Той подлодки, с которой он выпустил торпеду, погубившую «Лузитанию», уже не существует. Она села на мель, и он сам приказал ее взорвать. Как же эти существа сумели его найти? И почему появились только теперь? В перископ Вальтер Швигер видит лишь небольшое, отдаленное пространство. Достаточно, конечно, чтобы заметить возможную цель — а уж там дело капитана сообразить, открывать ли огонь. И если решит открыть, услышит лишь звук взрыва торпеды — ничего больше. Швигер, потопив «Лузитанию», определенно не мог слышать отчаянный плач и вопли ужаса, тщетные призывы о помощи и хищный визг чаек, слетевшихся к внезапной добыче. Надрывный вой беременной, у которой схватки начались прямо в воде, и так и не прозвучавший крик младенца, которого вместо акушерок приняли в скользкие ледяные руки местные русалки. А теперь он тут ползает повсюду, хватает за ноги моряков, тянется синеньким ручками к жестяным кружкам с кофе, жует недоеденную кем-то яичницу и вовсе не морщится, что она отдает нефтью. Никто его не видит, но никто ни разу еще не наступил на него, а ведь внутри субмарины так тесно, не протолкнешься между койками, не говоря уже о прочих помещениях. Только Бруно, недавно подобранный щенок таксы, иногда рычит и скалит зубы. — Не бойся, малыш, он не доберется до мяса, — шутит Швигер. Никто не понимает, кого капитан имеет в виду. Наверное, считают, что он сошел с ума, будто находиться по пятнадцать часов без глотка свежего воздуха еще не стало для него привычным делом. Он привык, как принюхался к вони немытых тел, нечистот и жареного лука. Не настолько принюхался, правда, чтобы она стала казаться ему духами. Чуть терпкими, чуть пряными дамскими духами, к которым примешиваются запахи и помады и пудры. И слегка — женского пота. И почему-то — рыбы. Может, из-под пурпурного платья все же выглядывает хвост? Вальтер Швигер каждый раз старается рассмотреть это всякий раз, когда неизвестная женщина появляется перед ним, но стоит ему скосить глаза, она исчезает. А после вновь расхаживает свободной походкой между рядами коек, что-то шепчет в ухо радисту, приближается к кубрику и чуть морщится. Черные волосы покачиваются, змеями струясь по роскошным плечам. На бледной щеке — темный след, как будто от решетки пассажирского лифта на корабле. Неразжимающиеся пальцы непостижимым образом поигрывают шпилькой. К этой даме — скорее фройляйн, чем фрау, обручального кольца он не видит — Швигер тоже уже привык. Все же приятно видеть рядом красивое и умное женское лицо, пусть даже не самое живое. Но ему кажется — какая глупость, право — что незрячие, безжизненные зеленоватые глаза каким-то образом откликаются на его мысли. Забывшись, он порой даже вступает в никому не слышную беседу. Хотя, конечно, важных дел с женщиной не обсуждает. Хотя порой решение принимать трудно. Как в природе на каждого хищника найдется более крупный и сильный, так и на войне субмаринам приходится опасаться кораблей-ловушек. С виду — обычное торговое судно, а на самом деле оборудовано не хуже любого военного корабля. Пальнешь по нему — а по тебе в ответ так ударят, что и не всплывешь. Можно, конечно, попробовать удрать, но тогда рискуешь наскочить на подводную мину. — Как считаете, фройляйн? Рискнуть? Швигер уже знает, что рискнет: он увидел в перископ торговое судно, значит, надо нанести удар. Но все же его на миг радует, когда в ее тусклых глазах мелькает смеющийся, одобрительный огонек. Сквозь штанину он чувствует ледяные ладошки. Ребенок, утонувший при рождении, смотрит на него, запрокинув мордашку, и смеется. Женщина подхватывает малыша и уносит. Швигер не смотрит, куда они делись: ему некогда. Нужно успеть отдать приказ о торпедировании судна.
0Нравится 0Подписаться 0Отзывы
0В сборник
Жду продолжения