Хэй Сяцзы — лучший в исполнении сложных поручений, это все знают. Поэтому визиту странной компании он не удивляется: репутация. А вот их просьбе...
— Украсть сердце мага? — переспрашивает недоверчиво он, чувствуя себя дураком. Нет, ну чужие сердца ему ещё не заказывали (алхимические ингредиенты не в счёт); интересно, подойдёт ли для такого деликатного товара холодильник для перевозки змей...
— Нет-нет-нет, не это сердце! — заполошно машет руками учёный. Выглядит нелепо. Как будто действительно предположением испуган. — Магическое сердце, средоточие силы.
— Ядро, — поправляет его хмурый мечник. Из троицы Хэй Сяцзы он не нравится больше всего: опасен. Чувствуется.
— Сердце! — упрямо щурится учёный, нервно поглядывая на их третьего. То ли помощи просит, то ли ещё что... А дожидается — компромисса:
— Оставим споры о терминологии, — миролюбиво вздыхает третий, полный, на медведя слегка смахивающий. — Вы как, господин Хэй, берётесь? Или боитесь не справиться?
Он — и не справится? Ха.
Конечно, он не даёт им так легко взять себя на слабо и назначает хорошую цену. Но интуиция подсказывает: даже если бы не удалось сторговаться, всё равно б поручение принял. Проклятое любопытство не позволит остаться в стороне.
Что же там за сердце такое?
***
У Се выдыхает, только когда они садятся в машину. Получилось. Уговорили. Шиби бы побрали это проклятое ожерелье... Шиби и побрали, в пропасть улетело. Только вот проклятие артефакта оказалось живучее, успело зацепиться. И что теперь с Хэй Яньцзином делать?
Сяо Хуа разберётся. Или как минимум задержит дорогого напарника, пока они все вместе будут искать способ вылечить чью-то нахальную бессмертную голову.
А они найдут. Уж в этом У Се уверен.
***
В доме мага охрана знатная, присвистывает Хэй Сяцзы, уважительно поглядывая на очередную ловушку. Против него не сработает, что есть, то есть, но всё, что не он, убьëтся на месте. Какой, однако, затейник этот Хуа-е.
Интересно, а он тёмный маг или светлый? Заказчик не упомянул. Странно. Боялся, что от контракта откажется? Хэй Сяцзы драконов обносил, что ему маг, пускай даже сильный!
Если думать логически, такая важная вещь, как сердце (или ядро; или ядра у демонов?) должна храниться либо в очень надёжном месте, либо при хозяине день и ночь находиться. Но в доме мага — вот чудеса! — магией совсем не фонит. Никаких заклятых сейфов, никаких скрытых иллюзиями тайников... Парочка усмиренных проклятых побрякушек, да и только. И ни одна из них на запрошенное сердце не похожа.
Плохо. Значит, нужно дождаться самого владельца. Хэй Сяцзы и дожидается: в засаде, не теряя бдительности. Встречает почти на пороге и прижимает кинжал к горлу:
— Привет, — здоровается он из врождённой вежливости, — меня послали за твоим сердцем. Скажешь по-хорошему, где оно?
Маг испуганным совсем не кажется. Это... А, понятно. Наверняка считает себя хозяином ситуации. Мол, колданет один раз, и никакого Хэй Сяцзы. Ха. Многие пытались, да только он от природы антимагический, ни одно заклинание не возьмёт, всё глаза отразят... А почему? Потому что усиленные. Как у Горгоны, Медуза которая. Убить нельзя, как зверя хуань.
— Моë сердце? — медленно повторяет маг, глядя на его отражение в зеркале. Хэй Сяцзы не прячется — с чего бы. Хочет посмотреть, пусть смотрит. В конце концов, внешность у него неплохая. Да и многие видели, толку-то со взгляда, если поймать не сможет!
...стоит брать деньги за погляд, пожалуй. Любование его красотой дорого может стоить.
А ведь и маг собой недурен. Нет, даже красив: неправильной такой красотой, почти сказочной. Может, кровь хулицзин в роду затесалась? Или какой другой нечисти. Русалки, например. Хэй Сяцзы ведь находил костюмы сценические; русалки как раз петь любят...
— Я его отдал. — легко говорит маг и почти смеётся. Хэй Сяцзы невольно прижимает нож к нежной коже крепче, завороженный звуком. Точно, русалочьи корни. Они так зачаровывают. — Понятия не имею, куда оно делось. Наверное, лежит где-то среди этого бардака.
— Ты же говоришь, что отдал. Так отчего уверен, что оно здесь?
Маг смотрит на него, как на дурака:
— Ты без сердца жить можешь?
— Не уверен, — честно признается Хэй Сяцзы. Пусть и звучит издёвкой, но он и правда не уверен. Не проверял ведь.
— Вот и я не могу. Значит, оно где-то рядом. А где... Не знаю, куда тот, кому доверился, его спрятал. Хочешь сердце — ищи. От меня ни имени, ни помощи не дождёшься.
Локти у него неожиданно острые. Хэй Сяцзы только охнуть успевает и едва-едва — нож убрать, чтобы этот отчаянный на него не напоролся. И всё равно опаздывает: на горле остаётся тонкая царапина. Совсем непрофессионально, огорчённо вздыхает голос в голове, а если бы убился? Глупый маг.
Рёбра болят. Подбородок тоже.
— А пока ищешь, посидишь здесь. — мстительно пропевает создание с русалками в предках. — Будешь знать, как в дома честных магов вламываться.
От выступившей на белой коже капли крови что-то ноет в груди. Ну точно. Расслабился — прокляли. Догадался, значит, что антимагичность только на прямой вред сработает. Точно тёмный маг.
Хэй Сяцзы всё равно пробует сбежать. Чисто из вредности.
В первый раз он запутывается в коридорах. Во второй раз его вылавливают горгульи. В третий раз двери падают с адским грохотом, убеждающим, что иначе чем армией троллей их с места не сдвинешь.
Хэй Сяцзы сдаётся после восьмого раза. Коварно оставляет злобного мага без обеда — нечего еду оставлять без присмотра, сам виноват! — и приступает к поискам. Сердце, значит, магическое. Учёный сказал, что оно может выглядеть как угодно. А если добавить на "как угодно" маскировочные чары...
Хэй Сяцзы собирается перевернуть этот дом вверх дном.
Исключительно из упрямства и смутной надежды, что маг устанет от нежданного соседства и снимет барьеры, Хэй Сяцзы тащит ему каждую найденную вещь и капает на нервы.
— Это твоё сердце?
Маг оказывается терпеливым. Даже не ругается в ответ:
— Нет, — и продолжает копаться в своих бесконечных бумажках. Удивительно, но совсем не магических (да, Хэй Сяцзы заглянул: вдруг там найдётся ответ) — обычная человеческая бухгалтерия и бюрократия. Маг, кажется, работает в банке... А может, и не в банке. Хэй Сяцзы не спрашивает. Он и имя-то жертвы узнаёт только на третий день:
— Се Юйхуа. — сдаётся та, устав от его приставаний, начинающихся с «многонеуважаемый господин маг». «Се Юйхуа, говорит он», — мысленно передразнивает Хэй Сяцзы. Бумаги чужую ложь выдают: там написано «Се Юйчень».
Хэй Сяцзы зовёт мага Сяо Хуа. Исключительно, конечно, из вредности. И продолжает копаться в его нижнем белье. Иногда в прямом смысле слова. Сяо Хуа смотрит на него, как на извращенца; Хэй Сяцзы знакомится с его магическим посохом — во обоих смыслах, потому что застать Сяо Хуа во время одевания и пошутить на эту тему оказалось плохой идеей. Посох, как показывает практика, у Сяо Хуа стальной, бьёт им он метко и больно. А второй... Ну, русалочьи гены. Что тут ещё скажешь.
Хэй Сяцзы старается не думать об этом слишком много. Как и о других странных реакциях, которые вызывает тёмный — точно тёмный, злобности на демона хватит, посохом проверено, — маг. Если маг умирает, коли сердце забрать, то, наверное, и сердце разобьётся, если хозяин с голоду помрёт, размышляет он, когда ловит себя за кухонной плитой, готовящим на двоих. Если замёрзнет насмерть — тоже. Зло должно быть перед глазами, отмахивается он, когда вытаскивает недовольно шипящего Сяо Хуа с чердака, где тот спал — наверняка отвратительно — в позе дохлой креветки.
Вот что странно: с каждым разом у него с магом управляться получается всё ловчее и ловчее. И можно было бы списать на тренировку... Да только Хэй Сяцзы не помнит, чтобы когда-либо тренировался понимать, что в голове у некоторых дурных колдунов. Дурных — потому что он упускает Сяо Хуа из виду буквально на полчаса, а находит перепачканным в крови.
— Ты хотел моё сердце, — напоминает Се Юйчень холодно, не позволяя перевязать руку, — так ищи скорее. Охотников много. Не успеешь, сможешь предъявить только тело. Сомневаюсь, что за него хорошо заплатят.
Хэй Сяцзы не знает, почему злится. Всё потому, что Се Юйчень — дурной маг. На всю голову дурной. Кто вообще пускает убийцу в дом и запирается вместе с ним? Ещё и убивает тех, кто за этим убийцей послан. И зачем-то врёт, что ради развлечения убил. Так Хэй Сяцзы и поверил. Он тех молодчиков за собой последний месяц хвостом водил, никак отцепляться не желали...
Хэй Сяцзы злится. Маги без своих магических сердец — ядер, соцветий, мозгов, — не живут. Се Юйченю бы опустить барьеры, выпроводить Хэй Сяцзы отсюда и жить спокойно. Зачем? Зачем? Зачем Сяо Хуа оставлять его здесь?
Хэй Сяцзы злится и перекапывает все вещи по сотому разу. Вот розовые рубашки разного фасона и оттенка, вот домашние чёрные футболки, вот склад механизмов для разговоров, вот тайник с одеялами, за ним второй, с иглами... Вот нелепый деревянный нож чьей-то корявой работы и изящный балисонг, похожий на жало. Вот кожаная куртка, слишком большая для Сяо Хуа. Вот шкаф с очками. Вот слабо фонящий благословением плетёный браслет из алого шнура.
Нигде нет ни капельки магии. Ни следа. Как будто...
Кому доверился Сяо Хуа? Спросить, так не ответит. Хэй Сяцзы не спрашивает. Проводит расследование самостоятельно. И если Сяо Хуа замечает его озадаченный вид, то притворяется, словно ничего не видел. Позволяет подумать.
Хэй Сяцзы думает, что человек, которому Сяо Хуа доверился, злодей. Как можно было потерять целое сердце? Нет, ещё хуже. Как можно было уйти, оставить Сяо Хуа и сердце не отдать? Когда он найдёт... Когда он найдёт всё, он убьёт этого ублюдка с особой жестокостью. И, пожалуй, учёного тоже. За компанию.
Только где искать-то? Он уже всё осмотрел. И дом, и сад, и самого Сяо Хуа. Каждую травинку притащил и сверил. Пусто, пусто, и пусто.
Надо менять подход. Так не годится. Что он ещё не осмотрел? Пожалуй, только себя. Себя?
Но у него ничего нет. Только механизм для разговора, тот странный прямоугольник. Разбитый. В трещинах и корпус, и стекло. Нерабочий. Нерабочий? Сяо Хуа при нём оживлял свои. Ну-ка, если разобрать, вот этот кусочек в новую оболочку...
— Ты забыл лапшу на плите, я выключил. Эй? Сяцзы?
У него чудовищно болит голова. Пол холодный, прижаться к нему — становится легче, но ненадолго. Хэй Сяцзы сглатывает, борясь с тошнотой, и, может быть, позорно стонет, потому что голос над ним слишком громкий. Громкий, яркий, гулкий, далёкий, неправильно, неправильно! Перед глазами вспыхивает цветная круговерть картинок. Фотографий, видео, воспоминаний. Вот едят вместе, вот кто-то ранен, вот сокровище, вот улыбка, мягкая, как кошачий пух, и тяжесть ладони в руке, и тихое дыхание рядом, и, и, и, бесконечное множество разных "и" и "ещё".
Колени удобнее, чем пол. Компресс на лбу приятно мокрый. Темно.
— Убью У Се. — хрипит Хэй Сяцзы, пытаясь не моргать. — Не мог придумать что-нибудь получше. А ты. Хуа-эр, а если бы я не вспомнил?
— Я почти снарядил экспедицию для углубленного исследования той местности. — отзывается Сяо Хуа. Хэй Сяцзы чувствует, как медленно, по миллиметру ослабевает его напряжение. Переживал. Нет, но каков актёр... — Хорошо, что не потребуется тратить лишние ресурсы. Ставка на то, что твои инстинкты окажутся точнее памяти, оказалась верной.
...профессионально умеет испортить романтический момент. Что же, Хэй Сяцзы знал, с кем связался.
— Да-да-да, Хуа-эр-е настолько очарователен, что любовь к нему пропитала эти старые кости насквозь. Сяо Хуа, это отвратительный по надёжности план. Пожалуйста, скажи мне, что его создателем был кто-то другой.
Красноречивое молчание успешно доказывает, что Хэй Сяцзы понял всё верно.
Как вообще в Се Юйчене умудряются уживаться сверхосторожный параноик и адреналиновый маньяк, полагающийся на тысячную долю шанса на успех? Наверное, во всём виноваты гены Се и воспитание Эр-е.
— Ваше магичество, я нашёл твоё сердце. Но, уж извини, не отдам.
Сяо Хуа, бесстыдный человек, только хмыкает.
— Потеряешься ещё раз — придётся действительно прятать от опасных событий под барьерами. Ясно, сердце?
Конечно, ясно. Да и куда Хэй Сяцзы от своего сердца-то денется? Пусть оно и не магическое совсем, а бьётся в чужой груди.