Когда команда приезжает играть в Петербург, ребята не могут не прогуляться по его улицам, по знаменитым мостам. И Модестас чуть ли не силой вытаскивает Сергея с очередной его тренировки, настаивая на необходимости приобщения друга к величию русской культуры.

— А то ты — говорит он — ничего кроме баскетбольного мяча и не видишь. Свежий воздух — говорит он — солнце сделают тебя похожим на человека. Ты ж когда не играешь, в себя уходишь, застынешь чисто статуя. В пору вешать табличку "Руками не трогать!" И ладно б в раздевалке, а то посередь коридора. Ты ж Зинаиду Палну чуть до инфаркта не довел, старушка убиралась себе спокойно, потянулась пыль с тебя смахнуть, а ты возьми и заговори. Так что пойдем. Просвещаться. Заодно посмотришь на настоящие статуи.

Сергей пытается было возразить Модестас, в своем стремлении причинить добро, особенно дорогому другу неумолим и неостановим... Как бронепоезд на полном ходу. И Сергей сдается. Так они внезапно оказываются в каком-то парке. Парк больше похож на сад - все утопает в зелени, журчат фонтаны и поют птицы. Модестас оценивающе смеривает взглядом какого-то мраморного юношу и окликает со смешком:

— Сергей, ну-ка встань сюда. Да ближе, ближе.

Сергей подходит и тоже смотрит снизу вверх на белоснежный мрамор. И снова кажется выпадает из реальности, уйдя в свои мысли. Модестас вздыхает, краем глаза замечая пестрые шляпки туристок, пришедших на экскурсию, окликает негромко:

— Серег? Отомри.

Сергей даже не моргает. Стоит такой задумчивый и солнечным свет льется ему на макушку, на открытые плечи и кисти, высвечивая белую кожу до мраморной гладкости...

Экскурсия подходит ближе и наконец замечает их. Точнее его. Сергея. Дамы ахают восхищенно, в едином порыве, подаваясь вперед:

— Античная статуя, а не человек.

И в этот момент Сергей разворачивается к другу и безапеляционно изрекает :

—Не похож.

Потом замечает направленные на него восхищенные взгляды и не дрогнув ни единой мышцей... краснеет. Алый румянец вспыхивает на скулах, съедая редкие веснушки и волной разливается по всему лицу, уходя под ворот майки. Модестас забывает, что хотел сказать. Никогда бы не подумал, что их комсорг умеет вот так, просто, совсем по-человечески краснеть.

Восхищение же в глазах туристок зашкаливает за все мыслимые пределы, они тянутся к фотоаппаратам и Модестас, опомнившись, пинает Сергея локтем в бок:

— Бежим отсюда, пока не начали предлагать позировать для журналов!

Сергей срывается с места, где-то на середине этой фразы. Модестасу не сразу удается его догнать. Они лавируют между столиками уличного кафе, обгоняют лениво прогуливающихся отдыхающих, пока не скрываются за углом ближайшего здания.

Остановившись перевести дух в тихом переулке, Сергей сердито бурчит:

— Ну что ты ржешь? Никогда не видел, как люди краснеют?

Модестас, все еще давясь смехом, хлопает его по плечу:

— Видел. Но чтобы комсорг, да вот так! Это бесценно!

И посерьезнев добавляет:

— Как маков цвет.