда сиганул с дорожного моста, – наёмник улыбался, но глаза его нервно бегали, словно изучая реакции на лице Марко. – Думал, разобьёшься. И потом, когда тебя Юн-чжу забрала… Понял, к кому она решила переметнуться, и что это значит для тебя. Еле успел догнать вас. Но успел же? И на операцию успел… Ты жив, твоя мама тоже, ещё и куча денег в придачу – разве плохо?
– Думаешь, так легко забыть всё плохое, если конец хороший? – спросил Марко. – Ты сам-то легко бы смог выбросить из головы такие приключения?
Наёмник неопределённо ухмыльнулся и присосался к коктейлю. Вид у него был задумчивый, словно он на что-то решался.
– Я когда впервые попал в Корею, – начал он наконец, – совсем пацаном был. Намного младше даже, чем ты сейчас. Как попал? Да так же, как и ты – откуда ни возьмись нарисовался потерянный папаша, весь из себя богатый и щедрый. Угадаешь, что дальше было?
Марко похолодел.
– Твоему отцу тоже нужно было сердце? – спросил он бесцветным голосом.
– Не угадал! – Наёмник неожиданно расхохотался, заставив Марко вздрогнуть. Отсмеявшись, он продолжил: – Мой отец был вполне здоров, а вот его дочурка… Она умирала, и ей нужны были лёгкие. Сейчас я бы ни на что не сгодился, но в те годы я ещё даже не курил и отлично подходил на роль донора.
– То есть, ты сам прошёл то же самое, что и я? – поразился Марко.
– Ну, почти, – наёмник безразлично пожал плечами. – Только меня вытаскивать было некому.
– И как ты выжил?
– На меня плохо наркоз действует, только это и спасло. Очухался, когда меня начали резать – шрам до сих пор остался.
Марко примерно представлял, что происходило дальше, и в подробностях не нуждался. К счастью, наёмник и не собирался углубляться в воспоминания.
– Я это всё к тому, что понимаю тебя, как никто другой. И знаю, что ты имеешь право меня ненавидеть. Но пойми, я с самого начала хотел не только помочь господину Киму построить школу. Ещё я хотел помочь одному непутёвому парню-копино выбраться из нищеты и наладить свою жизнь. Я не собирался просто воспользоваться тобой. И отвечая на твой вопрос – наверное, было бы гораздо лучше, если бы лет двадцать назад какой-нибудь профи сделал всю грязную работу, вывел меня из дома моего папаши и выдал мне кругленькую сумму в качестве компенсации за потраченные нервы. Просто… Не держи зла, хорошо? Дай мне уже помереть спокойно.
Он дурашливо захихикал, как обычно разрушая всю серьёзность момента, в то время как Марко пытался переварить полученную информацию и уложить её у себя в голове. Выходило с трудом. Ему казалось, что наёмник играет с его эмоциями, рассказывая все эти истории из прошлого, но вместе с этим он понимал, что никакой выгоды и корыстных мотивов он не преследует. Просто хочет снять груз с совести. Наверняка там и без Марко безмерная тяжесть…
– Ладно, – Марко развернулся к наёмнику и вгляделся в его загоревшиеся радостью глаза. – Разойдёмся по-хорошему. Но при одном условии.
– Условии? – удивился наёмник. – Еслинужно пришить кого-нибудь…
– Боже, нет! – вскинулся Марко. Никогда нельзя понять, шутит этот псих, или нет. Даже если он улыбается, как сейчас. – Ты должен дать слово, что пойдёшь в нормальную больницу, к настоящему врачу, и полностью пройдёшь все необходимые обследования и анализы. И если ещё есть шансы, то ты пройдёшь лечение. Договорились?
Марко протянул руку. Если сейчас он заартачится, то Марко окончательно пошлёт его к чертям собачьим и больше никогда не станет слушать его слезливые бредни. Наёмник пару мгновений даже не шевелился, только смотрел на него нечитаемым взглядом, но в итоге крепко сжал ладонь Марко своей.
– Договорились, сопляк, – мягко улыбаясь, пообещал наёмник. – Раз ты так хочешь, я пойду к врачу.
– Как тебя зовут? – вдруг выпалил Марко, не позволив наёмнику разорвать рукопожатие. – Только нормальное имя, а не бандитское погоняло. – Оценив хитрую физиономию наёмника, который уже открыл было рот, собираясь ответить, Марко добавил: – И не смей даже произносить слово «друг».
Он ожидал, что наёмник откажется говорить. Ведь люди его профессии никому не называют свои имена, или что-то вроде того. Но тот неожиданно легко произнёс:
– Чжэ-хо. Меня зовут Ли Чжэ-хо.