Дождь лил с небольшими перерывами целых три дня, и именно столько Лекс провалялся в постели, будто впавший в какой-то анабиоз. Не хотелось ни разговаривать, ни есть, ни пить, даже думать желания не возникало, потому что сразу вспоминалось лицо мамы, но не то — ласковое, согревающее улыбкой, словно весеннее солнце, — а другое, которое теперь приходит к нему в ночных кошмарах, заставляя просыпаться в холодном поту.

Хотелось просто лежать, свернувшись в клубок, и слушать заглушающий мысли шум дождя, укутавшись в одеяла и принесённые Николасом из других домов шкуры. Только так можно было спастись от морозного воздуха, заполнявшего комнату. Снаружи ветер дул нещадно, и старые облезлые окна легко пропускали сквозняк. В такую погоду Лекс обычно валялся в постели с мамой, греясь о её тёплый бок, а теперь греть его некому. Альфы почти не заходили, только, опять-таки, Николас проверял его самочувствие, разговаривал, пытался уговорить поесть, а потом уходил, тяжело вздыхая.

Ночами омега упёрто пытался лежать подальше от греющих друг друга мужчин, зачем-то специально мучая себя холодом. Возможно, им по-прежнему управляла обида, сложно было разобраться во всей этой паутине чувств. В любом случае, просыпался он всегда плотно прилегая к спине Ника: видимо, альфа дожидался, пока омега откроет глаза, и только потом спускался к Даниелю.

На четвёртый день выглянуло солнце, такое яркое, что залило всю комнату в золотистый цвет, в котором танцевали сотни пылинок, словно снег, опускаясь на постель.

Омега нехотя разлепил веки. Странно, но альфы рядом не было. Ощущая приятное тепло на лице, он немного прикрыл ладонью глаза от слепящих лучей, чтобы взглянуть в сторону исходящего света. Обычно окно плотно закрывалось шторами, а на подоконник альфы поставили несколько коробок с каким-то барахлом, преграждая путь сквозняку. Но сейчас они лежали на полу, и можно было свободно наблюдать, как по небу быстро протекали пушистые облака, почти не задерживаясь у солнца.

Похоже, дождь закончился, а вместе с ним проснулся, словно от спячки, и Лекс, с мыслями, что надо бы и ему уже вставать. Сколько можно бесцельно валяется здесь и переводить пищу, которую Николас постоянно для него оставлял? Он же никогда не был таким эгоистом. Да и зачем так грубо вёл себя с мужчиной? Альфа ведь ни в чём не виноват и столько для него сделал, а он взял и обесценил всю подаренную доброту.

Да, родителей рядом больше нет и не будет никогда, сложно с этим смириться, но ведь он не единственный, кто потерял близких. Сколько слёз пролили омеги в поселении, когда их альфы не возвращались после очередной долгой вылазки, а сколько детей потеряло родителей? Но ведь благодаря добродушным соседям они преодолевали горе и продолжали жить и расти. Лекс тоже не один, и пусть семью альфы, конечно, ему не заменят, но и пропасть наверняка не дадут.

Кстати, а где они?

Внизу снова стояла гробовая тишина, не пропуская ни звука. Теперь омеге стало интересно, чем же мужчины всё это время занимались.

С блаженным стоном потянувшись в постели, омега решил всё же ещё немного поваляться, греясь на солнышке. Тепло всегда поднимало настроение и заряжало энергией на целый день. Порой Лекс ощущал себя каким-то растением, расцветающим, впитав ультрафиолет. Хотя сейчас он больше напоминал сорняк. Ещё бы, целых три дня не причёсываться, чего уж говорить про помятую одежду. А запах?

— Фу! — фыркнул омега, опуская горловину футболки. Неужели он всё это время источал такой ужасный запах? Срочно обтереться!

Заставив себя подняться и натянуть прохладные штаны, омега пошёл к лестнице, и только преодолев одну ступень, замер от звука скрипнувшей двери.

— Да сколько можно валяться и нихрена не делать? — рыкнул Даниель, что-то швыряя на пол.

— Дан, имей совесть. Он потерял всех родных. Для реабилитации нужно время.

— Все мы потеряли в этом блядском апокалипсисе что-то дорогое, но я не сидел и не ныл сутками напролёт, жалуясь на судьбу, — звук шагов отдалялся в сторону кухни.

— А что же ты такого потерял, Дан, а? Может быть, родителей?

— О, ты реально? То есть вот так, да? — судя по тяжёлому шагу альфа вернулся к стоящему на месте Николасу. — Верно, я не терял родичей. Но я потерял свой дом, работу и двух членов семьи, моей семьи, раз уж для тебя они ни черта не значили. А вот для меня, знаешь ли, поважней людей были. И знаешь, где они сейчас? Не поверишь. Мертвы.

— Прости, — тихо произнёс Ник. — Конечно же значили. Но, Дани, одно дело мы, сознательные взрослые лбы, другое — этот малыш.

— «Малыш», — альфа так гнусаво исковеркал это слово, что Лекс даже представил, с каким кривлянием он его произнёс. — Меня тошнит каждый раз, когда ты его так называешь. Он уже давно не малыш, от него за квартал прёт совершеннолетием.

— Может и так, но он выглядит невинным, словно дитя, — в голосе читалась усмешка.

— У тебя что, отцовские инстинкты разыгрались? Иди буди своё дитя, пусть поднимает задницу и ведёт нас на экскурсию, — альфа снова пошёл к кухне.

— Дай ему ещё время, Дан, — Николас спутал за ним.

Лекс громко выдохнул и, набравшись смелости, медленно спустился вниз.

— Не хочешь его будить, я сам схожу, — твёрдо сказал альфа, выкладывая из корзинки дикие красные ягоды.

— Дан. Нет.

Омега тихо шагал к стоящим к нему спиной мужчинам. Почему-то сейчас он чувствовал себя здесь чужим.

— Я… Уже проснулся, — он неуверенно встал на пороге, пытаясь спрятать лицо за волосами. Было стыдно смотреть в глаза альфам после своего поведения за последние дни.

— Ле-екс, — не скрывая радости, протянул Николас, — как ты, малыш?

— В-в порядке, спасибо, — омега держал взгляд в пол. Альфы наверняка сейчас будут осматривать его с головы до пят, а он весь взъерошенный, помятый и пахнет как немытая тряпка.

— Наконец-то, — развернулся от столешницы Даниель. — Собирайся, покажешь дом «старшего».

Омега поднял удивлённый взгляд и ахнул от неожиданности, кажется, даже дышать перестал. Сначала ему показалось, что перед ним стоял какой-то незнакомый альфа, но, присмотревшись, всё же нашёл схожие черты. Даниель, всё с таким же недовольным выжидающим выражением лица, хмурыми бровями, налегающими на тёмные глаза, но вот борода… Она исчезла, и, кажется, волосы стали короче.

Лекс выдохнул. Ну конечно, откуда здесь взяться незнакомцу два метра ростом и бицепсами, как у бодибилдеров из какого-нибудь спортивного журнала. Но, похоже, озадаченность так и не пропала с его лица, раз Николас ухмыльнулся, взглянув сначала на Дана, потом на него.

— Удивлён? — спросил, посмеиваясь, альфа. — Наш Даниель-то, оказывается, не такой уж и бомж, а?

— Какой ещё бомж? — недовольно нахмурился второй альфа.

Лекс промолчал. Бомжом омега Даниеля никогда не считал, но вот что тот окажется моложе лет на десять, никак не ожидал. Неужели борода так сильно его старила? Сейчас альфа воспринимался совсем по-другому, «настоящий мужчина», как сказала бы мама. Чего стоили одни лишь эти выразительные скулы. Теперь Лекс понимал, за что Николас его любит. Любит же, верно? Иначе стал бы альфа становиться на колени перед другим альфой? Хотя, если подумать, вдруг у них просто секс без обязательств. А что, если пока Лекс лежал все эти дни в постели, альфы как раз придавались разврату где-нибудь в соседних домах?

Омега почувствовал, как от этих мыслей розовеют щёки. Пришлось снова опустить голову, пряча стеснение за торчащими во все стороны волосами.

— Неожиданно, — промямлил Лекс.

— Да какая разница, как я выгляжу, господи, — скрестил руки альфа. — Я сказал: собирайся, дорогу покажешь.

— Дан, не торопись, малыш почти ничего не ел три дня, — альфа отошёл к мешку с запасами. — Сначала подкрепимся, ладно? Да и… — мужчина внимательно осмотрел взъерошенного парня, — Лекс наверняка хотел бы умыться. Как славно, что мы притащили пару вёдер воды, не придётся идти к колодцу.

Омега молча покивал головой, мысленно благодаря альфу за внимательность. Какой же Николас всё-таки хороший человек, Лекс обязательно потом как-нибудь его отблагодарит.

Даниель недовольно причмокнул, но сел за стол.

— Из-за дождя толком ничего приготовить не удалось, так что на завтрак у нас снова закрутки, — Ник повертел в руках закрытую банку. — Так-так, что же у нас сегодня? О, маринованные лягушки.

— Лягушки? — удивлённо произнёс омега, слегка скривившись от вида плавающих в жиже обезглавленных амфибий.

— Чего куксишь носик? Когда отсюда на природу уйдём, и сырых жрать будешь, — фыркнул Дан, протягивая тарелку в руки альфы.

— Это правда, проголодаешься — и черви покажутся деликатесом, — посмеивался Ник с лица оцепеневшего в отвращении омеги.

Николас просунул руку в банку и схватил за лапку первую попавшуюся слизкую тушку, что не очень аппетитно растопырила конечности в стороны, и уже положив на тарелку, вдруг громко чихнул, прыснув слюной на посуду.

— Чёрт.

— Ты че это, заболел? — поднял бровь Дан. — А я говорил не шляться в дождь за одеялами для инвалидов на голову, — и посмотрел на Лекса.

— Может, пыль в нос попала, — слукавил альфа, глядя в сердитые глаза. На самом деле чихать он начал ещё вчера, но понадеялся, что крепкий сон быстро поправит здоровье.

— Пыль, конечно-конечно, верю, — недовольно закатил глаза альфа.

Лекс сидел неподвижно. Почему-то Даниель стал пугать сильнее, чем когда его лицо покрывала борода. Тогда он относился к мужчине просто как к какому-нибудь недовольному взрослому, таких в поселении было пруд пруди. Сейчас же омега ощущал некое напряжение вблизи альфы, и его осуждающие взгляды вызывали опаску.

Николас поставил оплёванную тарелку себе, а Даниелю наложил лягушек в свою, постаравшись на этот раз не использовать приправу из слюны. Лекс попросил достать ему самую маленькую, на что альфа попытался возразить, уверяя, что на вкус мясо будет похожим на те же маринованные грибы, но парень настоял только на одной, ссылаясь на отсутствие аппетита.

Пока альфы переговаривались о планах на день, не спеша приступать к еде, Лекс кусал лягушку за лапку, пытаясь вслушиваться в разговоры, чтобы не думать о гадком, похожем на резину мясе. Вот только мужчины недолго говорили, лишь обсудили время и что возьмут с собой, когда они выдвинутся на улицу, а потом каждый опустил взгляд в свою тарелку.

Николас сразу взял в руки тушку и впился в неё клыками, без труда отгрызая кусочек. Заметив взгляд омеги, альфа подмигнул и сделал вид, будто ест самое вкусное блюдо на свете, на что парень беззвучно хихикнул, переводя взгляд на Даниеля, и весьма удивился. Мужчина сидел с закрытыми глазами, скрестив пальцы перед собой. Лекс последний раз видел этот жест лет пят назад, когда ещё был жив господин Лоренс, священник из местной церкви, куда мама иногда брала Лекса на воскресную молитву. Но Даниель совсем не был похож на человека, верующего в Бога.

— Аминь, — сказал альфа, и Николас, прожевав, повторил за ним.

— Аминь, — тихо произнёс омега, надеясь, что его всё же не услышат. Вот только альфы всё же заметили озадаченность на его лице.

— Что ещё? — спросил Даниель, прежде чем запихнуть в рот целую лягушку.

— Эм, нет, ничего. Просто… — Лекс не был уверен, уместен ли вопрос, что он хотел задать. — Вы молились?

Даниель жевал мясо с такой силой, что омега подумал, а не акульи ли зубы у альфы во рту. Как можно так свободно раскусывать эту слизкую гадость, будто бутерброд с маслом?

— Привычка, не более, — проглотив, объяснил альфа, кладя в рот следующую тушку.

— А, понятно, извините за вопрос, — омега тихо выдохнул. Удивительно, что альфа ответил на этот дурацкий вопрос совершенно спокойно, даже не нахмурился.

— Кушай, Лекс, — попросил Ник, вытирая руки о старое потёртое полотенце. — Дни становятся короче, надо бы поторапливаться, да и дождь может пойти.

— Хорошо, — кивнул омега, посмотрев в окно.

Солнце и правда снова спряталось за облака, хотя небо пасмурным не выглядело.

***

— А зачем вам к старшему? — поинтересовался Лекс, уже подходя к нужному жилищу.

— Когда мы с Даном вчера разведывали очередной дом, наткнулись на интересную записку. В ней говорится, что у «старшего» много интересных вещичек припрятано, — альфа усмехнулся. — Идём искать клад.

— У него и правда вещей больше, чем у других, но это потому, что люди как царю отдавали свои пожитки. Он был плохим человеком, — презрительно произнёс омега.

— Так чего ж эти идиоты именно его выбрали властью? — спросил Дан, осматриваясь по сторонам.

— Он и до апокалипсиса управлял здесь всем, люди просто привыкли видеть его главным. У него друзья ещё все здесь тоже жили, большие альфы, никто не хотел неприятностей, ведь любой, кто вздумал пойти против старшего, рано или поздно пропадал.

Даниель хмыкнул.

— Да уж, вот что не меняется в этом мире, так это людская алчность, — вздохнул Николас.

— Мы пришли, — омега остановился у дома с небольшой вывеской.

— Бля, сколько раз мимо проходил и не заметил эту тупую надпись, — раздражённо фыркнул Дан. Альфа поднялся по лестнице и толкнул дверь, однако та не поддалась. — Ха, реально? Он когда сваливал, даже успел закрыть свой дом на ключ?

— Добро пожаловать в счастливое пристанище, — прочёл Ник на вывеске. — Я бы сказал «добро пожаловать отсюда».

— Он редко кого-то приглашал в гости, — добавил Лекс, наблюдая, как Даниель на присядках безуспешно пытался крутить ручку, заглядывая в замочную скважину.

— Ник, ты взял инструменты? — альфа встал и стёр пот со лба. После дождя ветер утих, и солнце интенсивно испаряло влагу, окутывая улицы в гадкую духоту.

— Взял. Не думал, что пригодятся, — мужчина достал из рюкзака пенал, оформленный в цветочный рисунок, и протянул Даниелю. Когда Лекс пару раз быстро похлопал своими пышными ресничками при виде этой девчачьей вещицы, совершенно не подходящей для взрослых мужчин, альфа усмехнулся. — Понравился? Хочешь, тебе его отдам?

— Эм, просто забавно выглядит в твоих больших руках, — омега на мгновение зажмурил глаза, поняв, какую глупость сказал.

— В руках Даниеля он выглядит скорее как спичечный коробок, — альфа рассмеялся, и омега хихикнул вслед за ним.

— Заткнитесь, — раздражённо шикнул Дан, шерудя отмычкой в щёлке.

— Боже, Дан, напугал, — посмеиваясь, схватился за сердце Ник. — Так и поседеть недолго, да?

Альфа легонько потолкал Лекса в плечо, но под давящим взглядом Даниеля омега больше не разделял озорного настроения мужчины. Хорошо Нику, совсем не боится гнева этого гиганта, а как быть ему? Как добиться расположения альфы, чтобы не быть объектом ненависти? Вести себя тише? Но ведь Лекс и так старается не обращать на себя внимание, это всё Николас. Подставляет его постоянно, пусть и не специально.

— Бинго, — воскликнул Даниель после негромкого щелчка.

— Ты будто сейф с миллионом долларов вскрыл, — усмехнулся Ник, заходя в дом вслед за Даниелем.

Лекс не спешил входить в душное помещение, и вовсе не из-за спёртого воздуха внутри.

— Лекс? — окликнул омегу Николас, не обнаружив его рядом.

— Да… — вздохнул парень и переступил порог.

— Ну и вонища, — поморщился Ник. — Тут точно никто не помер?

Даниель прошёл к окну и распахнул шторы, пропуская в комнату свет, заодно открыв створки.

— Ща проветрим.

Альфы осмотрелись. Не то чтобы дом «старшего» отличался от остальных, можно даже сказать — оказался хуже. Они ожидали увидеть здесь что-то более комфортабельное, например, удобную мебель или интересное оформление помещения, но ободранные обои и потёртый диван никак в это понятие не вписывались. Обычная холостяцкая халупа. Может, хоть спальня окажется в лучшем состоянии?

— Это что, подставка для книги в виде члена? — Николас опустился на колено, поднимая с пола вещицу продолговатой формы. — Или просто статуэтка. Что это?

— Бля, Ник, вечно тебя к хуям тянет. Выкинь. Мы ищем не это, — усмехнулся Дан, выдвигая очередной ящик в комоде.

— Как подсказывает моя дедукция, — альфа поднялся и прошёлся к книжному шкафу со стеклянными дверцами, — судя по тому, что ты решил аккуратно вскрыть замок, а не выломать дверь к чёртовой бабушке, как ты это любишь, мы здесь собираемся залечь?

— Совершенно верно, Шерлок. Я так думал, но глядя на всю эту рухлядь, как-то не горит, — альфа вытягивал из ящика одежду одну за другой, оставляя полки пустыми.

Лекс как зашёл, так и остался стоять на пороге комнаты. Похоже, сегодня это его любимое место. От запаха мутило, а от понимания, в чьём доме сейчас находится, внутри всё переворачивалось. Человек, обрёкший его на гибель и виновник смерти всей его семьи. Хотелось здесь всё сжечь, стереть этот дом с лица земли и из своей памяти.

Омега подошёл к столу, где теперь красовалась керамическая статуэтка фаллоса. Он протянул руку, но совсем не за ней. Рядом стояла деревянная рамка с фотографией времён, когда он даже ещё не родился. Изображённый на ней молодой мужчина держал в руках удочку с крупной рыбой на крючке и с гордо поднятым подбородком улыбался в камеру.

Лекс протяжно выдохнул и, скривившись, с замахом кинул ненавистное изображение куда-то в сторону, и только потом заметил сидящего там Даниеля.

— Блять! — шуганулся мужчина, когда о стену перед ним что-то хлопнуло. Он развернулся и увидел испуганного омегу, прикрывавшего ладонью рот. — Убить меня решил?

— Простите, пожалуйста! — виновато произнёс Лекс. — Я вас не увидел.

— За случайно бьют отчаянно, как говорится, — альфа зол не был, но отсутствие от омеги помощи раздражало. — Какого хуя ты там стоишь вообще? Ищи.

— А… А что искать?

— Оружие, патроны, взрывчатку. Всё ценное, что может спрятать мужичок при большом статусе, — подсказал подошедший к нему Николас. — И не швыряй больше ничего, ладно? — альфа погладил омегу по голове, понимая, почему Лекс так себя ведёт.

— Извини, — кивнул парень, вытерев взмокший лоб. — Оружие, кажется, у него в спальне есть.

— Вот как? — Дан оторвался от комода. — Тогда пошли.

Открыв дверь в комнату на втором этаже, альфы нехило удивились.

— А мы точно всё ещё в том же доме? — усмехнулся Ник.

Даниель лишь присвистнул.

На самом деле сама комната особо ничем не выделялась. Да, стены были выкрашены в приятный бежевый оттенок, который хорошо сочетался с тёмным паркетом. Бежевый пушистый ковёр, придающий комнате некую щепотку роскоши, вот только ворс по большей части уже давно истоптан, и от пушистости там уже ничего не осталось. Два торшера, которые без электричества явно свою работу не выполняли. Картину портила также облезлая тумбочка, хоть и необычного дизайна, да и шкаф, сделанный из рыжего дерева на бежевом фоне, явно был лишним. Всё, на что обратили внимание мужчины, — огромная двуспальная кровать, даже можно сказать — трёхспальная.

— А у мужика-то губа не дура, — Даниель вошёл в спальню и сел на мягкий, наполовину застеленный матрас.

— Я готов здесь остаться только из-за неё, — засмеялся Николас. Альфа прошёл к подоконнику и открыл окно, отодвинув белый тюль, впуская в комнату ещё больше света.

— Так, где игрушки-то? — поинтересовался Даниель, посмотрев на вставшего у порога омегу.

— Под кроватью должно быть ружьё или что-то похожее, если он его не забрал.

Пока Даниель опустился на колени, чтобы заглянуть под кровать, Николас взял стоящую на комоде рамку с фотографией. На этом изображении мужчина сидел на стуле, а на руках держал маленького смеющегося ребёнка.

— Это и есть «старший»?

— Угу, ему там тридцать, — омега всё-таки вошёл в комнату, видя, как тёмноволосый альфа нахмурился, просунув руку под кровать. — Пусто?

— Забрал, походу, чёрт поганый, но, — альфа поднялся и ухмыльнулся, держа в руках две бутылки, — есть кое-что повкуснее.

— Вот те раз! — Николас взял одну, взглянув на марку. — Дорогое пойло, однако.

— Будет чем заняться вечерком. Есть ещё что-то интересное? — обратился Даниель к Лексу.

— М-м, в полу есть доска, но я не знаю, что там.

— Удивительно, как хорошо ты знаком с его спальней, — усмехнулся мужчина, на что омега отвёл взгляд.

Николас не сразу сообразил о чём речь, но через минуту поднял брови ввысь, удивлённо воззрившись на Лекса, но тот уже отвернулся к тумбе, сделав вид, что что-то ищет.

В тайнике под доской тоже ничего не оказалось, поэтому Даниель приказал спускаться вниз и досконально вылизать весь дом.

***

— Фу-ух, — завалился на диван Ник, — а этот ваш «старший» любит ребусы. Зачем прятать спички за холодильник?

— Интересный тип, — хмыкнул Дан, садясь рядом.

Омега присел на подлокотник со стороны рыжего альфы. Ему так хотелось уйти из этого дома, но, похоже, мужчины и правда собрались сюда перебраться. Придурок Френк мало того, что столько подручных вещей дома держал, так ещё и кучу не портящейся еды припрятал. Теперь Лексу придётся здесь жить. Гад. Подонок. Омега всей душой желал, чтобы зомби его сожрали.

— Мы правда переедем сюда? — жалобно глянул он на Ника, понимая, конечно, что последнее слово за Даниелем, но попытаться стоило.

— Апчхи, — чихнул альфа, прикрыв рот ладонью. — Прости малыш, но здесь остаться выгодней, плюс окно в спальне не продувает, а я, кажется, приболел.

— Пыль кончилась? — ухмыльнулся Дан.

— Ну хорошо-хорошо, извини, что приврал.

— Толку от твоего вранья, если всё на лице было написано, — хмыкнул альфа. — Схожу за лекарством.

Мужчина проводил взглядом Даниеля, а потом обернулся к омеге.

— Малыш, надеюсь, нахождение в этом доме не будет для тебя в тягость, потом я попробую походить по другим, может, найдётся что-то лучше.

— Ник, спасибо, — Лекс искренне улыбнулся и на эмоциях потянулся обнять альфу, но, соскользнув с подлокотника, пискнул, вцепившись в чужую футболку: — Ой!

— Осторожнее, — мужчина прижал омегу к себе и хохотнул.

Альфа был таким тёплым, отпускать его не хотелось, хотя это скорее Ник держал омегу, от чего Лекс почувствовал смущение. Что-то подталкивало его разорвать объятия, но аромат, исходящий от мужчины, перебивал ещё не полностью выветрившийся запах бывшего владельца, так что омега не спешил сопротивляться. Правда, услышав топот со стороны лестницы, сразу же дёрнулся, и альфа не стал его удерживать.

Даниель вошёл в комнату и прищурился.

— Чёт вы какие-то тихие.

— Мы просто в предвкушении, — Николас подвигал бровями, ухмыляясь.

— Ага, — мужчина поставил бутылки на стол. — Щас вернусь.

Ник взял в руки бутыль и облизнул нижнюю губу.

— А что это? — поинтересовался Лекс. То, что это алкоголь, он догадался. Ещё до апокалипсиса помнил, как отец распивал временами разные напитки в таких же стеклянных бутылках.

— Это, малыш, виски, — он поднял бутыль прямоугольной формы. — А это — ром, — затем вторую, более вытянутую.

— А они не попортились за столько лет?

— У-у, поверь, они ещё и нас с тобой переживут, — альфа засмеялся.

Пришёл Даниель с тремя длинными бокалами, пачкой крекеров и банкой какой-то маринованной капусты, захваченной из предыдущего дома, и разложил всё на столе.

Пока альфы болтали и открывали выпивку, Лекс смотрел на поставленный перед ним бокал и колебался. Стоит ли ему пить? За всю жизнь он ни разу не пробовал спиртного, но знал, какой эффект у омег оно вызывает. В поселении у него был лучший друг, Валенти звали, тоже омега, только на три года старше. Они были единственными подростками из омег, потому прекрасно ладили.

На своё шестнадцатилетние Валенти как раз и попробовал впервые алкоголь, альфы уговорили, а Лекс был ещё слишком мал для такой компании, его не позвали. На следующий день друг примчался к Лексу с весёлой историей. Рассказал, как морщился после первого глотка от гадкого вкуса, а уже через пять минут словно парил среди звёзд, настолько его тело стало лёгким. Но самое интересное случилось потом, ему вдруг захотелось целоваться, и он не стал себе отказывать — поцеловал альфу, который ему нравился. Валенти рассказывал свои впечатления красный, как лепесток розы, признаваясь, что никогда бы не решился на такой шаг, если бы не алкоголь.

А вдруг Лекс выпьет и тоже захочет поцеловаться? Николас, наверное, будет не против, но что, если он захочет поцелуй Даниеля? Альфа же его прибьёт на месте. Омега нахмурился.

— Лекс, всё нормально? — Николас как раз наливал себе виски, заметив замешательство на юном лице. — Если не хочешь, можешь не пить.

— Я никогда раньше не пил алкоголь, — признался омега.

— А хочешь попробовать?

— Немного интересно, но я волнуюсь.

— Тогда пей по чуть-чуть и обязательно закусывай.

Омега доверчиво кивнул и протянул свой бокал, наблюдая, как альфа сначала хотел налить то же что и себе, но потом задумался и налил из второй бутылки.

— Думаю, лучше тебе выпить рома, он послаще, — объяснил альфа.

— Спасибо, — снова кивнул омега, принимая наполовину заполненный бокал.

Лекс поднёс выпивку к губам и, зажмурившись, сделал небольшой глоток, после чего его голова непроизвольно дёрнулась, а лицо скуксилось, как будто он съел целый лимон.

— Пфф, — прыснул Даниель, будто заранее ожидая этой реакции.

— Съешь капустки, Лекс, — Ник очень старательно пытался не смеяться над бедным парнем, а потом вдруг напрягся. — Совсем забыл спросить, тебе ведь уже можно пить?

— Да, — успокоил он альфу.

— Хм, знаете что, — обратился он к набивающему рот капустой омеге и наливающему уже второй бокал виски Даниелю, — у меня тут монетка есть, может, сыграем в «правда или действие»?

— Нахрена? — поднял бровь Дан.

— Лекс о нас ничего не знает, а мы ничего не знаем о нём. Почему бы и нет, м?

— Я пас, — буркнул Дан, сделав большой глоток.

— Лекс? — воодушевлённо спросил Ник омегу.

— А как играть в это?

— Никогда не играл? Очень просто. Как в названии и говорится, если спрашивать буду я, то ты выбираешь, хочешь ли ты отвечать на вопрос или выберешь действие, но тогда тебе придётся выполнить всё, что тебе скажут, без права на отказ. В пределах разумного, конечно, — уточнил альфа, видя, как Лекс напрягся.

— Ну-у, почему бы и нет, — неуверенно согласился парень.

— Отлично! Давай так, если решка, то очередь моя, если орёл — твоя.

— Хорошо, — согласно улыбнулся омега, снова поднося бокал к губам.

— Так, но для начала кое-какая атмосфера! — альфа поднялся и сходил к коробке, в которую они напихали всякой найденной сегодня всячины. Вернулся уже с тремя толстыми свечками, которые расположил на столе и поджог. — Начнём?

— Да, — кивнул омега. Перед глазами всё немного поплыло, и он тряхнул головой, пытаясь вернуть картинку на место. Это такой эффект от алкоголя?

Альфа подкинул монетку, и та с потрескивающим стуком упала на стол.

— Решка, — ухмыльнулся альфа и взглянул омеге в глаза. — Назови свой возраст, имя и фамилию. Что выберешь — правду или действие?

— Ты б ещё любимый цвет спросил, как в девчачьих дневниках, — заполнил тишину Дан, пока омега размышлял.

— Начнём с чего-то полегче, цвета оставим на сладкое, — усмехнулся Ник, делая глоток с бокала.

— Правда. Меня зовут Лекс Браун и мне девятнадцать.

— Ух, вроде не малыш, но ещё малыш, — альфа улыбнулся смутившемуся омеге.

Николас снова подкинул монетку.

— Орёл. Давай, спрашивай, — уселся поудобнее Ник.

— Эм, назови своё имя, фамилию и возраст? — решил спросить то же самое омега.

— М-м, оригинально, — прокомментировал Дан.

— Николас Лорети, а возраст вот уже как тридцатый год идёт, — ответил Ник и добавил: — А рядом сидит Даниель Касилья в своём тридцати двух летнем возрасте.

— Эй! — нахмурился Даниель.

— Да ладно тебе, Дани. Пусть хоть что-то о тебе узнает, раз уж ты у нас, как супермен, решил скрываться.

Даниель закатил глаза и, взяв в руки бутылку рома, сделал пару крупных глотков с горла. Николас не стал ничего ему говорить, зная, что это лишь очередная провокация.

— Я примерно так и думал, что вам обоим за тридцать, — Лекс не стал признаваться, что считал Даниеля не столь молодым, каким тот оказался.

Николас бросил монетку.

— Надо же, орёл.

— Эм… — Лекс задумался над вопросом. А правда, что он хотел бы знать о Николасе? В голову совершенно ничего не шло, да и вопросов-то, по сути, было немного. Стоит ли спрашивать о бывшей жизни? Вдруг альфа не хочет её вспоминать. Однажды Лекс уже напоролся на штык, когда расспрашивал о прошлом пришедшего к ним в поселение бету. Тогда мужчина грубо попросил омегу замолчать, оставив в душе парня большой осадок. Лекс так и не извинился за свою назойливость: бета погиб на вылазке.

Омега взглянул на Николаса, нервно покусывая губу, и вздрогнул, когда внезапно в поле зрения появилась чужая рука.

— Чего ты дёргаешься, я за крекером тянусь, — поднял бровь Даниель.

И омега вдруг сообразил.

— Вы встречаетесь? Н-ну вы оба, вы пара? — пытался верно истолковать свой вопрос Лекс, который наконец-то может задать свободно.

— Какой интересный вопрос, — Николас поставил недопитый бокал на стол и завёл руку за шею, выдавая нервозность. Пожалуй, такого вопроса он не ожидал.

— Да, мы любим друг друга, — прямо ответил Даниель. — Это в плане духовном, а в телесном люблю его только я.

— Дан! — Николас толкнул альфу локтем.

— Что, один-один, да? — подвигал бровями Даниель, как это обычно делал Николас.

Ник недовольно продолжал сверлить альфу глазами, и тот внезапно его обнял, не желая чувствовать себя виноватым.

— Да ладно тебе, Николас. Омега и так знает, что между нами происходит, только слепой не заметит.

Альфа кивнул, понимая, что ведёт себя странно, и Даниель расцепил руки, выпуская мужчину из объятий.

— Извини, Лекс, — альфа нервно улыбнулся. — Просто вопрос немного… Скажем так, болезненный.

— Ой, прости, — заволновался омега. Этого-то он и хотел избежать, а вышло как обычно.

— Хочешь знать, почему мы покинули своё поселение? — всё-таки решил рассказать Ник. Омега кивнул, и альфа вздохнул. — Мы с Даниелем вместе ещё до апокалипсиса были, а после, примкнув к поселению, никому о своих отношениях не рассказывали. Так продолжалось четыре года, пока в один идиотский момент я не расслабился настолько, что полез с поцелуями чуть ли не в центре, где собиралась куча народу. Даже несмотря на поздний вечер нас всё же заметили.

— Вас выгнали? — поинтересовался омега, слушая с открытым ртом.

— Нет, нас начали давить морально. Обзывали педиками, кто-то желал сдохнуть, бывало, чем-то кидались, — альфа усмехнулся. — Самое забавное, что в основном они отыгрывались на мне, потому что Дан у старосты был в почёте. Сильных рук особо не хватало, кто ж станет доставать того, кто ремонтирует им жилища, добывает пищу, да ещё и отлично стреляет, хотя я тоже хороший стрелок. Гнобили даже омеги, которые то и дело строили мне глазки, будучи уже замужними.

— Лицемеры, — добавил Дан.

— В итоге у меня случилась истерика, — Николас повертел бокал в руках, вздохнув, — и Даниель предложил покинуть поселение.

— Какой ужас, — омега сделал очередной глоток из бокала и положил ладонь Николасу на плечо. — Я совсем ничего плохого про вас не думаю. Каждый волен любить того, к кому лежит его душа, — омега улыбнулся.

Николас положил свою ладонь поверх Лекса и тоже улыбнулся. Альфа был рад, что омега не считает их с Даниелем союз мерзким, значит, чуйка его не подвела, и парень прекрасно может влиться в их «семью».

— Прям вечер сантиментов, аж сыграть захотелось, ну-ка, — Даниель взял со стола монетку и подкинул. — Опа, решка.

— Дан, сначала надо решить, кому ты задаёшь вопрос, — Ник понимал, что Даниель что-то замыслил, но решил его не останавливать, всё-таки чем больше они узнают о друг друге информации, тем лучше.

— Омеге, очевидно, о тебе-то я и так всё знаю, — альфа повернулся к поплывшему взглядом омеге, что по-прежнему сидел с приоткрытым ртом. — Как давно «старший» тебя потрахивает?

— Да-ан, — недовольно протянул Ник, осуждая вопрос.

Хотя Николаса и самого интересовали отношения Лекса с этим загадочным мужиком. Вдруг парень на самом деле замужем и хотел бы воссоединиться со своим альфой. Хотя, стоп, он же бросил омегу умирать, а сам неизвестно в каком направлении смотался. Теперь вопрос Даниеля уже не казался таким бестактным. Николас внимательно посмотрел на омегу, ожидая его ответа.

Опустив взгляд, Лекс обводил пальцами уголки на крекере, собираясь с мыслями. Сознание значительно ускользало, и он нахмурился, пытаясь вспомнить, когда это всё началось.

— Малыш, ты можешь выбрать действие, если не готов ответить.

— Ничего, я отвечу, — омега вздохнул. — Мне было семнадцать, когда староста предложил стать его омегой.

— Не думал, что папики после апокалипсиса актуальны, — усмехнулся Дан. — Видать, хрен понравился?

— Нет. Я отказался. Сначала… отказался, — омега помычал, вспоминая события. — Но когда староста предложил защиту семьи взамен на моё тело, я сначала долго думал, а потом согласился.

— Защита семьи? — поинтересовался Ник.

— Да. Он обещал, что отец не будет учавствовать с опасных вылазках, а меня в поселении никто и пальцем не тронет.

— Но он ничего не обещал про пальцы тварей, верно? — в очередной раз усмехнулся Дан, слизнув с губ сладковатый вкус.

— Просто… Незадолго до того, как пришли зом… твари, — омега взглянул на альф, не будут ли они против, если и он будет называть зомби именами, что придумали мужчины.

Николас вздёрнул бровями, как бы намекая на продолжение, а Даниеля больше интересовало содержимое бокала, и Лекс набрал в лёгкие воздух.

— М-м, нет, не так. Перед течкой Френк, так знавали «старшего», позвал меня к себе, сказал, хочет серьёзно поговорить. Когда я пришёл, он потребовал, чтобы в эту течку я забеременел. Сказал, что хочет, чтобы я родил ему сына. И я отказал.

— Поэтому он тебя оставил? — скорее утверждая, чем спрашивая, спросил Николас.

— Да. Думаю, именно поэтому, — надулся омега. — Подонок.

— Ну и родил бы ему. В чём проблема? Ты ж омега. Ваше дело ноги раздвигать, да детей клёпать, — равнодушно выпалил Дан.

— Я не хотел ребёнка от него! Я его не любил! — повысил голос омега, страх перед Даниелем под алкоголем совсем притупился. — Ему под пятьдесят, и от него ужасно воняло. Если бы я родил от него, мне пришлось бы переехать в его дом, и тогда эта вонь преследовала бы меня до конца его жизни.

— Тихо-тихо, Лекс, не сердись, — Николас решил успокоить обиженного омегу. — Ты правильно поступил, что отказал. Не гоже красивому молодому парню ублажать старика.

— Ник, ещё пара лет, и ты сам стариком станешь, — посмеялся Даниель, заодно прокашлявшись, прочищая горло.

— Ха-ха, — хмыкнул Ник, — я выгляжу хотя бы не как заросший дед.

— Пардон? Это я-то заросший дед? — альфа поднял бровь. — Я ж побрился, или ты хочешь, чтобы я, может, ещё и на сиськах побрил? На ногах, может, тоже?

— Ладно-ладно, неудачная шутка, извини, — Николас погладил альфу по голове, получив взамен недовольный прищур.

Наблюдающий за их разговором омега удивлялся, как всё-таки могут уживаться два таких разных человека. Ему казалось, что для Николаса больше подошёл бы какой-нибудь милый омега, например, такой, как… он. Лекс мотнул головой. Нет. Нет. Это всё алкоголь, он точно не хотел бы стать омегой Николаса. Альфа, конечно, добрый и заботливый, но, похоже, ему нравится больше самому быть в роли омеги.

А Даниель? Омега вгляделся в лицо мужчины, что спокойно осушал бокал, прикрыв глаза, пока рука другого альфы перебирала кудри на его голове. Это что? Блаженная улыбка? Омега впервые увидел положительную эмоцию на лице этого постоянно всем недовольного человека. А вот дотронься до него Лекс, наверняка альфа бы скривился, ещё и оскорбить бы не забыл.

Что должно было случиться с альфой, что он возненавидел омег? Ведь альфы и омеги природой созданы друг для друга. Может быть, его когда-то жестоко бросили, и он теперь отыгрывается на всех омегах? Лекс пару раз покусал пересохшие губы и, пытаясь сохранить равновесия, потянулся к монетке. Он должен знать правду!

— Кхем, — кашлянул он, чтобы на него обратили внимание, и подбросил монетку.

Цент треснул о стол, упав точно на ребро и, пару раз попрыгав, покатился в сторону альф. Омега, не сразу среагировав, потянул к нему руку, но Николас опередил и хлопнул по монетке у самого края.

— Орёл, — оповестил альфа Лекса, поднимая монетку со стола. На самом деле он соврал, выпала решка, но омега так решительно настроился, что Ник не смог поступить иначе, учитывая ещё, насколько пьяно выглядел омега: сидеть он сможет уже недолго.

— Я… хочу задть вопрс Даниелю, — заплетающимся языком уточнил Лекс.

— Ну, валяй, — усмехнулся альфа.

— Пчму вы ненавидите омег?

Скулы альфы сжались, а взгляд стал строже, но он решил не конфликтовать этим вечером, так что просто ответил:

— Действие.

Омега опешил. Нет-нет, он должен знать правду!

— Не-е-ет! Ответьте! — надавил омега, совсем забыв о характере альфы.

— Это не твоего ума дело, сопляк! — рявкнул Дан.

— Тихо-тихо, — вмешался Ник. — Лекс, малыш, таковы правила игры. У Даниеля есть выбор — отвечать или нет, — альфа потянулся к спине парня, желая успокоить, но омега вдруг вскочил, задевая ляжкой стол. Боли он не почувствовал.

— Но пчему! Я хчу знать, за что меня ненавидьт! — горячо выкрикнул Лекс.

— За то, что ты бесполезный кусок дерьма! — злобно выплюнул альфа, скрипнув зубами.

— Я не бсполезный! Я всгда хтел помогать! Это альфы не хотят! Всгда запрещают! А я хчу стрелять и биться с зомби! — слёзно кричал Лекс, тыкая пальцем в Даниеля, что слушал его с деревянным лицом. — Вы жестокий! Бесчу… чствинный! Гад! Как и Френк! — высказывался омега, пока Ник не потянул его за руку обратно на диван, прижав к себе.

— Спокойно, малыш! — ласково погладил альфа его по волосам, пока омега всхлипывал, прижимаясь к его груди.

— М-да, — выдохнул Даниель. А ведь так старался быть сегодня паинькой.

— Ничего, накипело, — вздохнул Николас.

— Схожу отлить, — мужчина поднялся и пошёл к выходу, оставляя Ника наедине с омегой.

— Ник, я так хочу к маме, — Лекс крепко держался за футболку альфы, совершенно не ощущая своего тела, лишь чувствовал, как чужие руки водили по бокам.

— Понимаю, малыш. Может, полежишь? Станет легче, — Николас неспеша отцепил тонкие пальцы от одежды и опустил голову омеги себе на колени, продолжая гладить по волосам.

— Отдыхай, — последнее, что услышал Лекс, опускаясь куда-то в темноту, ведомый тяжестью, смыкающей веки.

***

— Лекс! Солнышко! — выкрикнула женщина с золотистыми волосами, бегущая по полю в тонком голубом платье по щиколотки. Она поднимала руки к небу и смеялась, иногда останавливалась, чтобы беззаботно покружиться вокруг белых цветов, ласково обдуваемых лёгким ветерком.

— Мама! — радостно произнёс Лекс. Он хотел побежать за ней, но почему-то не смог пошевелиться.

Омега опустил взгляд вниз, и дыхание его спёрло от страха. Всё тело обволакивала чёрная мазута, тёкшая куда-то в землю, будто живая. Лекс в панике пытался высвободить хотя бы руки, но казалось, это нечто сдавливало его только сильнее, а вязкие путы потекли выше, к горлу.

— Мама, помоги! — из последних сил закричал омега, в панике поднимая голову выше, чтобы не задохнуться в заполняющей пространство тёмной жидкости.

Вдруг прямо сверху в его широко раскрытых глазах, что оставались теперь единственными не покрытыми бездной, медленно опускалась мёртвая женщина с вывалившимся глазом и грязными от крови волосами. Она улыбнулась и, открыв рот, закряхтела:

— Сынок, пойдём со мной, — Лекс хотел закричать, но он не мог, лишь задыхался от наполнявшей лёгкие жидкости.

Лекс беззвучно ахнул, вытаращив глаза, покрытые слезами, а сердце стучало в груди так сильно, словно кто-то отбивал в барабан. Омега не сразу сообразил, где находится, почему так темно и пахнет чем-то резким и неприятным, что аж дышать хотелось через раз. Смахнув ресницами влагу и осмотревшись, Лекс всё же вспомнил последние события.

Очень хотелось пить, казалось, во рту так сухо, что воздух сейчас сожжёт гортань.

На столе по-прежнему горели свечи, уже практически закончив свой цикл жизни; рядом стояли две пустые бутылки, сверкающие от колыхающихся огоньков, завораживая взгляд. Лекс бы так и продолжал, успокаиваясь, на них смотреть, если бы не плямкающий звук, донёсшийся откуда-то выше головы. Он приподнялся и увидел двух альф, вплотную стоящих у окна, лица их были скрыты во тьме, но свет от луны выделял очертания. Мужчины целовались.

Лекс не хотел им мешать, но непроизвольно втянул сопли, и этого хватило, чтобы один из альф обратил на него внимание.

— Лекс? Малыш, ты проснулся?

— Угу, — нехотя отозвался омега.

— Замёрз? Здесь становится прохладно, пойдём спать, — альфа подошёл к нему и поднял на руки, как какую-то лёгкую куклу. — Дан, потушишь свечи?

— Пиздуй, — раздражённо махнул на них рукой мужчина и пошёл к столу.

Лекс вздохнул, похоже, он снова помешал им насладиться друг другом. Сколько ещё он будет доставлять мужчинам неудобства? Омега шумно втянул воздух, прочищая нос. Только и делает, что ноет. Может, Даниель прав, и он правда самый настоящий бесполезный кусок дерьма?

Альфа бережно опустил его на постель и укрыл одеялом, не забыв, конечно же, погладить по голове. Лекс снова вздохнул и погрузился в сон, возвращаясь к любимой маме, пусть и ставшей такой холодной.