Сноходица-1. Валентинка эльфийская

– С Днем, блядь, Святого Вазелина, – от хлопка двери на пол посыпались штукатурка с потолка, воробьи с крыши и немного сосед со стремянки, судя по приглушенному «ой» сразу после «шлеп».

Следом на туалетный столик со звоном упали ножны с табельным кинжалом, не менее табельный пистолет и все это сверху накрыла тяжелая кожаная куртка с серебряными заклепками, сметя по пути несколько флакончиков и баночек с кремами.

– Да утихни ты, нахер, заебал, сил нет! – вызверилась Линда в сторону стонущего соседа.

– Я сломал ножку! – плачуще пожаловались оттуда.

– А я сейчас и вторую сломаю, – заверили его, после чего стоны прекратились, видимо, угадала Линда верно: ножка сломалась у табурета.

– Душа моя, вы сегодня несколько раздосадованы, – грассируя, пропели из следующей комнаты.

– Ну что вы, Аристарх Изольдович, как можно, – Линда привалилась к стене, массируя виски. – Раздосадована и несколько опечалена я обычно в день зарплаты. А сейчас я просто, нахер, блядь, пиздец как зла и хочу крови… Нет, Лоренцо, спасибо, не надо звонить в вампирскую доставку. Нет, я не хочу совершить набег на твой холодильник. Нет, даже кровь девственницы не хочу! Почему, блядь, я вообще живу в коммуналке с вампиром, призраком и оборотнем?

– Линда, сердце мое, может быть, вашему истосковавшемуся телу стоит предаться плотским утехам? – робко предложил Аристарх Изольдович.

– Учись, вампирюга, как красиво обвинять девушку в недоебите, – саркастично сказала Линда. – Нет, мое истосковавшееся тело сейчас заляжет в ванну…

– С пеной и лепестками роз? – тут же пылко предложил Лоренцо.

– Хер с тобой, насыпай!

Лоренцо поспешил насыпать лепестки в ванну для ублажения норовистой охотницы, но, судя по раздавшемуся из ванной комнаты "ой", что-то пошло не так.

– Ванна готова! – поспешно отчитался Лоренцо, чтобы его невольный возглас не вызвал у Линды нового приступа гнева. А затем они с Олафом обменялись многозначительными взглядами.

– Значит, дорогая Инга все ж изволила выбраться из своего убежища... – задумчиво произнес Аристарх Изольдович, и вампир с оборотнем тут же на него зашипели.

– Отлично, – Линда поспешила раздеться, прикрыться халатом и прошествовать к ванной. – Если мне будут звонить всякие пидарасы из начальства, можете на них рычать. Если будут очень звонить – скажите. что я утопилась и всплыву не раньше чем через пару часов, а если будут звонить и говорить, что опять нашли кишки, – она воздела глаза к небу, – выложенные в форме жопы... Тогда вытаскивайте меня из ванны.

Соседская нечисть охотно закивала, после чего проводила Линду взглядами до самой ванной.

Вода благоухала чарующей смесью эфирных масел, настолько гармонично сочетающихся, что было сложно выделить отдельные компоненты. На поверхности воды плавали лепестки роз и несколько чайных свечей. Лоренцо, конечно, как и большинство вампиров, имел изысканный вкус, но сейчас он превзошел сам себя. Вода приняла Линду в теплые объятия, лаская усталое тело. Закрыть глаза – и хотя бы на полчаса забыть про внешний мир...

А когда Линда вновь открыла глаза, то первое, за что зацепился взгляд, была сидящая на стиралке девушка, такая длинноволосая, что, наверно, если бы она встала, русые локоны достали бы до пола. И она хмуро и совершенно не стесняясь рассматривала Линду, как та нежится в ванне.

– А ты еще кто? – лениво поинтересовалась та, поднимая руку и щелчком откидывая ближайший лепесток. – Замена резиновой уточки? Тогда раздевайся – и в воду.

Девушка хмыкнула и откинула с лица упавшие волосы.

– Я не уточка, а хозяйка этого жилища! – обьявила она. – Раньше я тебе не показывалась, но в последнее время ты стала слишком шумной, и я решила взять ситуацию под контроль. Поэтому... – она соскочила со стиралки (а волосы и впрямь оказались почти до пола). – Пришлась ли тебе по душе ванна, что я подготовила? Или тебе нужно что-то еще для утешения?

Линда приподняла одну бровь.

– Что-то я не припоминаю, чтобы наша лендледи так выглядела. Но да, ванна прекрасна, – она села, окинула незнакомку взглядом. – Итак, с самого начала: имя, раса, место работы? – чувствовалось, что эту фразу Линда произносить привыкла.

– Ты, должно быть, имеешь в виду Мариам? Нет-нет, погоди, она же умерла двадцать лет назад... – нечисть крепко задумалась, совершенно проигнорировав последний вопрос охотницы. – Тогда кто же у нас сейчас... Ах да, Вероника! Они люди, мы нанимаем их для прикрытия и общения со смертными – вы же такие суетливые, это так утомительно! А мена зовут Инга, я домовица и хозяйка этой квартиры вот уже сто пятьдесят лет, – она изобразила реверанс, даже не постаравшись, чтобы он выглядел грациозно.

В целом домовица от моды почти не отстала и выглядела как вполне современная хикка в милых тапочках, леггинсах, тунике и кардигане пастельных цветов. Правда, даже мешковатый кардиган не прятал округлости ее фигуры.

Линда хмыкнула и снова погрузилась в воду.

– Да, красотуля, ванна пришлась мне по душе. Но для окончательного успокоения, – она окинула Ингу взглядом, – пожалуй, такой лапочке лучше не знать некоторых подробностей того, что иногда бывает нужно охотнице на нечисть.

Она на мгновение погрузилась в воду с головой, вынырнула.

– Итак, ты наша домовица... Я должна ставить тебе блюдечко молока к батарее каждый вечер?

Как ни странно, к такому стереотипному вопросу Инга отнеслась со всей серьезностью:

– Лучше йогурт, с клубникой или персиком, оставить на средней полке холодильника раз в три-четыре дня, спасибо. А насчет лапочки... – домовица оперлась на стиралку рукой, отставила бедро и, закусив губу, внимательно рассмотрела Линду, после чего хмыкнула и снисходительно спросила: – Неужели ты правда думаешь, что я не знаю, чего обычно не хватает одиноким смертным в твоем возрасте?

– Сомневаюсь, – процедила Линда. – Но могу показать, – она поднялась в ванне, умудрившись не перелить воду за бортик, вышагнула на коврик, ухватила Ингу за запястье и потянула за собой. – Идем, я тебе наглядно, блядь, продемонстрирую, чего мне не хватает... А потом ты мне сама скажешь, что мне нужно для утешения.

Не утруждая себя одеванием, мокрая, одетая только в лепестки цветов, она прошагала по коридору, затащила Ингу в комнату, выхватила из внутреннего кармана куртки желтый конверт и рассыпала по розовому стеганому покрывалу, накрывавшему ее кровать, фотографии.

Голые девушки, совсем юные, едва вступившие в пору своей девичьей прелести. Все как одна, белоснежно-обескровленные, кое-где тела пятнали разрезы.

– Он убивает их к Дню Святого Валентина, – процедила Линда. – Ловит, вспарывает им животы, выкладывает сердечки внутренностями. И девчонки еще живы при этом... Так что, красотуля, – она даже не сознавала, что переходит на крик. – Вот что, блядь, надо в моем возрасте одинокой охотнице – изловить этого монстра! Давай, налей мне еще одну ванну, это же пиздец как спасет очередную девчонку!

Инга невозмутимо рассмотрела фотографии, затем сложила в конверт и вернула Линде.

– Ванна, может, и не поможет ее спасти, но она придаст сил тебе, верно? – домовица почему-то улыбалась, и это было настолько некстати, что хотелось ударить в наотмашь это милое личико. – О да, жажда справедливости... немногие смертные сохраняют ее к твоему возрасту. Именно поэтому ты мне нравишься, – Инга подмигнула ей. – И знаешь, надо было мне раньше сунуть нос в твои дела. Потому что я знаю, кто может тебе помочь.

Линда нервными рывками надевала на мокрое тело одежду, нетерпеливо дергая ткань.

– И кто же мне может помочь? – огрызнулась она, сообразив, почему не натягивается майка и вытираясь попавшимся под руку халатом.

– Дикая Охота, – все так же невозмутимо ответила домовица, рассматривая аккуратные ногти. – Думаю, для тебя это не пустой звук. Конечно, на призывы людей они откликаются не слишком охотно и совсем вас не слушаются, но у меня там есть... знакомый.

Линда на мгновение замерла, глядя на Ингу, опустила руку с зажатым бежевым джемпером.

– Я правильно понимаю, что ты только что предложила мне не заниматься поиском и арестом этой твари, а просто натравить Дикую Охоту, которая налетит, разорвет гончими на части и уволочет его за собой? – уточнила она.

– Но, Линда, душа моя... – беспомощно начал было Аристарх Изольдович.

– Не согласится, – убежденно сказал Олаф Лоренцо. – Она же принципиальная.

Вампир воздел к потолку указательный палец и изобразил на лице вселенскую мудрость, мол, принципы – вещь такая, гибкая как моральный бамбук на ветру жизни.

– Я согласна, – рубанула Линда и вернулась к попыткам натянуть на себя вывернутый наизнанку джемпер.

Инга довольно заулыбалась и бросила победный взгляд на Лоренцо. Затем мягко, но настойчиво отобрала у Линды джемпер, вывернула его и вернула владелице.

– Тогда подготовь самые, на твой взгляд, полезные улики, пока я свяжусь с одним из охотников.

Не теряя времени, Инга достала из кармана сушеную розу, видимо, одну из тех, которыми усыпала ванну для Линды. Сложила розу в жменю, поднесла ко рту и что-то прошептала, после чего раскрыла руки – и превратившийся в розовую пыль цветок растаял в воздухе.

Линда дотянулась до брошенного на стол сотового.

– Кристи, коробка с уликами по Купидону у тебя? Она мне нужна вот прямо сейчас... Да, я знаю, что Старый Пес снесет нам обеим головы, если узнает, что улики покидали здание Охоты. Конечно, понимаю, что это невозможно. Так когда...

В дверь позвонили. На пороге воздвиглась маленькая худенькая девушка с короткой стрижкой, хмуро глянула на открывшего дверь Олафа, вручила ему коробку и снова лихо оседлала метлу, до этого стоявшую у двери.

– Пока-пока, – Линда закончила звонок. – Итак, у нас тут есть кусок его кожи из-под ногтя жертвы, капля его крови, обрывок ткани... Одна из девочек поняла, что все равно умрет, поэтому попыталась собрать как можно больше полезного для нас.

– Какая молодец! – восхитилась Инга, рассматривая улики. – Для Дикой Охоты это будет все равно что развлекательная прогулка... А вот и наши гончие!

В воздухе возник огненный портал, из которого вышел двухметровый охотник в черных доспехах. Он провел ладонью по чудовищной маске-забралу, и шлем развеялся, открывая острые эльфийские черты лица.

– Могла бы и просто написать, а не искать повод! – обиженно протянул эльф, но тут же расплылся в улыбке и обнял Ингу.

– О, Лариэль, это еще самый безобидный повод из возможных! – хихикнула домовица.

Отпустив Ингу, Лариэль дал пять Олафу и так ляпнул Лоренцо по спине, что вампир согнулся пополам. А потом уставился на Линду миндалевидными глазами, в которых плясал огонь. Внимательно изучил ее и требовательно протянул руку в перчатке.

Линда молча вручила ему открытую коробку и продолжила одеваться, вдевая в шлевки брюк тяжелый ремень с серебряными бляхами, 

Лариэля же серебро не смутило. Он взял коробку, покопался в ней, раздавил между пальцами каплю крови, поднес к лицу и вдохнул с таким блаженством, будто это была амброзия. А когда выдохнул, из его ноздрей вырвались струи дыма.

– Жди новостей, смертная! – голос охотника стал резким и низким, в нем появились нотки металла. Он отсалютовал присутствующим и исчез в портале, откуда появился – Инга едва успела выхватить коробку у него из рук, а то бы утащил за собой.

– Жду, – бросила Линда в никуда, падая в кресло. – Аристарх Изольдович, драгоценный, организуйте, как вы умеете...

– Чаю? – встрепенулся призрак, проявляясь.

Высокий, сухопарый, с военной выправкой, при жизни он был красавцем, окруженным вниманием дам. К несчастью, последняя дуэль за честь одной из них закончилась для капитана неудачно, может, противник и не хотел бы его убивать, но соскользнула шпага, пронзила сердце. И Аристарх скончался на месте. Покинуть сей суетный мир ему не дала как раз необходимость за своими возлюбленными приглядывать, а потом быстро меняющийся мир увлек его, закружил, и призрак решил остаться в нем.

– Чаю... – кивнула Линда, вытаскивая из ящика стола еще несколько папок с делами.

– На травах, фруктовый или зеленый?

– Жасминовый, Аристарх Изольдович, – рассеянно сказала Линда, проглядывая очередные фотографии. – Жасминовый чай у вас очень приятный получается.

Призрак изящно взмахнул рукой, и из коридора в комнату впорхнули чайник, четыре чашки и несколько чайных коробочек.

– Мне тоже жасминовый, пожалуйста, – встрепенулась Инга. Она уже успела усесться на кровать Линды, скинув тапочки и скрестив ноги.

– Я помню, у вас был ройбуш, – сказал Олаф. – Можно мне ройбуш, Аристарх Изольдович?

– К великому огорчению, молодой нечеловек, ройбуш закончился несколько дней назад, – искренне вздохнул призрак. – Мы с дорогой Ингой устроили чаепитие и сами не заметили, как приговорили все запасы...

– Так давай в магазин сбегаем! – Лоренцо подхватил оборотня под локоть и потащил из комнаты, и последняя его фраза донеслась уже из коридора: – Как раз успеем, пока эльфы вернутся.

Их можно было понять: пополнение запасов ройбуша – отличный повод побыть подальше от серебра, которого в комнате Линды было, на взгляд нежити, до дискомфорта много.

Линда хмыкнула и углубилась в изучение очередного дела, страницы так и мелькали, шурша.

– Ваш чай, – напомнил призрак.

Линда, не отвлекаясь, натренированным движением цапнула чашку, подула на край и сделала глоток.

– Замечательно, Аристарх Изольдович... – она отставила чашку на стол и принялась листать дело задом наперед уже гораздо медленнее, затем поискала что-то в телефоне, набрала номер и зажала аппарат плечом возле уха. – Сергей, будь так любезен, опроси-ка еще разок свидетеля номер четыре по делу Красавки. Что он там говорил, что со стороны бульвара шел, зашел во двор и увидел труп? А как он там шел, если бульвар пять дней как раскопан напрочь?

Инга встала с кровати, подошла к Линде и заглянула через плечо. К домовице аккуратно подлевитировала чашка, чтобы не пролить на документы.

– Спасибо! – в отличие от Линды, Инга оторвалась от просмотра ее документов, чтобы вежливо кивнуть призраку.

– Можешь спросить, красотуля, я уже привыкла к таким вопросам... – Линда хмыкнула. – А можешь не спрашивать, я тебе и так отвечу: да, я работаю в отделе ликвидации, но параллельно с этим занимаюсь следственной работой в группе по серийным убийцам, у меня образование соответствующее, в одной очень элитарной закрытой академии, которая выпускает очень специальных агентов. И да, отдел ликвидации занимается не только отстрелом вампиров. Люди – самая худшая нечисть этого мира.

Инга терпеливо дослушала и, дружелюбно улыбнувшись, кивнула:

– Я знаю. В смысле... – она спохватилась, что это могло прозвучать двусмысленно. – Я знаю, кем ты работаешь. Все-таки, это моя природа – знать, что происходит в подвластном мне жилище. А насчет людей... – она отвела взгляд и сделала глоток чая, собираясь с мыслями. – Вы просто... разные. Есть, как ты говоришь, худшая нечисть, и я не могу не согласиться с тем, что ваш народ принес больше всего бед в этот мир. А есть... – Инга снова пригубила чай, используя это как повод потянуть время, подбирая слова. Правда, в этот раз за нее закончил Аристарх Изольдович:

– А есть Линда, правда, дорогая Инга? – в голосе призрака прозвучала едва уловимая насмешка, которую он умело спрятал за вежливостью.

Инга поперхнулась, но откашлялась очень аккуратно, не разлив и не разбрызгав чай.

– Совершенно верно, – согласилась она, почему-то залившись румянцем. – Такое стремление к справедливости и самоотверженность своему делу большая редкость среди людей. Поэтому тем более важно ценить таких прекрасных личностей, как наша охотница. И я искренне рада, что мне довелось приютить ее на своей территории.

С этими словами домовица погладила Линду по голове, растрепав ее волосы.

Линда отложила папку и внимательно посмотрела на Ингу. Призрак поспешно уплыл в свою комнату.

– Так что ты там говорила про то, что знаешь потребности одинокой охотницы? – вкрадчиво уточнила она.

– Доводилось наблюдать, как ты занимаешься плотскими утехами, глядя на... картинки с голыми девушками, – уклончиво ответила Инга, смущенно сцепив руки перед собой. – Я не специально! Это не намеренно получается...

Линда хмыкнула и для приличия все-таки слегка покраснела.

– Ну, приводить сюда голую девушку... кхм... не самая удачная идея. Тем более, что последняя такая у меня была, – она подняла глаза к потолку, – три месяца назад, в какой-то гостинице.

– Какие вы все стеснительные, что ты, что Олаф, – хихикнула Инга. И сочувственно уточнила: – Не сложилось?

– С моей работой не очень складывается, так что вся моя судьба – дорогие шлюхи в гостиницах, – Линда пожала плечами.

Инга вздохнула и внимательно посмотрела на Линду. Затем допила остатки чая, отошла к столу, чтобы поставить на него чашку, затем вернулась к Линде... и внезапно обняла ее, склонившись над креслом.

Та хмыкнула и погладила домовицу по щеке.

– Клеишь, красотуля? Или это объятия для утешения?

– Как хочешь, пусть так и будет, – невозмутимо ответила Инга. – Не буду врать, что ты мне не нравишься. Но я понимаю, что у нас слишком разный темп жизни, поэтому не буду настаивать.

– Поэтому надо успевать, – ответила Линда. – С моей работой...

Телефон затрезвонил похоронным маршем, который стоял на номере шефа. Линда скорчила гримасу и ответила.

– Срочно в отдел! – коротко приказали оттуда и отключились.

– Успевать не получится, – закончила за нее Инга. Разняв объятия, она грустно улыбнулась Линде: – Надеюсь, по этому делу будут хорошие новости.

Она внезапно повернула голову в сторону выхода.

– По-моему, за тобой даже подлетели на метле.

Линда вздохнула, поднялась, высвободившись из объятий Инги, взяла коробку с уликами.

– Кристи, я готова лететь. Что там опять случилось?

– Не знаю, Старый Пес всех срочно собирает. Забирайся.

Линда опасливо посмотрела на тонкое древко, но решительно шагнула вперед, оседлав, и обняла Кристи за пояс.

– Пригнись!

Ведьма натянула очки-консервы с макушки на глаза, оттолкнулась ногами и мастерски вылетела из открытого окна подъезда – не просто так Кристи считалась одной из лучших летуний на метлах за последнее столетие. Ветер засвистел в ушах, и Линде пришлось зажмуриться, чтобы он не выдавливал из глаз слезы.

Открыла она их только когда почувствовала, что Кристи снижает высоту. Внизу открылся вид на величественный замок с готическими шпилями, утопающий в вечных туманах, в которых смертные без специальных амулетов блуждают, пока не вернутся, откуда пришли. И Кристи спиралью заходила на посадку – правда, не ко входу и не на посадочную площадку, а к одному из шпилей.

– Придется тебе спрыгнуть в окно, – крикнула она через плечо. – Мне еще одну охотницу подобрать нужно, не хочу терять время!

Линда про себя ругнулась, однако на подоконник кабинета сиганула ловко, навострившись в этом деле за время работы.

– Дай угадаю, Кристи снова не хочет терять минуты? – меланхолично заметил сосед по кабинету, непримиримый соперник Линды по игре в дартс в ближайшем баре Алан, обротень-лис.

– Вроде того... Зачем нас собирали, не в курсе?

Алан перелистнул страницу фривольного журнальчика, на обложке которого изгибалась томная красотка в минимуме белья.

– Не-а. Но надо идти, через семь минут ждут.

Дверь распахнулась, и в кабинет заглянула огромная остроконечная шляпа еще одной ведьмы, которую, в отличие от Кристи, Линда никогда не видела на метле. Хотя оно и не удивительно, отделу кадров летать на метлах не обязательно, а вот варить зелья правды и колдовать над кипами документов – очень даже.

– Линда, душенька, так вот куда тебя Кристина забросила! – мягким голосом проворковала старушка-ведьма с таким замыловатым именем, что все просто обращались к ней Извините Пожалуйста. – После собрания, если будет минутка, загляни ко мне. Я не надолго, обещаю!

– Разумеется, загляну, – замурлыкала Линда.

С отделом кадров она всегда была очень вежлива. С другими отделами, впрочем, тоже. Может быть, другие ликвидаторы и ходят по коридорам, считая прочих агентов пылью у ног своих, но Линда всегда помнила, что их работа – отлаженный механизм из сотен шестеренок. Так что она получала улики домой, в отделе ее ждал прибранный и вычищенный стол, а еще ее с охотой прикрывали, когда она пантомимой показывала, как сильно хочет сегодня уйти домой на три часа раньше.

Ведьма довольно кивнула, тряхнув необъятными полами шляпы, и скрылась за дверью.

– Пойдем уже, что ли, – Алан закрыл журнал и протянул его Линде. – Можешь не возвращать, этот выпуск не в моем вкусе.

Обычно по коридорам все бегали туда-сюда, но сегодня люди и нелюди ручейком тянулись в одном направлении. Многие были в приподнятом настроении, заражая им окружающих.

– Ты слышала, что Дикая Охота вернулась на наши земли? – донеслись разговоры до слуха Линды.

– Надеюсь, они не натворят бед, не хотелось бы с ними соперничать...

Линда усмехнулась и сделала вид, что заинтересована в листании журнала.

– Это же просто эльфы, что такого, – проворчала она. – Столько ужаса, словно мы должны на них охотиться, а не работать с ними бок-о-бок.

Обе собеседницы вместе с несколькими другими прохожими посмотрели на Линду, как на сумасшедшую.

– Они были эльфами, – осторожно уточнил один охотник. – Но ради своего пути они отреклись и от жизни, и от не-жизни. Это непредсказуемые существа, которые несут в себе адское пламя, и было бы странно считать, что в таком существовании они сохранили хоть какой рассудок...

– Я не видела ни одного дела о Дикой Охоте в архивах, значит, они нам не враги, – Линда пожала плечами. – К тому же, вы, Вероника – вампир, существо темное, злокозненное и рыщущее в ночи, а вы, Лисбет, вообще оборотень, питающийся людьми и ворующий детей из колыбелей... Непредсказуемые существа ночи, несущие в себе проклятье, и далее по вашему же тексту.

Присутствующие попереглядывались между собой, но решили тему не развивать.

– Ты так защищаешь их... – тихо пробормотал Алан, чтобы слышала только Линда. – Познакомилась с кем-то? Хотя провести день Святого Валентина с эльфийкой из Дикой Охоты это вполне в твоем духе...

– С кем-то познакомилась, – кивнула Линда. – А насчет защиты... Просто странно слышать осуждение подобного от нелюдей. Кстати, ты не в курсе, испорченная кровь может повлиять на психику вампира? Лоренцо ходит по дому и хихикает безо всякой причины.

Алан почесал затылок.

– Я когда-то читал исследование, что так может повлиять кровь животного, больного бешенством... Но насколько я помню из твоих рассказов, этот Лоренцо не станет такое пить, – и тут же хитро улыбнулся: – Так это все же эльфийка?

– Нет, это домовица, похожая на шикарную круглую булочку, – Линда недвусмысленно облизнулась. – Очень аппетитная особа. О... Ну все, сейчас всем прилетит и наград и по шее.

За разговором они добрались до дверей общего зала. Линда привычно укрылась за широкими плечами Алана и сделала вид, что ее не существует.

– Домовица? Булочка? Круглая?!.. – удивленно пробормотал Алан, обернувшись на Линду. Хотел, видимо, еще что-то добавить, но только покачал головой и поманил коллегу за собой. Оборотень уверенно рассекал толпу, ведя Линду к самым лучшим местам во всем зале – сбоку и сзади, откуда можно будет первыми прыгнуть к выходу, когда собрание закончится.

Заняв места, они стали ждать, пока рассядутся все остальные, время от времени пропуская желающих сесть на их ряд.

– А вот и Лев Феликсович, – Алан пихнул Линду в бок.

На сцену, которая была от них достаточно далеко, вышел огромный лев. В роскошной гриве давно поселилась седина, но движения его были совсем не скованы старостью. Собственно, именно поэтому Лев Феликсович, начальник всей Охоты, последние лет десять почти не появлялся в человеческом облике – к нему возраст был куда более беспощаден, чем к звериной ипостаси. Лев остановился посреди сцены, и гудящий зал почти мгновенно притих.

– Приветствую вас! – взревел Лев, дождавшись тишины. Ему не нужен был микрофон, его зычный голос беспрепятственно прокатился по залу. – Я рад сегодня вас всех видеть в добром здравии, ибо собрались мы здесь по крайне приятному поводу! Как вам наверняка известно, лунный год подходит к концу, а значит, пришло время наградить всех за отличную службу на страже порядка чародейного мира! – Лев помолчал, подождав, пока радостные восклицания стихнут. – Помимо этого, я принес долгожданные новости! Наша Охота долгие десятилетия стремилась привлечь к сотрудничеству всемирно известную Дикую Охоту, и буквально несколько часов назад я получил известия, что они изволили помочь нам по одному из самых запутанных дел! И я искренне надеюсь, что это начало дальнейшего плодотворного сотрудничество.

На этот раз возгласы были не только радостными, и гул не стихал значительно дольше, пока все присутствующие не поделились своим мнением с соседями.

– Я слышу, что не для всех эти новости оказались радостными, – тут же отозвался Лев, когда снова наступила тишина. – Но даже мне еще не известно, продолжится ли это сотрудничество и далее. Поэтому предлагаю отложить его обсуждение на более определенное будущее, а пока – почту за честь поздравить вас с началом нового лунного года и пожелать как следует отметить ваши успехи увеличенной премией!

Линда покосилась на Алана и подмигнула ему.

– Угадай, по какому делу они помогли, и кто сегодня ночью будет развлекаться на всю катушку, – шепнула она.

К счастью, все бурно ликовали от известия о премии, так что лишних ушей информация не коснулась.

– Купидон? – брови оборотня поползли вверх. А затем он сощурился: – А это часом не связано с этой твоей домовицей? Только не говори, что Дикая Охота настолько поехала с катушек, что стала принимать в свои ряды домовых.

Лев говорил что-то еще, отмечая заслуги некоторых отделов, но его уже слушала хорошо если половина зала.

– У нее есть какой-то знакомый в Дикой Охоте, который согласился помочь, – Линда пожала плечами. – Я не стала отказываться от такого предложения. Отписками замучают, конечно, закрытие дел и вся бюрократия Но если выбирать между письмами семьям и кучей архивной пыли, думаю, это будет самое приятное написание докладов за последние несколько лет. 

Она вытянула ноги и глубоко вздохнула.

– Чувствую себя... не очень компетентной как следователь.

Алан потрепал ее по плечу:

– Знаешь, в любой работе одна из важнейших составляющих компетентности – это умение вовремя принять помощь. Ладно, пойдем. Тебе же еще в кадры нужно зайти.

В отделе кадров всегда витал легкий аромат лаванды – его заведующая развешивала в углу несколько свежих пучков. Комната была залита мягким светом витающих в воздухе золотистых огоньков и разделена на две части старинным деревянным столом, пропитанным следами магии, оставшейся от прикосновений многих поколений ведьм, чародеев, вампиров, оборотней и многих других, кто приходили устраиваться на Охоту. Мягкий ковер на полу приглушал звуки, создавая располагающую атмосферу.

Видимо, сама заведующая только что вернулась с собрания, потому что еще даже не успела сесть за свой стол, а поправляла свою необъятную шляпу перед зеркалом.

– О, дорогуша, ты уже пришла! – ведьма обернулась к вошедшей Линде. – Входи, садись, сейчас налью тебе чаю.

Ведьма показала на свободный стул напротив, а сама захлопотала с чайником. Наколдовала туда воды, сыпанула щепотку трав – там точно были мята и ромашка, – затем подвесила чайник левитировать над одним из парящих в воздухе огоньков, который тут же разгорелся ярче. Чайник закипел за полминуты, пока ведьма доставала из шкафчика макаруны и выкладывала их на тарелку, так что вскоре чаепитие было готово, и Линде вручили милую розовую пиалу с ароматным чаем.

– Угощайся, дорогуша, – заворковала ведьма и первой взяла с тарелки макарун и откусила кусочек, видимо, давая понять охотнице, у которой подозрительность была в числе профессиональных качеств, что они не отравленные. – Нам с тобой нужно обсудить одно дело... Ладно, не буду тянуть кота за хвост, тем более в преддверии завтрашнего праздника и в честь разрешения дела Купидона... – несмотря на свои слова, начальница отдела кадров все же начала тянуть несчастного метафорического кота за его многострадальный хвост. – В общем, меня интересует, есть ли у тебя кто-то, кому принадлежит твое сердце?

Линда слегка озадачилась, затем кивнула.

– Да, не далее как сегодня утром стрела Купидона, – она чуть поморщилась и поправилась, – Амура... пронзила мне сердце и кое-что пониже. Роскошная девушка Инга, которая делает потрясающие ванны с лепестками роз и терпеливо прибирает мои носки.

– Сегодня утром, значит... – ведьма прищурилась, потягивая чай из своей фиолетовой пиалы. – Маловато будет... Дело вот в чем, – она отставила пиалу и поставила локти на стол. – Начальство отметило твои последние заслуги, твою напористость и уверенность и решило, что с такими качествами стоит перевести тебя в отдел сноходцев.

Линде на мгновение показалось, что она ослышалась. Полумифический отдел ликвидаторов, который разбирается с преступниками не в реальном мире и даже не в соседних измерениях, а во снах и в подпространстве. Одни говорили, что для такой работы нужен железный характер, другие считали бредом, что с преступностью можно бороться во сне, а начальство упоминало этот отдел крайне редко – даже на недавнем перечне заслуг Лев Феликсович и словом о сноходцах не обмолвился.

– Так вот, дело в том, – продолжала начальница отдела кадров, – что для успешной работы сноходцам нужен якорь в этом мире, к которому они смогут вернуться. Место, которое они могут назвать домом, и люди, либо нелюди, которых они смогут назвать семьей. И если с домом Охота еще как-то может подсобить, то семья... – ведьма развела руками. – И предвосхищая твой вопрос: нет, привязать сноходца амулетами к этому миру не получится, потому что это ограничит его подвижность в тонких измерениях.

– Я... – Линда слегка растерялась. – Да, я думаю. что я смогу заякориться. У меня есть друзья... Алан, Лоренцо и Олаф, Аристарх... Инга... 

 Ведьма покачала головой.

– Многие думали, что у них есть якоря, а потом срывались, – она еще немного поразмыслила, наслаждаясь чаем, затем кивнула. – Хорошо. Всего у сноходца может быть пять якорей, обычно достаточно одного, но если удастся создать все, то это будет легендой даже по меркам... хе-хе... легендарного отдела. И ты можешь поискать свои якоря, – она пошарила в ящике стола, затем вытащила витой серебряный браслет с пятью пустыми гнёздами, расположенными по спирали. – Каждый твой якорь, если он достоин быть им, создаст камень. Можешь проверить, но не сильно расстраивайся, если узнаешь, что привязанности не так прочны, как ты думала.

Линда взяла браслет, покрутила, рассматривая пустые гнезда, а затем застегнула на левой руке. Действительно, опрометчиво было бы отделу кадров верить ей на слово в таком ответственном вопросе.

– А как его проверять? – уточнила она у ведьмы. – Надеть на руку потенциальному якорю?

Ведьма рассмеялась грудным мелодичным смехом.

– Девочка, ты ведь кандидат в сноходцы. Тебе нужно создать между тобой и якорем связь, которую вы оба подтвердите. К сожалению, я не знаю, что кроется за этими словами. Но эту фразу про связь, которую подтверждают двое, я запомнила накрепко.

Ведьма отпила еще чаю, рассматривая Линду, прищурившись, а потом будто спохватилась:

– Ладно, дорогуша, иди, проверяй свой якорь! Как раз завтра отличный повод есть. И прихвати с собой пирожных! – она подвинула к ней тарелку с макарунами. – И помни, ты начнешь стажировку на сноходца только когда подтвердишь хотя бы один якорь!

На коридоре Линду уже ждал Алан с компанией из нескольких вампирш, еще одного оборотня и еще двоих парней, которых она до этого не видела.

– Ну что, все хорошо? Пойдешь с нами обмывать премию? – спросил Алан у Линды. – А это что? Новый браслет?

Все бросили мимолетный взгляд на невзрачный браслет на левой руке Линды, и только один из незнакомых парней понимающе улыбнулся, даже не взглянув на него.

– Ага, что-то вроде того, – Линда спохватилась. – Мне надо куртку взять...

– Я взял, – Алан фыркнул и бросил ей куртку, предусмотрительно облекши руки в воздушные перчатки. – Ну что, ты готова?

– Как всегда, в "Коньке"?

– Как всегда, в "Коньке", – Алан обнял за плечи одну из вампирш и подмигнул напарнице. – Я уже договорился.

"Золотой конек" был баром "для своих", на широкую публику не работал. Однако не бедствовал, "своих" хватало с лихвой. Особенно, когда Алан приводил коллег, тут уж весь бар гудел от пола до потолка – пили нелюди от души.

Улучив момент, когда никто не смотрел, незнакомый парень бесцеремонно взял левую руку Линды и рассмотрел браслет. У самого на руке свободно болтался браслет с тремя разноцветными камешками.

– Значит, пока еще даже не стажер, – негромко пробормотал он и отпустил ее. – Наслышан о тебе, Линда, ловко ты, конечно, Дикую Охоту притянула! Надеюсь, мы станем коллегами. Меня зовут Макс.

– Рада знакомству, Макс. Браслет мне дали полчаса назад, я пока еще начала искать якорь. Думаю, он ждет меня дома, но проверить Алана тоже не помешает...

Макс растянул губы в ехидной усмешке.

– Ага, понимаю. Если что, он будет желтенький, – он зажал между пальцами светло-желтый камень на браслете, чтобы показать его Линде – и тут же спрятал под рукав, когда к ним подошел Алан с напитками.

– У них сегодня новинки, видимо, решили всех порадовать в честь премии, – объявил он, вручая бокалы Максу и Линде.

Линда глотнула холодного пива и расплылась в улыбке.

– Я снова ожила, кажется. Алан, дай я тебя расцелую...

– Я дожил до этого дня, о, благословенная Тьма!! – всхлипнул Алан преувеличенно пафосно. – Гроза всех вампиров, несгибаемая и прекрасная Линда одарила меня своим поцелуем, – но щеку подставил.

– Трепло! – Линда чмокнула его в щеку и засмеялась.

Приглушенный шум голосов, запах сухариков с солью и вяленой рыбы, голубые узоры на белых стенах, непременные после третьего бокала подкаты Алана в попытках отточить мастерство пикапа – все внезапно сложилось, звякнуло и мир завертелся как узор калейдоскопа. Руку слегка обожгло – и в браслете проявился насыщенно-янтарный камень.

– Ну что, поздравляю, коллега! – шепнул оказавшийся рядом Макс на удивление трезвым голосом, хотя Линда была почти уверена, что он выпил больше нее. – Алан очень приятный якорь, простой и надежный, помогает расслабиться... А, погоди, тебе же, наверно, еще не рассказывали, что каждый якорь по-разному эффективен в разных ситуациях? Оттенки желтого помогают не заблудиться между измерениями, но почти бесполезны в бою. На основании набора якорей, которые удалось собрать, нас распределяют по специализациям...

Несмотря на трезвый голос, стало понятно, что Макс уже ощутимо пьян, по тому, как он начал болтать, не останавливаясь.

– А если я соберу себе все пять и все разноцветные? – заинтересовалась Линда.

– Прф, мечтай. Титула Самоцветной Королевы у нас еще никто не удостоился.

Линда красноречиво хмыкнула, мол, вызов принят.

– А какие еще есть? – поинтересовалась она – интересно же знать, за что будут отвечать другие якоря, если появятся. А Линда была уверена, что появятся.

– Красный наоборот, может вытащить из безнадежной битвы, но вообще не помогает ориентироваться. С зеленым проще возвращаться в родное измерение, – Макс снова вытащил браслет из-под рукава и показал камешек ярко-изумрудного цвета. – Этот обычно появляется в связи с местом, а не с личностью, хотя, бывают и исключения. Еще есть синий – он подходит для тех, кто скачет по снам, чтобы не забывать свое "я", – он показал последний, ярко-голубой камешек. – А еще бывает фиолетовый, довольно редко встречается, это обычно связано с настоящей любовью... ну, оно и понятно, что редко... Так вот, это очень универсальный камень, если у кого-то из сноходцев есть фиолетовый якорь, то ему все дороги открыты.

– А максимум якорей пока что – три?

– Три много у кого есть, максимум пока что четыре. Как-то не получается собрать все пять, если есть фиолетовый – тогда остальные якоря выцветают понемногу. Да и трудно это... Когда истинная любовь. Не до службы становится.

– Наверно, оно и с четырьмя неплохо, тоже надежный набор, – задумчиво протянула Линда, покачивая остатки напитка на дне.

– А ты, я смотрю, метишь в универсалы? – хмыкнул Макс, уперев руки в боки.

– А тебе, что, завидно? – хохотнула Линда, но решила сменить тему, чтобы не обижать будущего коллегу: – Так а какая у тебя специализация с таким набором якорей?

– Я поисковик. Не заблужусь между мирами, не забуду, кто я есть, пока ищу, и успешно вернусь назад с результатами.

Линда кивнула, допила пиво и тут же получила от Алана бокал свежайшего, причем от осыпания комплиментами соседки оборотень даже не отвлекся. И такой же бокал возник и перед Максом.

– Знаешь, я, пожалуй, все-таки домой, – сказала Линда, прикончив второй бокал.

– Приятного Дня Святого Валентина... – пожелал Алан.

Линда кивнула, улыбаясь от уха до уха – это пожелание впервые не прозвучало издевкой.

А еще надо было заскочить в магазин. Премия жгла карманы.

– Это Инге, – бормотала Линда, широким жестом сметая упаковки йогурта в тележку. – И это Инге, – в тележку посыпались бутылки. – И это... – творожки отправились туда же, нетрезвой Линде было море по колено и молочная продукция под одну гребенку. – Это Олафу, – она, поднатужившись, взвалила на плечо сырую свиную ногу.

Охранник нерешительно направился к странной покупательнице. Однако, убедившись, что она не собирается ничего красть, а честно оплатила свои многочисленные покупки, он даже помог Линде дотащить пакеты до такси – везти все это счастье общественным транспортом было бы крайне неудобно.

Когда Линда затащила пакеты на этаж и ввалилась с ними в квартиру, Лоренцо и Олафа все еще не было. Вернее, как пояснил встретивший ее Аристарх Изольдович, они вернулись, принесли ему запас ройбуша и тут же отправились дальше. Призрак искренне попытался Линде помочь, но его способностей к телекинезу не хватило, чтобы даже сдвинуть эти пакеты, поэтому он перенес хотя бы пару баночек йогурта.

– Угощаю мою домовицу, – пропела Линда, сгружая на стол весь йогурт и составляя из него башню на всю столешницу высотой мало не в полметра. – Чтобы носки искала, кошмары отгоняла и дом хранила.

– С поиском носков ты сама прекрасно справляешься, – послышался мягкий голос откуда-то снизу, и пухленькая ручка ловко сцапнула ближайшую баночку и утащила в уютное подстолье.

Подстольное царство оказалось действительно уютным, домовица притащила туда два одеяла, несколько подушек и смастерила мягкое гнездо, которое так гармонично вписалось в интерьер, что от входа в кухню его почти невозможно было заметить. Ну, или это специально для Линды Инга сняла иллюзию, которая прятала от посторонних глаз ее личные уютные уголки.

– Сейчас весь твой йогурт в холодильник попробую запихнуть. Или у тебя есть какие-то чары хранения? – Линда с сомнением осмотрела покупки. – Мда... И нога эта еще...

Инга выползла на четвереньках из-под стола, умудряясь держать открытую баночку с йогуртом, поднялась на ноги и осмотрела "подношения".

– Олаф ногу съест, когда вернется, аппетит у него будет будь здоров, – со знанием дела сказала домовица. А потом осмотрела запасы йогурта и растроганно улыбнулась: – Давно мне таких подношений не делали... Спасибо. Я с ними разберусь, – она игриво хихикнула и открыла вторую баночку.

– А я, пожалуй, пойду спать, денек был тот еще, – Линда зевнула, прикрывшись ладонью. – Зато дали премию...

– Это заметно, – хихикнула Инга, безмятежно созерцая гору молочной продукции, купленной специально для нее. Гора постепенно таяла, так как призрак в меру своих бестелесных возможностей переносил баночки и бутылочки в холодильник.

– Аристарх Изольдович, я сама все переставлю, пожалуйста, не утруждаейте себя.

– Но дорогая Инга, тебе не стоит сейчас...

– Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, я все сделаю...

Еще некоторое время они подчеркнуло вежливо спорили о том, кто будет расставлять покупки, и их приятные голоса окончательно убаюкали Линду. Она с нежностью посмотрела на них, а особенно на то, как Инга уплетает йогурты, и внезапно для самой себя так сладко зевнула, что слезы на глаза навернулись. Кое-как добравшись до своей комнаты, она упала на кровать, даже не потрудившись захлопнуть за собой дверь – легкое опьянение, радость за завершение давнего дела, получение премии и перевод на новую должность – а главное, то самое приятное чувство, которое возникало в груди при взгляде на Ингу почему-то вытащили всю накопившуюся усталость за последние несколько месяцев.

Правда, проснулась Линда не лицом в подушку на неразобранной кровати, а переодетая в пижаму, под одеялом, заботливо подоткнутым со всех сторон. В комнате витал ненавязчивый свежий аромат, и повернув голову, Линда увидела на столе термокружку. Тогда она поняла, что это запах жасминового чая.

– Как же хорошо дома, – пробормотала она, улыбаясь, выпростала из-под одеяла руку и вздрогнула, глядя на переливчатый светло-зеленый камень в гнезде. 

Казалось, чем больше он вдыхала аромат чая и вслушивалась в негромкий бубнеж Аристарха с кухни, тем больше темно-зеленых травянистых искорок проступало в светлой зелени.

В какой-то момент бубнеж начал приближаться, а через несколько секунд из стены, что отделяла комнату Линды от комнаты Лоренцо, просочилась голова призрака. Увидев, что обитательница уже проснулась, голова тут же исчезла, и через несколько мгновений Аристарх просочился, как положено, через дверь.

– Доброе утро, милая Линда! – поздоровался он. – Вернее будет сказать, добрый день. Ты так долго спала, что Инга уже начала беспокоиться, ведь такое тебе вовсе не свойственно...

– Конечно, я буду беспокоиться за своих обитателей, – фыркнула Инга появляясь на пороге. И тут же ласково улыбнулась Линде: – Ну как ты? Похмелья нет? Принести минералки?

– Похмелья нет, – Линда уселась, взяла кружку. – А еще у меня сегодня выходной...

Звякнул телефон, заставив ее вздрогнуть, потом еще раз и еще. Но по счастью, сыпались только валентинки с неизвестных одноразовых почтовых адресов.

Аристарх Изольдович снова тактично исчез, оставив их наедине. Инга закрыла за собой дверь и забралась в кресло напротив, сбросив тапочки и скрестив ноги, как она любит. В руках она держала бутылку питьевого йогурта.

– Надеюсь, это не по работе? В прошлый раз было немного... неловко, когда тебя так внезапно вызвали, – мягко сказала домовица и внезапно покраснела. Чтобы скрыть смущение, она глотнула йогурта. – То есть, я очень рада, что повод был приятный, просто... – Инга закусила губу и отвела взгляд.

– Просто тебе неприятно было, – сказала Линда и усмехнулась. – Издержки моей профессии, детка, тут вариантов немного: либо смиряемся с этим и начинаем жить, как получится, либо... Я перееду куда-нибудь, чтобы не мешаться тебе.

Внутри от последних слов неприятно и очень болезненно потянуло, но она проигнорировала: лучше сразу отрезать хвост, а не пилить его тупой ржавой пилой по кусочкам, надеясь, что на следующем срезе полегчает и будет не так больно.

– Но ты никогда мне не мешала, – Инга удивленно выгнула бровь и от удивления даже закрутила крышку бутылочки с йогуртом. – Тем более, зачем тебе переезжать?

Домовица выглядела искренне ошарашенной. В самом деле – она же столько лет даже не показывалась Линде на глаза (хотя теперь некоторые странности в поведении соседей обрели смысл).

Линда потерла лицо ладонями.

– Ладно, красотуля, давай начистоту. Сейчас мы говорим о том, что мы пытаемся построить отношения и стать парочкой. Я предупреждаю, что со мной сложно уживаться, когда я кто-то больший, чем просто соседка по квартире. Меня могут срывать на работу в любое время, я могу не выходить на связь, меня могут ранить или убить в любой момент. Я могу приглашать в ресторан, но я не гарантирую, что я приду – из-за работы. Мой отпуск, скорее всего, будет проходить в морге с разглядыванием трупов. Моя романтика ограничивается пошлейшими розами и слащавыми стикерами на холодильнике. Я в тебя втрескалась, так что, если эти условия тебе не подходят – я дам по съебам из этой милой квартирки, потому что я точно не мазохистка.

Язык прикусить – а то и вовсе отгрызть – хотелось очень. Сегодня же День Влюбленных, надо быть милой, нежной, чтобы обнимашки, поцелуйчики, конфетки и кружевные стринги в постели. Вместо этого Линда занималась тем, что лучше всего в отношениях умела: гробила их в самом зачатке.

Инга вздохнула и пересела так, чтобы опереться спиной на один подлокотник и перекинуть ноги через второй. Благодаря своему росту, она чудесно помещалась в кресло таким образом.

– Что ж, это прекрасное решение обсудить все на берегу, потому что у меня тоже есть недостатки, о которых стоит сказать до того, как все зашло слишком далеко, – она поболтала остатки йогурта на дне бутылки с таким видом, словно это был стакан виски, и выпила их так же, будто глотая алкоголь для решимости. – Как ты могла заметить, я домовица. И как раз по своей работе ты не можешь не знать, что мы привязаны к жилищу, которое оберегаем. Так что если я и пойду куда-то с тобой на свидание, то это будет прогулка в сквере неподалеку или романтический ужин в кафешке в доме напротив, – Инга ткнула пустой бутылкой в окно, откуда как раз виднелась упомянутая кафешка. – И, скорее всего, я не смогу оказаться рядом, когда тебе понадобится поддержка где-то вдали от этого дома.

Инга вздохнула и принялась крутить бутылку в руках, будто раздумывая, стоит ли говорить еще что-то. Но, видимо, решив, что сказанного пока достаточно, она подняла выжидающий взгляд на Линду.

– Сможешь, – неловко сказала Линда, опуская взгляд. – Может, только ты и сможешь.

И протянула руку с браслетом, выставляя тот на обозрение. В третьем гнезде призраком, чертовой голограммой мерцал белый опал, по которому временами пробегали сиреневые волны. Камень то появлялся, то снова исчезал, к счастью, мягко, не раздражая как цветомузыка.

Инга прищурилась, стараясь рассмотреть его, а потом удивленно вскинула брови:

– Это... сноходческий якорь? – она выбралась из кресла и поспешила к Линде, перехватила ее руку и осторожно потрогала браслет, будто желая убедиться, что ей не привиделось. – Я думала, ты работаешь в физическом измерении? Но тогда... – домовица просияла и от избытка чувств поцеловала тыльную сторону ладони Линды. – В метафизических измерениях я не настолько ограничена, как в физическом. И я точно смогу позаботиться о тебе, когда ты будешь покидать свое тело ради выполнения работы.

– Пока что ничего не решено, мне дали браслет, чтобы я проверила, есть ли у меня якоря, без них на работу не возьмут, – Линда вздохнула. – А ты не в курсе, браслет как-то можно... ну, спрятать?

Детективам напрямую носить бижутерию не запрещалось, но после того, как Алану наполовину оторвало палец кольцом, зацепившимся за железную загогулину на лестнице, Линда с опаской относилась к подобному.

– Понятия не имею, – протянула домовица, рассматривая браслет. – Насколько мне известно, эффективность твоих якорей не зависит от наличия браслета. Кроме того, ты же не заберешь с собой в сны побрякушки из реального мира. Там остается только твой разум и твоя душа. Погоди, а это белый? – она ткнула в новый, еще не до конца материализованный камешек. – Я не слышала, что среди якорей бывают белые.

– Это фиолетовый, – сказала Линда, залилась краской и завернулась в одеяло с головой, полная решимости не вылезать оттуда никогда больше, даже если перед кроватью спляшут канкан все маньяки города.

– Такой светлый? – приглушённо прозвучал голос Инги, и Линда ощутила, как она села рядом на кровать, а затем положила руку на одеяло там, где находилось ее плечо. – Это что-то... неприятное? Почему ты спряталась? Извини, я не помню цветовые соответствия.

– Чистая и светлая, мать ее, любовь, – приглушенно сказала Линда. – Истинная, до гроба и немножко после.

– Прямо вот так, без преувеличения? Дай угадаю, и это чистая любовь ко мне? – теперь и Инга нервно хихикнула, но руку не убрала. – Ты же только вчера увидела меня во плоти, а уже формируешь якорь?

Может, она и увидела только вчера, но теперь для Линды многое вставало на свои места, и чем больше она вспоминала и осознавала, тем сильнее понимала, что на само деле они с Ингой знакомы куда дольше, чем можно подумать. Сегодняшняя ночь была далеко не первой, когда Линда падала на кровать без сил в верхней одежде, а просыпалась в пижаме и укутанная одеялом. Далеко не раз наутро после попойки ее встречал заботливо оставленный стакан с минералкой. Нередко будто бы сами по себе находились, казалось бы, безнадежно потерянные вещи. И... время от времени пропадал йогурт, который Линда покупала себе не то чтобы часто, но успевала съесть хорошо если в половине случаев.

Из-под одеяла показалась рука с браслетом, в котором мерцал третий камень, без слов предлагая полюбоваться очевидным ответом на глупый вопрос.

Ее руку аккуратно взяли за запястье и перевернули.

– Теперь вижу... Действительно фиолетовый. Вернее, светло-сиреневый.

Инга отпустила руку Линды, и та почувствовала, как домовица поднялась с кровати. Правда, расстроиться не успела, так как край одеяла приподнялся, и под него заглянула Инга, которая теперь стояла рядом с кроватью на коленях.

– Тогда почему ты прячешься? Я думала, люди стремяться быть с теми, кто им нравится? Или... – улыбка мгновенно исчезла с ее лица, и Инга отвела взгляд, хотя одеяло не опустила. – Или я поспешила с выводами, и настоящая любовь у тебя не ко мне, а ты просто не знаешь, как мне об этом сказать, когда уже даже условия обсудили?

– Потому что это непонятно вообще, что такое – он исчезает, мерцает, бликует... – Линда уселась, взъерошила волосы. – Так, у нас по плану сладости, поцелуйчики и просмотр ванильных ромкомов. Остальное – завтра.

Инга не стала подниматься, а положила руки Линде на колени, а голову – на руки и посмотрела на нее снизу вверх.

– Мне нравится этот план. Отличный способ выяснить, действительно ли тебе кто-то нравится или просто...

В этот момент за дверью послышались голоса, и Инга умолкла, а через мгновение в комнату ворвались встрепанные Олаф и Лоренцо. Причем если вампир в таком состоянии выглядел смешно, то оборотень напоминал дикого зверя, который забыл внести последний штрих в превращение в человека.

– Линда, милая... – радостно возвестил Лоренцо, но тут же осекся: – Ой, мы вас прервали?

Инга подскочила и только в последний момент передумала сливаться с тенями под мебелью.

– Да, вы нас прервали, – Линда посмотрела на ворвавшихся и сладко оскалилась. – Но я вам еще отомщу, будь уверен. А теперь: что случилось? Нас топят соседи сверху? В квартиру рядом заехал неприветливый мужик по фамилии Ван Хеллсинг? Ты не выключил вибратор на ночь, и он прогрыз пол, а теперь надо спасать соседей снизу? 

– Линда, да неужели мы для тебя сродни предвестникам апокалипсиса?! – воскликнул Лоренцо, театрально хватаясь за сердце с явным намерением показать, как глубоко его оскорбила такая подозрительность соседки.

– Все намного проще: мы с Лоренцо начали встречаться и решили пригласить вас отметить это, – спокойно пояснил Олаф, глядя на вампира с ласковой насмешкой.

– Но вы определенно выбрали для этого не самое лучшее время, уважаемые молодые нелюди, – произнес Аристарх Изольдович, проявляясь за их спинами. – Очевидно, милые дамы хотели провести этот день наедине, но теперь им будет неловко отказываться от приглашения.

Лоренцо и Олаф тут же сникли, причем у оборотня перемену настроения смогли бы заметить только те, кто хорошо его знает, зато эмоции вампира даже слепой вряд ли бы не распознал.

– Все пучком, – тут же возвестила моментально сориентировавшаяся Линда. – Накрывайте стол в гостиной, тащите розы, шампанское и прочие сладости, у нас двойное первое свидание и удвоенная порция романтики! Аристарх Изольдович, выбор фильма для просмотра за вами. Лоренцо, шампанское – это такое игристое вино, которое пьют люди, в нем пузырьки делают, знаешь, так чпок-чпок... Ну как Олаф с тобой.

У Лоренцо чуть пар из ушей не повалил от смущения, и он поспешил выскочить из комнаты. Олаф проводил его сочувственным взглядом.

– Вообще-то, я хотел пригласить вас в свою комнату, – сказал оборотень, когда вампир захлопнул дверь так, что призрак подернулся рябью. – У меня есть приставка, можем поиграть. Кроме того, – теперь он явно обращался к Инге, – Мы собирались съехаться с Лоренцо и освободить его комнату.

Инга кивнула с нескрываемым облегчением.

– О, тогда давай, встретимся у тебя минут через пятнадцать, – кивнула Линда.

– А вы за пятнадцать минут управитесь? – Олаф вскинул бровь и едва заметно усмехнулся краешком губ. Но решил не продолжать и кивнул: – Мы уже прибрали и перенесли туда закуски. Сидеть придется на полу, но я уже накидал подушек, так что должно быть удобно. Подходите, как соберетесь, – и он тоже вышел из комнаты.

А Аристарх Изольдович, прежде чем развеяться, перекинулся многозначительными взглядами с Ингой.

– Прости, что они так себя ведут, – сказала домовица, когда они остались с Линдой вдвоем, и взяла ее за руку. – Просто... они знают, что ты давно мне нравишься, вот и всячески подталкивают нас быть вместе. И раньше я бы сказала, что ты не обязана поддаваться их давлению, но услышав про твой якорь... – она замолчала и снова коснулась пальцем бледного камешка.

– Эй, мы вроде как уже решили, что мы вместе? Так, что бы такого надеть…

Гардероб Линды составляли в основном футболки разных цветов и джинсы. О, джинсу она обожала: куртки, штаны, шорты, комбинезоны. Практично, немарко и выглядит вполне достойно. Инга аккуратно протолкнулась к шкафу Линды и принялась бесцеремонно в нем копаться, и прежде чем владелица успела возразить, вытащила оттуда слегка расклешенные джинсы и футболку с орхидеями – хоть это и был рисунок с альбома рок-группы, для тех, кто не в теме, это выглядело даже немного мило.

– Мне кажется, вот это тебе подойдет, – сказала домовица, и ее щек коснулся едва заметный румянец.

– Хорошо, – детектив без единого возражения переоделась, даже слегка подкрасила ресницы, чтобы взгляд был повыразительнее. – Я полностью доверяю твоему вкусу.

– Спасибо, – в голосе Инги послышалась улыбка. – Когда... эм, когда мне доводилось понаблюдать за тобой, то это сочетание мне больше всего нравилось.

Линда не заметила, когда Инга успела переодеться – казалось же, что отвернулась всего на пару секунд, и вот домовица уже сменила уютный домашний костюм на не менее уютную, но все же больше подходящие для свидания леггинсы и тунику. Возможно, кто-то бы сказал, что такой наряд не подойдет для ее коренастой фигуры, но именно эта туника сидела на Инге на удивление хорошо, хоть и прятала аппетитные бедра.

– Ты выглядишь превосходно. А теперь идем, надо надрать Олафу задницу!

Задницу оборотню Линда успешно надрать могла лишь в играх, в спаррингах она неизбежно проигрывала. Но с другой стороны, безоружной на задержания она не ходила. С третьей стороны, эта их драка свои плоды приносила, в последнее время Линда даже пару минут Олафа сдерживала, прежде чем ее вжимали в пол. Ах, какая картина открывалась взгляду со стороны: разгоряченные тела, сплетенные друг с другом, запахи ярости и напряжения...

– Слабовато сегодня, – у оборотня даже дыхание не сбилось, когда он одной рукой держал оба запястья Линды, а коленом прижимал ее к полу. – Но я сразу понял, какое у тебя сегодня слабое место, – Линда почувствовала, как он поддел пальцем второй руки ее браслет. – Тебя же учили не носить украшения, когда есть угроза боевой ситуации... – он на мгновение замолчал, и поучительный тон сменился извиняющимся: – Прости, кажется, я выбил тебе пятый камешек из гнезда.

– Их всего три. ЧТО??? – Линда поддала ему коленом, намекая, что лучше с нее слезть.

В браслете действительно ровным огнем полыхал алый камень. Линда потыкала его пальцем, уверилась, что это не галлюцинация.

– Если вы закончили свою возню на полу, может, мы все-таки поедим? – намекнул Лоренцо.

Олафа звать дважды не пришлось, и он сел рядом с вампиром. К Линде подошла Инга и, взяв ее под локоть, шепнула так, чтобы слышала только она:

– Новый якорь? – и со смешком добавила: – Тебе настолько нравится, когда Олаф уделывает тебя в спарринге? – а затем привстала на цыпочки и шепнула ей на ухо: – Или тебе нравится, когда тебя прижимают к полу? А что если...

– Уважаемые дамы, как известно, где больше двух, говорят вслух, – перебил ее Аристарх Изольдович, который тоже опустился на выделенное для него кресло-мешок перед журнальным столиком, на котором стояла еда. – Или Инга наконец соизволила рассказать Линде то, что нам всем давно известно? – в голосе призрака на мгновение послышалась такая несвойственная ему язвительность.

Инга буркнула что-то невнятное и потащила Линду за локоть к свободным креслам.

– Да так, обсуждаем, люблю ли я, когда меня прижимают к полу, – Линда сладко улыбнулась. – Обожаю, особенно когда там куча подушек, так и тянет поспать. Так, а что такое ты мне рассказать должна? – она повернулась к Инге и легко потыкала ее в кончик носа.

– Ничего особенного, – Инга попробовала куснуть палец, но Линда была быстрее. – Потом расскажу.

От взгляда Линды не укрылось, как на мгновение нахмурился Аристарх и как удивленно переглянулись Лоренцо и Олаф, но последний тут же собрался и сменил тему:

– Так вот почему ты вечно нарываешься, – насмешливо произнес он и откусил чуть ли не половину сэндвича, который успел собрать из всего, что стояло на столе. – Я фумав, фо фы не умееф пвоигвываф, а оо воо фо.

– Ничего, я еще из тебя сделаю волчий коврик, – зловеще пообещала Линда. сооружая бутерброд и себе. – Ну что, – она вознесла над головой получившееся многоэтажное чудовище. – За праздник, – и вгрызлась в завтрак.

– За любовь! – Лоренцо радостно поднял бокал с кровью и обнял Олафа.

– Угу, – Олаф поднял большой палец, потому что как раз снова вгрызался в свой сэндвич, который, возможно, даже уступал в размерах творению Линды.

– За любовь! – повторила Инга, поднимая свой смузи.

– И за искренность и доверие, без которых невозможны никакие отношения, – торжественно закончил Аристарх Изольдович и изящным взмахом своей призрачной руки приподнял свой пустой бокал на несколько дюймов.

– За любовь! – Лоренцо радостно поднял бокал с кровью и обнял Олафп.

– Угу, – Олаф поднял большой палец, потому что как раз снова вгрызался в свой сэндвич, который, возможно, даже уступал в размерах творению Линды.

– За любовь! – повторила Инга, поднимая свой смузи.

– И за искренность и доверие, без которых невозможны никакие отношения, – торжественно закончил Аристарх Изольдович и изящным взмахом своей призрачной руки приподнял свой пустой бокал на несколько дюймов.

Линда не могла точно вспомнить, в какой момент два из пяти кресел-мешков стали невостребованными. Скорее всего, Лоренцо пересел на колени к Олафу, когда со всей артистичностью рассказывал остальным о том, как оборотень однажды поймал его, когда тот поскользнулся на льду, и это стало для него моментом осознания своих чувств. Олаф невозмутимо жевал третий сэндвич, и если бы все присутствующие не знали его так давно, то не усмехались бы под нос, замечая его умело скрываемое смущение. Потом вампир уговорил Аристарха попробовать поиграть в приставку, и когда призрак учился при помощи телекинеза управлять геймпадом, Инга уже втиснулась в кресло Линды, трогательно прильнув к ней, и положив голову ей на плечо. Олаф окинул их взглядом и, чтобы не смущать девушек, достал телефон, всем видом показывая, что он не обращает на них никакого внимания.

Тогда Инга взяла в ладошки ту руку Линды, на которой висел браслет, и снова стала рассматривать.

– Тогда поздравляю с новой должностью? – домовица повернула голову и поцеловала Линду в висок. – Если честно, я даже не представляла, сколько тебя связывает с этим местом. И... я от души тронута, что мой дом стал домом и для тебя.

– Я даже не знаю, куда и как идти устраиваться. И какие бумаги заполнять, – Линда вздохнула, потом рассмеялась. – Да, милый дом, самый надежный якорь... И ты. Моя путеводная звезда.

Инга растроганно улыбнулась и снова поцеловала ее, в этот раз в щеку.

– Я не думаю, что они бросят такую ценную сотрудницу, сноходицу с четырьмя якорями, разбираться во всем саму. Так что пусть все непонятное останется на завтра, а сегодня я тебя просто поздравляю.

Инга приобняла Линду за плечи и поцеловала в губы. Она была теплая и мягкая, а на ее губах оставался вкус ягодно-молочного смузи.

Мужчины благовоспитанно отвернулись в разные стороны, сосредотачивая внимание на чем угодно, кроме этого кресла и творящегося в нем.

Аристарх искренне радовался своим успехам в игре – персонаж уже шел именно туда, куда он хотел, – и Лоренцо радовался вместе с ним, едва ли не громче призрака. Олаф время от времени хмыкал, бросая на них взгляды, и, видимо, с кем-то яростно спорил в интернете.

Инга посмотрела на них на удивление серьезно и задумчиво. А затем решительно вздохнула и шепнула Линде:

– Слушай, мне вот что интересно... Если что, я просто из любопытства спрашиваю... – она сглотнула. – Скажи, а ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы... создать семью?

– Это такое предложение руки и сердца? – Линда приподняла одну бровь. – Ладно, я согласна!

Инга растерянно замерла, но почти сразу спохватилась и, счастливо рассмеявшись, обняла Линду:

– Я не сомневалась, что ты так ответишь! Но я имела в виду не только это... Насколько я знаю, под "создать семью" люди обычно имеют в виду не только пожениться, но и завести детей... Или я ошиблась в своих наблюдениях?

– А... У меня не может быть детей, – легко ответила Линда. – Слишком счастливо поплескалась в ледяной водичке в проруби, потом добила ранением на одном из заданий. Так что на воле и в неволе не размножаюсь. Но мы можем завести еще одного соседа, у нас тут как раз комната освободилась.

– Да, свободная комната была очень кстати... – Инга неохотно отстранилась, чтобы посмотреть Линде в глаза. – Я как раз хотела сказать... У нас действительно будет новый сосед. Но главное... Если мы решим пожениться, то ты все же станешь матерью, – она положила руку на живот и, не выдержав, отвела взгляд. – Матерью моего ребенка.

Линда заморгала, слушая поселившийся в ушах белый шум.

– Что? – переспросила она. – Как я могу быть матерью твоего ребенка, мы же одного пола...

Лоренцо и Аристарх притихли, а их персонаж замер на экране, и даже Олаф перестал молотить пальцами по тачскрину. Инга решила не рушить воцарившуюся тишину, поэтому молча взяла руку Линды и положила себе на живот – слишком круглый и недостаточно мягкий, какой должен был бы быть у пухленькой булочки, какой выглядела домовица.

Линда опустила глаза вниз, непонимающе уставилась.

– Ты беременна? О... ты беременна. Класс. Олаф, ты не мог бы снять с меня девушку? – это Линда произнесла чересчур спокойно.

Прежде чем посмотреть на них, оборотень переглянулся с вампиром – теперь уже никто не притворялся, что не обращает на них внимания.

– Девушка сама справится слезть, – безэмоционально прокомментировал он, наблюдая, как смущенная Инга выползает из кресла.

Линда вскочила, вылетела из комнаты в прихожую, помедлила немного, заскочила к себе, схватила телефон, оружие и значок.

– Вернусь когда-нибудь, – процедила она, обуваясь.

На телефон прилетела очередная открытка с предложением стать Валентиной. Фото рукописной открытки, если быть точнее.

"Какая прелесть, лечу уже, жди меня", – отбила Линда, не задумываясь, от кого это.

"Я сама могу прилететь за тобой", – ответ пришел почти сразу, будто на том конце ждали ее ответа.

– Ты серьезно уходишь? Вот так бросив все? – Лоренцо выскочил в прихожую вслед за ней и начал заламывать руки: – Да ты бы знала, как долго Инга решалась сказать тебе об этом!

– И тем не менее подобные известия стоило сообщить значительно раньше, – покачал головой Аристарх, подплыв следом.

Олаф оперся о дверной косяк и отстраненно наблюдал за происходящим. А вот Инги нигде не было видно – только внезапно на столике в прихожей материализовался открытый рюкзак, в котором были зонт и бутылка с водой.

Линда сдернула с вешалки куртку.

"Жду на крыше".

Парней она даже взглядом не удостоила, вышла, на ходу затягивая ремни кобуры, проигнорировав рюкзак. Зацепилась взглядом за браслет, поморщилась: четвертый камень стал почти белоснежным, моргал суматошно, словно издыхающий телефон.

Когда Линда выбралась на крышу, к ней уже спускалась ведьма на метле – не Кристи, ее коллега-летунья. Эрика, так звали ведьму, тоже не раз подбрасывала Линду до работы. Летала она куда медленнее Кристи, зато ветер не заставлял глаза слезиться, так что эти полеты были приятнее. Увидев Линду, Эрика махнула ей рукой и, завершив последнюю спираль спуска, лихо соскочила на крышу, явно намереваясь покрасоваться.

– Если честно, я не думала, что ты ответишь, да еще так быстро, – улыбнулась ей ведьма. А затем вгляделась в лицо Линды, и улыбка ее поугасла: – Ты в порядке? Я могу чем-то помочь?

– Не уверена, что тут вообще поможет что-то, – Линда глубоко вздохнула и с силой провела ладонями по лицу. – Итак, ты прислала мне валентинку... Это чисто дружеское или?

– Если бы чисто дружеское, я бы просто поздравила с праздником, как вся остальная Охота, а не приглашала бы на свидание, правда? – Эрика усмехнулась и, перевернув метлу черенком вниз, оперлась на нее, как на посох. – Знаешь, я слышала, что ты сегодня занята, но все же решила испытать удачу – и вот ты здесь! Так что запрыгивай на метлу, давай развеем твою тоску, а, Линда?

Эрика лихо крутанула метлу, перекинула через нее ногу и протянула руку в приглашающем жесте.

– Полетели, – Линда встряхнула головой и запрыгнула на метлу, тут же пристроив ладони на грудь Эрики. – ой, извини, все время забываю, как правильно держаться...

"К черту все, нахер все это, я просто буду работать и жить дальше".

– Можешь держаться так, как захочешь, – Эрика рассмеялась и вернула руки Линды себе на грудь. Затем оттолкнулась ногами, и метла плавно взмыла и полетела в вечереющее небо – держаться и правда не обязательно было крепко, Эрика водила куда акуратнее Кристи. – Куда полетим, милашка?

– Летим сразу к тебе, что время зря терять, – Линда хмыкнула. – Есть выпить?

– Если ты любишь настойки на травах, то есть, – не дождавшись ответа на свой жест, Эрика сама взяла Линду за руку, явно не желая упускать возможность проявить галантность и символично помочь ей усесться на метлу. – А если нет, то можем купить по дороге что-нибудь на твой вкус.

– Да, настойка на травах – это неплохо. Все-таки День Влюбленных не очень хорошо отмечать крепким алкоголем.

"И портить тоже", – Линда пинком выгнала эту мысль из головы.

– Тогда полетели!

Убедившись, что Линда держится надежно (и полушутливо предупредив, что если она начнет лапать ведьму раньше времени, то они могут не долететь), Эрика оттолкнулась от крыши и взмыла в вечернее небо. Зимний воздух щипал щеки морозом, но в глаза не бил – ведьма летела плавно, хотя, судя по тому, что она время от времени озиралась через плечо, ей очевидно не терпелось оказаться с Линдой наедине.

Когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, они прилетели в пригород, где Эрика приземлилась на мансардную крышу трехэтажного дома. В этот раз она взяла Линду за руку не просто ради галантности, а чтобы не дать ей упасть – и ее рука оказалась на удивление крепкой.

– А вот и мое убежище, – Эрика с гордостью щелкнула пальцами, и выступающее окно, рядом с которым они стояли, покрылось рябью исчезающих заклинаний, а затем открылось. – Добро пожаловать!

Линда сделала шаг вперед и с интересом уставилась на открывшуюся картину. Дом Эрики выглядел как картинка с рекламного проспекта какого-нибудь авангардного дизайнера.

– Хм, я думала, будет что-то более… ведьминское, – подобрала она слово. – А у тебя так все стильно и современно.

Эрика усмехнулась и прошла вглубь квартиры-студии. Там, где она проходила, зажигались гирлянды (определенно часть повседневного интерьера, а не оставшиеся после Йоля украшения), подчеркивая мягкий полумрак, располагающий к интимной обстановке.

– Сочту это за комплимент, а не за упрек, – раздался голос хозяйки из противоположного конца квартиры, где, судя по всему, находилась кухня. – Я не хотела переступать через свои предпочтения только ради традиций.

Эрика поманила рукой кухонный шкаф, и тот изящно трансформировался в барную стойку.

– Чего изволит прекрасная охотница? – с очаровательной улыбкой ведьма поставила на стойку перед Линдой пузырьки с зельями... то есть, бутылки с настойками. – Есть "Лесное искушение", "Болотная услада"... о, пожалуй, это лучше всего подойдет для повода, – с хитрой усмешкой она взяла бутылку, на этикетке которой красовался отпечаток розовой помады, и показала гостье: – "Поцелуй сухоцветов!"

– Сухоцветы, ага, – Линда кивнула. – звучит заманчиво. И каково на вкус? – она прищурилась. – Слаще ведьминского поцелуя?

– Попробуй оба и сравни, – Эрика подмигнула ей.

Линда не заметила, когда на фоне заиграла тихая, будто бы вкрадчивая музыка, одинаково подходящая и для медленного танца, и для совместной дегустации напитков для особого случая. Ведьма снова поманила рукой, и на барную стойку слевитировали два изящных бокала на высоких ножках. Настойку она разливала сама, без магии, и вскоре их окутало теплым цветочным ароматом.

Линда пригубила угощение и невольно улыбнулась.

– На вкус как лето.

Невовремя в голову снова полезли воспоминания об Инге, так что пришлось прогонять их, залпом осушив бокал.

– Ты настолько скучаешь по лету? – неловко спросила Эрика, наблюдая, как Линда жадно допивает настойку. Она пыталась звучать серьезно и участливо, но в голос прокрались предательские смешливые нотки.

Сама Эрика потягивала свою порцию медленно, смакуя каждую каплю с плохо скрываемой гордостью за свое творение. Если ее алкоголь получился теплым и безмятежным, как лето, то его создательница напоминала скорее раннюю весну, когда природа наперегонки оживает, а первые по-настоящему ласковые лучи солнца оттого такие драгоценные, что появляются среди морозных дней. Это, без сомнения, радостные дни, но они лишь предвосхищают настоящее тепло и счастье, которые ждут впереди, на таинство Белтайнской любви...

– Просто запиваю кое-что... Не слишком приятное.

Линда вздохнула. Теперь этот побег казался ей глупым, подумаешь, беременная Инга. Надо было порадоваться, наверное, а не удирать быстрее света в лучшем стиле непутевого папаши будущего отпрыска. С другой стороны... А что с другой? Она покосилась на браслет и почти что прозрачный камень.

– Оу... это связано с твоим переводом в новый отдел? – Эрика тоже посмотрела на браслет, но судя по тому, что она совсем не удивилась, слухи расползлись быстрее, чем можно было представить.

Ведьма с полминуты поколебалась, а потом пересела ближе к Линде и приобняла ее. Она оказалась на удивление мускулистой, особенно учитывая, что от ведьм не требуется высокой физической подготовки. Стройная, но не худая, а скорее поджарая, она прижалась к Линде и положила голову ей на плечо...

... совсем не такая, как мягкая булочка Инга.

– Если хочешь, можешь поделиться со мной своими печалями, – Эрика погладила Линду по волосам. – А если не хочешь... – она прижалась к ней плотнее. – Мы можем разбавить грусть чем-нибудь приятным.

Эрика явно попыталась сделать голос вкрадчивым, но он не поддался ее воле и остался звонким, поэтому, даже несмотря на интимную обстановку, создавалось впечатление, что она предлагает покататься на метле или поиграть в настолку.

Линда усмехнулась с оттенком легкой язвительности.

– Моя девушка, – надо же, получилось выдать это даже не завязав язык узлом и не споткнувшись на словах, – внезапно оказалась беременна. Самое обидное – даже не от меня. Как тебе такие печали? Есть что-то, что их развеет?

Эрика замерла, но не разняла объятий, хоть теперь в ее теле и чувствовалось напряжение.

– О, значит, у тебя есть девушка... – медленно и тихо проговорила она, и в ее голосе обида мешалась с сочувствием. – И она тебе изменила? И чтобы ей отомстить, ты решила изменить ей... со мной?

Линда вздохнула и принялась рассказывать о произошедшем, надеясь, что это поможет хотя бы для себя все разложить по нужным полочкам.

– Вот такая история. Только обзавелась девушкой, как она мгновенно оказалась в положении. Неплохая скорость, да? – она попробовала улыбнуться.

– Эх, похоже, я совсем чуть-чуть не успела, – невесело усмехнулась Эрика и, подлив Линде "Лесного искушения", спросила: – Так... что ты собираешься с этим делать?

Хвойный аромат настойки необычайно подходил к горечи их разговора. Теперь они больше походили на старых подруг, готовых пожаловаться друг другу за бокалом вина, чем на внезапных любовниц – и это ощущалось будто бы... правильнее.

– Думаю, что так действительно будет лучше. Хотя бы попробовать объясниться, а не пропадать с радаров.

Эрика глубоко вдохнула и улыбнулась – почти не через силу – окончательно признавая свое поражение. Она взмахнула рукой, и музыка на фоне сменилась с романтической, на эпическую – под такой саундтрек в фильмах идут на судьбоносное сражение.

– Тебе помочь протрезветь? Или без алкоголя ты не решишься поговорить с ней?

– Я не знаю, что сказать, так что наличие или отсутствие алкоголя роли уже не играет, – мрачно буркнула Линда.

Эрика не сдержалась и хихикнула – все же и сама была пьяная. Однако стоило ей щелкнуть пальцем себя по виску, как ее взгляд тут же прояснился, и абсолютно трезвым голосом она объявила:

– Тогда протрезвеешь, пока будем лететь! Идем, раз мне не удалось стать твоей Валентиной, то хотя бы отвезу тебя к твоей настоящей любви.

Линда глубоко вздохнула.

– Ага. Давай. Нет, подожди.. Хотя давай... Что ж все так сложно-то? – она сердито растрепала волосы. – Почему с маньяками проще, чем с собственной девушкой?

– Потому что с маньяками не нужно быть деликатной, – Эрика рассмеялась, глядя на Линду, затем поправила ей воротник и убрала прядь со лба. – Пойдем. И... – протянув руку к метле, она на мгновение замерла, глубоко вдохнула и с легкой грустью сказала: – Если что, не стесняйся звонить.

Назад летели медленнее, солнце успело полностью исчезнуть за горизонтом, и они летели над реками желтых огней и прямоугольниками зданий. Наконец Эрика мягко опустилась на крышу многоэтажки, где находилась подопечная Инге квартира.

– Извини, что все так вышло... Но у нас все равно не получилось бы ничего, Эри, – Линда погладила ее по волосам. – Тебе нужна какая-нибудь более домашняя оперативница, не из отдела убийств, это точно. Чтобы любила тебя, носила на руках, была рядом, а не пропадала по половине недели на складах и по неделе в больницах с ранением.

– Тебя послушать, так обо мне ты заботишься больше, чем о своей домовице, на которую хочешь скинуть все эти хлопоты, даже когда она в положении, – ведьма хмыкнула, озорно улыбнулась и быстро чмокнула Линду в щеку. – И, может, это тебя нужно любить и носить на руках, а? Подумай над этим.

С этими словами она вскочила на метлу и умчалась в ночное небо – видимо, пока не успела пожалеть о сегодняшнем вечере.

– Угу, так и вижу, как Олаф или Лоренцо меня на ручках носят, – проворчала Линда и поплелась в квартиру.

Родная обитель встретила блудную охотницу звенящей тишиной. Ни звука игр и смеха из комнаты Олафа, ни разговоров на кухне, хотя свет там был включен. Из стены комнаты Лоренцо (уже бывшей) выплыл задумчивый Аристарх Изольдович и, судя по тому, как он вздрогнул, увидев Линду, он пришел совсем не потому, что услышал, как открылась входная дверь.

– О, дорогая Линда! Ты уже вернулась, так быстро? Мы не ожидали увидеть тебя так скоро, – хоть его голос и звучал радушно, но зная его столько лет, можно было услышать за ними капельку грусти.

– Ну, а я вот вернулась, – Линда повесила куртку на крючок. – Надеюсь, не пробегала вереница посыльных от шефа с требованием немедля меня извлечь из укромного места и предоставить на работу? – она бросила взгляд на телефон, убеждаясь, что пропущенных звонков и сообщений точно нет.

– Нет, тебя никто не разыскивал, – Аристарх медленно покачал головой. – Да и если бы искали... сомневаюсь, что осмелились бы ступить на порог. Неужто тебя сия аура не коснулась? – призрак встрепенулся, подернулся рябью и вдруг стал четче – Линда только сейчас заметила, что до этого он был каким-то размытым. – Мало приятного в том, чтобы находиться в жилище, чей домовой расстроен или разозлен. Мы с тобой стоим тут лишь потому, что живем здесь, а чужаков Инга ныне даже на порог не пустит, хоть и не по своей воле, – он отвел взгляд в сторону, вздохнул и снова подернулся рябью. Его необычно размеренный голос удивительным образом зачаровывал, хотя если вслушаться, можно было понять, что говорит он слегка через силу. – Даже дорогие Лоренцо и Олаф не выдержали и пошли гулять – а может, чтобы не расстраивать Ингу еще больше своими милованиями...

– Ешь сметану, – обратилась Линда к стене. – Тебе сейчас надо больше витаминов, что-то из овощей или фруктов купить? Витамины для беременных? Селедку? Мыло? Штукатурку?

Как себя вести, она не знала, потому решила просто заботиться, а там будь что будет.

– Я не думаю, что дорогая Инга тебя сейчас слышит, – снова покачал головой Аристарх Изольдович и в ответ на удивленный взгляд Линды пояснил: – Она ушла глубоко в сердце дома, слова туда не долетают.

В дополнение к своим словам призрак изящным жестом обвел коридор. На первый взгляд казалось, что все так же, как и обычно – но не совсем. Задранный уголок ковра. Не донесенный до мусорки фантик от конфеты. Рюкзак, который Инга приготовила Линде, все еще стоял в прихожей. И тишина...

Все было совсем не так, как обычно.

– О... Ну что ж, тогда придется ждать, – Линда поправила ковер и понесла фантик в мусорное ведро. – Аристарх Изольдович. любезный, а вы не в курсе, кого хоть ждать-то? В смысле, там, котенок, ребенок, олененок или еще что с щупальцами?

Аристарх вскинул брови и на несколько мгновений удивленно воззрился на Линду. На его вытянувшемся так и читалось: "ты сперва убегаешь, едва узнав о беременности своей возлюбленной, а потом возвращаешься, чтобы поинтересоваться, кого она носит под сердцем?" Впрочем, вслух он этого не сказал.

– Прошу меня извинить, но я даже представить не могу, – призрак развел руками, следуя за Линдой. – Полагаю, тебе же известно, что домовые же не появляются на свет так, как мы с вами... – он спохватился и осмотрел свое призрачное тело так, будто впервые увидел. – Я имел в виду, как смертные. Так что наша дорогая Инга своего рода уникум, что ей, как домовице, удалось забеременеть. Она сама долго не могла в это поверить, а потом... мне кажется, ей стало самой интересно, кто у нее получится.

Сопроводив Линду на кухню, Аристарх Изольдович привычным жестом поднял чайник.

– Давайте я заварю чаю, хоть немного разбавить обстановку. И не окажешь ли ты любезность включить радио? Тишина поистине невыносимая, а мне этот прибор не поддается, – смущенно пожаловался призрак.

– Да, сейчас, – Линда ткнула пару кнопок, запустила радио. 

– Самый романтичный день в году... – тут же заорал ведущий.

Линда чуть скривилась. Хотя у нее все дни были одинаково романтичными, особенно, если наваливалось работы.

-А чай будет жасминовый?

– Какой пожелаешь, дорогая Линда, – мягко отозвался призрак.

Несмотря на восторженное объявление ведущего, вскоре включилась спокойная романтичная музыка, которая отлично подошла бы для медленного танца или сонных объятий – славный вечер в завершение самого романтичного дня. Аристарх Изольдович тихо позвякивал дорогим фарфором, заваривая для Линды ее любимый чай, и вместе с остатками приятного тумана в голове от настоек Эрики эти звуки довольно быстро ее убаюкали. Веки стали тяжелыми, и Линда позволила себе отдаться дремоте...

Когда она вновь открыла глаза, кухни вокруг уже не было. Вернее, была, но она невероятным образом переплелась с ее комнатой, комнатами Олафа, Аристарха и ныне пустующей, с ванной и даже с коридором. Вся квартира обьединилась в единое пространство, одновременно бесконечное – как Линда ни старалась, у нее не получалось увидеть противоположную стену – и маленькое и уютное. Углы сверхъестественного помещения терялись во мраке, а в центре, словно крепость, высилась кровать с балдахином. Она была украшена гирляндами – единственным источником света здесь, поэтому, наверно, его не хватало, чтобы осветить углы. Балдахин был небрежно приподнят, словно его просто забыли опустить. А под ним была... Инга. Она забралась на кровать с ногами, обняла колени и уткнулась в них лбом, не замечая ничего вокруг.

Линда подошла к кровати, уселась рядом и погладила Ингу по спине.

– А какой срок?

– Ч-четвертый месяц, – пробормотала Инга, не поднимая головы...

А спустя полминуты подскочила и ошарашенно уставилась на Линду.

– Что... Как ты здесь оказалась?! – присмотревшись, домовица с облегчением выдохнула: – Ага, значит, ты спишь. Хорошо, люди обычно не могут попасть сюда наяву.

Инга провела руками по волосам и села удобнее, скрестив ноги перед собой.

– Извини, должно быть, это я тебя притянула сюда во сне. Ты можешь перевернуться на другой бок, тогда этот сон исчезнет.

– Я пила чай с Аристархом Изольдовичем, сидя на табурете на кухне, – усмехнулась Линда. – Не уверена, что переворачиваться – хорошая идея. А кто будет, мальчик или девочка?

Инга с подозрением нахмурилась и положила руки на живот, будто защищая его.

– А... почему тебе вдруг стало так интересно? Насколько я помню, ты убежала, как только узнала, что я в положении.

Гирлянды, которые до этого горели ровно, несколько раз моргнули, отзываясь на настроение хозяйки этого места.

– По-моему, это нормальная реакция людей на фразу "Я беременна" после одного поцелуя, – Линда постаралась свести все к шутке, потом поняла, что не получается, и погладила Ингу по спине еще раз. – Извини... Просто... Я не ожидала.

Домовица вздохнула и заметно расслабилась. Когда Линда убрала руку с ее спины, Инга взяла ее в свои ладони и переплела пальцы.

– Я... понимаю, – пробормотала она, глядя на их руки. – У людей секс – это наивысшая ступень близости, и странно признаваться в любви, когда очевидно занимаешься им с кем-то еще. Правильно? – Инга подняла взгляд и посмотрела Линде в глаза.

– Не совсем. Меня просто напугало известие о беременности... Это... – Линда зажмурилась. – Внутри растет живое существо. У него есть руки и ноги. И оно растет. Внутри!

Глядя на испуганную Линду, Инга окончательно расслабилась и рассмеялась. Отзываясь на ее настроение, гирлянды наконец-то разгорелись ярче, залив помещение теплым уютным светом.

– Разве пристало бесстрашной следовательнице, которая работает с самыми опасными существеми, бояться чего-то настолько обыденного? – насмешливо спросила она, а потом вдруг посерьезнела, отвела взгляд и пробормотала: – Хотя ты напоминаешь мне меня, когда я... перестала отрицать очевидное. Ты же, наверно, знаешь, что обычно домовицы не могут беременеть? – она провела рукой по животу, будто бросая вызов правилам, и хмыкнула: – Поэтому я понятия не имею, что из этого получится...

– Домовенок, разве не очевидно? – насмешливо хмыкнула Инга. Затем задумчиво нахмурилась, втянула носом воздух и легла на кровать, закинув руки за голову. – Слушай, а на самом деле, я думаю, ты угадала с эльфенком. Отец – Лариэль, а эльфийская кровь же обычно подавляет другие... Да и это обьясняет, почему у меня в четыре месяца уже такое пузо...

Инга снова положила ладонь на свой живот, довольно заметный для небольшого срока – хотя на первый взгляд это можно было списать на особенности фигуры, но теперь, рассмотрев Ингу как следует, Линда понимала, что на самом деле у домовицы фигура была скорее пышные "песочные часы", а не "яблоко".

Внезапно Инга спохватилась и принялась оправдываться:

– Только ты не подумай, что мы с Лариэлем... В смысле, мы иногда спим вместе, у нас на Самайн такая традиция... Но мы правда просто друзья! – от смущения она закрыла лицо ладонями, а гирлянды снова несколько раз моргнули.

– Значит, эльф, – Линда улыбнулась. – Маленький остроушек. Надеюсь, будет девочка...

Инга неловко улыбнулась и перевела взгляд на балдахин.

– Лоренцо обещал, что найдет лекаря, который работает с домовыми, – сказала она и вдруг прислушалась. – Кстати, насчет Лоренцо... Мне кажется, они с Олафом уже вернулись? Давай, просыпайся! – Инга с неожиданной силой столкнула Линду с кровати, и необычная комната вокруг нее стала растворяться, пока снова не превратилась в привычную кухню.

– Уйя! – Линда встрепенулась, покачнулась на табурете, изогнулась как змея, секунду балансировала всем телом, но все-таки удержалась.

Чашка жасминового чая, которую призрак предусмотрительно накрыл блюдцем, чтобы не так быстро остывал, была еще еле теплой. На часах перевалило за полночь – это в сердце дома время объективно шло иначе или вместе с Ингой пролетело незаметно? В ванной шумела вода. Услышав восклик Линды, в кухню заглянул Олаф:

– О, привет. Твое свидание уже закончилось? – поинтересовался он совершенно без эмоций, но на каменном лице так и читалось: будешь обижать Ингу – тебе не поздоровится.

– Ага, вы вернулись – и Инга меня разбудила, – Линда зевнула.

– Инга разбудила? – Олаф приподнял бровь, что означало крайнюю степень изумления. Он огляделся по сторонам, словно не узнавая место, где оказался – и действительно, по сравнению с мрачной квартирой, в которую Линда недавно вернулась, теперь их жилище вернуло себе краски, звуки и запахи.

– Ага, мы помирились, – раздался голос откуда-то сверху. Линда подняла голову и увидела Ингу, сидящую в пижаме на холодильнике с бутылкой питьевого йогурта в руках. Как будто ничего не изменилось со вчерашнего дня... но теперь домовица посмотрела на нее как-то грустно, будто добавляя: "Мы-то помирились, но кто мы теперь? Мы будем парой? Или останемся просто соседями?"

– А сколько длится беременность у домовых? – внезапно озадачилась Линда. – И надо покупать всякое типа коляски? Одежды? Игрушек? Еду? – она снова запаниковала. – Он же совсем маленький будет... Что они едят? А если ему будет жарко? Холодно? Мокро?

Олаф посмотрел на Ингу, затем на Линду и улыбнулся уголками губ:

– О, так вы прямо настолько помирились? Тогда осталось только отца поставить в известность? – оборотень хмыкнул и снова посмотрел на Ингу.

Домовица проигнорировала его замечание, в несколько глотков допила йогурт и на удивление изящно соскользнула на стол, затем на пол, оказавшись рядом с Линдой.

– Не переживай, все будет хорошо, – Инга взяла ее под локоть, такая теплая и мягкая, что от ее прикосновения не осталось никаких сомнений – все действительно будет хорошо.

– Мы не знаем, сколько у домовых длится беременность, – невозмутимо продолжил Олаф, лизнул ладонь и пригладил ею волосы. – Да и сами домовые не в курсе, поэтому придется выяснять на собственном опыте. Но Инга вроде рожать пока не собирается, поэтому есть время купить все нужное.

В это время двери ванной открылись, и в клубах пара присутствующим явился замотанный в полотенце Лоренцо, чуть менее бледный, чем обычно, и абсолютно счастливый.

– Кстати, а ты нашел Инге знахарку, чтобы вести ее беременность? – спросил у него оборотень вместо "с легким паром".

Лоренцо схватился за голову, чуть не потеряв при этом полотенце, поэтому пришлось срочно схватиться еще и за него.

– Я забы-ы-ыл! – взвыл вампир и, видимо, не выдержав угрызений совести, с подвыванием умчался в комнату, откуда донеслись новые завывания: – Прости-и-и, Инга-а-а!

– Что в такое время лучше не пугать соседей криками, ты, видимо, тоже забыл, – снова хмыкнул оборотень и поспешил занять освободившуюся ванную.

Линда внимательно изучила живот Инги.

– Ну ладно. Успеем купить все необходимое.

Домовица выпятила живот, чтобы Линде было удобнее его изучать, и мягко рассмеялась, наблюдая за ней, такой неожиданно заботливой и деловитой. Ей очевидно льстило такое внимание.

А потом Инга тихо спросила:

– Так значит... ты все-таки не против стать матерью моего ребенка?

Линда кивнула, усаживая Ингу на колени.

– Не умею воспитывать детей, – предупредила она. – Но постараюсь. В крайнем случае, у нас тут еще двое дядюшек и дедушка Аристарх.

Инга рассмеялась, немного неловко, будто извиняясь:

– Думаешь, я умею? Хотя у меня были и квартиранты с детьми, но мне не доводилось их нянчить.

Она вздохнула и прильнула к Линде, как большая доверчивая кошка.

– Будем учиться вместе, – Линда обняла ее. – Хотя... Аристарх Изольдович, а вы умеете детишек нянчить?

– Я уж боялся, что вы не спросите, – мягко рассмеялся призрак, выплывая из стены. Зависнув напротив девушек, он покачал головой: – К большому моему сожалению, пока был жив, понянчить не успел. Моя единственная дочь родилась уже после моей смерти. Но мне довелось немало видеть, как мои бывшие дамы выходят замуж, рожают детей и ухаживают за ними, – он вздохнул, затем бросил взгляд на Ингу и лукаво улыбнулся: – Между прочим, аккурат благодаря этому...

– Да-да, я помню, ваш богатый опыт позволил вам понять, что я беременна, а я вам поначалу не верила, – поспешно перебила его Инга и закатила глаза.

Аристарх Изольдович не стал далее давить на это упрямство домовицы и со вздохом вернулся к вопросу:

– Из тех детей меня могла видеть только моя дочь, но в конце концов мне пришлось больше ей не показываться, дабы не вызывать издевки со стороны сверстников. Поэтому, увы, собственного опыта не имею, но зато могу поделиться наблюдениями.

– Ну, ничего, как то же все матери справляются – и мы справимся, – заявила Линда.

– Это хороший настрой, – ободряюще кивнул ей Аристарх, а затем с ироничной улыбкой обратился к Инге: – Хотя должен отметить, что предложение стать матерью, уже будучи беременной, это довольно странный способ признаться в чувствах.

Инга цокнула языком и спрятала лицо в плечо Линды. Призрак решил больше не смущать домовицу, поэтому, откланявшись, исчез в стене.

– Ой, я совсем забыла, – Линда не хлопнула себя по лбу только потому, что руки были заняты Ингой. – Сейчас… Погоди, вспомню, как это делается. А вот… – она заглянула в глаза домовице. – Инга. Будешь моей Валентиной?

И то, что уже наступило пятнадцатое число, бравую агентку нисколько не волновало.

В конце концов, кому нужны эти числа на календаре и прочие формальности? Настоящая Валентина – она на каждый день, а не только по праздникам.

– Буду, – просто кивнула Инга. Приподнявшись на цыпочки, она положила Линде руку на затылок и притянула к себе для поцелуя.

В браслете робко мигнул светло-сиреневый огонек, затем мигнул еще раз, увереннее, стал разрастаться, захватывая кристальную прозрачность, налился цветом. И с тихим звоном в браслете будущей сноходицы встал еще один якорь, фиолетовый до той густоты, когда его можно уже называть черным.