Мокси поднялся из тесной носовой каюты на палубу маленькой яхты, арендованной вместе с женой. Шевелюру и бакенбарды заворошил солёный бриз, чёрный костюм ныряльщика обтягивал худенькое тело, выдавая все его женоподобные изгибы.
— Кто тут объявился! — Милли тепло и при этом развратно улыбалась, сидя на скамейке у борта. Закатное солнце цвета индиго, какое оно и бывает на Круге Зависти, оттеняло её алую кожу в нежный фиолетово-розовый, а жёлтым глазам добавляло хитрую зелёную искорку. — Я проверила твоё снаряжение, всё тип-топ.
— Целую вечность его не надевал… — вздохнул Мокси, бросив взгляд на баллон и маску, лежащие на скамье у борта. — Блин, если бы не совет прозелитского ангел так решить проблемы со счетами, ни за что бы я на это не пошёл.
Он сам своим словам бы не поверил, услышь их всего несколько лет назад, когда дайвинг был для беса не просто увлечением, а чем-то особенным. Но всё меняется.
— Это из-за матери? — Милли приподнялась, чтобы обнять и поцеловать слегка своего бесика. Он почувствовал её округлённый живот, который уже не был сюрпризом.
— Нет, напротив, Милс. Сентиментальность и память о ней и заставила меня нырнуть… Сначала через силу, потом в удовольствии, — он вздохнул, погладив фальшборт. — А потом стало не до того…
— Всё, выдыхай, Мокс, — взяла его Милли за щёку. — Сейчас мы без Блица, без сумасшедших клиентов… Только я, ты, наш пупс и куча воды.
Кожа Мокси на щеках из красной стала пурпурной:
— Наверное, лучшая неприятность, в которой я могу оказаться, — он с игривой ухмылкой потёрся носом о её ладонь. — И я даже не только о нырянии!
Жаль только, что эта идиллия не могла продлится долго, и Мокси скоро предстояло оставить своих на поверхности. Рисковать здоровьем Милли и ребёнка он не собирался, так что ныряние придётся выполнить самому…
Но Милли всё равно помогала любимому. Крепила на нём сцепку ремней, удерживавших баллон, так, будто одевает в бдсм-костюм для предстоящего вечера, а ласты натягивала на копыта как принц туфельку для своей Золушки. Такого заигрывания уже хватало Мокси, чтобы сладко подрагивать, когда руки любимой в перчатках без пальцев водили по его телу. Слишком он изголодался по совместным играм, которые во время беременности лучше не проводить, поэтому не мог в процессе избавиться от смущённых смешков и блаженного закатывания глаз.
Когда дело дошло до перепроверки оборудования, Мокси легко настроил себя на серьёзность — он не какой-нибудь ангел-турист, чтобы беспечно себя вести в адском море. Запас воздуха должен быть полным и не расширенным от перегрева, основной и запасной дыхательные клапаны без протечек и пережатостей, на стекле очков не должен появляться конденсат. С собой бес взял мешок для сбора и поднятия «хабара» и шокер, выстреливающий иглой под напряжением — одноразовое оружие, но одно из немногих, что могло помочь в подводном бою… к тому же, и в отстрелявшемся состоянии способное оглушить.
Мокси закрепил маску на лице и показал ОК, а Милли с хитрым оскалом пнула его за борт в волны.
— Мипф! — он от неожиданности пискнул в резину, валясь с тучей брызг, но быстро выпрямляясь, мотая мокрой головой над поверхностью и на прощание показывая хохочущей жёнушке жестами, как он её щас заставит плыть вместо себя. Но потом успокоил двумя большими пальцами и погрузился.
Вода забурлила вокруг него, пузырьки целыми стаями оплыли беса. Видимость была неплохой, лучше, чем можно было ожидать от адской водички — и никаких местных тварей пока рядом не проплывало, так что можно было спокойно опускаться в выглядящую таинственной и манящей глубину. Мокси уже и забыл, когда он в последний раз заходил в эту стихию…
Старый парусник покоился на песчаном дне между скалами, покрытыми стволистыми кораллами и тиной, и вокруг него сновало множество глазастых и зубастых рыб. За долгое время в слегка кислотной воде, полной планктона, доски бортов и палубы начали тлеть. Мокси приближался осторожно. Сердце стучало от предвкушения чего угодно, от лёгкой наживы до мучительной смерти, и неизбежного волнения от неизвестности. Ласты мощными гребками проталкивали его вглубь мутно-аквамариновой пучины.
Приблизившись к кораблю и совершив один круг, исследуя корпус величественного даже сейчас деревянного исполина, бес заметил несколько дыр в носу, бортах и корме — из надтреснутые края походили на скалящиеся челюсти. Мокси вздрогнул, вглядываясь в темноту внутри трупа корабля, но любопытство и жажда наживы в бесе пересилили. Забираясь в крупное отверстие там, где раньше было выбитое окно, Мокси старался не трогать края остатков стекла, только за мягкую и дырявую древесину, напоминавшую берестяную губку. Подоконник слегка сжимался и крошился от прикосновения, поднимая небольшие облачка размоченной стружки и пыли. Мокси моргнул, будто бы это могло помочь ему сделать зрение менее мутным, потом протёр стёкла маски снаружи и уставился в тёмный интерьер каюты. Практически ничего не было различимо, кроме изломанной от времени мебели и прогнивших ящиков… Ага, значит, груз здесь! Это манило слаще зова сирены. Вдохнув поглубже и выдохнув через фильтр целый поток пузырьков, Мокси выпрямился горизонтально и юркнул в тёмный зев корабля.
Он подгрёб лапами и копытами, используя хвост для координации пространства, заплывая к корме корабля — очевидно, что все возможные сокровища хранились там, и в самом защищённом месте, и поближе к каюте капитана, который за груз вполне мог отвечать рогами, хвостом или что там у него было.
Тьма внутри корабля была не абсолютной, скорее очень плотный сумрак, разумеется, не бывший препятствием для зрения беса. Куда хуже — взвесь из морской грязи, начиная от просто донных осадков и заканчивая мелкими рачками, которые этими осадками питались, снуя в воде туда-сюда. Мокси отмахнулся от них, поднимаясь чуть повыше.
С одного места эти падальщики разбегались с куда меньшей охотой, агрессивно щёлкая на беса клешнями. Там… Мокси увидел тело. Оно сохранилось куда лучше, чем корабль… чем оно в принципе могло сохраниться в этой воде за всё это время. И, тем не менее, его раздуло так сильно, а рачки изъели его до такого состояния, что невозможно было предположить, кем был несчастный. Может быть, другой ныряльщик, лауреат премии Дарвина?
Мокси поборол волну отвращения — чёрт возьми, он видел всякое на работе! И всё равно, взгляд мёртвых глаз, обкусанных, как гнилой помидор крысами, его нервировал.
Сжав питавший его воздухом раструб, Мокси отвернулся от трупа и продолжил углубляться в завалы, пробуя найти легендарный груз монет-душ древних времён, вырезанных из кровавика и селенита. Таких же древних и ужасных времён эры Данте, каким был этот корабль, давивший мрачностью и пугавший.
Углубляясь в переходы между каютами, укрытые туманом гнилой взвеси, Мокси отчётливее слышал щелчки неизвестных существ с разных сторон, и бегал взглядом по очерченной очками границе зрения, пытаясь понять, это всё ещё маленькие членистоногие или уже кто-то крупнее. За поворотом кто-то громко царапнул когтями по дереву и утробно, прерывисто рыкнул. Бес застыл от ужаса и медленно повернулся в ту сторону, ко светящимся злом и хитростью глазам в метре от его вибрирующего в ужасе сердца.
На таком расстоянии выстрелить бы он не успел, да бес и не стал рисковать — выпустив ворох пузырьков, Мокси оттолкнулся от ближайшей стены копытом и рванулся в сторону от глаз, стремясь увеличить разрыв с подводным обитателем.
Ласты махали дёргано и отчаянно, но инстинкт выживания и адреналин гнали беса от твари резво, наравне с её неотвратимым приближением. Рычание, похожее на холостой ход моторной лодки, преломлялось в воде и било в затопленных ушных раковинах, заставляя бежать мурашки вдоль позвоночника. Мокси не оглядывался, но чувствовал, как тварь грациозно нагоняет его. Она вытягивала кинжальные когти и царапала краешки ласт на полсантиметра, хвост Мокси ударял её по пальцам. Паника овладевала бесом, он старался не думать ни о чём, кроме выживания.
Спеша спастись, Мокси юркал между завалами и обвалившимися балками, стараясь выбирать, такие маршруты, чтобы гигантский, как ему казалось, зверь не мог там пролезть или просто врезался бы по инерции в препятствие. Разум Мокси, как и он сам, судорожно метался в поисках спасения — он не мог соперничать с глубинным созданием в скорости плавания, только переиграть её умом…
За поворотом Мокси наткнулся на узенькую дыру наверх, в полуют. Он едва протискивался туда при всей своей худобе и, тем не менее, осмелился это сделать. Мокси метнулся в щель, стараясь изворачиваться там побыстрее, подталкивая себя руками через пол верхнего этажа. Мягкое дерево надавливало на промежность и тёрло её. Не застрять только! Луна зря его звала толстяком!
Рык за хвостом заставил Мокси дёрнуться от страха и вырваться из щели наверх — ноги проходили уже куда легче, ласты выскользнули из отверстия раньше, чем их схватила когтистая конечность. Лапа монстра ударила слишком сильно, что-то внизу треснуло и обвалилось, доски пола скрипнули и сошлись, закрывая путь назад.
Сердце било со скоростью и силой автоматической пушки. Путь назад отрезало… Мокси судорожно огляделся. Капитанская каюта… Метнулась призрачная тень, но стоило туда обернуться — никого. Чёрт, нервы совсем…
Первым делом нужно было выровнять дыхание, воздух уходил из его баллона слишком быстро, да и целиться в волнении — то ещё занятие. Схватившись за оружие, Мокси повёл из стороны в сторону дулом, одновременно подгребая ластами с расчётом, чтобы за спиной у него оставалась стенка каюты. Сердце колотилось как бешеное, но всё-таки ему удалось усмирить его, благо тварь снизу не рвалась больше преследовать беса, а тень пока что не показывалась. Может, она и вовсе ему померещилась… Если это было видение, то хоть бы не вещее!
Мокси навёл станнер на тот угол, где, как ему показалось, исчезла тень, и положил пале на спусковой крючок. Единственными звуками на долгое время стали свистящие вдохи и бурлящие выдохи. Мокси осматривал комнату, пытаясь найти ещё какой-нибудь выход. Дверь в коридор была рядом, он толкнул её на пробу — заклинило, или она сильно разбухла… так или иначе, мало чем сейчас отличалась от стены. Зато… в полу, отчасти под завалом на месте той стены, где должны быть иллюминаторы — имелся круглый люк в полу. Возможно, на нижнюю палубу или даже прямо к спасательной шлюпке. Мокси подплыл к люку тихо, стараясь даже не выдыхать.
Каждое движение в этом тёмном и затопленном помещении воспринималось совсем не так, как снаружи, в открытой воде — Мокси всё казалось, что стоит ему неосторожно дёрнуться, и его подводное путешествие закончится слишком быстро. Но ведь он полез сюда не просто так, и возвращаться только из-за встречи с каким-то подводным чудищем было обидно! В конце концов, на земле с чудищами, демонами и монстрами Б.О.С. встречался регулярно. Потому, подплыв к люку и убедившись, что рядом никого нет, Мокси опустился на палубу и взялся за крышку.
В этот же момент сзади треснуло — чудовище, рассчитав удар, пробило себе путь в каюту через повреждённую переборку. И так зашкаливающий страх Мокси не возрос — бес крутанулся и выстрелил между глаз, над оскалом. Треснула искусственная молния и, возможно, кости черепа этого урода — глаза потухли, даже в смерти сохраняя голодное выражение, а тело подводного хищника обмякло, так и застыв в дыре. Когти и зубы дрейфовали в воде совсем близко к ныряльщику. Вот теперь наступил откат, Мокси почувствовал, как его кровь вспыхнула, а вода будто похолодела.
Бес упёрся ластами в пол и со всей силы потянул за люк, с трудом поднимая ржавую крышку из-под вороха гнили. Дверца скрипела в протесте, но, наконец, поддалась и открыла узкий тёмный туннель вниз. Что за странная планировка?.. Какой идиот добавляет в свой галеон секретный лаз — и куда? Может, наконец-то в сокровищницу?
Его труды как-никак заслуживали вознаграждения… Правда, опять приходилось лезть во тьму, но тут хотя бы можно было надеяться, что никаких чудовищных рыбин там нет. Мокси заложил крышку то ли остатками мебели, то ли просто отколовшимися от потолка деревяшками — густо облепленные морскими обитателями куски дерева давно потеряли форму и принадлежность — и головой вперёд направился в лаз.
Там уже приходилось ориентироваться только на ощупь, и бес очень надеялся, что не придётся возвращаться обратно и пробовать свои силы в открытии люка… Уже со стороны скользкой шахты, где можно зацепиться только за скобы вертикальной лестницы что не получится сделать ластами.
Мокси, плывя вниз головой и щупая руками стенки, добрался до дна шахты. Как и с другой стороны, на люке внизу не было ручек и каких-то очевидных способов открыть проход. Этот нелогичный корабль уже начинал раздражать… Но как-то же должны были из этой шахты выходить, причём наверняка в спешке, когда корабль брали на абордаж! Обязан быть какой-нибудь простой механизм в этом головодробительном лабиринте!..
Водя тонкими пальцами по шершавому от окиси металлу, Мокси вернулся мыслями к Милли. Он надеялся, что хотя бы с ней всё хорошо, а если он не вернётся, она не будет дурить и не полезет его искать, подвергая ребёнка опасности… Что бы она ему посоветовала сейчас? Или подсказала бы?.. Нет, кажется, выбить несколько сантиметров металла не было вариантом.
Нет-нет, без слёз! Не отвлекаться. Слишком много выдохов. Сколько уже сожглось в побеге, в драке, в тягании тяжестей? Надо сосредоточиться и замедлить сердцебиение… Только Мокси не знал, как, сейчас нельзя делать глубокие частые вдохи!
Пальцы нащупали крохотную нишу на уровне пояса. Она нажималась сверху… Снизу, то есть, Мокси же сейчас перевёрнутый. А стоило нажать — тихо щёлкнуло, и люк медленно и дёргано распахнулся, обвисая к полу трюма.
Бес схватился за края, не спеша вытянулся по плечи, оглядывая распахнувшееся перед собой помещение. Особо многого разглядеть снова не удалось, и темно, и муть поднялась от движения крышки, мешая зрению. Но вроде бы ничего живого там не было, и Мокси, ощущая лёгкий приступ клаустрофобии, поспешил выбраться из лаза в более просторное помещение.
Одновременно с волнением и опаской он лицезрел ряды ящиков под низким потолком широкого помещения. Стенки ящиков поросли водорослями и губками, кое-где надтреснули — и в этих местах из них просыпались горсти монет, выточенных из драгоценных и камней. Каждая светилась от небольшой искорки внутри — заточённой души, что в древности обеспечивала валюте ценность.
Мокси затаил дыхание. Он не просто намётанным взглядом оценивал немеренные суммы больше, чем сейчас в жопе Мамонна… Мокси чувствовал энергию этих монет и их живое тепло. Сука, если б он мог достать это всё на поверхность, Блиц бы повесился на собственном языке от стыда, что он называл своего работника никчёмным! Но… сначала надо было хотя бы отсюда выбраться!
Тем не менее, он не мог удержаться — подплыв к полке, выбрал несколько наиболее привлекательных монет, тратя не менее драгоценное время — но он привык перестраховываться от неожиданностей, так что дело тут было вовсе не в Жадности. Набрав самую малую часть сокровищ, что уже окупало ныряние, он подплыл повыше, пытаясь понять, как отсюда выбираться.
Был ли лаз единственным способом спуска сюда? Возможно. Но вряд ли всю мебель и все драгоценности вносили по лестнице сверху, а значит, отсюда вполне мог существовать иной выход. Например, открывающийся для большей сохранности ценностей только изнутри… Нужно было его отыскать, хоть даже пришлось бы обшарить стены руками.
Он обратился во всё внимание, теперь стараясь выфильтровать из своего восприятия соблазнительные монеты и больше сосредоточиться на стенах, полу и потолке. Раньше всего он почуял, что за ним кто-то следит. Да, самое грёбаное время… Всё равно ведь не ясно, кто и откуда, и не расшаталась ли это психика! А потом, в промежутке между своими же выдохами, он различил в фоновом гуле воды дробный гул… Это уже точно не был рык, это работающие механизмы. Тряся головой в поисках звука, Мокси заметил круглый приоткрытый люк в стене, откуда они издавались.
Как в чём-то столь старом, затопленном и заросшем могло что-то работать?! Нахмурившись, бес подгрёб ластами и хвостом, толкнувшись к люку, обхватил крышку и «приземлился» на пол. Звук продолжал звучать, и Мокси в каком-то исступлении рванул люк в сторону, открывая его ещё больше, желая увидеть, что же скрывается там, по ту сторону стены…
Двигатель корабля, механизм в две палубы высотой, до сих пор на холостом ходу крутил свои валы и шестерни, подрагивал ортогональной паутиной труб и бил поршнями. Этот аппарат совершенно не шёл оболочке парусника… Он отрицал известную историю, он отрицал закон сохранения энергии, раз был жив до сих пор. Чёткая работа гигантского устройства гипнотизировала беса, ему снова пришлось мотнуть головой, совсем растрепав шевелюру и бакенбарды. Никуда не дались машины, узоры сложных сигилов на их потемневшей поверхности оставались такими же, а стрелки на циферблатах дёргано шевелились.
«Как это, ять, возможно…» — не сдержался Мокси. Только при помощи мата можно было выразить те чувства, что охватили его при взгляде на это насмехательство над законами механики и логики. Но чем занималась эта установка?
А ещё стрелки приборов двигателя напомнили Мокси… о том, что он много своего запаса кислорода выжег во время погони, драки и тягания люков. Бес дрожащей рукой нащупал собственный индикатор и поднял его ко глазам. Стрелка опасно приблизилась к красной зоне. В груди смешались страх и возбуждение.
Чувство опасности пробежало по телу Мокси вплоть до кончика хвоста, он с огромным трудом удержал себя от резких движений, что потратили бы ещё больше воздуха. Пора отсюда выбраться!
Он оглянулся и обнаружил люк на потолке, в который светил свет с поверхности. То, что нужно! Но, как только он начал всплывать вдоль лесенки к этому выходу, Мокси чётко увидел быструю, но длинную тень, проплывшую над отверстием выхода. Он остолбенел: вот когда бы пригодилась выпущенная в лоб морского чудища стрела! Но… Может быть, обитатель корабля не был опасен? Или можно было бы проплыть мимо него! В любом случае оставаться на месте бес не мог, стрелка указателя запаса воздуха была неумолима. Как Мокси высчитал, отсутствие кислорода убить могло вернее неизвестной тени.
Мокси взял ещё один глубокий глоток воздуха из раструба, пока он ещё давал его. Спокойствие сейчас было не менее ценно, чем кислород. Первоклассный снайпер и тренированный убийца не должен помирать от простой водички!
Поднявшись к люку, упираясь ластами в боковые трубы лестницы, Мокси открыл люк над собой шире и подтянулся за край палубы, выскакивая из люка наверх как мог быстро. Тяжесть акваланга и в меньшей степени набранные в мешок монетки тянули вниз, но это скорее помогало не разогнаться совсем уж сильно, не то разорвёт сосуды от резкой смены давления. Ноги пинали воду, устав грести, хвост напряжённо скручивался, но Мокси не останавливался и даже не оглядывался. Возможно, зря… Но оглянуться было страшно, а тело и так пронизывал мерзкий холодный страх, он щупальцами оплетал конечности Мокси, заставляя его двигаться рвано, дёргано, теряя такие необходимые секунды впустую. Акваланг давил, тянул назад, больше мешая, но в нём ещё оставался кислород, да и бросать оборудование было нельзя; к тому же этот балласт отдельно давил на тело Мокси, не позволяя ему спешить, а то мысль о близкой тени в дополнение к страху удушья так и подталкивала желание беса подняться побыстрее.
Мокси не заметил, как из монет и мешка вытянулось несколько едва зримых призрачных отростков, похожие на щупальца из полупрозрачных протуберанцев. Души, почувствовав, что их возвращают из небытия, пробудились, и стали на ощупь знакомиться со своим… спасителем? Новым поработителем? Мокси был слишком сконцентрирован на отблесках поверхности и на том, чтобы не попасться в сети такелажа. То, как кто-то нежно касается его напряжённых мышц под коленкой, над лодыжкой и между тазом и животом — стало для него неожиданностью.
«Что за хрень?!»
Он чуть дёрнулся, пытаясь повернуться так, чтобы увидеть, что же его схватило; в этот момент одно из щупалец два раза перехлестнуло его ногу через икру и лодыжку, самым кончиком скользнув к копыту — просто пытаясь проверить, к какому виду принадлежит существо, тащившее душу, но в этой попытке упираясь в уязвимое для прикосновений местечко под стопой, дотрагиваясь до него неприятно-щекотливо.
Эти прикосновения действовали через твёрдую резину ласт и тем более через тонкий слой гидрокостюма, они походили на лишённые температуры когтистые пальчики. Мокси едва не выронил мешок и судорожно выпрямился, пытаясь отбиться ногами, но ласты, всегда помогавшие набрать скорость в воде, сейчас стопорили инерцией своих плавников. Бес, зажмурившись, визжал от смеха и булькал, хвост мотался во все стороны, пока ещё одна призрачная конечность не схватила его погладить.
От прикосновения к хвосту, не сколько грубому, сколько неосторожного, Мокси словно током пронзило. Призрачным щупальцам совсем не мешала одежда, они дотрагивались до тела свободно, сами выбирая, в каком месте уплотнится, и та душа, что обхватила хвост, уплотнилась практически на всю длину, своим прикосновением заставив Мокси окончательно потерять всякий здравый смысл. Он забился сильнее, пинаясь и кружась в воде, не причиняя душам ни малейшего вреда, но сам зря растрачивая силы и время, да ещё и с каждой секундой заводясь всё больше от щекотливого зуда, разливавшегося по конечностям и телу.
Озорнице, что дотрагивалась в ложбинке между основаниями роговых долей копыт, понравилась реакция беса и звуки, которые он издавал, поэтому душа повела там когтем снова, уже медленнее и целенаправленнее, доволя до пясти. Более нежная душа погладила его по милой надутой щеке, повела коготочком под подбородком, провела по уязвимой тонкой шее. Та душа, что изголодалась по телесному, накрыла призрачной ладонью сильно вжатый материей гидрокостюма член, и стягивающие штаны не сочетались с совсем лёгким прикосновением.
Ещё один судорожный вдох не насытил беса, клапан маски даже не открылся — не хватило давления в баллоне.
Зрачки Мокси расширились в панике, он стонал в мольбе его отпустить. Тело, уже словно бы ему не принадлежащее, вдруг вспомнило о том, что в мире есть не только щекотка — его лапы вытянулись, сграбастав воду между пальцев, он дёрнулся куда-то по направлению к поверхности, во всяком случае, надеясь, что к поверхности. Одновременно с этим прыткое щупальце нагло и бесцеремонно дотронулась до совсем другой бесовской гордости, с другой стороны от хвоста, приятным прикосновением пройдясь по прижатому члену, оттого ещё более чувствительному. От такого хвост, несмотря на крепкую хватку, рванулся и вытянулся в струну, копыта в ластах взбурлили воду…
Втянувшийся от удушья живот и проступившие рёбра заинтересовали некоторых духов ещё больше и соблазнили их ужесточить ухаживание-пытку — торс беса гладили, тыкали, щекотали в подмышках. Но была среди душ и другая компания — те, кому надоели вода и мрак. Они подхватили беса за мотавшиеся конечности и потащили вверх, куда хотели и сами.
Мокси уже не слышал крика Милли, настолько его доконали асфиксия и «духоёбство», но почувствовал сквозь ткань опустившегося забытья боль от её когтей, вонзившихся ему в предплечья, с силой потащившие, позабыв о беременности, сначала ещё чуть выше, а затем ударившие об дно лодки. Души, почувствовав себя в родной стихии, успокоились и втянулись обратно в монеты, ещё по пути потеряв даже полупрозрачность, так что Милли их и не заметил.
— Мокси! Мокс, очнись! — хлёсткий удар ладони лучше всякого искусственного дыхания заставил беса распахнуть глаза.
— Как он? — Мокси увидел перед собой только мутную пелену и не сразу сообразил, что это от запотевшего стекла, а уже не от удушья.
— Клад ты забрал, ты сам как?! — Милли стянула с него маску и помогла это понять.
— Я про ребёнка… Тебе же нельзя тяжести таскать, — Мокси хрипло прокашлялся — по счастью, толико из-за слюны, а не воды.
— Это ты-то тяжесть?! Нихера, ты худенький как фотомодель!
Она внезапно нахмурилась.
— И кстати, ты там приватную фотосессию не устраивал? Или тебе так понравилось нырять? — спросила она с ехидством, дотрагиваясь до заметного бугорка в штанах Мокси.
Ойкнув, бес поджал копытца и виновато улыбнулся. Но нашёл в себе силы парировать:
— Знаешь, тебе дозволено ошибаться!